Песчинка

Глава 36.2 *** — Римус, мальчик мой! Проходи, присаживайся. Чаю? — Альбус Дамблдор весь светился добродушием и гостеприимностью, улыбка не сходила с его лица. — Спасибо, я только что отобедал. — Ну что ж, — директор сел за стол, опустив руки на подлокотники. — думаю, нам есть что обсудить... — Вы правы, директор. — до этого самого момента мужчина старался не встречаться взглядом с пожилым директором школы волшебства, но сейчас глубоко вздохнул, замер на секунду, а потом поднял глаза. Впервые за много лет во взгляде оборотня горел уверенный огонь решимости, что Альбусу совершенно не понравилось. Что так повлияло на Люпина? Чего он, директор, не знает? Меж тем «тёмная тварь» заговорил. — Я получил ваше письмо, — мужчина кивнул, на мгновенье пряча взгляд, но тут же себя переборол. — но не отвечал чтобы не повторять дважды. — Альбус едва заметно прищурился, однако образ добродушия удержал. — Я более не буду отвечать на ваши «невинные» вопросы, а также я покидаю Орден Феникса. Считаю, за годы службы я оплатил свой долг конкретно перед вами, и обществом прочих волшебников, проявивших ко мне доброту. — Римус, я не думаю, что сжигать мосты — лучшее решение. — старший мужчина покачал головой. — Жизнь людей неразрывна с жизнями окружающих, все мы по желанию ли, случайно ли, но затрагиваем мир вокруг себя. Каждое наше действие или решение неизбежно влияет на мир, людей. Твоя помощь, информация, тобой предоставленная, не раз спасала жизни не только орденцев, но и тех, кого спасали участники Ордена Феникса. Поэтому, прошу тебя заново подумать над своими словами. Я уверен, ты не желаешь разрывать отношения с друзьями и близкими товарищами. — Нет. — мужчина упрямо качнул головой, почувствовав, как дорогая белоснежная рубашка с накрахмаленым воротничком слегка царапнула кожу шеи, а расстегнутое тяжёлое шерстяное пальто слегка качнулось. — Я много думал, очень много... и я не желаю рвать отношения с товарищами... но и предателем быть не желаю. — слегка «притухшие» глаза снова вспыхнули уверенностью. — Мне протянули руку, помогли, отнеслись с уважением. Нет, я не буду кусать руку, давшую мне то же, что пообещали когда-то вы. — снова этот взгляд. — Но ты же был дружен с ребятами! Джеймс, Сириус... — И Крыса! Где они, мои друзья? Джеймс погиб, Питер стал предателем, а Сириуса загоняют дементорами! Кстати, а где Бродяга? — Я не могу этого сказать, я дал слово... — на слова директора Люпину хотелось рычать и скалить клыки — одна сплошная ложь! Вчера вечером Сора появился в своем магазине в компании ослепительной красоты блондинки с горящими глазами. Ранее Римус считал, что Лили была одной из самых красивых девушек, которых он видел. Теперь же мужчина твёрдо уверен: Элизабет даже прекраснее холодной красотки Нарциссы Малфой и горячей Беллатриссы. Мужчина даже ощутил, что совсем не против бросить пацану вызов, и отбить эту самку для себя. Но потом эти мысли были задавлены, но зависть осталась. От обоих чуткий нос ощутил запах крови, сильной магии, а от девушки ещё и пороха. Гиперактивность, румянец на щеках, горящие глаза — не нужно иметь степень магистра, чтобы понять, что что-то произошло. Ещё более странно оказалось то, что Дамблдор прислал к Люпину феникса, вызывая к себе. Это «приглашение» как раз застала парочка. Хошино, не понятно откуда и как, но сразу все понял, и дал странный артефакт с двумя цветными камнями. И вот сейчас Люпин чувствовал на запястье лишь холод, от которого внутри все, казалось, промерзало насквозь. — Что ж, — едва сдерживая гнев и желание взорваться оскорблениями, Люпин поднялся из неудобного кресла. — в таком случае мне здесь более не за чем оставаться. — Я надеюсь на твою сознательность, мой мальчик. — проговорил в спину уходящему оборотню директор, до последней секунды сохранявший образ. Вот захлопнулась дверь, а от горгулии пришел сигнал. Альбус взмахнул несколько раз длинной темной палочкой. Одна из книжных полок отъехала в сторону, открывая вид на большой шкаф со множеством небольших выдвижных ящичков темного дерева. Ещё взмахи. Поочередно выдвигаются некоторые, из них вылетают небольшие щепотки трав и листьев. Всё это собирается в небольшой заварник с ситечком. Задвигается последний ящичек, сдвигается на место книжный шкаф, кипяток заливает состав. Через несколько минут директор школы магии и волшебства «Хогвартс» с безмятежным видом просматривает бумаги по Турниру. Всё уже давно готово. Все роли розданы. Актёры ждут своего часа. Уход одного из статистов не нанесет ущерба, ведь его место скоро займёт новый персонаж — молодой, сильный, падкий до славы и внимания, а главное — денег. Таких легко приручать... чего бы они там себе ни думали, кем бы себя не считали. А так всё хорошо — как и должно быть... *** — Парвати, ты видела Сору? — две известные «кумушки» синхронно посмотрели на не менее известную «зубрилку». — А не слишком ли много времени ты уделяешь новенькому? — расплылась в широкой улыбке блондинка в симпатичной домашней одежде. — Уж не влюбилась часом? — девушка чуть подалась вперёд, заговорив чуть тише. — Расскажи своим подругам, не таись! — Гермиона, сбитая с толку неожиданным напором, совершенно не заметила странное выражение в прищуреных глазах Патил. — Не говори глупостей! Мне интересны книги из его личной библиотеки, только и всего. — девушка присела на пуфик у дивана, на котором болтали «кумушки». — Ну так что, видела? — А ты в спортзале смотрела? — Парвати, скрывая удовлетворение во взгляде, которое все же заметила Лаванда, чуть отвернула голову. — Там закрыто, а ключ только у Хошино. Значит, его там нет. — Грейнджер озвучила свои выводы без тени сомнения. — Почему же? — придвинулась к ним парочка старшекурсниц. — Вдруг он просто закрылся там? — С кем-нибудь? — тут же вставила вторая девушка. Гермиона открыла рот, подумала, закрыла. Перебрала в уме заклинания, пришла к выводу, что не знает магии, с которой можно установить наличие живых за стенами или дверью. — А с чего бы ему там с кем-то закрываться? — с наивными глазами озвучила первую же мысль Гермиона, тут же начиная понимать ответ на свой вопрос, розовея. — Молодец. — ухмыльнулась одна из старшеклассниц, заметив реакцию не только Грейнджер, но и «кумушек». — Ты всё и сама понимаешь, верно? Для чего могут уединиться парень и девушка... — Но это же неправильно! — пискнула совсем красная девушка. — Это — нормально! — без улыбки, серьёзно сказала другая девушка. — Если кто-то стесняется, то это еще не значит, что так для всех. Ты бы ещё больше таскалась с Уизли и Поттером — уж они-то точно всё-всё знают об отношениях молодых парочек. — Вот уж точно, — хихикнула подружка говорившей старшеклассницы. — что один рассеянный недотепа, что второй — наивный растяпа! — Ты бы подошла к старшим девушкам, да спросила совета. — негромким, доверительным тоном сказала девушка. — Уверена — ты услышишь много нового и интересного. — хитро усмехнувшись и сверкнув глазками, девушка продолжила. — Возможно, даже нормального парня найдёшь, который не будет наедине с девушкой талдычить о котлах, или в твоём случае — метлах. Вот, бери с них пример! — девушка кивнула на порозовевших четверокурсниц. — Подошли, спросили, а мы и поделились опытом «поколений»... Ну, так что, интересно? Гермиона, естественно, кивнула. А потом пару часов попеременно окрашивалась в различные оттенки красного от озвучиваемых откровений. Девушка даже не догадывалась, что в магическом мире всё одновременно и проще, и сложнее, чем рассказывала её мама. *** В темном кабинете, за массивным и основательным столом сидел хозяин. Мужчина, лет пятидесяти, худой. Тёмный сюртук, изукрашенный серебристым узором жилет, белоснежная рубашка, темно-синий аскот(шейный платок), заколотый золотой брошью с темно-синим сапфиром. Длинные пальцы перебирают документы, в полумраке блестит перстень главы Рода, поблескивающий крупным темно-синим сапфиром, вокруг которого выгравированы вязью слова на латыни. Тишину кабинета разбавлял лишь шелест бумаги и пергамента, да мерная работа часового механизма дорогих напольных часов работы одного немецкого мастера из Гамбурга. Лорд занимался делами, никто не смел его отвлекать, пока в окно не постучали. Совершенно не удивившись, мужчина взмахнул кистью. Окно открылось, впуская крупного ворона с посеребренным клювом и когтями. Птица сделала круг по просторному кабинету и села на своё место. Лорд протянул руку в сторону ворона, куда тут же перелетел небольшой, цилиндрической формы футляр. Несколько кодовых слов, произнесенных шёпотом, и в руках у него свиток, перевязаный красной лентой. Несколько минут мужчина читал убористый, калиграфический почерк строк. Закончив, он замер, задумавшись, опустил свиток на стол, рассматривая его, казалось бы, совершенно спокойным взглядом. Но вот у него слегка дёрнулась щека, глаз, в правой руке сломалось перо. Теряя контроль над собой, мужчина что-то прошипел, от чего в одно мгновенье во вспышке огня исчез и свиток и сломанное перо. Мужчина прикрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, после чего взял новое перо, чистый пергамент. Из-под острия потекли буквы и слова... *** — Добрый день. — высокая азиатка, скорее всего китаянка, в дорогой и красивой короткой шубке из седой лисы, смотрелась здесь неуместно, но её, почему-то, до последнего никто не замечал. Шикарные чёрные волосы рассыпались поверх дорогого меха. — Добрый. — согласился простой англичанин, дослужившийся до целого начальника — прораба, он как раз занимался с планом коммуникаций, когда к нему обратилась китаянка с какими-то жёсткими чертами лица. Но и сильно он не удивлялся ей, ведь не так далеко есть и небольшой городок, несколько отдельных домов, а дальше и вообще большой город. Местные из любопытства иногда наведываются, а начальство не запрещало стоять у границы и смотреть. Стэнли снова опустил глаза к бумагам. — Говорят, здесь на днях было шумно? — английский у женщины хорош, но акцент всё же чувствуется. — Это стройка, леди, здесь и должно быть шумно. — хмыкнул Стэнли. — Я имею ввиду, что было громче обычного. — вроде и говорит женщина ровным голосом, но веет от нее чем-то... чем-то, короче. — Да, было дело. — мужчина оторвался от бумаг, накрыв их специальным листом пластика, и доставая сигареты. — Среди ясного дня появилась стая волков. Крупные, злые. — мужчина втянул горький дым, выпустил. — Не будь здесь хозяина с охраной, точно бы порвали наших, а так — постреляли в воздух, подстрелили парочку хвостатых, и стая сбежала. — Вот как? И большая охрана у «хозяина»? — А вам это зачем, леди? — мужчина посмотрел на женщину с недоверием: откуда взяться в Шотландии китаянке, да еще на каблуках? Да ещё этот её странный парфюм, от которого чихать хочется, только сигарета и спасает. — Да не зачем. — женщина безразлично пожала плечами, обводя территорию ленивым взглядом чёрных глаз. — Всего доброго. Мужчина ещё несколько секунд смотрел в след танцующей походке и красивой попке женщины, будто рисующей восьмёрки. Вот бы и его Мэрайя так же ходила, а? *** Девушки с буквально осязаемым интересом смотрели на вошедшую в зал женщину. Длинная юбка с красивой цепочкой и различными украшениями вместо пояса, тонкая чёрная кофта, тесно облепившая ее стройный стан, золотой кулон на цепочке, в ушах блестят золотые серьги с прямоугольничками янтаря. Она села за большой овальный стол напротив девушек, не сводящих с неё горящих глаз — чёрных и ярко-зелёных. Тут же к ней подошла молодая служанка, поставив чашечку чая, накрытую специальной крышечкой. Тончайший фарфор обжигал руки кипятком, но женщина взяла чашку в руку очень спокойно, будто температура её совершенно не волнует. Отхлебнув, она перевела ленивый взгляд на девушек. Они молчали — знали, что чисто из вредности, Наставница может тянуть время очень долго. Устроит им внеочередную тренировку. Поэтому и молчали, хотя и Зэнзэн, и Джу едва сдерживались, чтобы не излиться потоком вопросов. Женщина, ухмыльнувшись, сжалилась. — Была охота. Местные оборотни, стая, сильный вожак. — женщина скривилась, будто унюхала что-то неприятное. — Парень был с охраной. — и снова замолчала, попивая чай. — Много было охраны? — Зэнзэн. — Сколько погибло? — Джу. — С ним были трое, не сильные, так — волшебники. Зато не глупые: у них при себе оказалось что-то огнестрельное. — А сколько было оборотней? — Хммм... мальчик неплохо постарался, стирая следы, но опыта у него маловато... да... — задумавшись, женщина смотрела куда-то в сторону и вверх. — Ну мам! — не сдержалась Зэнзэн. — Что, «мам»? Учись терпению, ты — будущая жена возвращенного лепестка огня Лан! Ты не можешь себя так вести! Девушка выскочила из-за стола, низко поклонившись матери. — Не забывай кто ты! — женщина сделала последний глоток, отставив чашку. — У мальчика появился хороший клинок. — Юшенг серьёзно посмотрела на воспитаниц — дочь и племянницу. — Настоящее духовное оружие. Жаль, не понятен тип клинка — мальчик стёр следы, но крови было очень мало. — Но ведь мы все почувствовали..? — снова не сдержалась Зэнзэн, вызвав недовольный взгляд матери, и вопрос девушки был проигнорирован. — Джу, я могу на тебя расчитывать? — Юшенг посмотрела на племянницу строгим взглядом, которого так боятся слуги и рабы. — Да, Госпожа! — девушка вышла из-за стола и церемонно поклонилась. — Я верну его в Семью! — Госпожа! — Зэнзэн склонила голову. — Прошу вас! Юшенг Лан несколько минут сверлила дочь тяжелым взглядом. От этого испытания девушка покрылась липким потом страха, но отступать не желала — не этому её с сестрой учили всю жизнь. — Дочь моя, — от этого обращения девушка вздрогнула, ведь уже очень давно не слышала этих слов. — ты, нет, вы обе понимаете всю ответственность за Семью Лан, что легла в ваши руки. Вы обе — наш шанс, шанс нашей ветви на трон. Наше время на исходе, и если мы не оправдаем ожиданий... — Мы не подведём! — хором крикнули девушки. Юшенг надеялась, верила в успех. В конце концов, это именно она учила девочек. Но она не могла не почувствовать спокойствие, с которым мальчик лишал жизни оборотней. В первую и единственную встречу она ощущала его страх. В Америке она чувствовала его тревогу и сомнения. Во время бойни здесь, в Англии, он пролил много крови, многих наказал. Его злостью пропиталась даже земля. Здесь же она обнаружила лишь покой. Что это значит? Возможно ли, что разум мальчика не стабилен? Зачем эти пляски по миру? Что за перепады настроения во время боя? Нужно предупредить девочек, чтобы были осторожнее, вдруг он сходит с ума? [Юшенг Лан слишком привыкла всё мерить по себе. Она не шпион — боец, убийца, чистильщик. Она даже не подумала, ей даже в голову не пришло, что мастер клинка не учил подопечного входить в транс отрешенности. Когда нет разницы, кто умирает от твоих рук — старик, женщина, ребёнок — все равны перед смертью. Когда кровь проходит стороной, и дух остается спокоен, непоколебим. Юшенг никогда не воспринимала всерьёз японские методики медитации, которые в корне хоть и едины с китайскими, но развивались в разных культурах и философиях, что привело к различиям. Разве можно истязать испытаниями дух, из раза в раз проливая кровь, если можно от этого уйти? Да и зачем, это делать, что это даст?] ***