one enormous problem.

      У Ли Чжухона есть проблема — хотя, ничего необычного, у всех людей, так или иначе, бывают проблемы в жизни –, одна огромная, большая и просто необъятная проблема в виде миниатюрного, хрупкого совсем девочного Ли Минхёка.       Мин — сплошное недоразумение, маленький лис, обесцвечивающий волосы до снежного оттенка и полностью игнорирующий форму университета, в котором учится, предпочитая пиджакам и идеально выглаженным рубашкам растянутые безразмерные свитера — в одном таком явно поместилось бы сразу три Минхёка и около пяти огромных ленивых котов, точно вам говорю –, чтобы утонуть в них, спрятаться от общественности, странных взглядов и не вылезать никогда.       Ли Чжухон, кажется, конкретно так вляпался, вмарался, вшторился, втрескался, влюбился… Ой… Ну, в общем-то, да, влюбился. Он ходит за блондином хвостом по всему универу, ловит все его игривые взгляды, следит за каждым движением и рассыпается большим песочным замком на мелкие крупинки, когда слышит громкий, подобный звону тысячи колокольчиков смех. Он продолжает подкидывать ему в шкафчик маленькие, всего в одно предложение, записки на французском в разноцветных конвертах, любовно запечатывает в них же небольшие плитки шоколада со вкусом кофе с молоком — Минхёк жуткая сладкоежка — в пёстрых обёртках, а в завершении целует сургучную печать с изображением милого пончика. Чжухон проделывает это так же часто, как и умирает морально, когда видит, как предмет его воздыханий прикрывает застенчивую улыбку растянутым донельзя, широким рукавом привычного свитера, а затем прячет подарок в потёртый рюкзак с множеством значков, как затаивает дыхание в предвкушении и никнет, когда послания не находит. В такие моменты Хонни очень хочется кинуться к нему, тепло обнять и попросить прощения, просто потому что сегодня не успел, в студии дел по горло, и я иногда даже высыпаться не успеваю, не то что это. Но он старается, честно старается не пропускать ни одного дня, готовить всё с вечера и писать, писать, писать записки, будь то очередное признание или пожелание хорошего дня, скупать шоколад в магазине сладостей на углу, где миловидная средних лет продавщица смотрит на него с нежностью и провожает мечтательным «ох, молодёжь».       Ко всему прочему у него есть секрет — Чжухон помешан на соулмейтах. Глупо, наверное, для взрослого двадцатилетнего парня, но ему нравится до дрожи в коленках. Особенно волнительно представлять, как если бы у них с Минхёком были парные тату на запястьях или, может быть, на ключицах, если бы они были связаны тонкой красной нитью, видимой только ими двумя, если бы одна боль на двоих и полное взаимопонимание с полуслова. Да что уж там, он свято верит в тот факт, что они всё-таки да хотя бы потому, что фамилии одинаковые — судьба, не иначе. И неважно, что людей с фамилией Ли в Корее больше, чем головастиков в пруду — ещё больше только Кимов, ей богу.

***

— Кхм… Привет, — слышит шатен откуда-то снизу, когда в очередной раз подвисает. — Мы ведь в одной группе по французскому, верно? — Ты…– продолжает лепетать парень, явно смущаясь, а Хон завороженно кивает, слушая, но ничего не слыша, сказанное копится где-то под вьющейся шевелюрой и вытекает радугой из ушей, пропуская мимо себя — это всё неважно, важно только то, что прямо сейчас его, казалось бы, безответная вечная любовь тонкими через чур женственными пальцами неловко убирает выбившуюся прядь прилично отросших волос за аккуратное ушко. — Ты не мог бы одолжить конспекты? Меня не было на прошлой лекции и… — За поцелуй, — Мина перебивают на полуслове и заставляют впасть в ступор. Чего-чего? Поцелуй? Он сказал «поцелуй»? — В щёку, поцелуй в щёку — мои требования, — Хон как-то быстро смелеет и, видимо, забывает кто перед ним стоит, голос перестаёт дрожать, отдавая нотками уверенности. Ровно на минуту. А потом шестерёнки в голове Ли начинают крутиться, запуская механизм. Покатилось, повертелось по ухабам под откос, думает Чжухон, мысленно роя себе могилу и сооружая миниатюрный гробик в маленьких розовых пончиках, засыпанных конфетти и обмазанных розовой помадкой — всё как надо. — Ась? — только и успевает выдавить из себя старший прежде, чем шатен ломанулся горной козой в дальние дали.

***

      Минхёк, конечно, уверен в себе, получает доброе количество приглашений на свидания и в сто раз больше валентинок от самых застенчивых на день влюблённых. Он может, не отводя взгляда от собеседника, дать отказ, высказать незаинтересованность и глазом не моргнуть! Он же Ли Минхёк, он классный по всем параметрам, в него даже мужская половина их потока влюблена, уж он-то знает. Ничего не предвещало и шло своим чередом. А потом Мин заметил его, сказать, что он странный — не сказать ничего, вечно ошивается где-то поблизости, смотрит с необъяснимой нежностью глазами-щелочками и даже не отводит взгляд, когда его уличают за этим занятием. Через несколько дней блондину подкладывают конверт с любимым шоколадом и запиской «Tu as un super sourire, garde-le~» в шкафчик, тогда он смущается так сильно, кажется, впервые. Это повторяется и на следующий день, только записка уже другая — «Mon Dieu, que t’es belle» с коряво нацарапанным сердечком в конце –, и на следующий, и ещё через день, и через неделю. Минхёк, нужно сказать, уже не может без этого, не может не проверить первым делом свой шкафчик, заранее зная, что есть, но приятное волнение от этого не пропадает, наоборот перерастает в нечто более сильное и глубокое, такое, что заставляет переживать, если нет, и хранить эти послания. Ровно через месяц приходит записка «Je suis malade d’amour pour toi».       У Минхёка есть проблема — хотя, ничего необычного, у всех людей, так или иначе, бывают проблемы в жизни –, одна огромная, большая и просто необъятная проблема в виде забавного парня с вьющимися тёмно-каштановыми волосами и глазами довольного кота, невозможно яркой улыбкой и такой же любовью нарушать маленькие правила университета. Он ходит в массивных ботинках на толстой грубой платформе, огромных водолазках и джинсах с порванными коленками. Он идеален настолько, что у Минхёка болит сердечко и чуть-чуть кружится голова. Он занимает все его мысли. И когда тот требует поцелуй в обмен на конспект, Ли почти соглашается — всего лишь в щёку –, но не успевает. Чжухон не появляется на лекциях две недели. Мин преданно ждёт, продолжает проверять шкафчик и расстраиваться – он ведь даже не успел ничего сказать. Блондин всё так же продолжает отказывать, смотреть другим прямо в глаза и с напускной холодностью отвечать, что есть кое-кто. На пятнадцатый день у него сдают нервы и он всеми возможными способами узнаёт адрес этого наглеца. Агрессивно стучит в дверь, даже один раз пинает носком начищенного до блеска ботинка и не собирается уходить от слова «совсем». Ему открывают ровно через минуту. Первое, что бросается Ли в глаза — огромный (не толстый, просто огромный), пушистый и до невозможности ласковый кот, тот трётся о ноги парня, проходит меж ними и смотрит хитрющими глазами, если не в душу, то точно примерно в том направлении. — Это Гранат. А затем — похитителя минхёковых снов, а заодно и сердечка. Тот стоит в забавных клетчатых пижамных штанах и растянутой чёрной футболке с надписью «Nothing changes», Минхёк хочет такую же, но может просто попросить у шатена потом. Наверное. — Гранат… А ты? — имя у кота какое-то странное, но по-своему интересное, хотя кто вообще будет называть своего питомца в честь ягоды? — Чжухон. Ли Чжухон. — названный сонно потирает правый глаз и даже забывает спросить, что старший здесь забыл, как-то не до того совсем. — Тебя не было две недели, и я принёс конспекты… — Точно, спасибо. — Je peux vous embrasser? — совсем робко, но Минхёк набирается смелости и искренне надеется на согласие. Чжухон молчит. Сосредоточенно и со всей возможной серьёзностью смотрит на блондина и молчит, а когда последний уже успевает пожалеть о своих словах и хочет начать оправдываться, придумывая ну уж совсем глупые объяснения — улыбается тёплой медовой улыбкой и шепчет: — Mais oui. На следующий день в телефоне Чжухона появляется контакт с именем «Mon chou», и он впервые видит, как Минхёк умеет забавно кукситься.