Песчинка

Глава 45.1 Чтобы покинуть Гринготтс, мне пришлось нанять курьера, который отправился к мадам Малкин за тёплой зимней мантией, шляпой и парой сапожек для Афири. Девушка всю жизнь провела в Египте, поэтому даже в ритуальном зале, где было свежо, но не холодно, начала замерзать и даже дрожать. На первое время пришлось отдать свою верхнюю одежду и замотать шарфом, который для меня связала Кирико под руководством мисс Треверс. В том же ритуальном зале оказались переходы в помещения для приведения себя в порядок после ритуалов, где я, отмываясь от крови, увидел перемены в своей внешности. Нет, ничего такого, но волосы у меня теперь седые, а на ладонях, где я резал для пожертвования крови, появились чёрные сложные узоры, совершенно мне не понятные. Не татуировка, будто пигмент кожи. Более-менее в этом узоре понятен только знак глаза, от которого протянулись вниз капли, а вверх — лучи. Всё остальное — загадка, спросить о которой мне некого. В том смысле, что вдруг кто-то знает, но не скажет, воспользуется знанием? Нет, не буду с этим спешить, мне и так проблем хватает, к тому же, появление Афири вызывает во мне растерянность — я просто не знаю, что с ней делать. Нет, по уму-то, всё понятно, а так я решил обождать, ведь другие планы приблизились к черте готовности, и откладывать их нельзя — неизвестно каким боком это может мне повернуться. Раз уж всё складывается, нужно хвататься за возможности. А Афири пусть поживет в Лондоне эту недельку, что осталась до завершения работ в первой половине моего дома. Как раз начнет ознакомление с местными обычаями, среди которых ей теперь жить. Я же теперь очень хочу поговорить с мадам Максим, ибо это просто &?%?52 какой-то, что у неё в школе творится! Если узнаю, что это попустительство управляющих школой, пущу кровь. Много крови. После приведения себя в порядок, засел проверять бумаги, предоставленные гоблинами, как список/цены/счёт. Нет, обманывать бы они не стали, но вот подкрутить цены — аж бегом. Что, собственно, они и сделали. Ведь ничего из заказанного не было сверх дорогим или уникальным, даже бронзовые жаровни не несли каких-либо особых зачарований или рун, но нет, каждую жаровню оценили в двести пятьдесят галеонов. Не хило, да? Чем дальше я читал, тем чаще мой тяжелый взгляд поднимался на скалящегося гоблина — уж мимика нелюдей для меня никогда не была большой тайной, как и мимика животных — это особенность такая у Рода Хошино. В итоге мне пришлось выплатить двадцать с лишним тысяч золотых кругляшей. Гоблин светил острыми зубами и сверкал глазками до самого последнего мгновения. Мне особо понравились последние приписки в «полотне» насчёт цены нахождения в банке «неучтённого имущества и артефактов клиента» и использование душа. Мне даже показалось, что эта тварь сейчас лопнет от самодовольства и счастья. Как раз к этому моменту прибыл курьер с одеждой для Афири, но заказывать отдельное помещение для переодевания я не стал, а девушка вообще, как только ушёл курьер, невозмутимо поднялась со стула и начала прямо при мне переодеваться. — Тебя ничего не смущает? — не смог не спросить. — Вы — мой хозяин, Господин, и имеете право видеть моё тело когда пожелаете. — А гоблин? — его имя я отказываюсь запоминать. Девушка странно на меня посмотрела, стоя с обнаженной грудью и держа в руках водолазку. Потом она смерила пустым взглядом существо и снова посмотрела на меня. — Рабы и Низшие не заслуживают чувств Старших. — и продолжила одеваться в куда большее количество одежды, чем я заказал, но написал в записке хозяйке магазина некоторые свои сомнения на тему: «а хватит ли этого, чтобы девушка из Египта не мерзла»? Нужно будет зайти к мадам Малкин — закупиться ещё и отблагодарить мудрую женщину. Но это ладно, сейчас важнее то, как перекосило гоблина от слов восточной красотки, ведь она сказала именно то, что думала. Для неё это существо — низшее, грязь под ногами, а что чувствует человек, когда ему приходится наступать в грязь? Досаду и неудовольствие — вот и всё, чего достойны гоблины, по словам Афири. И я с ней в этом согласен. Эти её слова мне пришлись по вкусу, похоже, договориться с девушкой будет не так сложно, как я думал. И перед тем, как гоблин успел что-то сказать, я добавил. — Род Хошино отказывается когда-либо продавать свои артефакты, амулеты или талисманы народу гоблинов и банку «Гринготтс». — от моих слов гоблин нахмурился. — Мой Род умеет быть благодарным за понимание и своевременно протянутую руку помощи, — короткая пауза. — если они были. Но когда ты переплачиваешь втридорога лишь потому, что оказался в затруднении — это не помощь, и даже близко не проявление добрых намерений — просто жестокий бизнес. — Афири закончила, а я запечатал её вещи в кольцо, мы прошли к дверям. — Прощайте. На выход нас провёл совсем молодой гоблин. Никто более не пытался с нами говорить. Жаркая красотка, оказавшись вне стен банка, тут же подтянула мой шарф, пряча личико, и слегка нахохлилась. Да уж, такая резкая перемена климата — не простое испытание. Кстати, тела семьи Минэ также запечатаны — ритуальное сожжение проведу на днях. В магазине мадам Малкин мы провели ещё часа три, но я не торопил, понимая, что девушке/женщине нужно иметь полный комплект одежды, иначе о её комфорте можно забыть. Женская душа сложнее мужской, у неё многое зависит именно от того, как она выглядит, какие одежды и украшения на ней. Сейчас Афири оказалась там, где нет ничего привычного для неё — всё чужое, поэтому пусть хоть в малом, но девушке будет комфортнее. Также, меня никто не пытался выпроводить за дверь, ибо в нормальных магазинах одежды продавцы чётко понимают ситуации, умеют их читать и чувствовать. Так что мужчину, который платит за женщину, а женщина не возмущается его присутствию, никогда не выставят за дверь, когда дама выбирает бельё или ночную одежду. Надо было видеть лицо хозяйки, когда я завернул «панталончики», а она сама принялась за наше обслуживание, когда услышала, что мы требуем лучшее несмотря на цену. Нет, с большей частью одежды было всё нормально, и с качеством тканей, и работой портных, но вот с бельем у магов как-то не сложилось. Да и сама Афири смотрела на этот предмет гардероба с сомнением и даже лёгкой иронией. Пообещал ей позже заглянуть в магловскую часть Лондона и подобрать то, что приглянётся девушке. Пусть она и не говорила, но одним выражением глаз поблагодарила. Хоть я и понимаю почему здесь пользуются спросом панталоны, но чисто на мой вкус, согреть интимные места можно и иначе, а то вцепились в эти дурацкие мантии да юбки в пол. Вот думаю о всякой фигне, и даже важным кажется, хотя в другое время просто хмыкнул и забыл. Нет, мне нужно отдохнуть — уж слишком много потрясений было, слишком много эмоций и сил потрачено. И как же это тяжело — чувствовать смерть людей, жизни и души которых чувствуешь очень близкими, почти родными. Механически отметил красоту ног Афири, когда та оделась в кожаные лосины и крутилась у большого зеркала. И бёдра у неё шикарны, и попка, и талия есть, но в данный момент я их просто отметил, признал наличие, но каких-либо позывов не было совсем. Будто руку отрезали, и она до сих пор кровоточит — примерно так я ощущаю потерю сестер Минэ. Даже страшно думать, что я почувствую, если потеряю кого-то более близкого, чем двоюродные сёстры. Да и то, покойная Шиина-сан, мать Марики и Манами, была дочерью от другой жены, поэтому с Дзюнко они сёстры только по отцу — главе клана и рода. Всего времени в банке за ритуалами я провёл вечер, ночь и часть утра, так что в Лондон мы с Афири вышли как раз к полудню. На такси добрались до какого-то бутика, я не утруждал себя запоминанием таких мелочей как его название, где мы пробыли ещё два часа. К выбору нижнего белья Афири подошла очень серьёзно и дотошно. После часа, проведенного на пуфике (или как оно называется?), я чуть не заснул, так что решил взбодриться с помощью прогулки по бутику. Размеры своей блондинки я знаю наизусть, так что когда мы отправились в мой лондонский домик, у меня в руках был бумажный пакет с двумя комплектами кружевного белья: одним нежно-розовым, и одним тёмно-синим. А то как-то не красиво получается: покупал гардероб другой девушке, а свою блондинку ничем не порадовал. Уже подъезжая к дому я чувствовал, что сознание уплывает, поэтому дальнейшее было будто в тумане, единственное, что чётко зацепилось в памяти, это мысль прогуляться с Кирико, ибо обделил её: купил подарок Лиззи, вручил его при всех, а девочке что-нибудь прикупить забыл начисто. С такой четкой заметкой я и заснул. *** Лиззи задумчиво посмотрела на мгновенно заснувшего седого Сору, который даже не разделся и не разобрал постель. Осунувшееся, бледно-желтое лицо, под глазами тёмные круги, «плывущий» взгляд, да и речь какая-то бессвязная. Элизабет сразу поняла насколько парень измотан, поэтому не стала его истязать, а под локоть отвела в спальню — отдыхать. Но вот от вида седины у неё чуть не остановилось сердце. А ещё непонятная девка, и где он её нашёл? Да и зачем? Ей и так непросто было перебороть себя и согласиться на роль вечной любовницы, ведь чистокровный аристократ всегда ищет выгоду в браке, а что она может предложить, кроме своего тела? Тело-то у неё — ого-го, на зависть многим! Но вот политической или экономической власти она не имеет, так что вполне логично, что такой как Сора женится на девушке своего «уровня», это только в сказках принцы обязательно, выбирая между красивой простолюдинкой и богатой и влиятельной аристократкой, останавливаются на первом варианте. Редкие исключения касаются только «обретенных», но ведь Лиззи не является таковой, поэтому роль любовницы, или «наложницы» не так плоха, как думают наивные глупышки с, как тут говорят: «гриффиндором головного мозга». Тем более, Лиззи успела изучить Сору, поэтому уверена, что японец её не бросит. Элизабет вернулась в гостиную, где осталась сидеть у камина эта новая девица. Она как раз грела ладони от огня. Зоркий глаз блондинки зацепился за необычные, но весьма любопытные серьги в маленьких ушах, потом взгляд переместился на кучку расколдованых пакетов с одеждой. Лиззи нахмурилась, но тут же улыбнулась: девушка уже успела оценить подарок, и даже присвистнула, увидев лейблы, да и вкус Соры удивил. Раньше парень никогда ничего не говорил о её белье, а сама Элизабет привыкла к активному образу жизни, что отразилось и на одежде, так что шёлковое, кружевное, да ещё и полупрозрачное бельё заставило взглянуть на парня по-другому. А также признать, что и с размерами, и с расцветкой он угадал. Ладно, об этом она подумает потом, а сейчас важнее узнать что стряслось и кто эта особа. — Как тебя зовут? — Лиззи уселась в шикарное кресло Соры, чувствуя себя хозяйкой положения и дома. — Афири. — уроженка Востока даже не обернулась, чтобы ответить; скорее всего ожидала начала разговора. — А второе имя (фамилия)? — У египтян нет фамилий. — смуглянка повернулась к блондинке, слегка пожав плечами. — Вторым именем у мужчины становится имя отца, у женщины — мужа. — Понятно-о... — протянула Лиззи, не знавшая об этом. — Ты чистокровная? — Что ты вкладываешь в свой вопрос, какой смысл? — египтянка слегка повернула голову, с интересом разглядывая собеседницу. — Ну-у-у, — Лиззи даже слегка растерялась, поэтому ей потребовалось время, чтобы сформулировать свои мысли. — наследные семьи, с долгой историей, традициями и родовой магией — ты из таких? — Да, — легкий, исполненный грации и сексуальности кивок и уверенно-спокойное выражение чёрных глаз. — мой род таким и был. — Почему «был»? Что-то случилось? — «Был» потому, что его больше нет, он уничтожен. — спокойно ответила Афири, вызвав у Лиззи некоторое непонимание, от чего блондинка взглянула на Гвинет, стоявшую тут же, но не задавшую ни единого вопроса. — Если это так, то почему ты выжила? И как оказалась в Лондоне? И как это связано с Сорой? — выпалила Лиззи сразу всё, что её интересует, так как почувствовала открытость Афири. — С Господином я связана тем, что это он же и уничтожил мой старый род. Я же была выбрана как компенсация и трофей. — Ты так это говоришь... спокойно. — Лиззи даже растерялась от услышанного, ведь никогда бы не подумала, что её парень, нет, мужчина, может за какой-то день уничтожить целый чистокровный род. — Тебя это что, совсем не волнует? — блондинка начала сомневаться в душевном здоровье собеседницы. — Как мне к тебе обращаться? — спросила смуглянка. — Элизабет Стюарт, для друзей — Лиззи. — Господин не твой муж? — Нет, мы любовники. — сбитая с толку, ответила блондинка. — А почему ты решила, что мы женаты? — полюбопытствовала девушка. — Ты красива, молода, здорова, Господин покупает тебе подарки, а ещё вы живёте вместе. — жгучая брюнетка снова пожала плечами. — Сколько у Господина жён? — Ни одной. — машинально ответила Лиззи, и только потом подумала, что допрос как-то неожиданно превратился в диалог. — Почему спрашиваешь? — Господин — молодой и необычайно сильный колдун. У такого мужчины должно быть много жён — это же очевидно. — Афири одарила Лиззи странным взглядом, от чего у той сложилось впечатление, будто её принимают за дуру, не понимающую общеизвестное. — Ты так и не ответила на вопрос. — блондинка решила вернуть уже беседу в нужное русло, ибо психа лучше распознать пораньше. — Что тебе известно о истории Египта: о богах, фараонах? — Только то, что они были. — Лиззи безразлично пожала плечами. — А что? — Открою тебе, Лиззи, общеизвестную тайну. — брюнетка саркастично усмехнулась, но не зло, а так, игриво. — Вся история Египта построена на близкородственных связях. Все супружеские пары божеств приходятся друг другу братьями и сестрами, хотя бывали случаи, когда пары составлялись из детей-родителей. Фараоны, жрецы и высшее сословие отличалось мало, и большинство браков снова же были близкородственными — для сохранения линии крови. — Но это же вырождение и мутации! — непроизвольно повысила голос Лиззи, в чувствах которой вспыхнуло возмущение. — Ты права. — Афири слегка кивнула, а потом подняла левую руку и перебрала в воздухе тонкими пальчиками, на каждом из которых разместился богатый перстень; дорогие металлы и камни заблестели, засверкали, а вокруг руки египтянки закружились разноцветные искры. — Так бы и было, не будь магии. Сами боги поделились с людьми тайными знаниями, как избежать пагубных последствий. Моя старшая сестра стала женой моего отца, а я сама должна была стать женой своего младшего брата, когда он вырастет. — Это мерзко! — категорично заявила блондинка, передергиваясь от отвращения. — Это — дело воспитания, культуры. — дипломатично поправила собеседницу Афири. — Но не это главное. Мой бывший род был по-настоящему «злым». Причиной, по которой я оказалась здесь, а мой род уничтожен моим Господином, является любимая забава и даже соревнование мужчин рода. Я ещё не знаю, как в этой стране обстоит дело с рабством... — Его нет. — перебила девушку Лиззи. — Вы не совсем правы, мисс Стюарт. — подала голос Гвинет. — Рабство не запрещено, но не одобряется современным обществом, поэтому такие случаи исключительны. — Благодарю. — кивнула Афири служанке. — Так вот, одно из любимых занятий мужчин моего бывшего рода — это путешествия по миру ради поиска экзотических женщин. Когда они находили приглянувшуюся красотку, в ход пускались любые методы, начиная от обольщения, и заканчивая похищениями, изнасилованиями с моральной и психологической ломкой, после чего женщина становилась рабыней — сама соглашалась стать таковой. — Афири ненадолго прервалась на поданный служанкой чай. — Вчера Господин вместе с ещё одним мужчиной проводил какие-то ритуалы для снятия рабского клейма с двух женщин, но те уже стали рабынями, а мертвый род своего имущества никогда не отдавал. Женщины были уничтожены, а потом Господин уничтожил род. Это всё, что мне известно, ведь я не была свидетелем, когда я оказалась в Заклинательном зале, увидела два разорванных на куски тела, одного старика с ножом в животе, и жертвенных животных. Всё. — замолчав, брюнетка спокойно пригубила горячий чай. — Без обид, но так им и надо — родичам твоим. — негромко сказала блондинка, хмурясь от услышанного. — Согласна. Тем более, это должно было случиться, рано или поздно — с такими развлечениями. — согласилась Афири, чем вызвала удивление блондинки. — И не смотри так на меня. — слегка нахмурила выразительные бровки египтянка. — Я видела немало достойных ведьм и колдуний, превратившихся в сломанные куклы и бледные тени, отдаленно похожие на себя прежних. К тому же, каждого ребёнка в роду воспитывали таким образом, чтобы мы знали: сила и золото правят миром, и только слабые или хитрые пытаются убеждать окружающих в обратном. Мой бывший род погиб от рук всего одного колдуна — не это ли признак силы? Это только первые полтора тысячелетия, мёртвый род держался тихо и скрытно, а позже к стенам моего бывшего рода на протяжении двух тысяч лет приходили армии обделённых и колдунов. Но пал чёрный род от рук всего одного смертного. Так скажи же мне, Элизабет, — брюнетка подалась вперёд, а её глаза заблестели. — есть ли на свете более достойный, чем мой Господин? Ответить Лиззи не смогла — у неё перехватило горло от попыток осознать услышанное. Таких огромных цифр, применимых к истории рода, она никогда не слышала. Девушка даже не представляла, какой силой можно обзавестись за такую прорву времени, какие знания накопить, богатства. Как раз пытаясь это представить/осознать, девушка и уставилась взглядом в потолок. В камине потрескивали вишневые поленья. За окном снова опустился ледяной дождь. С Темзы на Лондон снова наполз вязкий туман. Из-под большого пышного одеяла едва виднелся маленький острый зелёный носик одной остроухой девочки, которая едва улыбалась во сне. Крупный пепельный котёнок разлёгся поверх хозяйки. Хвостатому зверьку что-то снилось, от чего он вздрагивал, перебирал лапками или взмахивал пятнистым хвостом, а чёрные ушки с кисточками поворачивались, улавливая подозрительные звуки. *** Проснулся я где-то в обед следующего дня, а встал ещё через час или где-то около того. В Хогвартс тащиться не было ни малейшего желания, да и с волосами нужно что-то делать. Когда я спустился на первый этаж, тут же побрел на кухню — есть хотелось просто жуть! Гвинет с Кирико как раз пекли какой-то пирог. Как мне рассказали, пока я неспеша очищал тарелку от рагу с кроликом, Лиззи ускакала по делам, пообещав принести для меня какие-то новости. Афири же засела в выделенной ей последней пустующей комнате, и наводит там свои порядки. Я на это только пожал плечами, отправил в рот последний кусочек хлеба (это, как и ещё ряд правил насчет продуктов и пищи, я отдельно обговорил с мисс Треверс, а то мне как-то подали утром овсянку, которую терпеть с детства не могу; или яичницу без хлеба, что, считаю, вообще форменным хулиганством: а как же «мак-мак»?). Пирог оказался вишнёвым, и я так за столом и дожидался, пока он остынет, наблюдая, как служанка учит Кирико печь какое-то особенное печенье с орехами. Под моим же взглядом был выброшен первый противень, и половина второго, но девочка не отчаивалась, и внимательно прислушивалась к советам, так что третий и четвёртый заходы получились идеальными. К четырём часам дня мы с девочкой ушли гулять, очень неплохо проведя время, и уже на обратном пути заглянули в мою мастерскую, чтобы Кирико завтра не тащиться сюда «кормить цветочки», да и я сам проверил установленные системы чар и рун. А также узнал от управляющего, что все приготовления завершены, и буквально сегодня сразу в трёх студиях актёры театров и кино приступили к записи детских сказок. Если с оборудованием всё будет в порядке (а так и будет, ибо маги наблюдают, то есть бдют... или бдят?), то буквально через десять дней будут готовы первые три аудио-сказки, так что к Рождеству мы успеем записать девять штук оных. Войдя же в дом обнаружили, что Лиззи только вернулась — она ещё стягивала длинные сапожки, когда мы вошли. Хорошей, или «хорошей» (?) новостью от Лиззи стало то, что она не только не бросила затею с публичным домом, но вцепилась в неё и зубами и когтями. Девушка полностью проработала идею, начиная вопросом спроса, и заканчивая выходными днями для работниц. Меня озаботили просмотром пухлой папки по проекту и отказать я просто не смог: стоило взглянуть на Лиззи более внимательно, как сквозь её привычную веселую маску пробивалась тревога и лёгкая неуверенность в себе. Как я позже узнал от неё же, девушка пару раз хотела открыть свой небольшой бизнес в США, но всегда что-то шло не так, и её планы рассыпались. Из-за этого у неё сложилось что-то вроде неуверенности в себе, своих силах как личности. Добрую половину вечера понедельника я провел в гостиной, просматривая материалы проекта, попутно наблюдая за уроками этикета и магии Кирико. Афири расположилась тут же, с книжкой, молча наблюдая за остальными. А Лиззи разлеглась на диване на животе, покачивая в воздухе ногами и читая какой-то журнал. Итогом комиссии в лице меня стало финансирование проекта, так как в Магической Британии не оказалось закона, запрещающего нормальные чистые публичные дома, однако к таковым прилагается немалый такой список требований, нарушая который теряешь лицензию. Почтовая сова отправилась с письмом к моему адвокату, чтобы тот оформил необходимые документы на покупку одного трёхэтажного домика в Лютном, который продаётся уже года два, а также начал собирать документы для открытия борделя. Лиззи будет директором данного заведения, раз уж ей так захотелось, но сам бизнес, естественно, будет записан на моё имя. Когда уже расходились спать, Афири проводила нашу пару странным взглядом, но ничего не сказала. А на следующий день мы с моей блондинкой встали пораньше, собрались, позавтракали и отправились в мои мастерские, где нас уже ожидала смешанная группа из боевиков, двух медиков и четырёх специалистов по защите. Путь наш лежал в Принц-мэнор. *** Уже пошёл третий час как мы тут сидим. Ну, кто-то сидит, а кто-то работает, некоторые, вроде вон той тройки боевиков, играют в карты. А вообще место, в котором расположился Принц-мэнор, замечательное, даже несмотря на не самую приветливую погоду. Уэльс, национальный парк Сноудония, прямо на берегу Ирландского моря разместилось немалое такое поместье в готическом стиле. Именно чёрный камень в постройке не использовался, но из-за архитектуры и отделки казалось, что всё здание чёрное. Высокий забор оказался кованым из толстого металла, но за ним не было видно ничего, кроме сизого тумана. Ирландец, а именно такой позывной у того следака, передал довольно много информации насчёт рода Принц и принадлежащего этому роду имущества. К сожалению, Принцы — род пришлый, они то ли из Испании, то ли Португалии — точно установить не удалось, но пришли они с готовыми Дарами, богатством и родовым алтарём. На момент их прибытия ситуация с природными источниками магии на территории Британии ещё не была так критична, как сейчас, поэтому тогдашний глава рода просто выкупил у короны кусок земли со слабеньким, хиленьким источником, который и облагородил. К слову, тот глава уже был стар, но с момента переезда в Британию прожил ещё шестьдесят лет. Далее, судя по косвенным сведениям, Принцы связали себя союзными браками с местными, ввязались в политику и пошли по наклонной. Не могу сказать какое именно, но родовое проклятие начало подтачивать психику магов Воды и Движения Растительной Жизни, то есть таланты зельеварения, гербологии и не слишком агрессивной магии у них от рождения, а вот откуда у Снейпа такая сильная предрасположенность к тёмным искусствам и менталу образовалась — неизвестно. Ну, да ладно. С самой матерью убиенного вообще ничего не понятно, в смысле с какого перепугу она связалась с простецом, да ещё и бедным? История волшебного мира знает множество примеров, когда умненькая ведьмочка выходила замуж за богатого простеца, таким образом закладывая крепкий фундамент для своих потомков. Тут же ситуация крайне странная со всех сторон, особенно если учесть, что у матери Снейпа, как оказалось, была старшая сестра и младший брат, которые погибли при загадочных обстоятельствах. Младший брат тогдашнего главы погиб от нападения какой-то дикой твари, и это в личном лесу! А после Глава и его супруга закрываются в своём мэноре, где и заканчивается их жизнь. За две с половиной тысячи золотом гоблины приоткрыли завесу тайны насчёт работы денег рода Принц, которыми активно оперирует нанятый специалист банка. Насчёт же самого Северуса Снейпа известно, что тому отправлялось от банка два письма: одно с приглашением на оглашение последней воли главы рода Принц, и второе с уведомлением о полной консервации мэнора и небольшого дома с участком на южном побережье, где имелся сад и теплицы рода с редкими растениями для личных нужд и экспериментов. Снейп не отозвался ни на одно из писем, а при посещениях банка не обращался по этим вопросам, да и сами гоблины не спешили навязываться: им-то главное что — чтобы деньги работали и были в их лапках, а всё остальное не важно. Жаль только, конкретные суммы неизвестны, да ещё есть подозрение, что у Принцев, как и прочих, имеются в банке ячейки с артефактами или чем ещё любопытным. Вот с мыслями обо всём этом, я и притащился сюда. По законам и традициям, а также условиям дуэли я имею право наложить руки на всё, чему Снейп был наследником или хозяином, если нет прямых наследников, в таком случае моё только то, что было конкретно имуществом зельевара. Кстати, домик в Паучьем Тупике уже шмонают мои люди, а из Хогвартса всё барахло и не очень, не только вывезено, но и пересмотрено и оценено. Но оказавшись здесь мы столкнулись с проблемами. Не скажу, что не ожидал, ведь гоблины заявили, что сами накладывали защитно-консервирующие заклятия, чтобы никто ушлый ручки не протянул, но эти комплексы рассыпались в тот же момент, как снейпова голова отделилась от тела. В общем, мы обнаружили мощную магию, установленную неизвестными прямо поверх гоблинской, но когда последняя рассыпалась, её энергия только усилила постороннюю, запустив добавочные функции. Фактически, мои работники в данный момент распутывают сети, уровня «Передовой форт», да ещё подкрепленные парочкой мерзких ритуалов, из-за чего срывать защиту одним махом нельзя — можно серьёзно отхватить. Когда мы это обнаружили, я тут же взялся за дело по своей специальности, то есть вырвал несколько якорей комплекса через духовный план. Умник, устанавливающий всё это, установил подпитку на естественный «выхлоп» родового источника. Ещё была обнаружена неизвестная мне структура, которая пусть и в определённых рамках, но способна восстанавливать поврежденные части комплекса. Одно только это привело меня в восторг, и я уже было хотел погрузиться в расчёты на тему внедрения этого чуда в свои защиты. Но тут Элизабет, у которой не обнаружилось занятий, проявила настойчивость, так что у нас с ней образовалось неожиданное свидание на природе, пикник. А природа тут и правда замечательная, ведь природный магической источник Принцы расширили, плюс настройка алтаря, так что именно благодаря им и образовался национальный парк Сноудония. Прохладно, конечно, но мы маги, или где? Так что вкусная пища, горячий чай (мне предстоит серьёзно магичить, так что спиртное запрещено), горячая девушка рядом, а на погоду — плевать. Да и другие маги и волшебники оказались того же мнения. Вот сейчас смотрю на нас всех со стороны, и вижу не группу магов, а толпу отдыхающих. Ещё через час специалистам удалось разорвать самый сильный контур, вроде хребта системы, но на это у них ушло слишком много сил. Однако, тут уже я справлюсь и сам, так что пришлось оставить мою задремавшую блондинку под присмотром медиков, а самому снова браться за палочку. Ещё сорок минут ушло уже у меня, чтобы найти узловые точки плетений, и точечными ударами разрушить остатки защиты. Грубовато, конечно, ведь работавшие передо мной спецы действовали как-то мягче, буквально расплетали и снимали чары, но уж как умею. На воротах обнаружилась странная структура вообще непонятно чего и для чего. В духовном зрении эта дрянь выглядит как переплетение, клубок грязных, склизких, покрытых черной слизью червей прямо на месте замочной скважины и дверной ручки. Первый раз вижу что-то подобное. Несколько диагностических заклинаний эта мерзость просто поглотила без следа, только пара червей-отростков слегка вытягивались вперёд, чтобы поймать очередное плетение. Спросил совета у более знающих, решив пока не использовать печати. Специалисты успели слегка отойти от предыдущей работы, но они даже сгустка не обнаружили, так как просто его не видели, а чары и заклинания оно поглощает. Каким-либо образом уничтожить эту мерзость тоже не получалось — срабатывала система защиты мэнора. В конце концов мне это надоело и я использовал печати. Должен сказать, что когда печати выстроились тремя большими квадрами с кольцом внутри, и всё это висело в воздухе и пульсировало разными цветами света, маги впечатлились. А потом впечатлились сильнее, ведь вся структура постоянно двигалась с разными темпами, в основном рваными, и всякий раз это сопровождалось либо широким лучом света, либо струёй блестящего пара, либо молниями. Я же внимательно следил за получаемой информацией. Через двадцать минут всевозможных тестов выяснилось, что это — что-то нефизическое, но и не полностью энергетическое, а ещё от этой дряни пованивает демонической силой. К тому же, оно прячется в небольшой «норке» — своеобразном искривлении сразу двух планов: физического и астрального. Своё тело оно как раз и прячет в норке, а через неуловимо малый пробой в эти два плана и выглядывает, полность блокируя входной механизм. Как же хорошо, что я начал носить с собой браслет с накопителями! Набор печатей абсолютного барьера, универсальные печати для сложной корректировки барьера, и вот на глазах людей воздух в указанном месте искривился, будто замедленная съемка момента падения камня в воду, по пространству побежали синие молнии — выделение энергии от искажения материи мира. А потом неспешно начал разворачиваться «отнорок» твари, выглядело это как ме-е-едленное всплытие из-под воды уже описанной твари. И чем больше её всплывало в реальности, тем активнее она шевелилась, но барьер не отпускал, он вообще непробиваем, но всего минут на десять. Людей же от вида этой мерзости передёргивало, парочку даже стошнило. Не долго думая в неё бросили «Аваду», которая просто разорвала то, что у этой твари заменяло душу. Как только тоненькая паутинка самого естества этой сущности оказалась уничтожена, её плоть начала расползаться мерзостными жирными хлопьями и превращаться в тёмный дым. — Вот бы встретить того, кто такую хрень колдует... — протянул один из специалистов по защите. — Ага! — ту же согласился Марк Питтерс, бывший американский мракоборец. — Я бы его лично накормил «инфернальными червями»! От услышанного людей снова передернуло, ведь эти-самые «черви» — магический паразит, которого умудрились завезти в Европу и Америку расхитители древних гробниц. В те тёмные времена колдуны и демонологи призывали «червей» из смежных с Инферно астральных планов, и использовали тварюшек для защиты гробниц и святилищ от воров. Для уничтожения или изгнания требуется опытный маг смерти, демонолог, сильный тёмный целитель или специалист духовной магии, либо же жрец сильного бога. По описаниям, «черви» пожирают плоть и ауру, тут же прижигая раны, что вызывает постоянную, непрекращающуюся боль. Те, кому известно о «червях», согласились с Марком, ибо полудемоническую пакость, да ещё поглощающую магию, мог призвать только конченный псих и идиот. Ведь подобные твари магию именно жрут, перерабатывая в свою личную энергию, и постепенно такая дрянь может как маяк навести Инферно на мир. Даже, вроде бы, простой бес — относительное слабое демоническое существо, является огромной опасностью для мира, ибо по его следу могут легко прийти и куда более сильные сущности. Далее всё прошло куда более легко. Пара капель крови с головы Снейпа на замок, и ворота открылись, но прошёл я один. Внутри вся мебель и деревянные перила оказались накрыты тканью и затянуты паутиной. Появившийся сонный и сморщеный домовик молча повиновался, бросив один взгляд на мешок, в котором я нес голову, после чего провёл в подземный зал с алтарём рода Принц. Полусферическое каменное помещение с наиболее высокой точкой потолка над широкой каменной плитой. На каменном полу вокруг выдолблены канавки узоров для различных фигур и узоров, которые по мере надобности можно чем-нибудь наполнить. По стенам круглого помещения из стен слегка выступают рёбра-колонны, в которые вплавлены держатели для факелов, вспыхнувших жёлтым огнём, стоило мне войти внутрь. Никаких ритуалов я не проводил, просто бросил отрубленную голову последнего носителя крови и магии рода на алтарь, таким образом заявляя права на это место и род, а также все финансы и сокровища. С минуту ничего не происходило, визуально. Потом притух огонь факелов, увеличился, качнувшись в мою сторону, будто кланяясь, а после на алтарь набежала волна плотного зелёного дыма. Когда дым развеялся, на алтаре остался желтоватый медальон, с изображением дымящейся чаши, на стенке которой сидит ворон с зелеными глазами, и всё это на зеленом же фоне узора трав. Внутри костяного медальона на костяной же цепочке оказался не слишком броского вида, даже старомодный, но приятный глазу золотой перстень с черным овальным камнем, полированным без граней. На выходе из алтарного зала меня дожидался домовик, глядя на меня обреченно-покорным взглядом. — Что прикажет Регент ничтожному Сторо? — домовик низко поклонился. — Пока что, не буди остальных домовиков, Сторо. — поднимаясь из подземелий, я рассматривал заколдованные на сохранность лаборатории сквозь стеклянные двери и редкие окна, прямо как в современных научных комплексах. — Камень Рода Принц я пробудил на минимальную мощность, так что защита мэнора выйдет на стандартный уровень, тебе тоже хватит магии на нормальное существование, а вот другим уже нет. — ощутив не стихающую, а даже слегка возросшую тревогу неприятного мне существа, решил успокоить его. — Не волнуйся, Род Принц не будет уничтожен, у меня есть на него планы, тем более такой сильный, без обилия проклятий. Правда, возможно придётся слегка изменить Кодекс рода, под новые обстоятельства и времена. Хмммм... — ненадолго задумался, рассматривая зал парадного входа. — Твоя задача на ближайшее время. Во-первых, провести перепись всех артефактов во дворце, после — драгоценностей и денег. Кстати, писать-то умеешь? Молодец. Дальше. Во-вторых, проверишь сохранность складов ингредиентов и заготовок, готовых зелий. Живность есть какая в мэноре? Нет? Хорошо. В-третьих, если обнаружится кто, пытающийся шпионить или пролезть внутрь, тут же сообщаешь мне. Это понятно? — Сторо понял вас, господин Регент. — домовик серьёзно кивнул, а в его глазах я сразу заметил искру разума, что не может не радовать. — Подготовить жилые помещения? — Пока что не нужно. У тебя есть свои задачи, как выполнишь — сообщишь мне лично, но так, чтобы я был один, или запиской. В экстренной ситуации разрешаю действовать открыто, то есть сообщать тут же, без задержек. — домовик кивнул, качнув длинными ушами. — Также без крайней нужды не покидай сам дворец, чтобы тебя не опознали по гербу рода. Всё, занимайся. — Будет исполнено, господин Регент. На этом поход и закончился, хотя я ещё на всякий случай оставил здесь пару волчьих духов со списком приказов и инструкций. Заперев врата, и навесив несколько откровенно бросающихся в глаза плетений, мы отбыли. *** — Как вы себя чувствуете, мистер Крауч? От звука смутно знакомого голоса Бартемиус Крауч вздрогнул и повернул голову в сторону, откуда прозвучал голос. В нескольких метрах от него стояло большое кресло, настолько глубокое и массивное, что сидящий в нём парень казался младше своего возраста. Мужчина прищурился, глядя в сиреневые глаза, пытаясь поймать мысль-воспоминание, касающуюся сидящего в кресле. С какой-то болезненной тяжестью воспоминание развернулось, и Барти узнал, кто перед ним сидит. В голове тяжелый туман, и лишь одна мысль удерживает Крауча старшего от сумашествия: не сдаваться, бороться до конца! Будто вся его сущность собралась в единый стержень, что превратилось в образ стеклянного куба, вокруг которого клубился грязный тёмный дым, или туман. Четких подробностей своей жизни на данный момент мужчина не имел — эта память свернулась в тугой клубок и спряталась куда-то вглубь разума. Однако, есть память пребывания в кубе, и мужчина точно помнил оплавленные раковины в метровых стенах, а в некоторых местах, казалось, осталось совсем немного, и ядовитый кислотный туман проберётся внутрь. — Не знаю. — честно признался Крауч, так как действительно не мог понять свои ощущения. — Хмммм... — парень ненадолго задумался, закрыл глаза. Несколько секунд Барти просто смотрел на японца, а потом место, в котором он оказался, будто вздрогнуло, прошла волна по пустому серому миру с одним креслом и стулом напротив. Барти вдруг понял, что думать стало как-то легче, и сам мир стал более... настоящим. Как оказалось, до этого по ощущениям было похоже на сон, а теперь, в сравнении, проявилось чувство реальности. — А так? — парень открыл глаза. — Так лучше. — сухо кивнул Барти, присаживаясь на стул; его, всё же, напрягало место, где он очутился, так как ничего подобного никогда не видел. — Хорошо. — японец слегка улыбнулся, держа руки на широких кожаных подлокотниках. — Итак, причина, по которой я решил устроить нашу встречу — заклинание «Империо». Барти почувствовал, как с чуть ли не физически ощутимым хрустом вернулся кусок памяти о попадании в подчинение Волдеморта. Да, это случилось неожиданно, а, казалось бы, всё продумал и просчитал, скоро должно было прийти время полного излечения сына и наследника. Так нет, теперь всё насмарку. А японец тем временем продолжал. — Дело в том, что «Империус» — проклятие масштабируемое, и это наша с вами главная проблема, ведь при его создании можно вложить как минимум сил, так и огромное количество, что создаст ситуацию, вроде вашей. — парень замолчал, замолчал на пару минут, с каким-то странным интересом его изучая; Барти это очень не понравилось, а ещё он понял, что в этом месте должна быть его часть, чтобы соблюдались условности диалога, хотя бы внешний вид. — Что вы имеете ввиду? — максимально сухим тоном спросил Крауч, получив в ответ скупую улыбку, выраженную приподнятыми уголками губ; собеседник упёр голову на руку. — Насколько я понял из осмотра вашего тела и разума, наложенный на вас «Империус» оказался настолько силён, что вместе с чужой волей в вашем разуме была создана псевдоличность, захватившая ваше тело, воспоминания и мимикрирующая под вашу личность. Удивительно, правда? — а вот это выражение Барти видел у невыразимцев, когда имел прямой доступ на территорию Отдела Тайн. — Не думаю. — постороннему слушателю могло бы показаться, что эти слова прошелестела обожжённая пустыня. — Зря вы так, это открытие ещё заставит мир магии всколыхнуться... — прикрытые глаза и странная мечтательная улыбка оказались копией исследователей-невыразимцев. — ... но вы правы, к делу. — японец вдруг стал серьёзным и собранным. — Ваша, мистер Крауч, проблема в том, что подобное подчинение нельзя сломить одной лишь волей, если уровень магических сил ниже уровня наложившего проклятие. Ваша борьба дала вам лишь отсрочку. Это — во-первых. Во-вторых же, фактическая борьба организма и разума против самого себя же, у маглов называется «аутоимунные заболевания», или же «рак». В обоих случаях организм начинает работать не так, как должен, но у маглов это остаётся только на уровне тела, а магов же всё сложнее из-за магии — она воплощает наши желания и мечты. В вашем случае магия пытается бороться, но так как псевдоличность уже стала вторым «Я», то магия начала убивать мозговые клетки, в которых находятся «якоря» личности человека: реакции, логика, память и так далее. Пока что всё понятно? — мужчине пришлось кивнуть, внешне оставаясь строгим и хмурым, но вот внутри всё холодело от постепенного осознания смысла услышанного; с другой же стороны есть неплохие шансы, что это всё какая-нибудь иллюзия, обман. — Хорошо, тогда я продолжаю. Вот, взгляните. — японец взмахнул рукой, и перед Барти появилась золотистая сфера, по которой бессистемно разбросаны разного размера бесформенные чёрные пятна и точки. — Это — ваш мозг, а пятна — повреждения. — Если увиденное является правдой, то понятно, откуда в редко поступающей извне информации частая растерянность, рассеянность, порой алогичные решения и действия; обобщая, выводов может быть только два: либо долгая борьба с подчинением начала вызывать сбой в проклятии, либо слова японца — правда, и у него, Барти, серьёзные проблемы. Парень снова заговорил. — Как вы можете видеть, — парень взмахнул кистью, несколько ленивым жестом. — времени у вас уже нет, подобные повреждения даже для магов крайне опасны, тем более, если ваше состояние не изменится. Поэтому я решил вмешаться и предложить свою помощь. — Разумеется, не безвозмездно. — Барти не спрашивал, он утверждал, ведь и сам бы поступил точно так же, однако, есть варианты. — За кого вы меня принимаете, за святого? — парень даже изогнул бровь, всем своим видом выражая аристократичное удивление, нет, не удивление, скорее, извращенный интерес исследователя насекомых. — Несмотря на свой возраст я знаю, что за всё нужно платить. Что бы не говорили различные фанатики и доброхоты, бьющие себя пяткой в грудь, — Барти едва сдержал улыбку, представив Дамблдора, изогнувшегося в лучших традициях индийских йогов, бьющего себя пяткой в грудь, и доброжелательно улыбаясь публике. — любые подвиги, добрые дела, пожертвования или благотворительность — всё и всегда делается в первую очередь для себя, правда не все понимают, что даже чувство удовлетворенности бывает платой. Но я отвлекся. — парень говорил как-то неспешно, будто размышлял вслух, а его взгляд, казалось смотрел куда-то вдаль. — Мы с вами находимся в одной любопытной технике монахов синтоизма, известной только в Японии, частично в Китае и Корее. Благодаря этой технике вы можете снова быть собой, нормально мыслить. Вы же чувствуете разницу, верно? Чем дальше — тем сильнее? — Барти был вынуждет согласиться с Хошино, ведь чем больше проходило времени, тем больше он понимал. — Я вам предлагаю три варианта. Первый. Я отменяю технику, и вы возвращаетесь в состояние, в котором мои люди вас схватили. Нашей беседы вы не будете помнить, и Волдеморт в вашем доме ничего не узнает, однако, вскорости вы либо умрете, либо превратитесь в овощ. — парень сделал недолгую паузу, затем продолжил. — Второй вариант. Я снимаю с вас подчинение. Вы, как глава чистокровного рода, входящего в список «священные двадцать восемь», принесете вассальную клятву моему роду и клану. Специалист с вашими опытом, знаниями, авторитетом и связями мне очень пригодится. Третий вариант. Я снимаю с вас подчинение, но вы только выполняете несколько моих просьб. Мы приносим обоюдные клятвы. Всё. Ваш выбор? — Каковы условия третьего варианта? — Барти как-то напрягали эти условия, ведь став вассалом, ему бы всё равно пришлось слушать сюзерена. — Ничего незаконного. — парень отнял руку от подбородка, откинувшись на высокую спинку кресла. — Дело в том, что меня крайне раздражает тотальная коррупция, а также непотизм, протекционизм, кумовство — называйте как хотите, но это просто чудовищно! — завелся парень, а Крауч рассмотрел больную мозоль. — Взять к примеру меня. Стоило приехать в Британию, как меня тут же попытались взять под контроль и ограбить, а потом подослали стаю оборотней, дело о которых стоит на месте, несмотря на то, что нескольких особей захватили живьем. А Чемпионат по квиддичу? Я спас стольких людей, а мне даже простое «спасибо» не сказали, только допросы устроили. Где честность и благодарность? О благородстве я уже вообще молчу, откуда ему взяться в Британии? Слушая японца, Барти благодарил судьбу, нет — Судьбу! Обиженный богатенький чистокровный пацан хочет мести и совсем не думает о последствиях, а ещё хочет славы, на которую, очевидно, расчитывал. Героем хочет быть. Это понятно. Понятно, а ещё это можно легко использовать: подобные люди очень легко поддаются эмоциям, падки на лесть, ими очень легко управлять. Привычно подавив эмоции и любое проявление оных на лице, Барти Крауч согласился помочь с мелочной и ничтожной «местью». Тем более, открывается такой спектр возможностей, что велика вероятность вернуть былой престиж и влияние. А парня с такими интересными знаниями можно приспособить к делу, ключики-то теперь известны... ***