На лезвии карандаша

И опять предательство. Тёмно-синие тяжёлые бархатные занавеси чуть колыхались, подхваченные витыми золотистыми шнурами и отведёнными к стене. Ветер из приоткрытого окна играл с пергаментами, шурша их неровными краями и пытаясь утащить с массивного рабочего стола. Только юноша, чуть хмурясь, подхватывал их и, сложив в стопку, опять клал их на то же самое место. По рассеянности он не догадался чем-то придавить свободолюбивые листы, и те начинали улетать вновь, движимые очередным порывом ветра. Юноша в очередной раз вздыхал, заправляя выбившуюся из низкого хвоста каштановую прядь и возвращая несчастные бумажки. Свечи ещё не горели, но в комнате и так пахло расплавленным воском и немного гарью. Парень просидел всю ночь за этими самыми пергаментами, высчитывая, проверяя и перепроверяя. Затем опять высчитывая, переписывая и подводя итоги. Одна из немногих обязанностей, которые сумел сохранить за собой Монарх. Пусть он не мог даже толком наказать тех же Советников, которые практически в открытую приворовывали, но мог хоть как-то попытаться восстановить те финансовые бреши, которые они «проели». Маленький солнечный зайчик скользнул по разложенным на столе свиткам, чуть задержавшись на хрустальной чернильнице и истаял. День выдался пасмурным. Дождь уже прекратился, но сырость ощущалась в воздухе, да и редкие капли срывались с высокой черепичной крыши замка, капая на мраморный декоративный балкончик, которым было украшено окно кабинета. Эрим отбросил уже порядком помятое перо в сторону и устало закрыл глаза, медленно проведя по ним рукой, испачканной в чернилах. Так его и застал достопочтенный Дишерр, пожилой воин, уже не столько тренирующий отряды, сколько смотрящий за порядком в замке. Пожалуй, единственный, кто мог похвастаться тем, что знает всё и про всех: уж очень он любил собирать сплетни, да и не только. Только он редко когда мог поговорить с Монархом: везде соглядатаев полно. Не то что парой слов не перекинуться, а взглянуть в сторону юноши нельзя, чтобы не нарваться на подозрения. - Это вы, дедушка?.. – Юноша устало улыбнулся и встал из своего кресла, на ходу потягиваясь так, что аж косточки хрустели. Дишерр его знал ещё с пелёнок, так что «дедушка» - вполне уместно, тем более когда они наедине. - Умаялся совсем уже, да? – пожилой мужчина провёл пальцами по своим немного растрёпанным волосам – абсолютно седым, между прочим, – и вздохнул, внимательно смотря на Эрима. Тот только ухмыльнулся и кивком пригласил Дишерра сесть в кресло напротив своего. От сильного порыва ветра оконная створка с грохотом ударилась о каменную стену, а залетевший в комнату ветер тут же сбросил пергаменты со стола. Те с тихим шорохом спланировали на тёмный ковёр, прямо под ноги старика. Тот с ловкостью, не свойственной для его лет, нагнулся и поднял пару. Посмотрел внимательно, вчитываясь в столбики вычислений и ровные строки пояснений к ним, а потом, одобрительно покачав головой, положил их обратно на стол, на этот раз, придавив для надёжности той самой чернильницей. - Я не умаялся. Всё в порядке, достопочтенный... - Да что ты заладил-то: «достопочтенный» да «достопочтенный», - старик поморщился, нахмурив абсолютно белые брови. – Как дедом звал, так и зови. Чего уж тут... - Простите, я просто действительно немного устал, вот и забыл про наш уговор... - Ну и правильно - забудь. Нечего голову свою ещё и этим забивать. Лучше подумай о том, как тебе поступить... - А что мне поступать? Всё же складывается даже лучше, чем я мог себе представить... Крим теперь не Старейшина, сыщики сейчас должны расследовать дела тех беглых рабов... - А то, что сегодня к вечеру тебе принесут все их дела с проведёнными расследованиями, тебе ни о чём не говорит?.. – «Дедушка» сложил руки на груди, закованной в металлический доспех, и с вызовом посмотрел на Монарха. В такие минуты юноша даже забывал о том, что сам годится этому человеку во внуки, настолько молод был его взгляд, а некоторые поступки так вообще казались сумасшедшими, пока он не растолковывал выгоду от того или иного действия. - То есть это как "принесут"?.. - Молча, – он пожал плечами и усмехнулся. – А ты думал, что всё так безоблачно, как кажется? Если ты решил провести реформы, то нужно заявить об этом прямо сейчас, не дожидаясь согласия Совета... - Я вам не помешаю? – Тилла как всегда была в белом платье, и только её длинные волосы были собраны чёрной лентой и туго ей переплетены. - О нет, юная особа... Я ухожу уже: пора. А то ещё столько дел... – Уж что-что, а Тиллу старик, как ни странно, побаивался. Что такое произошло между ними, Эрим никогда не спрашивал, справедливо полагая, что это не него дело. А эти не спешили рассказывать. Едва за Дишерром закрылась дверь, как сестра Монарха хмыкнула и скрестила руки на груди. - Ты всё слышала?.. - Слышала, слышала. Куда же без этого?.. Он не спра... - Я знаю. Что делать... Что делать, я тоже знаю. Только давай сначала сходим и поедим? Просто я со вчерашнего дня вообще ничего не ел, не то что не пил... Совсем тут одичаю наедине со всеми этими письменами бюрократическими... - Я тебя и звала сходить поесть. Или, может, попросить, чтобы они принесли прямо сюда? Не стоит тебе в таком виде Старейшинам показываться, а в столовой они уж точно соберутся... - Ну... раз так, то пусть накроют здесь... Скажи слугам, а я пока что уберу свитки со стола... Обед как обед. Даже скромный. В стране, конечно, голода не начиналось, но юноша решил отказаться от большинства излишеств. Почему? Да просто, чтобы глаз не мозолить. Чем ближе к народу, тем лучше. В его случае. Жареное мясо с приправами, тарелка со свежим хлебом, два серебряных кубка с вином и супница, закрытая крышкой. Всё как обычно. Слуга стоял рядышком, держа кувшин с молодым вином, чтобы в любой момент наполнить опустевший кубок... Нет, конечно же, при таких обстоятельствах нельзя было вообще задевать тему политики, но... Нет, без но. Они просто сидели и молча ели. Тилла уже дважды пригубила вино, а Монарх, казалось, забыл про свой кубок с изящной чеканкой. Девушка то и дело смотрела на него, как бы невзначай бросала взгляды из-под тёмных и густых ресниц... Эрим сначала не понял, что бы это могло значить. А, может, понял, но не поверил. А потом, когда уже взял кубок в руки, то посмотрел прямо в глаза собственной сестре... Вино полилось прямо на ковёр, не сразу впитываясь в него. Несколько брызг долетело даже до щеки Монарха, впрочем, он даже не заметил этого. Покачал головой и вздохнул, а затем, отшвырнув кубок в угол кабинета, где стоял ничего не понимающий слуга. - За что, Тилла?.. - За то, что ты слабак. - Девушка произнесла эти слова, глядя ему в глаза, а потом резко встала и ушла, больше не глядя на брата. Оторопевший слуга только и мог, что наблюдать за тем, как Монарх одним движением смёл все блюда и тарелки со стола и начал их пинать, рыча, словно раненый зверь. Останавливать его он не решился, ровно так же, как и звать кого-то... Всё же сильный удар, когда тебя пытается отравить собственная сестра.