Life Time 3

— Спасибо, Никки. Алори поблагодарила брата, который поставил в духовку только что приготовленный пирог и сейчас убирал со стола яблочную шкурку и косточки, в то время как девушка мыла руки. Было утро субботы, прохладное и хмурое. Дожди лили почти каждый день, солнечное тепло стало забываться. Стоя у раковины и вытирая руки полотенцем, Алори смотрела в окно, за которым когда-то изумрудно — зеленый газон стал темным и скучным. Красивые лепестки цветов на клумбе облетели, избитые дождем. Даже бродячий рыжий кот, которого она подкармливала по вечерам пропал. Словом, атмосфера была нагнетающая. Совсем не такая, как несколько дней назад. Осень… Девушка не любила это время года, овеянное грустью и тоской, когда природа впадала в долгую спячку, утрачивая свои краски. — Ты чего? — Обратился к ней Ник, возникнув за спиной Алори, от чего та вздрогнула. — Ничего…— Вздохнула она, закрывая воду и отходя от раковины.— Мне всегда грустно в такую погоду. Она подошла к столу и начала протирать его поверхность, избавляясь от лишней рассыпаной муки. Парень проверил правильно ли выставлена температура у духовки и сел за стол, положив локоть на него, подпирая щеку ладонью. — Мдааа…— Протянул он, слушая шум дождя, приглушенный плотно закрытыми окнами.— Всегда, когда на улице был дождь, нам нечего было делать. Кроме Аларда, конечно, его такие мелочи никогда не интересовали. — Да, — Кивнула Алори, садясь напротив.— Он вообще редко выходил из кабинета… Как и папа… Алори опустила голову, ее лицо скрылось за занавесом ее светлых волос, немного отросших за это время. Она не спешила их обрезать и уже давно не следила за их длиной, потерявшись в водовороте каждодневных занятий и работы, любимой и желанной, но все равно выматывающей. — Скучаешь по родителям? — Участливо спросил Николас, с состраданием посмотрев на сестру. — Да, скучаю немного. Я их так давно не видела. Интересно, как они там? — Уверен, что у них все хорошо и надеюсь что Алард не надоедает матери своим характером. Думаю, ей стало одиноко, когда ты уехала.— Сказал он, понимая, что это вряд ли поможет приунывшей сестре, но не привыкший скрывать свои мысли. — Она никогда не была против моего решения, —Возразила Алори, откинув волосы назад, но все еще смотря перед собой, и тихо продолжила, — Мы с ней вместе уговаривали папу отпустить меня. Вот он был совсем не в восторге от моего желания, и очень долго не соглашался. Ты представить себе не можешь, каких усилий мне стоило его уговорить. Если бы ни мама, я никогда бы здесь не оказалась. — Я уже больше года не был дома…— Задумался кинолог.— Понемногу начинаю его забывать, больше привыкаю к городской жизни, но иногда, по ночам, мне снится Мот. Его добродушную рыжую морду мне никогда не забыть. Неприятно такое признавать, что я отдаляюсь от родного дома, но я теперь абсолютно уверен что моя судьба здесь. Ты не подумай, я не отрекаюсь… Наверное так я пытаюсь справится со своей тоской по родителям. Хочу съездить к ним когда получу отпуск, и Шемрока возьму. Думаю Алард переживет если несколько дней ему придется делить со мной комнату. Старую двухъяросную кровать еще не выкинули? — Спросил он у сестры. —Нет, — Улыбнулась она, немного развеселившись.— Там все точно так же, как и до твоего отъезда, только вот… — Только вот что? — Ал завалил весь нижний ярус кровати своими книгами. Ему уже девать их некуда. Он понемногу завоевывает пространство в кабинете папы. А в остальном все без изменений. Ник немного откинулся на стуле, чтобы видеть как там пирог и снова пододвинулся ближе к столу. — Этого следовало от него ожидать, — Без тени обиды сказал кинолог.— Он никогда особо не ценил то, что ему не принадлежит. Помнишь, он постоянно наступал мне на руку когда спускался со второго яруса? Если мне не удавалось встать раньше чем он. Интересно…— Отрешенно сказал парень.— Что сейчас творится дома? Он не просто так задал этот вопрос. Помечтав о родных, о том, как они проводят время и тёплые воспоминания могли помочь девушке прогнать грусть, чего он сейчас очень хотел. Нику и самому на душе становилось плохо, когда Алори грустила. Девушка, попавшись "на крючок" задумки брата, тоже задумалась. —Нуууу…— Начала она.— Если сейчас у них такая же погода, то они сидят дома. Ох, надеюсь они не забыли впустить Мота, он так не любит мокнуть… —Так, что ещё? — поторопил ее брат, чтобы девушка снова не впала в грусть. — Мама… Она наверняка в своей мастерской, но может и готовит что-то. Может быть она как и мы сейчас, печёт пирог! — Воскликнула Алори. — Папа и Алард в кабинете, снова спорят о чем-то сложном. И спустятся вниз только когда мама позовёт их к столу. И даже за ним они будут продолжать спорить. — До тех пор пока оба не получат от мамы по голове! — Поддержал Николас, рассмеявшись вместе с сестрой. Девушка утёрла выступившие в уголках глаз слезинки. Она словно наяву увидела все то, что представляла. Было не трудно вообразить себе подобное, ведь разговор об алхимии за стоялом у отца и брата — было делом обычным. Если они не переходили границы. Вспыльчивый Ал, воспылав огнём спора мог и вилку в стол воткнуть. Вот тогда Уинри выходила из себя и отцу вместе с сыном приходилось прятаться в своём кабинете в ожидании момента, когда гнев матери сменится милостью. Ник и Алори просто наблюдали за этой картиной, не принимая в ней участия. —Вот видишь? Мы знаем их так хорошо, что представляем чем они занимаются сейчас. Наверное, они не так далеко, как кажется. Не грусти, Лори. Ты здесь не навсегда. Учебный год только начался. Не мне тебе объяснять, что он только кажется долгим. Глазом моргнуть не успеешь, как наступит весна и ты вернёшься обратно домой. —Никки, я… — Ничего, я понимаю. Это город совсем не такой как наша деревня. Я сразу заметил, что тебе тут не по себе. Но тебя держит только учеба. А это важно. Потерпи немного. — Да нет же! — Алори помотала головой, колыхнувшей волосами.— Ты не понял. Я боюсь, что после такого долгого времени проведённого с тобой, я буду скучать по тебе ещё больше. Ты же сам знаешь, каким невыносимым бывает Алард. — Как трогательно, — Улыбнулся кинолог.— Я приеду к вам скоро после твоего приезда. На твоём месте я бы больше волновался за то, чтобы Ал не завалил книгами и твою кровать тоже. Кстати о книгах. Я видел, у тебя их сейчас довольно много, на полку не помещаются. Может следует прибить еще одну? — Нет, спасибо, — Отказалась она.— Мне хватает места. Я правда, не рассчитывала, что на последнем курсе будет так много предметов. Мне было бы очень трудно, если бы Эмма не поделилась со мной своими конспектами. Теперь я наравне с другими студентами и чувствую себя увереннее, зная, что изучила все тоже самое. — Да, с друзьями тебе повезло, а как насчет работы, ты мне давно ничего не рассказывала? У тебя все получается? Алори сдержала себя, чтобы не прикусить губу от досады. Она и словом не обмолвилась брату о том случае в конюшне. Он снова предупредил бы ее об ограничении в общении с военными и совсем бы не обрадовался тому, что она теперь ухаживает за конем «Цербера». Подобное положение само собой подразумевало частое общение с владельцем животного. Но, на свое удивление,девушка уже не чувствовала такого сильного страха, когда вспоминала об офицере. Ей было неприятно услышать придирки в свою сторону или же выставить себя в глупом свете, но для того, чтобы иметь возможность сблизиться с фризом она была готова потерпеть и колкие замечания со стороны штабского лейтенанта. В прошлый раз он показался ей в разы спокойнее. Странно, как только он не рассказал Харрису обо всем, что видел. Девушка была уверена, что за подобное нарушение, ее могли запросто уволить, не выясняя обстоятельств. Он спас ее и второй раз, если это можно было так назвать. Теперь Алори каждый день пребывания в конюшне бежала навстречу к вороному красавцу, который еще издали примечал ее и уже с нетерпением переминался с копыта на копыто. Она его чистила, выводила в леваду, переплетала косы и, конечно, угощала кусочками яблока. Даже сейчас на столе осталось одно, которое она специально оставила, чтобы завтра взять с собой. Уолтер воспринял новую обязанность Алори спокойно, хоть и не без удивления сообщил ей о том, что лейтенант доверяет ей заботу об этом коне. Вместо наказания она получила то о чем так давно мечтала — возможность беспрепятственно общаться с Рейвеном. Но Геральд не разделял ее энтузиазма. Конечно, он не мог препятствовать ей, ведь приказ подтвердил сам доктор, но его отношение к коню не изменилось даже тогда, когда необходимость в его услугах отпала. Касательно остального, конюх был рад помочь девушке и так же мило общался с ней. С каждым днем они узнавали друг друга лучше. Он рассказал ей, что у него есть родители, живущие в деревне южнее от Централа. Он навещает их так часто, как может, помогает по хозяйству. Парень так же напомнил ей о своем предложении прокатиться с ним верхом по окрестным полям. Если верить его словам, прогулка должна была быть потрясающей и полна новых впечатлений, но с большим сожалением, Алори отложила свое решение. Свободное время она проводила обложившись книгами и конспектами, подготавливаясь к парам профессора Стефана, который, как она и ожидала, уже на следующем занятии проявил свою вредность и придирчивость. Он вызвал ее самую первую, и задавал вопросы входящие в перечень экзаменационных билетов, но относящиеся к разделу первого курса, который многие студенты просто не успели еще повторить. Но благодаря отличной памяти, девушка без запинки отвечала на все вопросы и Стефан, скрипя зубами посадил ее на место, не поставив оценку, аргументируя это тем, что материал, который рассказала ему Алори, должен знать каждый. Леона кипела от гнева, когда они вышли с занятия, бормоча о том, что окажись она на месте Алори, непременно бы высказала все, что о нем думает, а Эмма похлопала ее по плечу и посоветовала Алори получше готовится ко всем парам Стефана. «Если попадешь в сеть паука, он уже не выпустит тебя», — Сказала она ей. — Все хорошо. Никаких проблем. Сейчас нет ничего интересного, чтобы рассказать, Никки. С тех пор, как доктор Харрис разрешил мне работать самостоятельно, ничего не изменилось, — Ответила она, утаивая всю историю произошедшую с Рейвеном. Единственное, о чем знал ее брат, что она очень привязалась к вороному фризу. О том, что Рейвен снискал славу дьявола, девушка не смела и заикнуться. Николас только-только перестал излишне опекать ее после того, как она заблудилась в Брошенном переулке, но наверняка не забыл этот неприятный случай. Давать ему повод для волнения сейчас — добровольно обречь себя на постоянный контроль. — Хорошо, если так. Главное, чтобы ничего плохого не произошло. Ты же ничего от меня не скрываешь? — Спросил Ник.— Или только погода виновата в твоем молчаливом настрое? — Погода…— Вздохнула Алори. В коридоре послышалось ворчание и на кухню забежал Шемрок. Ник привел его вчера, после работы, на выходные. На его шее висел мягкий, красный ошейник, который кинолог всегда надевал на него, когда пес был дома, взамен жесткого рабочего брезентового, с вышитым номером. Когти собаки громко цокали по кафельному полу. Он подошел к Нику и положил тяжелую голову на его колено, помахивая хвостом. — Погода и правда паршивая…— Ник потрепал Шемрока по голове.— Даже в парк не выйти. Выходные будут так себе. Надеюсь завтра нас ждет солнечная погода. А иначе нет никакой разницы в вольере он или дома. Сходим с тобой на прогулку, когда дождь кончится? — Обратился он к сестре.— Погода теперь будет становится все хуже и хуже, стоит воспользоваться моментом, если он предоставляется. — В Централе очень холодная осень? — Спросила девушка, вспоминая, взяла ли она с собой достаточно теплых вещей. Дома было тепло, но от одной мысли что его придется покинуть и выйти наружу, по спине пробегали мурашки. — Не сказал бы. Дожди часто льют, заморозки по ночам. Почти ничем не отличается от осени в Ризенбурге. Зимой снег здесь редко бывает, а если выпадает — тает очень быстро. — И Шемрок всю зиму сидит в вольере?! — Ужаснулась девушка. — У него теплая конура, сестренка, да и не может он замерзнуть с таким-то мехом, — Ник взялся за холку пса, приподнимая ее.— Рабочая собака не боится морозов. Бывало мы с ним часами просиживали в засадах, когда ходили на задержку, поэтому привыкли. — Ты участвуешь в таких опасных мероприятиях? — Спросила Алори.— Я думала ты только собак дрессируешь. Никки, а если что-то случится?.. — Не бойся, я не новичок в этом деле, не просто так мы с Шемроком лучшие в корпусе. Я не только кинолог, я еще и военный. Это включает в себя и участие в армейских операциях. — Вот почему папа не хотел отпускать тебя, — Поняла девушка.— Он боялся что потеряет тебя. — На его памяти армия — не самое безопасное место. Помнишь, он нам рассказывал сколько всего произошло со страной до нашего рождения. Наверняка он до сих пор не может забыть те времена и рассуждает беря во внимание все то, что видел. Но времена изменились. И страна тоже. Сейчас все спокойно, нет войны, и мы понемногу заключаем мир с соседними странами. Джим говорит, что и Ишвар в разы спокойнее стал, пусть все еще и чурается Аместриса. Мир очень шаткое понятие, в любой момент все может рухнуть, но именно за этим армия и существует, чтобы защищать своих граждан и это тот путь, который я избрал. Каждый из нас работает ради блага страны. Даже ты. Ты поддерживаешь здоровье военных лошадей, которые в любой момент могут встать под седло и вместе с кавалеристами охранять покой наших городов. Лори, ты же знаешь что военная полиция тоже использует лошадей на патрулях? Именно поэтому ты помогаешь стране тоже. — Да? Я не задумывалась об этом раньше… Ник встал со стула и подошел к духовке, чтобы проверить готовность пирога. — Скоро будет готов— Сообщил он.— Как раз к приходу ребят. ************ Над пирогом поднимался горячий пар, когда Алори гостеприимно раздала каждому гостю по кусочку свежеиспеченного десерта. Николас уже знал, что ему ожидать от угощения, а приглашенные кинологи еще с порога восхитились ароматным яблочным запахом. Элрик, как и обещал Алори, чтобы та не думала, что он стыдится ее и прячет от друзей, позвал домой своих сослуживцев, тех самых, с которыми девушка уже имела возможность познакомиться. Все пятеро расположились в гостиной. Места было не слишком много. Рассевшись вокруг невысокого столика, молодые люди не спеша попивали чай, обмениваясь новостями. Алори сидела на диване, с краю от Ника, Джим вальяжно разместился на подлокотнике, развалившись на нем, словно в кресле. Кучерявый Вебер, сидел на стуле, который Ник притащил с кухни, а Корф, показавшийся девушке странным и излишне молчаливым, без лишних слов, без смущения или же неудобства, сел на пол, сложив перед собой ноги, поставив на одну из коленок кружку с чаем. Единственное что он сказал за все это время это " здравствуйте", когда вместе с парнями зашел в дом, снимая мокрый от дождя плащ. Кинологи не надели свои черные формы, что Алори отметила сразу же. Это бы ожидаемо, кому охота постоянно носить рабочую одежду? Все свободное время Ник обходился без нее. Девушка не сразу осознала, почему она так заострила на этом свое внимание. Лишь спустя какое-то время она поняла, что Ричард, будь он на службе или же просто приходил к Рейвену, никогда не показывался без синей формы. Привычка или хвастовство? Такой гордец вполне мог вести себя так, беря во внимание место его работы. Алори обвела глазами шутящих и смеющихся парней. Они тоже были военными, но как же сильно отличались от штабских. В их компании она не чувствовала себя лишней. И неоправданного страха тоже не было. Единственное что ее смущало это отрешенность на лице Корфа, изредка подносящего к губам кружку с горячим чаем, отпивающий кипяток не морщась. Шемрок не проявил никакого интереса к неожиданному появлению кинологов. Он видел их слишком часто, и, когда все наконец заняли свои места, пес ушел на свой сложенный на полу плед, но не спал, а лежал, положив голову на передние лапы и переводил взгляд с одного человека на другого. Военная подготовка требовала от него всегда быть на чеку. И если кто-то из гостей слишком активно жестикулировал, Шемрок поднимал голову и оценивал обстановку, есть ли опасность для хозяев. — Великолепный пирог!— похвалил старание Алори Вебер, с аппетитом доедая свой кусок и протягивая тарелку за добавкой— Как же тебе везет, Ник. Ты, должно быть, такое каждый день ешь. Никак не сравнить с тем черничным ужасом, который подают в кафе на углу улицы. Алори, ты могла бы стать отличным пекарем! Оставила бы без работы все кондитерские в округе! — Большое спасибо— засмущалась девушка, передавая ему еще один кусок пирога— Но печь - это мое хобби и не больше. — Объедениееее...— протянул Джим, уминая и свою порцию— Можно еще?! — Конечно! Девушка протянула ему все еще теплый пирог. Они ели так быстро, что он не успел как следует остыть. Один Корф Вагнер ничего не сказал, даже когда его тарелка опустела. Девушка заметила это и сама предложила ему последний кусочек, на что парень взглянул на нее через свои очки, немного запотевшие от горячего пирога, над которым он склонился и лишь медленно помотал головой. Его волосы все никак не высыхали. Он единственный намочил голову, что похоже его совсем не волновало. От влаги золотисто-русые волосы стали темнее. — Нет, спасибо...— тихо сказал он, отводя взгляд— Очень вкусно. Благодарю. Алори было неуютно. Корф словно был лишним здесь, но она видела, что изредка он поднимал голову вслушиваясь в беседу друзей. А разговаривали они о недавних событиях которые доставили всем немало хлопот. — Держу пари, Ник, скоро мы распрощаемся с нашим начальником. Ульрих долго не продержится в кресле— сказал Вебер, раскачиваясь на стуле. — Да брось!— не согласился Ник, поставив на стол пустую чашку— Он только получил эту должность. — Ага! Это будет самое короткое исполнение обязанностей управляющего корпусом!— засмеялся Джим, полностью поддерживая Вебера и показав ему свою кружку, как бы чокаясь на расстоянии— Кто там был до него? Алтман, кажется? Я совсем не помню его, но полгода - пока это рекорд. Согласен с рыжим,. Еще одно замечание и ...— он сложил пальцы пистолетом и сделал выстрел в сторону Вебера— Прощай должность. — О чем вы?— спросила Алори у брата, впервые за вечер чувствуя себя неловко от непонимания. — У нас очень большие проблемы с начальством— ответил Ник— Точнее не у нас, а у начальства со штабом. После проверки, о которой я тебе говорил Ульрих получил серьезное замечание. Уже второе подряд. А это очень плохо. Армия не терпит никаких недочетов. — Преувеличиваешь— отхлебнув чай, сказал Вебер— Со всеми можно договорится и с каждым можно найти общий язык. — Так уж с каждым?— спросил Корф, медленно вертя в руках кружку с остатками чая и всматриваясь в свое отражение в нем. На секунду все уставились на него, после чего Джим цокнул языком и откинул голову на подлокотник, свесив одну ногу с дивана. — Кто знает,может и могли бы если бы мы знали на каком языке говорят в аду— сказал он задумчиво. — Никто и никогда не может договорится с Цербером,и пытаться не стоит— отмахнулся Вебер, тоже поставив кружку на стол и сложив руки на груди— Ни к чему хорошему это не приведет. Если уж попался то кивай и поддакивай, лишь бы гнев не вызвать. Тогда еще можно легко отделаться. — Вы о Ричарде ?— осторожно поинтересовалась Алори. —А?— Джим сел ровно и прищурившись посмотрел на девушку— Откуда ты его знаешь? Никто из нас его не называет по имени. Он Цербер. — Она имела неосторожность встретится с ним недавно...— вздохнул Ник с сожалением посмотрев на сестру, которая опустила голову— Он накричал на нее, когда она впервые пришла в конюшню. — Что?!— возмутился Вебер Рихтер и сжал кружку в своих руках так сильно, что она чудом не треснула— Мы то ладно, нам есть за что получать, но чем ему девушка не угодила? Вот мразь! — Алори, за что он на тебя так?— спросил ее Джим, немного наклонившись вперед, чтобы видеть ее лицо, но спадающие вниз волосы надежно защищали ее от чужих глаз. — Да какая разница за что?!— взвился Вебер— Это уже переходит границы! — А чего ты ждал от него? Что он мило поприветствует новенькую в конюшне? Такой он человек. И всегда был таким. Пусть и получил погоны лейтенанта не столь давно. Представь что будет, когда он станет генералом?— спросил Джим с иронией в голосе. Алори вжала голову в плечи. Ей было неприятно слышать такое о человеке с которым она была знакома. Она не собиралась опровергать слова кинологов. Может он и вправду был не святым, может он действительно слишком рьяно выполнял свои обязанности и слишком придирался, без разбору сыпля наказаниями. Она сама прошла через это и хорошо знала, как обидно, когда тебя обвиняют без вины, но разве всего этого достаточно чтобы судить о человеке, не зная его хорошо. Как можно так говорить, не зная мотивов и причин? Плохой он или хороший, не важно. Алори изо всех сил сдерживалась, чтобы не сказать все о чем она думает вслух. Никто из парней не заметил ее напряжения, а между тем Вебер продолжал: — Надеюсь я не доживу до этого! Я уйду со службы сразу же, переведусь куда нибудь на восток, или запад. Да даже в горы Бриггса заберусь лишь бы подальше от него. Девушка сжала зубы и поднялась на ноги. — Так нельзя!— громко сказала она. Кинологи замолчали и удивленно посмотрели на нее. Даже Корф вытянув лицо, приподнял свои очки, наконец отводя взгляд от поверхности остывшего чая. — Алори?...— спросил Ник— Ты чего? — Это низко и подло обсуждать человека за его спиной! Если вы недовольны почему не скажите ему в лицо? Точно так же как рассказываете это сейчас друг другу? — Э...мы— было начал объяснять Джим, смутившись, но Алори резко развернувшись вышла из-за стола и ее шаги послышались на лестнице.