Записка самоубийцы.

      «Дорогой дневник! Я, Остролистая, добавляю сюда свою последнюю запись. „Мама“ Белка и „папа“ Ежевика если вы читаете это, то я уже мертва…Почему? Прочтите всю мою историю, от начала до конца…»       Утреннее солнце пустило первые лучи в комнату Остролистой. Девушка посмотрела в сторону окна, подошла к нему, и открыла тёмные шторки.       «Вот, опять просидела до рассвета! Если мама узнает, она пожалуется бабушке, а та умеет промывать мозги!».       Остролистая подошла к компьютеру, за которым только что сидела, взяла свой графический планшет, перо, и спрятала в тумбочку. Она выключила всю технику, и выключила лампу.       Остролистая расправила постель, и легла на холодное покрывало. Мурашки пробежали по коже, но вскоре тело Остролистой огрело холодную ткань, и разум девушки провалился в сон.       ДЗИНЬ-ДЗИНЬ-ДЗИНЬ — Остролистая, хватит дрыхнуть, соня! — послышался голос Белки, матери девушки. Женщина подошла к окну и распахнула шторы. А комнату ворвался свет, ослепляя Остролистую. Девушка закрыла глаза бледными руками, и отвернулась к стенке. — Проспишь школу — пеняй на себя, — сказал ласковый голос Белки, и перед тем как выйти, мать поцеловала свою дочь в щёку, и еле шепнула — на завтрак блинчики…       Остролистая улыбнулась и поднялась. Всё тело ломило, и казалось что она только легла, как вдруг противный будильник начал орать на весь дом. Остролистая ударила мерзкую технику по кнопке, и остановила поток мерзкого шума. О, сегодня она проспала три часа. Остролистая потянулась, и встала.       Накинув зелёный халат, расписанный под японское кимоно, она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Покрытие лестницы приятно стучало под босыми ногами Остролистой. Она вышла к кухне, где собралось всё её семейство. — Остролистая! — подала голос Песчаная Буря, её бабушка — Ты в присутствие людей, а в пижаме! Иди, переоденься. Тем более, у нас гости.       Песчаная Буря была человеком старой закалки, хотя ей было чуть больше пятидесяти, ей никак нельзя было дать больше сорока пяти.       Только сейчас Остролистая увидела Уголька, репетитора по математике, который занимался с её братом, Львиносветом, крепким троешником, но родители тянули его. — Извините, — буркнула Остролистая, и развернувшись, пошла по лестнице. Она закатила глаза.       «Тоже мне… Я же не голая… У меня пижама сдержанней, чем твои наряды, бабушка.»       Девушка зашла в свою комнату. Она одела зелёную блузку, черную юбку и черные балетки. Остролистая села за свой туалетный столик и быстро расчесалась. Её черные, длинные, прямые волосы аккуратно легли на плечи. Остролистая посмотрела в зеркало, и убедилась, что она выглядит прекрасно.       Девушка сделала вторую попытку, спуститься в столовую, и на этот раз успешную. Бабушка кивнула, показывая что этот образ внучки весьма удачен, в отличии от прошлого.       Остролистая села на своё место, между Воробьём и Львиносветом. Оба её брата с удовольствием уминали блинчики. Их сестра с удовольствием присоединилась к ним. Добавив в тарелку кленового сиропа, она стала быстро поглощать труды её матери. — А давай кто быстрее, — толкнул плечом Львиносвет свою сестру. Остролистая хмыкнула, и утвердительно кивнула головой. — Как дети малые, — прошептал Воробей, разрезая ножом и вилочкой свой блин.       Воробей наверное был единственным внуком, который хотя бы на пятьдесят процентов совпадал ожиданиям Песчаной Бури. Вечно собранный, продумывающий ход на несколько шагов вперёд, он никогда не делал промахов. Никогда не видели его растрёпанным, или в спортивном костюме. Даже на банальные уроки физкультуры, он смотрел со скамейки запасных, так как его тётка, Листвичка, врач, подавшись уговорам своей сестры, матери Воробья, начеркала освобождение, одно за другим. Только характер… Он был слишком похож на характер Песчаной Бури, из-за которого у этих двоих были частые скандалы.       Остролистая стала уминать сладкие блинчики, кося глазами за братом, который на чуть-чуть опережал её. — Кхм-кхм…       «Поднажми!»       Остролистая стала быстрее жевать челюстями. Она взглянула на Львиносвета. Их счёт сравнялся. -Кхм-кхм!       Челюсти начали побаливать от натуги. Остролистая вырвалась вперёд! — КХМ-КХМ!!!       Девушка подавилась, и кашлянула. Тяжёлый сладкий ком застрял в горле, от резкого окрика Песчаной Бури. Тяжёлая ладонь Львиносвета ударила её по спине, и Остролистая стиснула зубы, чтобы пережеванный кусок мучного изделия не вырвался обратно на тарелку.       Воробей со стоном закатил глаза, Песчаная Буря ударилась лбом об свою ухоженную ладошку, а Белку закусив губу покраснела, от выходки своего чада. — Ну, мне пора на работу, — заявил Ежевика, отец троицы, — Идём, подброшу вас до школы.