Порево

— Напомни мне, что мы тут делаем? — протянул Стайлз, лениво болтыхая коктейль в бокале и окидывая зал незаинтересованным взглядом. Гремела музыка, влажные и блестящие от пота полуобнажённые тела ритмично двигались, потираясь друг о друга, полутьму рассекали тонкие цветные лучи. — Ни одна девчонка из тех, что видели сегодня твой член, тебе не дала, — Джексон расколол фисташку, ловко закидывая орешек в рот и самодовольно усмехаясь, — я пью за это. — Не слушай его, — Скотт похлопал Стайлза по ладошке, положив голову тому на плечо и теснее прижимаясь боком, — он сегодня весь день сучится. Мы пришли искать ему девочку. — Что?! — просипел Уиттмор. — Или ты хочешь мальчика? — поиграл бровями Скотт. — Я на тебя сейчас пиво вылью, — пригрозил блондин, взбалтывая бутылку. Почти пустая. — Я же говорю, сучится. Стайлз фыркнул. — Может ты, наконец, отлипнешь от него, Макколл? — Джексон окинул их пренебрежительным взглядом. — Вы выглядите, как два пидора. — Мы оба би, — пожал плечами Стайлз. — Чувак, не двигайся, — проворчал Скотт, потираясь о плечо щекой. Демонстративно глянув на скривившегося Джексона, он куснул открытую и слишком развратную ключицу, выбив грудной стон, сразу широким мазком языка зализывая укус, уткнувшись носом в основание шеи и глубоко вдыхая. — Прекратите, — взмолился Уиттмор. Стайлз снова фыркнул. — Кстати, ты сегодня пьёшь без повода, — легкая улыбка тронула губы Стилински, едва он заметил, как непонимающе уставился на него парень, — мои девочки накинули на меня какую-то тряпицу, так что девичьего внимания удостоилась только попка. — Блять, Стилински! Несколько человек заинтересованно обернулись в их сторону, но больше ничего интересного не произошло. Джексон стукнулся лбом о столешницу, бормоча, как он «ненавидит этих засранцев», а Стайлз со Скоттом улыбнулись во все тридцать два, прямо светясь довольством. — Интересно узнать, о чем шла речь, — и без того не яркий свет загородила внушительная фигура, — что там досталось твоей попке? Стайлза пробрало от этого голоса. Красивый бархатный баритон с властными нотками и уверенным тоном. Подчиняющий голос и вызывающий желание подчиниться и не противиться. Стайлз сглотнул. Никогда от одного только голоса у него так не ёкало в груди. Стало жарковато, а телу тесно в любимой одежде. — Дерек? — Скотт удивленно выпрямился. — Ты его знаешь? — Джексон щурился, пытаясь рассмотреть в тени лицо подошедшего мужчины. — Он иногда приходит в ветклинику со служебной собакой, Альфой. — Служебной? — Я военный, — пояснил Дерек, — капитан сухопутных войск. По позвоночнику прокатилось тепло возбуждения, а тело от кончиков пальцев и до макушки покрылось приятными мурашками. О Господи, Стайлз готов подставляться незнакомому мужику и почти течёт от одного его голоса! Что творится в его жизни? Кажется, последний шот был лишним. Или все они были лишними. Дерек вдруг нагнулся к Стайлзу, требовательно заглядывая в глаза, молча требуя ответа. — Так что там делали с твоей попкой, сладкий мальчишка? — повторил он. Слишком близко. Они дышат одним воздухом, почти соприкасаясь носами. Стайлз смотрел в теплые зеленые глаза, теряясь в силе взгляда и чувствуя странное довольство от того, как расширились зрачки мужчины, бесхитростно демонстрируя, что им нравится то, что они видят. — Стайлз? — позвал Скотт, потрепав его за плечо, — всё нормально? Стайлз сглотнул, кивая и облизывая пересохшие губы. — Сколько пальцев? — насмешливо протянул Джексон. — Три, — рассеянно ответил Стайлз. — И немного смазки, — добавил Дерек. Стайлз подавился воздухом, ошарашенно переведя на него взгляд. Можно же понадеяться на темноту клуба? Не то все увидят, как горят у Стайлза щеки и уши. Со времен выпускного класса такого не происходило. — Что? — пробормотал он. — Твоя дырочка, — напомнил Дерек. — Дерек! — возмутился Скотт. — Эй, мужик… — предупреждающе начал Джексон. — Я модель, — выдавил из себя Стайлз, перебивая Уиттмора, — натурщик. Работаю с изобразительным клубом, у них практика, девчонки учатся рисовать мужское тело. И все. Никакого пошлого подтекста, никакой д… — он оборвался, не в состоянии повторить неуместную фразу, — только спина и ягодицы. Дерек насмешливо выгнул бровь, улыбнувшись с нехорошим весельем. — Стесняешься произнести? О, нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. — Мягкая, чувствительная дырочка, — прошептал Дерек, почти касаясь губами горящего уха. — Наверняка гладкая и безволосая, — хрипотца шёпота послала волну острого возбуждения по позвоночнику и отдаваясь в паху, — и чистая. Ты бы не пришел на работу грязным. Я хочу, чтобы она сжималась на моих пальцах, пока я буду растягивать ее. И никакой смазки, только моя слюна. Хочешь этого? Я не буду трогать твою простату, даже если ты будешь молить об этом, и ты кончишь на моих пальцах в твоей заднице, пока я буду растягивать ее для того, чтобы трахнуть. Знаешь, как приятно обхватывают мышцы член? Не знаешь. Зато узнаешь, как приятно, когда большой член входит весь, как глубоко он может достать и как классно ощущать тяжесть мужского тела. Я не буду двигаться, а ты сам будешь ёрзать подо мной, сжиматься, умоляя трахнуть, выебать, поиметь. И сможешь только скулить, потому что на большее уже будешь не способен. Стайлз тяжело дышал, сглатывая вязкую слюну. Этот мужик делал с ним что-то невероятное. Анус несколько раз сжался от одних его слов. — Твоей попке нравится, не так ли? Она пульсирует, потому что хочет этого. — Прости, приятель, но ты ошибся, — ответил Стайлз, отодвигая его. Мускулистая грудь легко поддалась, отдаляясь. — Нам в этом вопросе не по пути. Казалось, Дерек удивился. Сбившееся дыхание и охрипший голос демонстрировали очевидную заинтересованность, а еще Стайлз уверен, что взгляд у него сейчас пьяный — не от алкоголя — и расфокусированный. Только это не значит, что он готов лечь под незнакомого мужика, даже под такого самца, как этот, пусть у него так не стояло с тех пор, как девчонки рисовали его член. Он тогда так виагры нажрался, часа два не падало. — Уверен? — усмехнулся военный. — Уверен, — член неприятно терся о грубую для слишком чувствительной головки ткань, но Стайлз старался это игнорировать, как, собственно и его крепость. — Ты мог подумать что я хастлер, жиголо или кто-то вроде, но, спешу тебя разочаровать, я не занимаюсь ничем подобным. И секс на один раз меня не интересует. Я оголяюсь за деньги, а не расставляю ноги и не собираюсь менять род деятельности. — Я оскорбил тебя? — вдруг спросил Дерек. Он беспокойно нахмурился, в глазах появилось виноватое выражение. Ему явно стало неловко, и все то подминающее наваждение пропало. — Нет, — медленно проговорил Стайлз. Его немного выбила из колеи такая смена темы. Дерек производил впечатление добивающегося своего человека, не терпящего отказ. То, что он не стал давить, а вместо этого поинтересовался, не задел ли он чувств Стайлза, спокойно приняв ответ «нет», не вписывалось в образ и приятно удивляло. — Мне стало неудобно, сам понимаешь, но в остальном всё нормально. Довольный хмык Дерека сопроводился вымученным стоном Джексона и возмущённым писком Скотта. — Я не хочу знать, что творится у тебя в штанах, Стилински, — выплюнул Уиттмор, отчаянным глотком допивая свое пиво, слабо морщась, — ни сегодня, ни когда бы то ни было ещё. Избавь меня от этого. — Верно, Стайлз, — стукнул его в плечо Скотт, — я впервые согласен с Джексоном. — Не впервые. Помнишь… — Не важно, Стайлз. — Ты только что обсасывал его шею, — ткнул Скотта носом Джексон, — так что прекращай заливать, Макколл. Я не удивлюсь, если в особо голодные времена вы спите друг другом. Стайлз возмущенно открыл рот, когда Джексон выдал ещё одну гениальную мысль. — А кто был у вас первым? — спросил он, переводя взгляд со Стилински на Макколла и ехидно улыбаясь. Стайлз молча выплеснул ему на лицо остатки своего бокала. Скотт поступил почти так же: он выплюнул фонтаном брызг добрый глоток коктейля. Джексон сидел широко распахнув глаза и приоткрыв рот, забыв выдохнуть, а напитки стекали по промокшим волосам, лицу и мокрой на груди и плечах рубашке. — Ах вы, ублюдки, — начал он, снова приподнимаясь, но его прервал взорвавшийся смехом Дерек. Он словно бы смеялся весь: плечи расслабились, и всё тело слабо трясло от громкого заливистого смеха; в уголках глаз собрались морщинки, сами глаза искрились весельем и довольством; губы растянулись в широкой улыбке, открывая милые резцы. Военный растерял всю свою суровость, вмиг став похожим на плюшевого мишку, укравшего весь мёд в округе. Стайлз удивлённо на него глянул, расплываясь в улыбке. Парень веселился так… красиво и подкупающе, что невозможно было не поддаться его настроению. Слабое хихиканье переросло в громкий хохот, от которого хотелось смеяться еще больше. Застывшая маска офигевшего Джексона только добавила искр, и уже вскоре парни ржали как кони, хватаясь за животы. Стайлз лежал на столе и не мог перестать смеяться, а Дерек трясся где-то сбоку. От выступивших слез все сливалось воедино, а воздуха стало не хватать. — Да идите вы оба на хуй, — буркнул Джексон. Стайлз как-то резко выдохнул, задержав дыхание, пытаясь перестать надрываться от смеха. Дерек хихикал справа, что не сильно помогало. Стайлз впервые слышит этот звук, а он ему уже до чертиков нравится. — Прости, — сказал он, отсмеявшись. Голос немного саднил и хрипел после такого ора, — ты это заслужил, но прости. — Какие же вы с Макколлом суки, — огрызнулся Джексон. — Ты хотел сказать «сучки»? — поддел его Стайлз, с сожалением глянув на пустой бокал — Придурок, — фыркнул Скотт. — Позволишь тебя угостить? — вдруг подал голос Дерек. Он улыбался кончиками губ, словно предлагал познакомиться заново, и вместе с тем показывая, что отказ он тоже примет. — Тебе ясно дали понять, что «нет» на все, — вклинился Джексон, — так что топай. — Дерек, — улыбнулся Стайлз, — возьми два шота, пожалуйста. Для меня и Джексона. — Мне? — удивился Джексон. Дерек поджал губы и нахмурился. — Он недостаточно мокрый, как считаешь? — спросил Стайлз, поворачиваясь к Дереку, незаметно поправляя член. — Если будет и дальше грубить таким милым людям, как мы со Скоттом, то я выплесну на него ещё бокальчик. Недовольная складка расслабилась, и Дерек улыбнулся. — Конечно. Возьму Джексону самый большой. — Оооо, — протянул Стайлз, — он любит большие. — Правда? — выгнул бровь Дерек. — Он нам сам это сказал. — Речь шла о груди, кретин. — А я о ней и говорил, — невинно отозвался Стайлз, театрально хлопая ресницами, — а ты о чем подумал? — Дерек, дай ему денег, пусть сам пиздует за своими коктейлями. Скотт дал Стайлзу пять. — Ты же понимаешь, что я куплю тебе Мольорт? — Где ты здесь найдешь такую гадость? — скривился Джексон. Стайлз пожал плечами, провожая Дерека взглядом. — Нашел бы. Для тебя не жалко поднапрячься. — Пошел в жопу. — А ты даешь? Джексон больно стукнул его под столом, мстительно прищурившись. Он тряхнул головой, разбрызгивая капли с волос и зачесывая их пятерней. — А ты? — 1:1, — улыбнулся Скотт. — Бывает, — честно ответил Стайлз, зная, что Джексон с радостью откажется от подобной информации. — И кончаю без рук. — Только Дереку этого не говори, — скривился Уиттмор, — а то он с тебя не слезет. То есть, не отстанет. — Может и не слезет, — задумчиво сказал Стайлз. — Ты серьезно? — спросил Скотт. — Угу. Мне он понравился. Немного нагловат и самоуверен, но это даже заводит. Он может быть милым, умеет останавливаться и понимает слово «нет». Сразу я к нему в кровать не прыгну, но возможности не отрицаю. Приятно, когда тебе так открыто симпатизируют и хотят. Дерек вернулся довольно быстро, учитывая забитость клуба и очереди у барной стойки. На расстоянии получилось рассмотреть его получше, и Стайлз еще больше уверился в своем настрое. Дерек оказался потрясающе привлекательным. Сильное тело выгодно подчеркивала одежда, второй кожей облепившая торс, демонстрируя скульптурные грудь и пресс, а узкие белые джинсы привлекали взгляд к идеальной заднице. По крайней мере, Стайлз был уверен, что она идеальная — настолько голодными, жаждущими, и завистливыми взглядами провожали её посетители клуба. А его руки! Стайлз завис на длинных пальцах, чувствуя, как пересыхает во рту, вспоминая недавнее обещание и ощущая дикое желание облизать их. А бицепсы? Ткань кремовой худи натягивается, грозя треснуть и разойтись. И этот мужчина обратил своё внимание на Стайлза. Боже милостивый. Нет, Стайлз привлекательный, у него красивое тело, иначе бы он не смог обеспечивать себя только работой модели, и недостатка внимания он никогда не испытывал, но Дерек из совершенно другой лиги. Его внимание льстило. — Надеюсь, ты не успел передумать, — учтиво улыбнулся он, ставя перед Стайлзом красно-оранжевый бокал. — Ты успел вовремя, — вернул улыбку Стайлз, беря угощение и подмигивая мужчине. — Я рад, — Дерек опустился на свободный краюшек, который смогли выделить ему ребята. Места было не очень много, так что они со Стайлзом соприкасались бедрами и плечами, едва не наваливаясь друг на друга. Скотт отодвинулся, выйдя из интимной зоны друга, не намереваясь ему мешать, и ощутимо ущипнул Джексона, сделав большие глаза, предупреждающе стрельнув на неловко палящих его парочку. — Так… Стайлз, верно? — кашлянул Дерек, пряча улыбку за своим бокалом, — Я не очень силен в знакомствах. Расскажешь мне что-нибудь? — Ну, во-первых, — начал Стайлз, — мне нравится твой вкус. «Секс на пляже» восхитителен. — Как будто ты пробовал, — вставил Джексон. Стайлз бросил на него неприязненный взгляд. — На самом деле всё не так радужно, — выдал каламбур Дерек, — песок забивается во все места, а море, когда людей вокруг нет, довольно холодное. — Я смотрю, ты довольно много пробовал, — толкнул его бедром Стайлз. — Может, сменим тему? — попросил Скотт, — я как будто в школу вернулся. Все разговоры сводятся к сексу. — Это от недотраха, — пояснил Уиттмор. — У меня нет такой проблемы, — кивнул на руку с обручальным кольцом Макколл. — А ты как раз-таки молчал. — Ты только что признался, что тебе давно никто не давал, — подловил Джексона Стайлз, довольно ухмыляясь. — Парни! — Никакого секса за столом, мам, — пообещал Стайлз. — Дерек, ты видел какие-нибудь работы Стайлза? — попытался сменить тему Скотт. — Я не сильно разбираюсь в искусстве, — извиняясь, пожал плечами тот, — но с удовольствием познакомлюсь с его картинами. — Говорите так, будто я художник, а не модель, — хмыкнул Стайлз. — Сейчас, — сказал Скотт, быстро доставая телефон. — Думаю, ты всё же что-нибудь видел. Стайлз обычно изображает персонификацию, картины довольно известны. Вот, аллегория «Тоска». Скотт протянул Дереку телефон, позволяя порассматривать изображение. Рисовали углем или чем-то подобным: картина создана плавными линиями и штрихами, местами слегка смазанная для придания эффекта теней и объема. Стайлз стоит полубоком у большого окна, вглядываясь вдаль. Больше ничего изображено не было, только простынь тянется откуда-то со спины парня. Она частично прикрывает наготу, создавая, тем не менее, ощущение беззащитной обнаженности. Художник любовно вывел линию бедер, провел силуэт ягодиц под тканью, едва заметными тенями выделяя ямочки на пояснице и красивые мышцы спины, плеч и рук. Стайлз с затаенной тоской сжимал ткань, чуть наклонив голову и словно ушел вглубь себя. Глаза выглядели влажными и покрасневшими, губы одиноко опущены. Он выглядел раненым и уязвимым, и отчаянно скучающим о ком-то, медленно теряющим себя в болезненной тоске. — Ох, — выдохнул Дерек, переведя взгляд на Стайлза, — Я… Я соболезную. Стайлз вздрогнул, внимательно посмотрев на Дерека. — Я уже видел такой взгляд, — пояснил Дерек, с участием погладив большим пальцем край Стайлзовой ладони, медленно проводя им до пульса и обратно, — это не игра. У тебя очень талантливый художник. Картина похожа на фотографию, это впечатляет. — Ага, — рассеянно кивнул Стайлз, смотря, как выводят круги на его запястье, — Лидия просто богиня. — Мотни дальше, — кашлянул Скотт. — Это «Оборотень». Стайлз скалился, обнажая аккуратные клыки, чуть припав на ноги: согнув колени и наклонившись. Картина источала неприкрытую агрессию, но вызывала только положительные чувства. Растрепанный, немного диковатого вида парень, обнажив клыки и длинные когти, обросший темными волосами на внешних сторонах предплечий и с густой блядской дорожкой загораживал собой крупных волчат. Щенки едва набирали пару месяцев, прячась за ногами своего защитника. Дерек засмотрелся на тёмные ореолы сосков и красивый рельеф мышц всего тела. Стайлз делал упражнения на атлетическую фигуру, а не на силу, и Дереку откровенно нравился результат. Дерек перемотал ещё несколько интересных композиций, сопровождавшихся комментариями Скотта и Стайлза. Первый рассказывал о названии работы и её смысле, второй же воспевал волшебные руки Лидии, чем раздражал Дерека. У Стайлза оказалась живая мимика и язык тела. Он легко изображал любую из идей той самой Лидии, не смущаясь своей почти полной наготы. Ни на одной из картин его гениталии полностью не обнажались, изысканно создавая атмосферу интимности и эротики. «Агапэ» вызвала у него недовольство, которое Дерек безжалостно подавил. «Радость» заставила расплыться в улыбке, так счастливо смеялся на картине Стайлз. «Атлет» демонстрировал потрясающую складность тела модели. Создавалось впечатление, что рисовали со статуи древнегреческого скульптора, но Дерек всё же узнал Стайлза в немного смазанном профиле. «Архангел» изображал парня величественным, сильным и спокойным; он уверенно направляет руку, намереваясь что-то сказать, выразительно хмурясь. Он притягивающе красив, огромные крылья широко расправлены, загораживая солнце, порывом ветра разгоняя облака, создавая вокруг парня мягкий ореол. «Красота» представляет его просто Стайлзом, и это такая резкая перемена, что Дерек даже не сразу ориентируется. Модель сидит на мягкой кушетке, скрестив ноги в неправильную позу Лотоса, и смущенно улыбается, глядя на художника. Он слегка ссутулил плечи, а пальцы мнут край широкой ткани, прикрывающей бедра, часть груди и сползающей с плеча. Он улыбается, дивясь естественной милоте парня. «Оргазм» застигает Дерека внезапно, заставив его залипнуть на широко распахнутых глазах, приоткрытом рте и вытянутой шее. Равномерный румянец покрывает царственные скулы, контрастом выделяя тёмные пятнышки россыпи родинок и искусанность припухших губ. Картина ограничилась бюстом, и от скрутившего Дерека сожаления вперемешку с возбуждением стало жарко. — Скотт! — завопил Стайлз, едва Дерек перелистнул изображение. Дыхание выбило из легких резким выдохом, а вздохнуть Дерек не смог. Стайлз стоит во весь рост, полностью обнаженный, пальцами одной руки оглаживая сосок, а второй приподнимая крупную мошонку. Большой налитый кровью член с толстой сетью вен истекает смазкой, поблескивая ею на головке и пуская тонкую ниточку предэякулята вниз. Мышцы живота напряжены, Стайлз словно намеренно играет мускулатурой, предлагая себя. Картина настолько откровенная, что Дереку приходится стиснуть губы, давя стон. — Откуда, ты, блять, её взял, мать твою?! — Стайлз выхватил из рук замершего Дерека телефон, с силой опуская его на столешницу экраном вниз. Он шипит на Скотта, покрываясь пятнами румянца, на который любовался Дерек раньше, — я думал, её удалили из публичного доступа! — Она у меня еще с выставки, — извиняющимся тоном ответил Скотт, потирая шею, — я совсем забыл про нее. Прости, приятель. — Как можно забыть о «Грехе»? — ухмыляется Джексон, — это же самая знаменитая картина нашего дуэта. — Я был молод и внушаем, — пробормотал в ладони Стайлз. — Отца едва удар не хватил, когда он увидел это на выставке. Мне тогда даже восемнадцати не было. Удивительно, подумал Дерек, Стайлз на картине выглядел зрело и почти не отличается от себя нынешнего. Навскидку, он давал модели чуть больше двадцати, но всё равно нехорошее предчувствие всколыхнулось тревожным звоночком. — А сейчас тебе?.. — спросил Дерек. — Двадцать один, — пробурчал парень, не отнимая ладоней от лица; Дерек заметил, как покраснели его уши. — Не волнуйся, мне уже можно делать недвусмысленные прозрачные предложения. Дерек кивнул, сглатывая скопившуюся слюну, смотря на красные кончики ушей. Это было настолько мило, что улыбка сама просилась на губы, но в то же время ему до подкожного зуда хотелось провести языком по ушной раковине, прикусить мочку и обдать теплым дыханием. Он откровенно залип и даже не замечал повисшей тишины. Его чем-то зацепил этот парень, и после первой волны похоти мозг переключился на более простые вещи и желания. Ласку, например. — Стайлз, — позвал Дерек. Тот всё так же прятал лицо в руках, смущаясь. Вряд ли его напрягало то, что Дерек увидел эту картину — она была классной и откровенной, но меньше получаса назад Дерек шептал ему грязные пошлости, и тот так не краснел. Скорее, решил Дерек, тут дело в самом рисунке. — Стайлз, послушай, — он отвел одну руку от лица, — я не знаю, в чём конкретно дело, но не нужно так смущаться. У тебя красивое тело, ты одарен природой, а художница смогла передать твой естественный шарм. Картина лишь немного более открытая, чем другие. — Ага, — усмехнулся Джексон, — На восемнадцать сантиметров. — Девятнадцать, — поправили его Стилински и Макколл; Скотт как-то неловко выкашлял это слово, Стайлз же едва слышно выдохнул. — Ты-то откуда знаешь? — едко поинтересовался Уиттмор у Скотта. — Мы бро, — потер шею тот, — так как-то получается. — И как много ты такого знаешь? — Больше, чем тебе бы хотелось. — Скотт, красный код, — простонал Стайлз. Скотт начинал много болтать — пришлось выписывать «сигнальную карточку», иначе бы его понесло. — Когда я учился на втором курсе, моя сестра несколько раз сфотографировала меня голым. После душа, в бассейне на пьяной вечеринке, на море. А потом торговала ими. В школе, студенческом городке, потом и в колледже. Я узнал об этом только пару лет назад, когда родители заподозрили, что у неё откуда-то берутся деньги, — Дерек водит пальцами по Стайлзовой ладони, чувствуя удовольствие и легкую негу от тепла тела и незамысловатости ласки. — У нас у всех есть обнаженные неловкие моменты. Не стоит из-за них убиваться. — Дай мне номер твоей сестры, — попросил Стайлз, глуповато улыбаясь мурашкам и приятным ощущениям на ладошке. — Зачем? — не понял Дерек. — Я куплю у неё все фотки. Дерек на мгновение удивлённо замер, а затем фыркнул, опасно приблизившись к парню. — Хочешь, — шепнул он, — сделать свои фотографии? — Только фото? — Можно и видео, — опалил дыханием ушко, задевая кожу губами и посылая табун мурашек по позвоночнику в пах. Стайлз мотнул головой. Ощущения от ладони шли ленивые и ласковые, а от простого касания губ его пробрало возбуждением до тянущих пальцев на ногах. — Тебе нравится это, да? — поморщился он, — выбивать меня из зоны комфорта. — Мне нравишься ты, — просто ответил Дерек. — Ты тоже ничего, — смущенно сказал Стайлз, — божественно ничего. Но не записывай это на свой счет, это субъективно моё мнение, а оно часто подвержено настроению. Мне даже иногда кажется, что Джексон классный парень. — Я тоже считаю тебя придурком, — Джексон приподнял отнятый у Скотта бокал, словно он произносит тост. — Хотелось бы, чтобы твоё настроение насчет меня не менялось, — улыбнулся Дерек, мягко ведя по коже ладони подушечками пальцев, опускаясь к запястью и слегка царапая аккуратно подстриженными ногтями кожу. — Я приложу для этого все усилия, если ты позволишь. — И что бы ты сделал? — спросил Стайлз, плывя от прикосновения сильных пальцев и нежных касаний. — Пригласил бы тебя на свидание. Сводил бы в кинотеатр, потом в кафе, а после пошли бы гулять в парк. Или океанариум. Или парк развлечений. Боулинг. Центр искусства. Зоопарк. Античный ботанический сад. На твой выбор. — Домашний ужин и киномарафон с объятиями. — Потом я бы отвёз тебя домой, проводил до крыльца, и если всё прошло хорошо, мы бы поцеловались. Или ты мог бы остаться на ночь, и поцелуев было бы намного больше. Утром я бы приготовил завтрак, и после ленивого утреннего секса пригласил бы тебя покататься по городу. Мы могли бы рвануть к океану, отсюда всего несколько часов езды, а вечером мы взяли бы Альфу из служебного питомника и устроили вечернюю выгул-тренировку, которая закончилась бы пикником с пиццей, полезными салатами и фруктами. — Мне нравится, — Стайлз склонил голову, почти положив ее на плечо мужчины и прижимаясь к нему все ближе. — Я люблю сырную пиццу. А так, я почти всеяден. Только, пожалуйста, без брокколи и горошка. — И орехов. У Стайлза на них аллергия. Дерек кивнул, а Стайлз слабо поморщился. — Я люблю орехи, Скотт. — И без тыквы. Он её не ест после… — Спасибо, Скотт, — прикрикнул Стайлз, ощутимо ущипнув друга за ногу, — Дерек понял. — Сырная пицца, — серьезно кивнул Дерек, — никакого гороха, брокколи, орехов или тыквы. — А в чём проблема с тыквой? — прищурился Джексон. — Чёрт, — Скотт виновато покосился на друга. — Нет. — Ну же, не ломайся, — попытался Джексон. — Нет. — Я расскажу Денни, что это ты брал его смазку, а потом разбавлял водой, чтобы он не заметил. — Нет, Джексон. Тот подался вперед, впериваясь в Стилински загоревшимся взглядом. — Хочешь, расскажу, как Финсток лишился своего левого яичка? — Нет. Мне больше интересно, откуда это знаешь ты. — И это расскажу. — Нет. — Помнишь, у тебя украли коллекционное издание «Марвел»? — Все еще нет, Джексон. Хотя это я из тебя выбью, и урою того придурка, что позарился на мои комиксы. — Ты знал, что Хизер сделала слепок твоего члена? — выдал аванс Уиттмор, — и пользовалась им до окончания пятого курса, пока одна из девчонок не сломала его, пока украсть пыталась. — Зная Хизер, готов поспорить, мой «член» ходил по рукам всей общаги. Пиздец. И всё так же — нет, Джексон. — Да что за хуйня с этой тыквой?! — воскликнул тот, рыкнув и стукнув по столу. — Я унесу эту тайну с собой в могилу. И Скотт тоже. Макколл слишком активно начал кивать, став похожим на китайский болванчик. Джексон выставил руку, хлопнув его по лбу и прекратив его судорожное дерганье. — Вот из тебя я это и выбью. — Могила, — сразу отозвался Скотт. Это одна из тех историй, о которых не должен знать никто, и ты убить готов, если просочилась хоть какая-то информация. А уж пьяный минет довольно крупному, не меньше тебя упитому вдрызг члену спортивного клуба — крупными были оба, и член и парень — закончившийся рвотой с тыквой. Парень отключился задолго до прихода Стайлза, и это единственное, что его спасло. Стайлз отвлекся на свои мысли, а после сосредоточиться ему не дал Дерек, просто поглаживая его руки, но каким-то невиданным образом находя даже там чувствительные точки. Кожу приятно покалывало, а по костям пробегались искорки от умелых прикосновений. — Ты завтра свободен? — прошептал ему в висок Дерек. — Выходной же. И у меня свободный график. — Хорошо, — хмыкнул парень, улыбаясь ему в волосы. — Тогда у меня в шесть? Или у тебя? — У тебя. Встретишь меня в форме? — Если у тебя пунктик на военных, то ты опережаешь план. Мы сначала должны поесть и попытаться посмотреть фильм. — Пунктика нет, но мне нравится картинка в голове. Секси. — Ты так далеко хочешь зайти? — Не знаю, — ответил Стайлз, — я не против, на самом деле, но мне может показаться, что первое свидание — это рано. Или я могу наброситься на тебя в прихожей. Зависит от настроения, и насколько я себя накручу. — Меня устраивают оба варианта, — Дерек коснулся губами кожи ниже виска, — мы не должны спешить, если ты не хочешь. — Твои губы противоречат твоим словам, — мягко заметил Стайлз. — Ты мне нравишься, — повторил Дерек, — и мне хочется тебя касаться. — Подхалим. — Ты вкусно пахнешь, — продолжил Дерек, — мне нравится твоя кожа, она тёплая и шелковая; мне нравятся твои пальцы, мне нравится твоя шея и ключицы. Весь ты нравишься. — Блин, чувак, — Стайлз спрятал лицо в его плече. — Ты меня смущаешь. — У тебя потрясающие глаза, карамель с виски. А на твои губы я, наверное, за вечер посмотрел больше раз, чем ди-джей менял пластинку. Внутри стало тепло. Стайлза не затопило нежностью, это было что-то среднее между удовлетворением и ласковой негой. Как теплые расслабляющие волны после тяжелого дня. — Поехали к тебе, — предложил Стайлз. — Уверен? Стайлз открыл рот и замер на половине кивка. Он выпил и расслабился, его откровенно разморило. Завтра, на трезвую голову всё это может оказаться не таким манящим и желанным. Он скривился от сожаления. — Нет. Может, отвезешь меня домой? — Сейчас? — Угу, — энергичность клуба действовала на него, как энергетическая батарейка, но Стайлз по опыту знал, что стоит ему покинуть оживленное место, как его сморит на месте. Дерек встал, аккуратно выдвигаясь из-за стола, помогая подняться Стайлзу. — Парни? — позвал он спорящих друзей, — я домой. Дерек меня довезет. Дерек кивнул, подтверждая его слова. — Хочешь мы поедем с тобой? У тебя там где-то мои шмотки, я их все никак забрать не могу. — Не, — закатил глаза Стайлз на такое неприкрытое прикрытие, — я домой, но один. Мы с Дереком договорились поужинать завтра. — Ладно, — протянул Джексон. — Точно всё хорошо? — спросил Скотт. — Да, бро, — махнул рукой Стайлз, беря Дерека под локоть, — до завтра. Уже выйдя из клуба и вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, Стайлз блаженно улыбнулся, поворачиваясь к парню. — Не обижайся на них, — попросил он, — я умею влипать в до ужаса нелепые ситуации, они привыкли проверять меня. — Все хорошо, — ответил ему улыбкой Дерек, — я сам и старший, и младший брат: не понаслышке знаком с подобной опекой. Садись. Черная гладкая машина невдалеке пиликнула, снятая с сигнализации. Блестящий монстр практически сливался с темнотой, только благодаря фонарям в нескольких метрах выделяясь из фона черноты. — Вау, — Стайлз любовно провел по гладкому металлу, наслаждаясь изгибами, — Камаро. Я мечтал о ней всю школу. — Не нравилось ездить на автобусе? — усмехнулся Дерек, хлопая дверью водительского места и заводя двигатель. — Нет, — Стайлз пристегнулся, — просто парень, который мне нравился и который встречался с девчонкой, которая мне нравилась, водил Шевроле. Дерек мельком глянул на него, иронично выгнув бровь и выруливая на дорогу, следуя указанию Стайлза. — Да, это было сложно. Старшая школы, мужик, гормоны, много сексуальных ребят, с которыми ты не прочь зависнуть, кризис ориентации. Это и должно быть запутанно. — Я в старшей школе трахался и не сильно заморачивался на подобные темы. — По тебе видно, что ты ебливый, — заметил Стайлз, облизнувшись. Повисла небольшая, но вполне уютная пауза. — Вот сюда, поворачивай. До самого дома ехали молча, только Стайлз тихонько напевал мелодию, вторя негромкому радио. Когда машина остановилась, они оба неловко замерли, посмотрев друг на друга. — Я хочу поцеловать тебя, — предупредил Дерек. Стайлз подался вперед, запечатляя простое касание губ, прижимаясь лбом ко лбу Дерека, заглядывая в глаза и соприкасаясь носами. — Завтра, — пообещал он. Они просидели так еще какое-то время, пока у обоих не затекли плечи и шея от неудобного положения. — Оставь мне свой номер, — попросил Дерек, разминая мышцы. Стайлз протянул ему свой телефон. Дерек ввел свои цифры, позвонил и сбросил, улыбаясь. Хлопнули двери, оба остановились у аккуратного газона и усыпанной гравием дорожке. — Тогда, — сделал паузу Стайлз, — до завтра? — До завтра, — кивнул Дерек. Он замялся на мгновение, сделав шаг вперед, положив ладонь Стайлзу на затылок, огладив его и притягивая того в поцелуй. Он поцеловал Стайлза, как и в прошлый раз, легким прикосновением, но сейчас позволив им обоим задержаться. — До завтра, — ещё раз пожелал он, отходя к машине. Стайлз кивнул, улыбаясь. Он зашагал к двери, на ходу доставая ключи и прижимая кончики пальцев к губам. Ему нравились такие простые поцелуи ничуть не меньше взрослых, с языком. Уже лёжа в кровати, с легкой улыбкой на губах, вслушиваясь в фантомное прикосновение, Стайлз отвлекся на пришедшее ранее сообщение. «Спокойной ночи, Стайлз. Сладких снов» Он спал крепко и проснулся бодрым и выспавшимся, не переставая улыбаться с самого вечера. У него сегодня свидание.