Песчинка

Глава 1 Начало Люди говорят, что человеку под силу выдержать любое испытание. Что нет того, что способно сломить человека, естественно, с оговорочками всякими. И вот тут уже все зависит от фантазии того, кто решил порассуждать на эту тему. Я же скажу так, как понимаю, и уже ваше дело - спорить со мной, или соглашаться. Человек - существо стадное, социальное, и стоит это существо в отдельности ровно столько, сколько может принести пользы другим. Без минимального окружения вдохновителей никогда не появится герой, или злодей. Люди зависимы друг от друга, и все их поступки тем или иным способом затрагивают общество, окружение. Испытания, проблемы, беды, несчастья человек может нормально пережить только в том случае, если есть точка опоры. В противном случае, любого сломать легко, буквально за час-два цветущий юноша обратится в безжизненную развалину, а прекрасная дева - в Бабу Ягу. Сила людей в Единстве Общем, а не личностном, в круге Большем, НЕ меньшем. Я говорю о том, что люди могут добиться куда большего, если перестанут замыкаться в мини-мире семья-род-клан-фирма. Есть, стоит признать, куча костылей, вроде различных религий, или фанатичных движений политики. Но они ущербны, ведь их легко извратить, и любой адекватный человек найдет этому подтверждение, если пожелает. Намного лучшим стимулом должна СТАТЬ идея, нет, не так, - ИДЕЯ! Вот, где-то на этом уровне, да. Так, что-то меня унесло уж слишком далеко, но ладно. Как все началось, я не знаю. Я просто помню детство, бабушек, дедушек, молодых родителей. Потом как-то резко прошла школа, со своими плюсами и минусами, радостями, и не очень. Но, вроде, все было довольно хорошо. Потом первый курс института, куда поступил на бюджет, ибо сейчас учеба - дорогое удовольствие, а семья у меня самая обычная, без чего-то выше чуть-ниже-среднего, но до «среднего» не дотянули. Первый курс прошел легко, без проблем, второй - тоже, почти. В конце второго курса меня пригласили в деканат, где сидел уже мужик в форме, и поставили перед фактом, что больше стипендии у меня нет. Почему так - объяснять отказались. Вопрос о платежеспособности даже не поднимался, и этот мужик тут же сунул мне повестку. Через две недели я уже ехал в поезде в часть №??? (пёс его знает). Учебка буквально пролетела: пока привык к режиму, пока привык к вечной агрессивности всех вокруг, пока научился этой самой агрессивности, вот и три месяца вышло. Десятерых нас отправили в часть, недалеко от Кавказа, соответственно, всяких чёрных было немало. Когда мы прибыли, сперва казалось, что дедовщины уже нет, но так думать оказалось ошибкой, и довольно скоро армия для меня стала той же школой, с ее кастовой системой, или пищевой пирамидой. Но это пережить можно, пусть и не особо приятно, к тому же, у каждого есть шанс подняться на ступеньку выше. Даже без подлости. И я честно получил «старшего солдата», и никто не придирался, ведь все видели как это происходило. А дальше случилась беда: произошла какая-то тупая перестановка, и часть моих сослуживцев куда-то отправилась, а вместо них приехали чёрные. Пока их было меньше, драки пусть и были, но не такие жестокие, да и вели они себя потише. Но вот когда шансы, так сказать, уравнялись, начался откровенный террор. Они ходили всегда группами, и задавливали морально, унижали, угрожали, вылавливая других так, чтобы нас было меньше. На десятом месяце моей службы в нашей казарме случилась драка. Но не подлая, как привыкли эти, с длинными носами, а открытая - стенка на стенку. Я не знаю, чем все кончилось в итоге, ведь в разгар драки я резко ощутил, как в животе разлилась волна жара, а затем резкая вспышка боли во всем теле, от чего ноги отнялись. Я только и успел увидеть искаженную оскалом рожу, и рукоять ножа в животе, после чего меня накрыло чернотой, сквозь которую ощутил режущую боль где-то глубоко в себе, и спустя мгновение, в спине. Затем я отключился... Странное состояние: тебе всё безразлично, нет желаний, эмоций, все состояние разума можно описать словом «серость». Даже странная ломота в теле, и пульсирующая боль в голове не вызывала перемен в «серости». Я не могу сказать, что было приятно это состояние, или нет, ведь желаний не было. Совсем. ПОЛНОЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ. Не буду говорить об описаниях других людей, или их мыслей по поводу пребывания на «грани», но у меня была только апатия и безразличие ко всему вообще. Может, это и есть покой, когда тебя не тревожит вообще ничего, а раздражители не являются таковыми в принципе? Не знаю, об этом думать я начал значительно, значительно позже. Но в «серости» вдруг появились салатовые искры, пробежавшие волной по «небу». Они не вызвали во мне отклика. Затем появилась еще одна волна, чуть более плотная, прошедшая «подо» мной. И еще одна, самая мощная, что смогла даже качнуть мое «я», зависшее в невесомости серости. Это вызвало перемены: боль стала ощущаться болью, и тело стало ломить именно так, как это нормально для живых. Стало быть, что-то происходит, раз у меня появились слабые реакции. Затем пришло цунами: насыщенно-зеленый вал несся на меня с жуткой неотвратимостью стихии. Накрыл меня, закрутил мелкую щепку моего «я», возвращая чувства и ощущения. В следующее мгновение я услышал голоса, а перед глазами разлилась тьма с багровыми пятнами вспышек, и бело-голубыми звездами пульсирующей боли в голове и теле. Хотелось попить и умереть. Что со мной? Чем меня так? Даже в самых диких драках я «такого» не ловил? Или эта сука чернорылая мне позвоночник повредила? Кое-как приоткрываю щелочки слипшихся век, чтобы суметь рассмотреть светлое месиво неопределенности. А вот ТАКОЕ у меня уже было, это быстро проходит. Рядом продолжали слышаться голоса: часть были озабочены, другие же говорили с откровенным пофигизмом, но я этому не придал значения. Под черепной коробкой будто поселились муравьи, но жесткого дискомфорта не ощущалось, тем более на фоне всего остального, поэтому - игнор. Пытаюсь выдавить слово «пить», но получается только негромкий хрип. Однако, реакция есть. Меня, будто фарфоровую куклу - крайне осторожно, - чуть приподняли, подложив под голову и плечи ладони, и поднесли к губам что-то с жидкостью. Не вода, не сок, настой какой-то, на травах, но не противный, липу с ромашкой напоминает. Все молчали, а мое зрение еще не приобрело четкость. Один мужской голос что-то спросил, но я не понял, продолжая мелкими глотками опустошать емкость. Когда настой(или отвар?) закончился, меня вернули на место, и я закрыл глаза, почти тут же проваливаясь в пустоту сна. В следующий раз моего пробуждения шума вокруг не было, и лежал просто приходя в себя, чувствуя, что боль в теле стала много меньше. Время от времени в тишине слышался шелест бумаги, но и только. Решил прислушаться к ощущениям тела на предмет повреждений позвоночника. Сердце будто замерло, когда я попытался пошевелить пальцами ног. Чуть не заплакал, честное слово! Как же я был рад, что не стал инвалидом! Осторожная проверка правой руки - всё нормально, пусть и ощущается тело как-то не так, но ничего ужасного. Левая рука отозвалась резкой болью - перелом. Ну, суки, ничего, приду в себя - не жить вам, особенно тебе, падла Руслан Умарович - лидер чёрных. Ничего, вот отлежусь в госпитале, вернусь, и мы с тобой поговорим на твоем языке, жаль кастет мужики из ремонтного не успели закончить до драки. Но теперь-то время есть, и сломанной рукой ты не отделаешься, я тебе, удод ты горный, всю челюсть в кашу превращу! Как пить-то хочется! Открываю глаза. Чуть поведя взглядом вижу обычную комнату, правда, в каком-то восточном стиле, а сам, оказывается, лежу, считай, на полу. Где это я? Снова пытаюсь выдавить слово «пить», но выходит сиплый хрип, сменившийся кашлем. На голос не обратил внимание. Ко мне, судя по звуку, тут же сорвались, и глазам открылся вид на узкоглазую женщину с округлым лицом. Бурятка, что ли? Или якутка? Да еще в домашнем халате. Не важно. По взгляду, наверно, поняла, и тут же поднесла кружку с почти таким же отваром, хорошо утоляющим жажду. Ух, хорошо... - Молодой господин, как вы себя чувствуете? - голос у женщины очень молодой. Несмотря на вопрос, интерес в голосе был какой-то «дежурный», что ли? Пытаюсь ответить, но горло перехватывает спазм, и я снова захожусь в кашле. - Я сейчас позову лекаря, подождите. - женщина зачем-то кланяется, и быстро уходит через раздвижные двери. Странное место, да еще освещение не как обычно, а настольной лампой в абажуре. Чуть приподняв голову, осматриваю комнату. Да куда же меня завезли??? Тут снова открылась дверь, и вошел пожилой мужчина, тоже в халате, за ним вошел молодой парень, лет семнадцати, или около того, но все неизменно узкоглазые, с припухшими веками. Может, монголы? Из открытых дверей за мной наблюдало несколько человек среднего и пожилого возраста. Никого в форме, или белых халатах. ЧТО ПРОИСХОДИТ!? Мне задавали вопросы о самочувствии, проверяли реакции, заставили выпить несколько странных субстанций из небольших бутылочек разной степени противности. В чашке развели порошок, и тоже заставили выпить - гадость неимоверная! Но потом случилось то, что сотрясло мое понятие о мироздании: старый лекарь сложил пальцы странным образом, что-то скороговоркой пробубнил, и его левая ладонь засветилась салатовым светом. ТАКОГО удивления я не испытывал никогда за свои двадцать два года жизни! Дедок поводил светящейся рукой у меня над головой, что-то продолжая бубнить себе под нос, а я не мог оторвать от него взгляда. Затем он что-то непонятное сказал парню, и тот, разложив складной посох, занес его над мною, тоже что-то бубня, и его посох, окруженный желтым светом, начал ронять на меня сгустки света. Пульсация в голове почти прошла, как и боль в сломаной руке. Ощущая странный интерес, перевожу взгляд на свое тело, и ощущаю, как в глазах плывет, удержаться в сознании не получается, меня захлестнуло темным потоком шока. Перед глазами застывает картина детского тела в белом домашнем халате, лежащего на матрасе. Тьма.