Записка самоубийцы.

      Остролистая не разбирая дороги шла по тёмному городу. Она не знала что делать дальше. Она оказалась не родной дочерью Белки. Весь мир перевернулся.       Чёрная толстовка скрывала хрупкое тело девушки. И нож.       Ноги сами несли её к дому предателя. К дому того, кого её приёмная семья считала своим другом.       Холодная ночь скрывала Остролистую. Калитка скрипнула, но открылась. Хлопнув ей, девушка вошла во двор.       Она с братьями часто бывала тут, когда была ребёнком. Уголёк приглашал Белку на барбекю. Тогда ещё приезжала Тростинка, милая девушка, с кучей детишек, которые с радостью играли с Остролистой и её братьями. Часто приходила Медуница с Бурым и своими дочерьми.       Теперь все взрослые. Самому старшему двадцать четыре, самым младшим двенадцать.       Теперь этот двор оказался так неприятен Остролистой, также как и воспоминания о детстве. О любви к лжематери и к лжеотцу. О счастливом детстве. О всём её прошлом.       Остролистая неслышно поднялась на ступеньки и постучалась. Послышались шаги. «Не спишь? — подумала Остролистая — совесть мучает?»       Уголёк открыл дверь, и тут же был отброшен в глубь холла. Он попытался встать, но Остролистая не дала времени. — Кто ты?! — крикнул Уголёк, отползая от двери. — Не узнаёшь? — спросила девушка, откидывая капюшон       Угольку было достаточно времени. Он вскочил на ноги, и был готов к нападению со стороны сестры его ученика. Остролистая стояла, продумывая план. Мужчина воспользовавшись этим минутным замешательством, ударил Остролистую кулаком в лицо. Девушка вскрикнула, и облокотившись об тумбочку, прижала руку к носу. Кровь тонкой багровой струйкой потекла по бледной коже Остролистой, пачкая тёмными пятнами толстовку. Уголёк подошёл к ней, и крепкой хваткой за горло прижал к стене. Такой вроде бы хилый учитель математики скрывал в себе не хилую силу.       У Остролистой спёрло горло. «Неужели всё?», пронеслось у неё в голове. — Тварь… — низко прорычал Уголёк — Ты пыталась убить меня?! Пришла ночью, как подлая лиса! Жаль что ты не сгорела там, в своём доме, вместе с теми ублюдками, твоими братьями. Выродки! Я точно уверен, что ваша мать, какая-нибудь шлюха, бросила вас, из-за того что вы были не нужны ей… Смотрите-ка, дочь шлюхи идёт по её стопам.       Остролистой стало плохо от нехватки воздуха. «Сейчас или никогда!». Собрав силы, она потянулась к ножу в кармане-кенгуру толстовки и достала его. Занятый своей гневной тирадой Уголёк не заметив этого движения. Это была его ошибка. Его смертельная ошибка.       Остролистая с размаху внесла нож по рукоятку в бедро учителя. Тот взвыл, отпуская девушку. Уголёк прижал свою рану руками. Девушка собрав остальные силы, резким ударом пронеслась по горлу мужчины.       Голубые глаза Уголка расширились. Без того маленькие зрачки сократились. Алые капли появлялись из горла. Уголёк открыл рот, и противная красная жижа вылилась на пол. Послышался булькающий звук, и Уголёк упав на колени, вздохнул последний раз. Он упал к ногам Остролистой.       Девушка нагнулась к убитому, чтобы убедиться в качестве работы. Рука убийцы попала в лужу крови, смешанной крови. Наполовину её, наполовину его. Остролистая облегчённо встала, не почувствовав пульса. Девушка прошла по дому трупа. Она села в зале, и налила себе коньяку. Открытая бутылка Delamain стояла на столике. Остролистая отпив из бокала откинулась на спину кресла. Совесть не мучила её. Она сделала так, как нужно было. Она отомстила. — Вот так, офицер, я услышала крики. Я подумала, может семейная ссора. Но Уголёк один жил всегда! — противный старушечий голос разбудил девушку. Она повертела головой. Она уснула в доме убитого! — О Боже! — послышался восклицание, явно принадлежащие какому-то мужчине — Он мёртв!       Дверь открылась, и Остролистая, как зверь, запертый в клетке сгорбилась, как будто была готова к прыжку. В проёме стоял Ежевика. Остролистая выпрямилась, и ей стало стыдно, как будто ей снова семь лет, и она разбила любимую вазу Белки. А Ежевика отчитывает её.       Но это не ваза. Это жизнь. Это разбитая жизнь. А Ежевика не отец. Он им и не был. Он представитель закона. — Беги, — коротко сказал Ежевика, разбивая щеколду на окне.       Остролистая испугано посмотрела на мужчину. Как кошка она выпрыгнула из-за дома. Она шла по пустырям, и подошла к мосту. Сев под него, она поджала по себя колени. Что она наделала? Когда-нибудь она освободится от призраков прошлого? Но когда?       Чтоб забыться, Остролистая достала альбом, тот самый, который спасла из пожара. Она открыла его и начала читать: