Песчинка

Глава 14 Нормальное знакомство В первом попавшемся на пути городе мы полностью переоделись, и сменили прически. И если с одеждой особых проблем не возникло — ТЦ — наше всё, то вот со стрижкой мы застряли на столько же, сколько ушло купить одежду нам обоим, и ещё пообедать. Если я сам на вопрос о стрижке, бросил слово «теннис», и процесс пошел, то вот мать залипла, к тому же, еще и стилист долго-долго кудахтала вокруг, все уговаривая не резать мамину косу почти до пояса. Хорошо ещё, линзы купили в том ТЦ, обычного для японцев оттенка — карие, а то глубокий темный оттенок волос, и их длина слишком хорошо смотрятся с сиреневыми, «мистическими» глазами. В итоге, я покинул салон усталый и раздраженный, с заказаным образом «Капитана Америки», даже одежда в том же стиле — амеровском. А мать обзавелась стильным карэ, с косой длинной челкой, переходящей в длинную прядку слева, и чуть более коротким пробором на затылке. Смотрится, конечно, шикарно — прическа годится и для бизнес-леди, и для «тусовщицы». Далее, мы погрузились на рейсовый автобус, в котором и выспались. В течении следующих трёх суток мы добирались до Киото. До этого мне как-то не приходилось столько времени проводить в автобусе. Напомню, прошлую жизнь, пусть и недолгую, я жил в России, бывая на Украине у родственников. Так вот, там самые лучшие дороги едва дотягивают до тех, по которым в Японии передвигаются везде. Поэтому, не думаю, что выдержал бы трое суток передвижения по убитым дорогам на автобусе, класса «так себе», если даже проехавшись в «отличном», у меня все болело и затекло. Но я не жалуюсь, просто делюсь опытом, подготавливаю к будущим лишениям тех существ, что смогут выловить мои мысли и память из Великого Инфополя Вселенных (интересно, такое существует?). Вообще, изначально, планов ехать в Киото у меня не было. Я хотел залечь на пару-тройку месяцев где-нибудь на островах, или ближе к России, или Китаю, и, соответственно, через их территорию уже куда-нибудь дальше, — как раз было бы время подумать на трезвую голову. Но мать уперлась рогом, и буквально потребовала тащиться в Киото. Тот факт, что в Киото есть резиденция императорской семьи, и одно из крупнейших отделений Канцелярии, на неё не подействовал. Даже хотел как-нибудь, по мягкому, скрутить, и дёрнуть в «нужную» сторону. Но когда придумал план (пару часов), и решил приступить, меня, играючи (!), скрутили, прочитали долгую лекцию на тему «Нужно слушаться старших, уважать родителей, и нельзя поднимать руку на женщин и детей», пока я лежал на траве у реки, и только через четыре часа отпустили. Повторная попытка отправила меня в реку… метров на двадцать от берега… а реки, блин, в Японии не все глубокие, да еще с кучами отмелей… короче, на рейс я хромал, и шипел сквозь зубы ругательства. На украинском — мало ли, вдруг русский знает? — а так жуткий акцент, да суржик. Мой угрюмый, жутко недовольный вид, но послушность, и цветущий вид матери — развеселили многих по пути, а в очереди я краем уха услышал, как один отец припугнул своего сына, что если что — тоже фингал поставит, ибо достал. Да-да, я сверкал фингалом на пол лица, и длинной ссадиной на скуле. Ну, да ладно. В общем, на исходе четвертых суток побега мы вышли из автобуса в древнем городе Киото. Горячая ванна, и мягкая постель меня примирили с этим миром и его несправедливостью на ближайшие десять с половиной часов, а пытавшаяся меня разбудить «неблагодарная женщина» даже подойти не смогла, ибо барьер-с. Проснулся я в самом благоприятном расположении духа: выспался на нормальной кровати, а не клановом «извращении» — помеси табуретки и одеяла, ВЫСПАЛСЯ! Отдохнул, в голове покой и порядок, где-то недалеко ощущаются Братья (нужно придумать им имена!), магия при мне, да и фон в Киото, как оказалось, очень насыщенный. Благодать… за барьером что-то пытается высказывать мать, но я ничего не слышу. Встал, потянулся, зевнул во всю пасть, пошел в душ. Вокруг всё такая же тишина, ибо барьер я подвесил к шнурку от талисмана-артефакта, поэтому куда бы я ни двинулся, в сфере двух метров вокруг меня тишина и покой, никто тронуть не может. Выйдя из душа в ещё более хорошем настроении, ведь магию можно использовать в ОЧЕНЬ широком спектре, и всякие там инструменты без надобности, если магу или ведьме нужно, например, расчесаться, высушиться, или ещё что по мелочи. Главное — самодисциплина, и способность направлять мысли-эмоции нужным образом. Это у маленьких магов называют «стихийным выбросом», но с возрастом можно научиться пользоваться этим, даже самому устраивать микро-выбросы по желанию. Одевшись, все так же под суровым взглядом «беззвучной» матери, что ещё пару раз пыталась до меня дотянуться, и широко ей улыбнувшись, покинул номер. Вчера на ресепшене сказали, что в отеле хороший ресторан, вот туда и топаем: я — цветущий и пахнущий, впереди, и мать — хмурая и раздраженная, в двух шагах позади. Кстати, фингал и ссадину вылечил зельем из «личной аптечки». Барьер снял только когда мы оказались за столиком. Подошла симпатичная, действительно, очень симпатичная (даже на мой, «неяпонский», вкус) официантка, чисто на автомате стрельнувшая глазками. Интересно было наблюдать, как была недовольна мать, когда она заказала себе чисто национальные блюда, а я — итальянскую кухню, да ещё с гранатовым соком, о котором буквально мечтал последние пару лет.  — Ну и? — резко помолодевшая, и похорошевшая женщина принялась прожигать меня взглядом.  — Хм? — приподнимаю бровь в вопросе, наслаждаясь салатом с кучей сыра и оливками.  — Что это было?  — Барьер? — наигранное недоумение, явное.  — Тебе было мало, еще добавить? — молодая женщина принялась показательно разминать кулаки.  — Не получится, — подхватываю вилкой черри. — тогда я уставший был, не сообразил. Теперь вмиг барьером закроюсь — не достанешь. — улыбаюсь.  — Барьер можно сломать. — женщина злобно прищурилась.  — Конечно. — спокойно киваю. — Но что мне помешает сделать их несколько, слоями, и обновлять? Вот-вот, и я о том же. Так что только договариваемся. — широко улыбаюсь, ибо уверен, на людях она чудить не будет. — Так зачем ты меня будить пыталась?  — Ты слишком долго спишь, не делаешь разминку, не медитируешь на рассвете! — на меня указали пальцем. — Как ты хочешь стать достойным наследником нашего клана?! — возмущения просто море.  — Хммм… — закончив с основными блюдами, дождался десерта с капучино, и только потом заговорил. — Начнем с того, что за клановым фанатизмом не ко мне, я этого уже нахлебался вот так. — провожу ребром ладони по горлу. — К тому же, мне пятнадцать стукнуло пару недель как, у меня всё отлично с силой. Или ты хочешь сказать, что в моём возрасте была сильнее? — поднимаю глаза на недовольную женщину.  — Ты — мужчина, мужчины всегда сильнее женщин-магов.  — Так я и сильнее, как маг. Или тебе мой барьер не понравился? Так я его даже без печатей подвесил, с печатями, боевой, при полной нагрузке продержится двенадцать секунд. Мало?  — Я говорю не о магии, не совсем о ней! — пусть она и делает вид, но свою мать я чувствую отлично, потому знаю — она уже почти успокоилась. — Для единения духа, магии и тела нужно медитировать, выполнять особые техники, тренировать тело, чем ты не занимаешься!  — Занимаюсь. — спокойно отвечаю, допивая капучино. — Только предпочитаю это делать в течении дня, а медитировать с полудня, и до ночи, на закатах. На несколько минут над нашим столом повисла тишина. Химе клана Хошино доедала свои холодные блюда, и о чем-то размышляла, а я наслаждался латте. Да, я тот ещё извращенец в еде, но мне пофиг — ем то, что хочется, хоть зефир после селедки, хе-хе.  — Сынок, как ты жил все эти годы? — женщина не поднимала глаза, и заговорила очень тихо, чувства и магию она качественно скрыла.  — Не лучше твоего. — так же негромко отвечаю, глядя в сторону. — Им была нужна новая ветвь, послушная и исполнительная. — я ненадолго замолкаю, задумываясь, что сказать, ведь женщины очень любят додумывать, да и вообще люди этим грешат. — Откровенных ужасов не было, конечно, но шла постоянная психокоррекция в нужную им сторону, подкрепленная разными снадобьями. Я даже не понимал толком, что со мной делают, да и откуда? — женщина только тяжело кивнула на это, все так же не поднимая глаз. — Не верить в то, что говорят все вокруг почти невозможно. Но потом я увидел тебя, мам, почувствовал, а также шикигами. — женщина непонимающе вскидывает голову, а я улыбаюсь уголками губ. — Через шикигами можно смотреть там, где запрещают бывать самому, вот я и взялся следить, подслушивать. С помощью них же проникал в библиотеку, и учился… — допиваю пару глотков остывшего напитка. — Моя дух-хранитель объяснила, что комплекс зелий должен скорректировать мой разум таким образом, чтобы я зациклился на чём-то, чтобы это стало некой идеей «фикс», центром моего мира. Соответственно, этим должны были стать верность и послушность, сам клан Миядзаки.  — И что? — голос матери дрожал, грозясь треснуть.  — Получилось у них. — криво ухмыляюсь. — Только не так, как им хотелось, ведь в самый ответственный момент меня больше всего волновали новые знания, их применения на практике, и жгучее желание отвязаться от тотального контроля. Разорвать цепи, и освободиться. — в голове, почему-то, всплыла ДДГ.  — Ты сам это понял? — оттенки скепсиса в голосе едва слышны.  — Нет, конечно. — мне от чего-то стыдно, и я отвожу глаза. — Хранитель помогла понять — она очень мудрая женщина, пусть и вредная. — улыбаюсь, ощущая по нашей связи, как Ба-сан хохочет от моих слов.  — Что ж, — женщина тяжело вздыхает, глядя на меня. — могло быть хуже, значительно хуже. А пунктик на своём развитии — это только плюс. — она ненадолго замолкает, делая несложный дыхательный комплекс для успокоения. — Ладно, нам нужно идти — нельзя слишком задерживаться здесь.  — И куда?  — В Квартал Тысячи Духов, — никогда не слышал этого названия, но пусть будет сюрпризом — интересно же. — там можно будет узнать, что делается в мире, и какова реакция на наш побег.  — Блииин… — вырывается на русском, когда понимаю, что я — тупень без башни. Мать посмотрела странным взглядом. — Да, нужно поспешить найти спокойное место, где можно провести сложный ритуал. — поднимаюсь из-за стола, оставляя плату с чаевыми — было вкусно, и обслуживание отличное.  — Что за ритуал? — мать спрашивает уже в лифте.  — Я оставил в особняке своих кукол-шпионов. Не вдаваясь в подробности: куклами управляют духи, и я хочу погрузится в астрал, и считать образы прошлого. То есть посмотреть и послушать, что говорили в клане на собраниях и совещаниях, какие решения приняли. — женщина уставилась на меня нечитаемым взглядом, но я на это не обращаю внимания, продолжая рассуждать. — Всё узнаю из первых рук, не будет искажения сути, не придется никому платить и быть должниками. Единственное — нам необходимо защищенное место, ведь я не знаю, сколько ритуал займет времени. Пока мы шли в номер, пока собирали немногочисленные вещи, пока ехали в такси на окраину города в исторические места, нетронутые цивилизацией — женщина молчала, бросая на меня задумчивые взгляды. Когда же мы стали подниматься по ступеням храмового комплекса в горах, она заговорила.  — И как глубоко ты можешь погружаться в астрал? Так вот, что её взволновало…  — Миры духов, вплоть до воплощенных стихиями, почти удалось прорваться на уровень элементалей, людская изнанка до второго уровня, и первый слой миров демонов и асур. Как видишь, прогресс не очень, и даже до Настоящих и Великих предсказний будущего я не дорос, — криво усмехаюсь, — там реально сложно, и мозги закручиваются в такой узел, что просто ужас. Но вот отпечатки прошлого и текущего времени я вижу без проблем, правда, сил уходит уйма… да ещё обязанности… Женщина молча кивает, понимает, о чем я говорю. Астрал, занятия этим комплексом магии — очень сложное, и муторное дело. Нужны долгие медитации, чтобы услышать Мир, Миры. Я же просто занимался своими делами, обучался, и, можно сказать, совершенно случайно пробился в план духов. Даже не понял сначала, что случилось, и просто продолжал глубокие медитации, даже углублял их, проникая в некоторые потоки энергий, пропускал их через себя. Сам не заметил, что свободно общаюсь с духами, понимаю их. Оказалось, их голоса даже недоступны основной массе магов, видеть — уже достижение, которым я владел всегда. А дальше, постепенно, не особенно замечая, мои медитации наполнились Гласом Мира — его я стал слышать каждый раз при медитации, легкий шепот, или образы неясных картин. У меня в артефакте хранится с десяток картин, в которых я попытался воплотить эти образы. Странные вещи получились, один их вид вводит в подобие медитативного транса. Я их никому не показывал. Так вот, уже Ба-сан объяснила мне, что я творю, когда прошла за мной на план разумных духов, и жутко этому удивилась. В свитках, тех-самых, похищенных, я нашёл объяснения уже магов. Оказывается, для многих магических действий люди используют долгие, сложные расчёты с давно известными данными. Пользуются давно созданными инструментами. Но есть и другие пути — ВИДЕТЬ творимую магию, её частицы, нити, потоки, вовремя их направлять и исправлять. Это путь творца нового, изобретателя, первооткрывателя. У редких единиц есть дар — «Мистический Взор», но это такое редкое врожденное умение, способность, что ценность его неоценима. Маги-исследователи, зельевары, артефакторы, целители, химерологи, и прочие, в большинстве своем пользуются посторонними средствами — очками, лупами, экранами, стеклами, зачарованными на визуальное проявление магии. Но некоторые обращаются к астральной магии, ведь в нем, астрале, всегда есть живой отпечаток нашей реальности, и множества других миров. Впадая в особый транс, можно воочию увидеть плетения чар, потоки взаимодействия веществ в зельях, структуры артефактов, и многое другое. Насчет же упомянутых предсказаний. В этом деле очень важен дар, или Дар. Тогда маг-оракул может сразу пробиваться в нужный слой астрала — слой Вероятностей Будущего, ему нет нужды тратить силы и время на пересечения множества планов, да потом еще отыскивать нужную вероятность, её линию, и пытаться расшифровать ее поток. Мрак, короче. Но все работы с астральными планами, или как их еще называют -потусторонними и духовными, требуют больших сил, терпения, времени. Думаю, понятно, почему маман так удивилась.  — И в чём выражаются твои обязанности? — подозрительно покосилась женщина. Блин, точно, забыл об обязанностях. Каждый новый переход через План, то есть не всегда, когда входишь в астрал, а когда открываешь для себя новый, накладывается определенная цена. Но это не слишком обременительно… не всегда и не для всех. Я, например, должен проводить каждое полнолуние небольшой праздник-чествование духов, с ритуальным сожжением фруктов, окуриванием благовониями, и приношениями яств. Духи сами придут к месту простенького ритуала. Ещё в мои обязанности входит проведение ритуала Восхваления Дня и Ночи, два раза в год, в дни Солнцестояния. Это самые важные, и обязательные, остальное — по желанию, или требованию в видениях.  — Никаких крови и пыток, ритуальных кровопусканий и прочей мерзости. — отвечаю взволнованной матери (щит чуть опустился, и я снова стал улавливать её настроения). — Даже больше скажу: так сложилось, что у меня наоборот строгое ограничение и лимит на работу с фауной и жертвами, поэтому даже зелья и снадобья нужно варить только из растений и минералов.  — Ну, — женщина облегченно вздыхает. — это хорошо. Я ожидала худшего… вроде ежедневого распития саке, или гарема, из представительниц разных магических видов… — женщина улыбается, смотря в небо, а меня снедает любопытство.  — Такое бывает? — нет, реально, бывет?  — Духи, демоны, асуры, боги — все они мыслят иначе, и никогда не знаешь, что им придет в голову. У моего двоюродного дяди были такие условия, с гаремом. А ещё он должен был выпивать саке тринадцать раз в день, по глотку. Вот и таскался с флягой повсюду. — широкая, теплая улыбка поселилась на лице матери, сделав ее ещё красивее. — Ещё рассказывали, что у моего прадедушки всегда с собой был кошель с серебром. Всякий раз, когда ему требовалось пересечь воду, он должен был жертвовать серебро, а попадая под дождь, — петь песню-восхваление Небесным драконам. А! Ещё говорили, что он всегда перед едой постукивал тростью по столу, и рассыпал сушеные ягоды.  — Мдааа… — сам улыбаюсь от одной мысли, что и мне могло такое перепасть, и чудить бы пришлось всю жизнь. — Как же мне повезло…  — Не переживай, сынок, — женщина лукаво стрельнула глазами, хлопнув меня по плечу. — вот достучишься в мир богов, и тоже будешь развлекать людей своими ежедневными ритуалами. Боги особенно любят шутить… — женщина звонко рассмеялась от моей реакции, а ещё того, что она права, и подобный исход весьма вероятен. Минут двадцать мы бродили по пересекающимся каменным лестницам, переходя с одной на другую на особых площадках. Все это время мы балагурили на тему возможных смешных обязательств, и как это всё может выглядеть со стороны. Выйдя к одной из площадок, увидели широкую скамейку из какого-то светлого дерева, и сидящего на ней сухого старичка, с длинной курительной трубкой в руке. Дедок лениво крошил хлеб мелким птахам, пускал клубы дыма, и тихо беседовал с весьма упитанным котом, что разлегся рядом, на скамейке. Казалось, кот спит, но его выдавали уши — вздрагивающие, и повернувшиеся на звук наших шагов. Почему кот не обращает внимания на птиц — вопрос.  — Здравствуйте, Одзи-сама! — мать уважительно поклонилась, я повторил за ней, молча. Дедок лениво перевел взгляд на нас, пыхнул трубкой, чуть приоткрыл сощуренные глаза, снова их смежил, широко улыбнулся.  — Дзюнко-тян! Давно не виделись! — от слов старичка заворочался, и приоткрыл золотые глаза кот.  — Да, больше десяти лет прошло. — кивнула женщина.  — Слыхал я о семье твоей, внучка, жаль, хорошими людьми были, честными. — переведя взгляд на стайку птиц у своих ног, тяжело произнес старик, помолчал недолго, и снова взглянул в нашу сторону. — Кого привела с собой? — взгляд кота тоже был заинтересованным.  — Позвольте представить вам моего сына — Хошино Сора, мастер меча первой ступени, оммёдзи. Последнее слово вызвало реакцию у кота — его глаза широко открылись, и несколько раз метнулся хвост. На старичка, похоже, это не произвело впечатления.  — Вижу-вижу, сильная кровь в твоём наследнике, горячая. — дедок покивал своим же словам и мыслям. — Не чую я зла, и крови невинных на тебе, мальчик. И силу твою чую, и гордость… да… гордость, почти гордыню. — снова облако дыма взметнулось вверх, и закрутилось. — Слушай советы матери, мальчик — её учили хорошие и мудрые люди. А насчёт мастерства не переживай — всё придет, со временем, да… — и дед замолчал, повернувшись к птицам, и кроша им очередной кусочек хлеба. А мы стоим, и ждем с моря погоды. И вот ради этого разговора тащились сюда? Никаких важных вещей, вроде мудрено завуалированных предсказаний, в словах старика не было — маги, работающие с астралом чувствуют подобное. Слова предсказаний, настоящих предсказаний, оставляют после себя дрожь в ближайших планах духов, она хорошо различима, ощущается также легко. Этого не было. В недоумении смотрю на мать, напряженно о чем-то думающую. Через минуту размышлений она встрепенулась, и хлопнула себя ладонью по лбу.  — Вспомнила! — но заговорила негромко. — По традиции, чтобы получить пропуск в Квартал Тысячи Духов, то есть нормальный пропуск, а не с пометкой «необразованный, потенциальный враг», нужно преподнести дар Стражу. Что-то, что сделано своими руками и магией.  — Это ты, блин, вовремя вспомнила. — покосился на мать с недовольством. — Кинжалы и артефакты самим нужны. Больше и нет ничего… — и тут до меня доходит, а еще я ловлю на себе хитрый прищур старика. Задираю рукав, касаюсь браслета на плече, мысль-посыл о желаемом, и у меня в руке свернутый в рулон лист, метровой длины, перевязанный шелковой лентой. Одна из картин. Молча подхожу к старику, и протягиваю на двух ладонях дар. Взглянув на меня, старик принимает дар, и быстро разворачивает. Несколько минут он задумчиво изучал то, что я пытался передать на бумаге, даже кот заинтересовано рассматривал мою работу, медленно покачивая хвостом из стороны в сторону. Затем, все так же молча, старик свернул бумагу, осторожно перевязал ее, положив рядом с собой. Хлопнув в ладони, это существо (от него дыхнуло чем-то нереальным, никогда подобного не ощущал) открыло проход — дрожащую арку белого света, как раз во вратах-тории.  — Добро пожаловать, молодые люди! Мы молча поклонились, и прошли в портал.