***
Она стояла на пороге его дома, нервно поправляя края футболки, выглядывающей из-под наполовину расстегнутой куртки. Решение прийти к этому уроду так спонтанно пришло в ее голову, что она только сейчас опомнилась, подумав, что тот бред, который наговорит ему, будет использован против нее же. Когда холодный поток воздуха ударил ей в лицо, и та поморщилась от неприятных ощущений и мурашек, а за дверью не было слышно абсолютно никаких шагов, то девушка уже с заметным облегчением вздохнула и начала спускаться с крыльца, доставая телефон, чтобы набрать одну из подруг, но услышала знакомый смешок прямо перед собой. — Странная ты. Я бы еще несколько месяцев обходил тебя стороной. Честное слово, тебя назвали шлюхой, а через пару недель ты уже стоишь с такими печальными глазками, полными сожаления, и, — парень выхватил из ее рук бутылку, — и с вермутом. — Пришла подружиться. Пустишь же? — Если дама просит, то мне просто необходимо согласиться. — Купился на алкоголь? — Своего хватает. Рыжеволосая редко бывала здесь до этого. Да и сам Кристофер не горел желанием звать к себе кого-то кроме своих девушек, которые в принципе долго не задерживались, друзей и родственников. Последние были редкими гостями, жили в другом городе Норвегии и мало заботились о сыне, который пару лет назад дал им ясно понять, что самостоятельная жизнь ему больше по душе, нежели постоянные скандалы по поводу его развязного поведения. Она сидела на диване в гостиной, совмещенной с кухней, и осматривала фотографии, стоящие по очереди на столике рядом с плазмой. С ее губ слетела усмешка, когда она заметила, что за каждой рамкой на нее смотрел парень с его идеальным беспорядком на голове, широкой улыбкой, открывающей ровные ряды зубов, и беспечным взглядом. — Не думала, что ты вообще из тех, кто распечатывает фото и ставит их на видное место. — Не думал, что святоша Мун придет ко мне бухать, — брюнет поставит протянул девушке бокал вина и плюхнулся рядом. — Не бухать, а налаживать отношения. — Одно и то же. Рассказывай программу на вечер. Предупреждаю, если будет скучно, я выгоню тебя. — Издеваешься, Шистад? Я тебе пришла душу выворачивать, а ты… — Подумай, мне это вообще нужно? — Исак загибается без тебя. Парень залпом выпил содержимое своего бокала и отвернулся от девушки. Он прекрасно знал, что рано или поздно это произойдет, что кто-нибудь из них сломается, но чтобы это сделал блондин, причем спустя каких-то шестнадцать дней, это шокировало. Загибается. Без него. Если бы Эва рассказала ему это не сейчас, а, допустим, неделей раньше, то он бы посмеялся ей в лицо и послал к чертям собачьим. Однако, в данный момент ему стало жалко Вальтерсена, своего родного приятеля Вальтерсена. И пускай обида до сих пор плескалась через край его сердца, он понимал, что если не он и Мун, то Исак потеряет себя окончательно. — С чего ты это взяла? Он что-то вытворяет? — Начал курить, сидит дома, выбросил все учебные рефераты, благо я успела их спасти. Последние три дня и вовсе пьет, не звонит и не пишет никому. Я вчера пришла в его дом, а он сидел и смотрел в одну точку. Крис, он же не пойдет на суицид? — Эва глотнула красной жидкости и отставила бокал в сторону. — Нет, не настолько этот гад глуп. Последний раз с ним такое было незадолго до встречи с тобой. Мучился из-за одной бляди, но, честно сказать, чувств не было у обоих. Просто он любил делать трагедии, а она спала со всеми подряд. Вы встретились, все сразу заиграло для него красками. Раз уж сейчас ему хуево из-за меня, значит, нужно восполнить его боль другим чуваком. — Тебе ли не знать, что у него нет никого кроме нас, — девушка грустно вздохнула и положила голову на плечо парня. Брюнет приобнял рыжеволосую, думая о ее детской доверчивости и простодушии. Он даже не извинился перед ней за все сказанные гадости и, по правде сказать, не собирался. Его голова была забита этим ужасным планом, и все шло как по маслу. Мун перестала получать от возлюбленного ту заботу и ласку, сам Исак страдает от придуманного горя, а исправить ситуацию может только сам Кристофер. Этот вывод приводил его в экстаз, но ему с каждым днем все больше хотелось бросить эту затею и не ебать себе мозги, прекратить заставлять приятеля переживать, но тогда он предаст свои принципы, перестанет быть Шистадом. — Не раскисай, рыжик. Я тебе обещаю, что схожу к нему и все улажу. А сейчас, раз уж ты пришла, то можно и расслабиться. Покрепче? — брюнет поднял с пола еще одну бутылку, но уже с более терпким спиртным. — Оставим этот вечер в тайне ото всех? — Эва облизала губы и поджала ноги под себя, устроившись поудобнее. — Конечно, только не приставай ко мне, я не вытерплю твоих грязных домогательств. — Ой, кто бы говорил. Пара часов, на которые девушка собиралась заскочить к парню, уже плавно перетекали из раннего вечера в позднюю ночь. Весь первый этаж был заполнен громкой грохочущей музыкой и еле слышным сквозь нее смехом Эвы и Криса. Девушка выпила достаточно, чтобы прыгать на диване в одном лишь своем недлинном свитере и нижнем белье, потому что штаны не помогают чакре раскрыться, а чакры, по мнению ее собутыльника, самое главное в человеке. Парень выпил достаточно, чтобы рассказывать о своей старой подстилке, которая прикусила ему то самое место, бросать в Мун деньгами и кричать во все горло текст незнакомой песни, совсем не попадая в такт. Эва забыла обо всем на свете и плевать хотела на нормы приличия и хоть какой-то стыд. Она не отрывалась так уже давно и, пожалуй, забыла вкус настоящего алкоголя, не считая приевшегося дорогого розового шампанского, которое обожала Ингрид и частенько приносила на их совместные посиделки. Самым глупым в этом вечере, рыжая считала свою компанию и то, что это сумасшествие ей нравилось. Но брать в голову такие мелочи вовсе не хотелось, поэтому, когда она обессилела, то упала на парня, звонко хохоча и прося налить ей чего-нибудь еще. Шистад смотрел на творившееся безобразие с нескрываемым удовольствием. Он так же не соображал о своих поступках тогда, так что разбросанные купюры его лишь смешили, почти оголенные ягодицы девушки возбуждали, а музыка добавляла атмосферности. Ему на ум приходило только одно слово. Странно. Но и на это было плевать, ведь веселье накрывало, а лежащая на коленях полураздетая девушка заражала своим смехом. — Прекрати ржать просто так. Пошли танцевать, — брюнет поднес горлышко бутылки ко рту и сделал несколько жадных глотков, прежде чем у него ее отобрали. — Поднимай свою задницу быстрее, раз решил потанцевать, — Мун вскочила и вышла в центр комнаты, мотая головой в разные стороны под ритм играющей мелодии. Крис усмехнулся энергичности девушки и поплелся за ней, на ходу взъерошивая свои волосы. Ему жутко хотелось взять ее прямо здесь, на этом чертовом полу, рядом со всеми разложенными ею зачем-то журналами, рядом с ее небрежно брошенными штанами, рядом с его разбитым телефоном, который с грохотом упал через перила, когда они играли в догонялки. Он чувствовал запах аниса и ванили, перебиваемый чем-то через чур сладким. Неужели решила сменить духи? В душе он не хотел этого, привык. За это он наказал бы Эву своими изощренными методами. Кристофер убрал из всех придуманных мыслей гребаную частицу «бы» и со спины прижал девушку к себе, заставляя двигать бедрами, прислоняясь ближе. Она не протестовала. Эве нравились последующие несвязные шептания на ее ухо, трение ее задницы с его пахом, властные руки, что сжимали ее запястья, поворачивая к себе. После того секса с Исаком она будто жила без блондина. Вначале подготовка к экзаменам заставляя ее сидеть дома, хотя были варианты сходить с парнем погулять. Затем тот уезжал к родителям, но поездка, видимо, не принесла никаких плодов, раз уж блондин в итоге закрылся в себе и лишь смотрел на нее пустым взглядом, с неохотой съедая еду, которую она ему принесла. Ее терпение было на исходе, она не знала, как поступать, как вернуть его к нормальной жизни. В итоге плюнула на все и пошла к Шистаду. Наверное, не прогадала, если так открыто кайфовала от желанных мужских прикосновений. — На его месте я бы не сдержался и трахнул тебя еще на первом свидании, — Шистад поднял лицо девушки за подбородок и увидел лишь сумасшедшую кривую улыбку вкупе с горящими глазами. — Сделай это сейчас. Эва накинулась на парня со страстным поцелуем, кусая его за нижнюю губу. Крис впервые опешил от такой резкой реакции, но сразу же схватил девушку за задницу, толкая к дивану, на который вскоре повалил ее и навис сверху. Будь он трезвее, подумал бы о коварном плане, о том, как легко можно сдать ее другу, но пьяный разум просил не вдаваться в подробности и просто продолжать начатое. Тем более если это начатое такое напористое и возбуждающее. Шистад водил языком по ее ключицам, мягко сминал кожу губами, но не притрагивался к шее, ждал, пока у нее совсем сорвет крышу. Он потянул ее кофту в эту ужасную мутнеющую в глазах полоску вверх и грубо снял, откинув куда-то в сторону. Брюнет вернулся к губам, чтобы ненадолго прекратить томные вздохи и аханья, что может послушать и потом. Одна его рука лежала на гладком бедре, приподнимая ногу Мун к себе на поясницу, а вторая на ее животе, чуть надавливая пальцами на нижние ребра. Рыжеволосая схватила парня за горло, когда желание перешло все границы. Все, что они вытворяли не стояло даже близко рядом с нежностью, аккуратностью и медленностью. Движения были быстрыми и резкими, но какими-то не координированными и прерывистыми. Скорее всего, алкоголь мешал, но при этом и задавал нужную страсть, которой были наполнены все поцелуи и действия. Заканчивать никто из них и не думал. Никто вообще не думал. Но все же пришлось. — Мне плохо. Где у тебя ванная комната? — Блять, Эва, сука. Тебе точно плохо или ты решила поиграться? — Шистад, меня сейчас вырвет. — Зеленая дверь под лестницей. Парень устало протер глаза и опять приложился к алкоголю, рассчитывая на всякий случай найти завалявшиеся контрацептивы, ведь карманы были пусты. Этот вечер он планировал провести по иному.***
Темные шторы лежали на полу. В некоторых местах виднелись прожженные дырки от сигарет, которыми в спальне пахло теперь абсолютно все. Половина книг с вырванными страницами лежала рядом с кучей грязной одежды, которая должна находится в отведенном для этого баке, но хозяина это не волнует. Блики от луны падали в комнату и освещали ее совсем немного, но и этого хватало, чтобы понять, какой хаос там царил. Исак задумчиво стоял около окна и вновь размышлял непонятно о чем. Он в очередной раз состроил из себя жертву, но сидеть в четырех стенах было уже скучно. Его девушка, чье присутствие его всю неделю напрягало, а отсутствие удручало, плюнула на затею поднять ему настроение и куда-то уехала. И он опять подумал о своем одиночестве, которое считал глобальной проблемой. В такие моменты Вальтерсен сам себя не узнавал. Вечно ныл, злился, разбрасывал все вещи по дому и возвращался к старым вредным привычкам. Его часто тошнило от такого поведения, но грустное настроение нагонялось лишь больше и больше. Он утверждал, что это всего-то небольшой период, который он обязан просто переждать, именуемый переломным моментом его жизни. Сущий бред, но ничто, кроме времени, действительно не разгоняло тоску. Исак устал думать, скучать и заниматься ерундой. Впервые он решил сам выйти из этого двухнедельного ступора и взялся за мобильник, набирая номер Криса. Соскучился, оно и понятно. Гудки, гудки, гудки. Хриплый голос. Пьяный. Блондин умел различать. — Ты че номером ошибся? Или головой об дверь ебнулся? Не спится что ли? — Кристофер, брось. Я звоню своему дружище. Встретимся? — Не думаю, что сегодня это вообще возможно. — Завтра я заеду. До встречи. Вальтерсен с облегчением вздохнул и сбросил трубку, не дожидаясь ответа. Видимо, он нашел способ борьбы с гордостью и одиночеством. Это нехватка людей в своей жизни, точнее нужных людей. Когда трудно дышать от недостатка близких, как от кислорода, смело рвите бесполезную гордость на куски и бегите навстречу желаниям. Не ошибетесь.***
Шистад с легкой грустью смотрел на уезжающее такси, но тот спонтанный чмок в губы на прощание, подаренный ему девушкой, он не забудет даже на следующее утро. Он выгнал ее сам, она и не была против. Может, протрезвела, что невозможно. Ему не хотелось ее отпускать с точки зрения получения физического удовлетворения, но утром придется встречать долгожданного гостя, кого явно не порадует картина голой девушки в доме друга. Брюнет был уверен, что все кончилось бы именно сексом. Состояние Криса было, мягко сказать, не самым лучшим. Он пару раз споткнулся, откинул уже сломанный телефон подальше и улегся на диване. Уже привычные представления огромного скандала между Эвой и Исаком перед сном сменились на образ пьяной соблазнительной фигурки этой рыжей бестии, судьбу которой он решит завтра. Интересно, Исак простит ее за этот поцелуй или нет?