Песчинка

       Глава 61.1               - …я не знаю, как представлял себе конечный результат создатель этого… - девушка замялась, явно подбирая слово, что называется «помягче», но потом просто махнула на это дело рукой. – …этого, но я, мягко говоря, поражена тем, что вы дали мне на изучение. Структура артефакта крайне сложна, я бы сказала, что создавался он на основе знаний явно древних школ, ведь так уже очень давно не работают… по многим причинам, но не буду отвлекаться, если вам будет интересно, я расскажу вам почему это так. – девушка правильно истолковала мой взгляд, и мне начинает нравиться её прозорливость и проницательность, всё чаще ею проявляемые. – Итак, насколько я поняла, диадема должна была представлять собою встраиваемый модуль, который должен был взаимодействовать в первую очередь с аурой хозяина, а уже после, через ауру, и с разумом. Каким-то особым образом должны были происходить мягкие перестройки естественных потоков энергий таким образом, чтобы ускорялся обмен между всеми духовными оболочками человека, это значительно снижало нагрузку именно на мозг хозяина. Но на эти процессы требуется довольно много энергии, поэтому диадема собирала некоторую часть энергии извне, кроме той, что постоянно теряется каждым магом. – на краткую паузу и вопросительный взгляд я кивнул, мол мне известно об этом, и девушка продолжила. – Я не понимаю многих процессов, и повторить даже в грубой форме не смогу этот артефакт. Мне очень жаль. – Афири глубоко поклонилась.        - Не переживай, я тебе его дал не для этого. - я взмахнул ладонью, ненадолго обернувшись к девушке, и тут же вернулся к изучению происходящих процессов.        - Вы очень добры, Господин. – ещё один поклон, но более быстрый. – Так вот, артефакт крайне сложен по своей структуре, но самое любопытное в нём то, что создатель этого шедевра заложил в него функции поддержания работоспособности в течении практически бесконечного срока, ведь магические конструкты всегда имеют внешнюю подпитку от мирового фона, а во время активного использования уровень поглощения фоновой магии повышается. Плюс, артефакт задуман как отдельный, самостоятельный модуль. Вместе, эти свойства позволили частичке души мага получать не только постоянную подпитку магией в достаточных объемах, но ещё и стабилизировать ментальную составляющую. Таким образом, из обычного хоркруса, эта частичка превратилась во что-то вроде компенсатора-стабилизатора ментальной направленности, который по имеющейся связи сглаживает некоторые негативные побочные эффекты от создания большого количества крестражей за столь короткий срок жизни мага. В медальоне и чаше заметны признаки дестабилизации структур, а диадема их компенсирует с помощью связи.        - Любопытно… - действительно любопытно: дестабилизация началась из-за поспешности действий Тома, или же из-за разрушения наиболее мощного якоря – дневника? К сожалению, изучить этот вопрос более не представляется возможным по понятным причинам.       Я ощутил укол осторожного недовольства… собой? Хм? Обернувшись через плечо, увидел всё то же спокойное лицо Афири, вставшей в паре шагов позади меня, изучавшего одну из колб, в которых я задумал вырастить василисков. Прислушавшись к своим чувствам чуть сильнее… мда…        - Афири, не волнуйся, я тебя внимательно слушаю, и мне действительно интересны твои выводы по поводу того, что тебе удалось выяснить. Прошу, продолжай.       Девушка сначала широко распахнула в удивлении глаза, потом явно хотела поклониться, но я всего лишь прищурился, и этого ей хватило для понимания моего предупреждения, ведь я уже не раз ей говорил, что не люблю излишнего церемониала, или домостроя. Девушка мигом успокоилась, кивнула, получив улыбку, и снова заговорила, а я вернулся к изучению того, что должно было быть василиском.        - Все три артефакта крайне сложны, и имеют непонятные мне функции, проводить же испытания на живых людях вы запретили… - мне показалось, или я слышу в голосе укор? Наконец-то девочка начинает чувствовать себя дома, даже вот такое вот иногда проявляется… в беседах со мной. А вот с остальными, как мне удалось узнать из негласных и тайных наблюдений, Афири вполне освоилась, и порой не стесняется проявлять нрав.        - Верно, запретил. – кивая, соглашаюсь. – Один из крестражей Реддла пару лет назад смог подчинить себе одиннадцатилетнюю девочку, он пил её жизнь и силу, и почти смог полноценно воплотиться. Я не хочу подкармливать крестражи жизнями, пусть и всякой мрази, но есть вероятность, что эта энергия будет передана самому Реддлу, а этого уж точно делать не стоит. – объяснял потому, что не хочу недомолвок, тем более с тёмной магессой, которая вполне и сама может отыскать подопытных «добровольцев», так уж лучше сразу изложить свою точку зрения.        - Это возможно. – девушка кивнула. – Все крестражи соединяет особая связь, и, возможно, существует обмен энергией. – вот же хитрая: уточнила этот нюанс только тогда, когда я упомянул о нём именно в этом разрезе, а то «есть связь», но о канале с возможностью обмена энергией молчок. Девушка недолго помолчала, явно собираясь с мыслями, и продолжила. – Частички души во всех трёх случаях подключились к плетениям управления и энергонапитки, и за годы успели срастись воедино. Я не артефактор, Господин, меня учили другому, поэтому возможно, мастер или магистр и смог бы извлечь хоркрусы из артефактов, сохранив эти шедевры, но я считаю, что это уже невозможно. При любых манипуляциях с артефактами, вред будет нанесён как самому предмету, так и хоркрусу, а если их попытаться извлечь, тонкие структуры будут безвозвратно уничтожены.        - Печально… - протянул я, изучая показания управляющих контуров на колбе с плодом – бывшим яйцом.       Не сказать, что уж слишком надеялся заиметь в сокровищницу артефакты Основателей, но и не отрицаю этого. А что, по слухам, эти штучки чуть ли не божественного уровня, но активировать их я справедливо опасаюсь, даже в руки не беру без перчаток из драконьей кожи. Нет, я их изучал и сам, где-то по часу, или около того выделил на каждый предмет, но многого разобрать мне не удалось, так как времени просто нет, вот и передал их на изучение той, кто разбирается в тёмной магии, имеет опыт работы с ней. И раз уж Афири говорит, что хоркрусы неизвлекаемы, то я даже пробовать не хочу. Пусть лежат в контейнерах, а когда добуду кольцо Гонтов, уничтожу все четыре разом. Но…        - И что же мы тогда будем делать с той частичкой души Тома, что сидит во лбу паренька, хм? – мне была интересна реакция девушки, поэтому я посмотрел на неё через плечо, но Афири оставалась спокойна, а теперь у неё ещё проскочила уверенность и даже гордость. Хмм…        - Как я говорила ранее, частица души была не просто помещена в артефакты, а фактически срослась с ними, и теперь они превратились в нечто новое. Так почему бы нам не повторить столь удачный опыт?        - У меня, конечно, есть догадки, но лучше объясни то, что придумала.        - Я предлагаю углубить связь мальчика и частички посторонней души, а после спаять их вместе, таким образом частичка однажды просто растворится в более сильной системе живого мага.        - И как ты себе это представляешь? Не говоря уже о ментальной составляющей хоркруксов…        - Я из тёмного рода, Господин, и умею наводить одержимость, так что скрепление двух энергетик не составит проблем, а вот ментальную составляющую хоркрукса необходимо как-нибудь обезвредить, а лучше – вообще и полностью уничтожить. – девушка опустила глаза к полу. – Мне очень жаль, но ментальная магия – не моя стезя, а нам нужен именно сильный, опытный менталист, который сможет нанести один мощный удар в самое ядро хоркруса. Я считаю, что без даже зачатков разума, или примитивных рефлексов, соединение, а также дальнейшее слияние произойдёт быстро и без проблем. – ненадолго девушка замолчала, я тоже молчал, обдумывая этот вариант, а потом Афири снова заговорила негромким, не очень уверенным голосом. – Не мне Вам советовать, Господин, но уровень мадам Делакур как раз подходит для этой задачи, а вот Флёр не дотягивает…        - Я знаю. – я снова повернулся к колбе и показаниям управляющих контуров, но голова наполнилась уже совсем другими мыслями, и изучение эксперимента утратило свою привлекательность… по крайней мере, на данный момент. – Но вмешивать посторонних мы пока не будем. У нас ещё есть время, поэтому не будем спешить, всё хорошенько обдумаем. – небольшая пауза, необходимая для концентрации на изучение последних показаний, и «сворачивание» «интерфейса», после чего продолжил. – Но ты можешь начать прорабатывать этот вариант – скорее всего, именно его мы и используем, ибо вариант «Авада» в лоб герою» выглядит уж слишком радикально…        - Как прикажете, Господин. – девушка учтиво поклонилась, умолкнув.       Она всё так же молчала всё недолгое время, что мы оставались в подземных помещениях данной лаборатории, и ещё некоторое время после, когда мы поднялись наверх. Семейный воскресный обед прошёл в шумной и тёплой обстановке. Сидя во главе стола и наблюдая за тем, как люди, и не очень, открыто общаются друг с другом, не пытаясь играть в какие-то «грязные» игры или плести интриги на ровном месте, я чувствовал себя действительно дома. И ещё приятнее было понимать, что этот дом построился только моими руками, не в прямом смысле, конечно, переносном. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то люди наняты были за мои деньги, которые я заработал, и без них не было бы этого дома и стола. Не приложи я силы, не потрать время, не побывай я во всех этих местах, то все эти личности продолжали бы жить своими жизнями, не здесь. Всего этого не было бы, не сделай я то, что сделал, и это реально греет душу.       По правую руку Лиззи и Нанао смущали худого подростка, на вид лет тринадцати-четырнадцати с черными, растрёпанными волосами, над бровями в волосах у него выделялись две белые полоски. Жёлтые глаза с вытянутым зрачком кота-оборотня, смотрели на меня с надеждой и немой просьбой, но «спасать» его от внимания от этих двух подружек, я не собирался. Стэнли оказался довольно замкнутым, но «нормальным», в смысле, он поведением очень напоминает человеческого подростка того возраста, на который он и выглядит. Пусть на самом деле ему уже больше сотни лет, второй хвост кот получил двадцать лет назад, и у него ушло немало времени, чтобы сформировалась полноценная разумная личность, которой ещё пришлось правильно «переварить» воспоминания прошлого периода своей жизни. Вообще, перерождение обычного зверя в «бакемоно» - тема довольно обширная, и сейчас углубляться в неё я не хочу, скажу лишь, что один из способов подобной метаморфозы – это прожить долгую жизнь, дольше нормального срока. Вот и Стэнли родился у кошки семьи Ричардс, самых обычных простецов, когда его хозяйке было семь лет, и он жил с нею всю её жизнь. Видел, как она взрослела, видел, как она переживала годы войн, видел появление её детей, видел, как её хоронили, а потом ещё более трёх десятков лет прожил у дочери первой хозяйки, пока не получил второй хвост, став бакемоно. Что его первая хозяйка, что вторая, не любили шумное общество, и никогда не были центром даже маленьких компаний, вот и Стэнли перенял их наиболее яркие черты, вроде тихости, нелюбви выделяться, а также привычку наблюдать с расстояния, и не спешить с выводами. Лиззи же, которая свою деятельную натуру никогда даже не пыталась скрывать или особо сдерживать, обнаружила в Нанао такую же шебутную натуру, которую кошка прячет за маской отстранённости и лени. На самом же деле мисс Шиши – та ещё затейница, и с юмором у неё все более чем в порядке, правда, за извечным «покерфэйсом» эти черты мало кто может разглядеть. Здесь же, как говорится, «рыбак рыбака». А когда в доме появился новый жилец в облике молодого кота, не затискать его не могли, тем более, что одна двухвостая кошка всё поняла с первого взгляда, но игривая, и даже хулиганистая натура требовала «банкета», так что парня тискали в доме все, а эти две подружки – особенно. И все бы однажды наигрались, да успокоились, если бы Стэнли не допустил роковую, можно сказать, судьбоносную ошибку – во время очередных обнимашек взял, и обернулся человеком, ну, с кошачьими ушами на голове и двумя хвостами. В тот момент я как раз был дома, у меня были дела, и случайно застал всю эту сцену. Так вот, в тот момент я понял, в какое положение себя поставил неопытный кот, а ещё я решил, что не буду мешать ему набираться опыта общения с прекрасным полом. Правда, потом у меня состоялся странный разговор с «парламентёрами», в итоге которого я так и не понял, что же от меня хотели на самом деле, единственное, что уяснил, так это то, что меня, кажется, подозревали в неком фетише, но каком именно – это осталось тайной.       Разгадывать эту тайну я отказываюсь, и если девушки сами не поднимут данный вопрос снова, я буду всеми силами стараться вычеркнуть эти полчаса жизни из своей памяти навсегда. Это был, наверное, самый странный разговор за всю мою жизнь в этом мире, по крайней мере, до этого момента. Что будет дальше – я не знаю, но очень надеюсь, что повторения не случится.       Девушки по очереди постоянно цепляли подростка, старались его засмущать, поставить в тупик, и снова засмущать. Стэнли, конечно, старается «держать лицо», беря пример с Нанао, но получается у него откровенно плохо, ведь кошка даже не краснеет, а вот паренёк частенько ходит с красной мордахой, а ещё его выдают уши и хвосты, которые он ещё не научился прятать в человеческом облике, в отличие от той же Нанао.       Рядом с ними, ближе ко мне, сидела Кирико, общавшаяся с Момо, сидевшей напротив девочки, иногда они вовлекали в свою беседу окружающих, и никто не отмахивался от девочек, что мне особенно нравилось. Дальше, по левую руку разместились Афири и Флёр, обсуждавшие какие-то хитрые чары климат-контроля в помещениях. Честно признаться, большую часть времени я слушал именно их, так как почти ничего из обсуждаемого не знал. Дальше, за ними, за столом разместились Кокоро и Мая, негромко говорившие на японском языке, а дальше - Гвинет и Ремус. Стоит отметить, что оборотень не очень умело пытался ухаживать за женщиной, а сама ведьма эти ухаживания принимала. Всё это со стороны выглядело крайне чопорно, и даже как-то по-детски, что ли, ведь смущались оба, но они же уже далеко не подростки, чтобы розоветь щеками от соприкосновения пальцами. Но, видимо, это результат воспитания. В общем, хорошая атмосфера, семейная, теплая. Что же касается второй лисы, то она вместе с Ксено отправилась куда-то под Манчестер – там в одной небольшой магической деревушке обнаружилась стая каких-то неизвестных ранее науке волшебных птиц, и такое событие мужчина пропустить не мог. Лиса же активно идёт к цели, поэтому в появившийся шанс она вцепилась всеми лапами, клыками, да ещё и хвостами. Что ж, я искренне желаю ей удачи, ведь несмотря на её лисью натуру, то есть шебутливость, и любовь к шуткам-проказам, на самом деле она оказалась неплохой личностью, гиперактивной, да, но именно такая девушка и сможет вытащить мужчину из кокона старого горя, в котором он живёт после гибели супруги.       Я же, проведя день дома с близкими, попутно занимаясь всяким-разным, дождался позднего вечера, и переместился порт-ключом в Гринграсс-мэнор, чтобы приступить к задуманному на эту ночь ритуалу.       

***

      Мужчина разглядывал развернувшуюся перед ним композицию, и она ему откровенно не нравилась по многим причинам. Нет, он понимал для чего это делается, и не будь согласен, подобное сотворить не позволил ни в коем случае, однако, род превыше всего, и это выражение стоит во главе многих, если не всех кодексов чистокровных магических родов Британии. Поэтому, Генри Гринграсс и позволил именно в этом месте, красивом и старом саду, который заложил один из его предков, а его мать вложила многие годы своей жизни и труда на его переделку под то состояние, в котором сад оставался буквально до прошлой недели. Столетние дубы, вязы, сосны и кедры, которым специально придавали форму, ухаживали за ними, а некоторые деревья привозили издалека уже взрослыми, пересаживая сюда. Этим садом семейство Гринграсс заслуженно гордились, и вот на него, Генри, который не раз помогал матери ухаживать за этим садом, свалилась ответственность за частичное разрушение трудов уважаемой ведьмы, и любимой матери. Неизвестно, по какому именно принципу подбиралось место, ведь астрономическими расчётами японец не пользовался, он просто взял странную шестиугольную плитку с отдалённо-знакомыми символами, и долго ходил по всей территории мэнора, пока не выбрал именно это место. Место, где ранее рос шестисотлетний дуб, и два столетних кедра. К сожалению, деревья после пересадки погибли: сколько бы сил они ни прикладывали, растения спасти не удалось. Но мужчина не сказал ни слова претензий в сторону Хошино, а просто продолжал выполнять требования японца относительно подготовки будущего ритуала. Ради этого же был закуплен во Франции идеально ровный дёрн, специально подготовленный друидами для того, чтобы зелёный ковёр точно прижился на любом месте. Это влетело в копеечку. Но по сравнению с тем, сколько ушло денег на серебро и золото, необходимые для магических цепей, рецепт создания которых Хошино передавать категорически отказался, траты на траву были смехотворны. После только этого, состояние рода Гринграсс сократилось на шестую часть, а вот данный факт пережить было сложнее, чем нанесение вреда саду.       Мужчина перевёл взгляд на массивные бронзовые колонны, которые окружили идеально ровную поляну, и ещё шесть колонн в центре, на которых были развешены дорогущие цепи. Тьма ночи разгонялась выточенными по специальному заказу хрустальными шарами, покрытыми иероглифами. Мягкий серебристый свет, излучаемый шарами, привлекал внимание любого, кто видел их впервые. Да и сам Генри очень удивился, когда шары начали светиться сами собой, стоило зайти за горизонт солнцу, и появиться первым звёздам. Как оказалось, для своей работы шары собирают магию сами, и они, в отличие от магического огня, не «сжигают» магию для освещения, а просто пропускают её сквозь себя на «высокой скорости», из-за чего и происходит свечение. Фактически, светится именно магия, непонятным образом разогнанная шарами, которые светятся только ночью. Как небольшое утешение этим тратам, и цепи, и шары останутся в распоряжении рода Гринграсс, и если светильникам всегда найдётся своё место (секрет нанесения иероглифов, тем более ВСЕХ иероглифов, которые наносил сам парень, Сора также оставил в тайне), то что делать с цепями, Генри не знал. Нет, артефактные цепи, способные защитить от потусторонних сущностей, и даже сковывать духов, демонов, дементоров, это, без сомнения, большая ценность, тем более изготовленная из сплава серебра и золота, но род Гринграсс никогда не занимался ничем, где может потребоваться подобная защита. Тем более не строил планов восстания, открытого вооруженного противостояния с текущей властью, которая могла бы использовать дементоров. По уму, цепи можно было бы продать, уж на подобный товар всегда найдутся покупатели, да ещё и в очередь выстроятся, но Генри воспитывался в «старом» стиле, и мысль о продаже цепей отбросил тут же. Пусть они лучше лежат в сокровищнице рода, пусть они никогда не понадобятся, но уж если Судьба решит испытать род Гринграсс, то у них будет чем защищаться в тёмный час.        - Всё не можешь успокоиться? – супруга взяла мужчину под руку, прижимаясь тёплым боком, и смотря туда же, куда и Генри.        - Я понимаю, для чего это всё делается. Траты оправданы. – ровным тоном ответил мужчина, не двигаясь.        - Но денег, всё же жалко… - добавила Сьюлин, улыбаясь.       Женщина и сама вышла из старого рода, так что была вполне знакома с некоторой прижимистостью глав родов, тем более, Генри крайне редко скрывал от супруги дела, и она была в курсе того, как мужчина относится к подобным тратам. Нет, Сьюлин ни в коем случае не осуждала супруга за бережливость, ведь признавала за собой любовь к покупкам, так что без своевременной остановки могла потратить куда больше запланированного. С другой же стороны, Генри умеет делать красивые подарки, так что всё в порядке, женщина никогда не обижалась, когда супруг притормаживал процесс спускания средств.        - Не без этого. – признал глава рода, наблюдая, как его дочери, вместе с Трейси отсыпают смесью мела, костной и пшеничной муки, с добавлением целого списка трав и минералов линии на траве, схему которых заранее передал Сора. – Я только надеюсь, что всё это не зря. – мужчина тяжело вздохнул. Когда он был только с супругой, то не считал необходимым сдерживать чувства и эмоции, при условии, что они не нанесут любимой вреда.        - Я верю в мальчика. – ответила женщина, и в голосе её не было даже намёка на сомнения.        - Мне бы хоть чуточку твоей веры… - снова вздохнул мужчина.        - Всё будет хорошо… я чувствую… - супруга сильнее прижалась к мужу, и так они молча стояли ещё добрую половину часа до прибытия японца.       Что ж, Генри не был глупцом, потому верил… нет, несколько неправильно использовать слово «вера» там, где многие поколения магов до него уже точно знали, что урождённые ведьмы не просто «чувствуют», у них что-то вроде мощной интуиции. Нет, не палочка-выручалочка, это предчувствие работает далеко не всегда, когда того хочется, но если дело серьезное, и оно касается самой ведьмы, или её ближней семьи, то предчувствие становилось очень сильным. Бывали случаи, когда ведьма чувствовала надвигающуюся беду, и уходила за день-два до того, как за ней придут церковники. С другой же стороны нельзя забывать и о том, что не всякая ведьма способна прислушаться к этой своей природной особенности, просто отмахнувшись от неё, а после даже не обращает на эти предчувствия внимания. Но, как бы там ни было, а Генри Оливер Гринграсс признавал этот факт, и если супруга говорила, что что-то чувствует, он обращал на это своё внимание.       Продолжая осматривать поляну, мужчина невольно скосил глаза немного влево, где в тени раскидистого дуба была установлена небольшая палатка, в которой находилось то, без чего не обойдётся предстоящий ритуал, и Генри это было не по душе. Как глава рода, он, несомненно, заботится о процветании рода Гринграсс, и готов на самые жестокие решения, однако это не означает, что ему приходятся по вкусу подобные меры.       Немного в стороне от супругов раздался характерный хлопок переноса, и мужчина скосил туда глаза, видя того, кто внёс во многие планы местных хаос, но в некоторой степени этот хаос практически не нёс негативных последствий местному обществу. Генри машинально потёр большим пальцем левой руки массивный перстень с мутным белым камнем на указательном пальце. Хошино осмотрелся, ненадолго задержав взгляд на ярко освещенной поляне, и подошёл к супругам.        - Приветствую! – парень, казалось, в неплохом расположении духа, и Генри только надеялся, что это никак не связано с тем, что им предстоит сделать в ходе ритуала.        - Доброй ночи. – приветливо откликнулась Сьюлин. Генри просто кивнул, всё ещё обдумывая последнюю свою мысль, и пытаясь либо подтвердить, либо опровергнуть свою догадку. – Девочки уже заканчивают, так что скоро можно будет начинать.        - Нет, - качнул головой парень, удивив супругов. – ритуал мы начнём ровно через сорок и… - парень посмотрел на часы. - … семь минут. Ни раньше, ни позже.        - Хмм… - мужчина бросил на жену короткий взгляд, и снова перевел внимание на парня. – Почему такое странное время? Это как-то связано с тем, что нужно приносить в жертву людей?        - Нет. – снова качнул головой Хошино, и его хорошее настроение как-то резко изменилось. – Кажется, я упустил кое-что важное, когда рассказывал об этом ритуале. – Генри хотел было возмутиться этим, ведь на самом деле японец ничего не объяснял, просто сказал, что знает ритуал, с помощью которого можно сорвать родовые проклятия, но в детали не вдавался, а позже выдавал инструкции по подготовке. Поэтому нынешние слова парня можно было расценивать очень по-разному. – Главное, что вам следует понимать: мы не будем приносить людей в жертву, какими бы они ни были.        - В таком случае, зачем потребовались эти «чёрные колдуны» и «откровенные подонки, злодеи и подлецы»? – именно в таких выражениях Сора описывал «необходимый материал». В этот момент к ним как раз подошли девушки, с которыми парень поздоровался, и явно был готов продолжить этот небольшой брифинг, ибо Генри свой вопрос не снимал.        - Что вам известно о перерождении после смерти?       Ответ вопросом на вопрос – не то, чего ожидал мужчина, тем более не ожидал религиозных диспутов в таком месте и в такое время. Однако, будучи разумным волшебником, аристократом, Генри не спешил устраивать ссоры на ровном месте, поэтому сообщил то немногое, что ему было известно, так, в общедоступных рамках. Парень выслушал его крайне внимательно, а потом заговорил сам.        - В общем, вы правы, но в этом вопросе, как и везде, есть нюансы. Например, что будет с тем, кто был при жизни жестоким маньяком, получающим удовольствие от мучений своих жертв? Или наоборот, куда отправляются души праведников, отдавших жизнь ради помощи окружающим, спасения чужих для него людей? – Генри нахмурился чуть сильнее, и Сора это заметил, поспешив с объяснениями. – Все религии мира основаны на какой-то базе, в основном, они различаются лишь укладом жизни, откуда религия родом, местными ценностями, которые легли в её основу, а также пропагандой и средствами промывки умов для контроля над ними сановников и властей. Но основа, всё же, едина для всех: у всех есть души, и эти души после смерти тела уходят на перерождение в следующую жизнь… но не сразу. – от этой короткой паузы, мужчине стало как-то не по себе, захотелось передёрнуть плечами от странного холодка. – Души должны очиститься перед тем, как продолжить свой круговорот в колесе Сансары. Рай, Ад, Чистилище, Инферно, Мир Богов, Мир Асур, и многое, многое другое существуют на самом деле как отдельные планы бытия, или миры. В зависимости от многих переменных, души смертных пребывают некоторое время в каком-то из этих планов, и только после очистки идут дальше.        - Это всё, несомненно, любопытно, но может вы вернётесь к изначальной теме, а о подобных вещах мы побеседуем как-нибудь потом? – предельно вежливо перебил парня Генри, у которого не было никакого желания даже думать на подобную тему, тем более сейчас.        - Да, конечно, прошу прощения. – парень даже кивнул, изобразив что-то вроде мини-поклона. – Так вот, суть ритуала заключается в том, что души злых людей всегда идут в тёмные планы, туда, где боль и страдания – норма, и даже необходимость. С помощью всего этого – парень указал на поляну за спиной. – мы вызовем что-то вроде резонанса, и души злых людей, когда будут уходить, захватят с собой ещё и то зло, которое висит на вас, в виде родовых проклятий. – все принялись ошарашенно переглядываться, как-то не веря в подобное. – На самом деле, ритуал сложен тем, что в нём слишком много переменных, и просчитать их все практически невозможно… ну, если ты не какой-нибудь пророк, или бог. Но если так, тогда никаких проблем. – парень как-то безразлично пожал плечами, и супруги снова переглянулись, явно уловив странную недосказанность.        - Так с нас будут сорваны все проклятья, или только какое-то одно? Для подобных приготовлений такая неопределённость несколько… непрофессиональна, вы не находите? – прохладным тоном поинтересовалась Дафна, проигнорировав колкий взгляд матери, за что потом, несомненно, будет расплачиваться синей задницей.        - Всё верно. – легко согласился японец, снова пожимая плечами. – Но этот ритуал затрагивает по-настоящему Высшие материи, а это уже не епархия смертных, поэтому с уверенностью не скажу, будет сорвано одно проклятие целиком, или все ослабнут, или же вообще очистится только кто-то один. Но полностью. Результат будет – это бесспорно, но вот каким он будет – это уже лотерея.        - Совсем не такой ответ я ожидал услышать. – сухо прокомментировал услышанное Генри, бросив взгляд на дорогие цепи.       Хошино же снова безразлично пожал плечами, проверяя время по наручным часам. В прошлый раз парень был как-то серьезнее, собраннее, будь он на Самайн таким же, каков он сейчас, то семья Гринграсс не принимала бы участия в том празднике. Мужчина призвал в помощь всю свою выдержку, чтобы не свернуть данную затею на данном этапе, но если результат будет хотя бы не минимально-удовлетворительным… что он будет делать, Генри ещё не знал, но был уверен, что придумает.       Когда подошло время начала ритуала, Генри был полон скептицизма и недоверия, однако, мешать даже не думал: магия – дело предельно серьёзное, тем более, если это мощные ритуалы, а ощутить силу собирающейся магии смогли все присутствующие. Что ж, глава рода Гринграсс предоставит этот шанс своему возможному зятю…              Спустя шесть часов. Гринграсс-мэнор, бежевая гостиная.        Высокие двойные двери распахнулись, впуская высокую, массивную фигуру Ричарда Булстроуда собственной персоной. Волшебник окинул удивлённым взглядом своего друга, развалившегося в удобном глубоком кресле перед горящим камином. Возле кресла стоял небольшой столик, на котором обнаружилось несколько надпитых бутылок, набор различной стеклянной посуды под разные напитки, и одна большая тарелка с какими-то мелкими закусками.        - Отмечаешь успех? – широко улыбаясь, произнёс Ричард, наливая себе виски.        Ещё несколько секунд мужчина продолжал улыбаться, но потом, заметив странный взгляд друга, его улыбка увяла. Генри смотрел на него таким взглядом, будто сомневался в адекватности гостя, а после ещё и начав размышлять, как бы этак попонятнее разъяснить то, что всем и так известно. Подобные взгляды Генри Гринграсса мужчина видел не часто, и сегодня впервые этот взгляд был обращён на него. Булстроуд подошёл к принесённому эльфами креслу, сел в него, не отводя от друга взгляда.        - Что стряслось, не получилось?        - Почему же? – с небольшим сарказмом ответил мужчина. – Получилось. – и отвернулся к огню, введя Ричарда в полное замешательство.        - Тогда в чём проблема? Чего набираешься? - мужчина ненадолго задумался, а потом его осенило. – А, так твой план записать ритуал не выгорел?        - И это тоже. – согласно кивнул Генри, делая небольшой глоток виски. – Но не это главная причина.        - Как я тебя понимаю: иметь шанс заполучить в копилку рода подобный ритуал – дорогого стоит. – понимающе покивал головой Ричард, но не встретил того отклика, на который рассчитывал.        - Нет, не понимаешь. – качнул головой мужчина, глядя в огонь.        - То, что запись не удалась, не радует, да, но не думаю, что мелкая неудача смогла бы подействовать на тебя подобным образом. Так что давай, рассказывай, мне ведь интересно! – ухмыльнулся Ричард, встретив задумчивый взгляд друга.        - Ты прав, друг мой, отец приложил немало сил для того, чтобы из меня получился достойный глава рода, да ты и сам знаешь, через что приходится пройти, чтобы стать «достойным». – Ричард только кивнул, предельно серьёзно. – Знаешь, когда пацан сказал подыскать ублюдков и уродов, я сразу подумал о жертвоприношении, да и ты, думаю, тоже. – Булстроуд кивнул, внимательно слушая друга. – Думал, придётся лично лить кровь, и всё это на глазах дочерей и супруги. Но как потом выяснилось, эта мразота умирала быстро и безболезненно от «авады»: раз, и всё. Да и смысл ритуала был совсем не в кровавой «покупке», как обычно… - мужчина замолчал, отпивая из стакана, и вглядываясь в огонь, когда пауза затянулась, Ричард решил одёрнуть задумавшегося друга.        - А в чём тогда? В чём смысл ритуальных убийств?        - Смысл? – криво усмехнулся Генри, бросив странный взгляд на друга, и снова отворачиваясь, сейчас его взгляд был далёким, отстранённым, будто он снова смотрел то, что его так потрясло. – Смысл в том, чтобы поймать грешные души, и ненадолго удержать их в ритуальном кругу, а после отвесить хорошенького пинка, ускорив их отправление прямиком в Ад…       Перед глазами Генри поплыло, пламя причудливо закружилось, заполняя собой весь обзор, возвращая мужчину на несколько часов назад. Вспышка зелёного света и перекошенная гримаса сумасшествия и неистовства застывает на том, что, возможно, когда-то называлось лицом, мёртвое тело как-то резко оседает на землю, будто марионетка, у которой обрезали нити. Но на том же месте осталась стоять полупрозрачная фигура ещё более отталкивающей наружности. В тот момент мужчина в очередной раз мысленно поблагодарил отца за то, что он научил сына сдерживаться в любой ситуации. Когда-то, ещё учась на первом курсе в Хогвартсе, Генри впервые увидел призраков, и одного из наиболее отталкивающих из них – «Почти-Безголового-Ника», или сэра Николаса, вернее, его почти перерубленную шею, держащуюся на одном лоскуте кожи вот уже несколько столетий. В дальнейшем Генри довелось повидать не одно, и даже не десяток привидений, но подобную отвратительную жуть ему довелось лицезреть впервые. Будто сошедшая с исторической гравюры времён Чёрной Чумы или времён, когда по миру гуляла проказа, фигура была покрыта жуткими язвами, целыми провалами в призрачной плоти, уродливыми струпьями, и сочащимися призрачным гноем ранами. Духа удерживало несколько призрачных цепей, вырвавшихся из отсыпанных порошковой смесью иероглифов. Он явно вопил, кривил жуткие и отвратительные гримасы, и Гринграсс был очень благодарен, что издаваемые духом звуки не слышны. А ещё он решил, что чуть позже отдельно поблагодарит парня за то, что тот заставил девочек (в том числе и Сьюлин) надеть на лица непроницаемые маски, чтобы они не видели того, что тут происходит. Мужчина был уверен: увидь девочки творящийся кошмар, им бы пришлось стирать эту часть воспоминаний, или даже обращаться к менталисту. А вот что делать самому с тем, что было выжжено в его памяти на долгие годы, Генри не знал. Но это были ещё «цветочки», ведь в какой-то момент появилась полупрозрачная багровая воронка, из которой вырвались жуткие цепи, покрытые шипами и крючьями, которые пронзали и максимально жестоко притягивали в проход души, прямо на ходу начиная жуткие пытки. Мужчина моргнул, и видение-воспоминание развеялось, оставив леденящее послевкусие, которое он постарался сбить крепким виски уже пару часов, но оно практически не помогало.        - Прямо таки в Ад? – скептически переспросил Ричард. – Ты что, уверовал?        - Плевать я хотел на Крест! – безразлично бросил Генри, взмахнув ладонью. – Но вот даже ту бледную тень, которую отбросило место, куда мы отправляли души подонков и злодеев, я вряд ли когда-нибудь забуду.        - Поделишься воспоминаниями?        - Хм, - мужчина взглянул на друга, ненадолго задумался. – если только тебе так хочется почувствовать то же, что и я, то без проблем. Но я бы тебе не советовал… - не добавить последние слова мужчина не мог, как друг, не мог.        - Ну, ла-а-дно… - протянул мужчина. – Эффект-то хоть есть?        - О да, эффект даже сильнее, чем мы рассчитывали. Оказалось, один из этих отбросов любил похищать молодых девушек-маглов, а после держать у себя в подвале на цепи, или в клетках, пока не надоест очередная жертва. Потом он от неё избавлялся и шёл искать новую.И так много раз.        - Откуда вы это знаете?        - А за этой душой пришёл… - голос Генри резко охрип, его передёрнуло. – пришло… не знаю, что это было, но ту душу буквально опутало какими-то щупальцами, очень похожими на кракена, и утащило в другой разлом. А вместе с ней мы все почувствовали, будто с нас сорвали узкие рубахи, не дающие свободно вздохнуть. – мужчина сделал короткую паузу, чтобы влить в себя ещё пару глотков спиртного, заново наполнить стакан, и передёрнуть плечами. – По всему выходит, что даже нам со Сью, даже без подобных ритуалов, а просто при помощи проведения родовых ритуалов, а также полного празднования Великих Праздников, лет за десять удастся полностью сорвать одно родовое проклятие, а на остальные уйдёт ещё лет двадцать…        - Поразительно… - прохрипел Ричард, поражённый названными цифрами. – Но всё равно, как-то уж слишком быстро…        - Плата была соответствующей. – сухо промолвил Генри, желая поскорее забыть пережитое.        Некоторое время в гостиной висела тишина, лишь потрескивание поленьев в камине напоминало, что здесь есть жизнь.        - Слушай, - заговорил Генри, не отводя взгляда от огня. – мне всё было интересно, но как-то случая не было спросить: ради чего ты решил прибрать к рукам Поттера?        - Странный вопрос, я ведь уже говорил. – удивился Ричард, бросив взгляд на друга.        - Как для первого слоя красивой легенды – сойдёт, но мне интересно узнать истину. Или это секрет рода? – Генри слегка повернул голову, смотря на друга краем глаза.        - В некоторой степени. – спустя непродолжительную паузу, ответил Булстроуд. – Ещё месяц назад я бы промолчал, но теперь расскажу. – Генри не стал спрашивать, что же такого случилось за последний месяц, ведь различных событий было более, чем достаточно. – Мой прадед служил в магловской колониальной армии Индии, и когда он вернулся домой, то привёз несколько крайне любопытных вещиц, среди которых был артефакт «Взор Лакшми», Лакшми – это такая богиня благополучия, процветания, плодородия, любви и прочего. Не вдаваясь в детали скажу, что с помощью этого артефакта можно увидеть наилучшего партнёра для брака, а также вероятности пробуждения магического наследия.        - Да уж, редкой ценности артефакт. – задумчиво кивнул Генри, краем глаза продолжая рассматривать друга. – Понятно, почему раньше ваш род о нём молчал. – «только странно, что ты сейчас решил о нём рассказать…» - продолжил мысленно мужчина.        - Да, - согласился Ричард. – ценность артефакта велика, и каждый раз ссориться с возжелавшими им воспользоваться – не то, что нам нужно.        - Так что там с Поттером? – решил уточнить Генри, когда пауза затянулась.        - Ты ведь помнишь историю рода Поттер? – Генри кивнул, чуть больше повернув голову, уже по-настоящему заинтересовавшись ответами. – Помнишь, из какого рода была ведьма, вошедшая в род Поттер, когда тот едва был основан?        - Певерелл? – брови Генри взлетели вверх.        - Верно.–серьёзно кивнул Ричард. – «Взор Лакшми» показал, что один, или двое детей Гарри Поттера унаследуют тёмное наследие Певереллов, естественно, только с правильной партнёршей…        - И ты специально составлял договор так, чтобы выбрать в наследники именно нужного тебе ребёнка… - понимающе усмехнулся Гринграсс, признавая хитрость, и возможную выгоду. – как подло, мистер Булстроуд… - покачал головой Генри, при этом улыбаясь змеиной улыбкой.       Ричард Булстроуд ничего не ответил, лишь поднял вверх наполненный стакан с виски, отзеркаливая такую же змеиную улыбку…              

***