Animagus

- Ты не понимаешь, о чем просишь... - Нет, я знаю, вы сильный, вы справитесь. Пожалуйста... Ньют смотрит на него с мольбой, но Грейвс просто не может больше терпеть тепло его прикосновения, вспотевшая ладонь выскальзывает из цепких окаменевших пальцев. Мужчина с силой оттягивает волосы, наматывая их на собственный кулак, шипит, но не останавливается пока в уголках глаз не собираются слезы. Только так можно избежать фантомного смеха Гриндевальда, вырывающегося откуда-то из глубин подсознания. - Вы же почему-то цепляетесь за жизнь, продолжаете бороться. Мистер Грейвс, вы с такой легкостью отбросили все человеческое, чтобы стать зверем. Почему бы вам не попробовать просто стать кем-то другим? - Другим человеком? Рыжий маг неуверенно кивает. Большую часть жизни Ньютон Саламандер провел, пытаясь подстроиться под ожидания собственной семьи, и освободился от бремени притворства, только прихватив чемодан и отправившись в странствия по другим континентам. А сейчас он убеждает другого человека жить в бесконечной лжи? Нет, он не настолько жесток. Но смотреть на то, как Грейвс губит себя и сходит с ума, Ньют тоже не может. Сквозь тонкую рубашку проступают неровные пятна сукровицы, расползаются по волокнам ткани как ржавчина. Ричард был сильным, мощным и здоровым зверем, Персиваль словно подвергся ускоренной коррозии, ему осталось совсем немного времени, чтобы окончательно рассыпаться прахом. - В своей животной форме, - во рту пересохло, и магозоолог натужно сглотнул, чтобы продолжить говорить. - В своей животной форме вы позволите мне помочь вам? От предложения англичанина сквозило безумием, но Грейвс видел в его поведении попытки справится с расползающимся разломом внутри. Саламандеру помогала забота о других. Персиваль всегда был эгоистом и сейчас это сыграло с ним злую шутку, возненавидеть то единственное, что всегда любил, все равно что лишиться земли под ногами. Отчаянье погребло под зыбкой матовой чернотой все его тело и сознание, не осталось ничего. - Я не знаю, как отреагирую. Никто не рискнул бы прикоснуться к хищнику. - Я готов пойти на это. = Простившись с Френком в прошлом году, Ньют так и не переделал часть каменистой равнины, на которой жила величественная Птица Грома. Он периодически касался красного камня, который, казалось, хранил не только следы когтей его дорого пернатого друга, но толику электрической энергии, которой было пропитано каждое прикосновение волшебной птицы. Сейчас Саламандер безжалостно расчищал загон для нового постояльца. Он пытался в мельчайших деталях воссоздать здесь смешанный канадский лес с его толстой, мягкой и одновременно хрустящей под ногами подстилкой, зеркальную гладь озера в чаще, обрамленную гладкими плоскими камнями, на которых так удобно лежать. При этом британец попытался органично вписать в эту обстановку узкую кровать и небольшой шкаф, полный книг, что вызывало удивление. Каким бы пораженным внутренним убранством чемодана не был Грейвс, первое, о чем он спросил, была эта плохо закамуфлированная мебель. - Вдруг вам захочется почитать? - Мне кажется, если бы ты не появился в этом лесу, я бы уже не вспомнил, что когда-то был человеком. - Аврор стянул с себя рубашку, поморщившись от боли в боку, и опустился на колени на берегу небольшого бассейна, старательно задекорированного под озеро. - Можешь звать меня Ричард. Дикая кошка стала последней остановкой в распорядке дня Саламандера, а кровать, которую он готовил совсем не для себя, - любимым местом отдыха. Читать вслух снова вошло в привычку, как в далеком детстве, как и засыпать, ощущая живое тепло.