На поводке

— За что «прости»? — Кларк все так же лежала и не собиралась подниматься. А я все так же стояла и старалась не рассматривать ее тело. — Кларк, мне надо одеться. — Ты сказала, что ты играла. — Играла? — Что все, что было — игра. Я знаю, зачем ты это делала. Просто, мне казалось еще, что ты этого хотела. — Кларк, — я сглотнула, понимая, что она имеет виду, — встань, пожалуйста, и пошли оденемся? — Ответь мне. Я сделала шаг в сторону и отвела взгляд. Понятия не имею, что ей ответить, и надо ли ей говорить правду. Точнее… Ведь, признать это — значит признать свою слабость перед ней? — Я думала, что если расположу тебя к себе, то у меня будет больше шансов. — Шансов для чего? — Что рано или поздно ты меня сама отпустишь. Ведь, ты не жестокая, а значит, стоит завоевать твое расположение… — я, не договорив, кинула на нее взгляд. Кларк быстро поднялась с земли. — Ты не неуязвима, Лекса. Ты глупа. Она это произнесла, даже не посмотрев на меня, и быстро пошла в ту сторону, где мы искупались. Я плелась сзади и думала о ее словах. Она это сказала так, будто все знает. Знает, что я на самом деле чувствую, а я очень не хочу это признавать. Для меня Кларк все такая же загадка, как и в самом начале, и я понятия не имею, зачем ей эта информация. Если это взаимно, то, скорее всего, чтобы получить уверенность, что не одна она проявила слабость, но разве я хочу успокаивать ее этим? *** Мы занимались с Октавией два дня. Два дня изнурительных тренировок. Я была права, она меня тоже кое-чему научила. Я знала, что навыки Джека немного иные. Они скорее опасные для жизни (не моей, конечно). Кларк приходила несколько раз к нам. И, чисто случайно, именно в эти моменты я пропускала удары. В данный момент я сижу уставшая на своей кровати в доме, где как раз находится этот клуб. В доме, где моя комната находится под землей. И мне надо подумать. На самом деле, мне много о чем надо подумать, не только о предстоящей схватке, но и о том, как на меня действует Кларк. У меня разбита бровь. Разбита она потому, что я стала рассеянной. Потому, что когда пришла Кларк, мои мысли были совсем в другом месте. Должно быть наоборот, если она мне так нравится, что сложно было признать это еще после нашей пробежки. И, по идее, я должна перед ней выпендриваться и надрать зад Октавии, а получалось все наоборот. Это пугает и пугает сильно, потому что, если я буду думать о Кларк, будучи в клетке, я не отделаюсь ни синяками, ни даже травмой. Я просто проиграю, и получится, что все это было напрасно. Я подведу себя. Как решить эту проблему, я не знаю. Я постоянно думаю о ней. Честно говоря, мне уже плевать, сука она или хорошая девочка, дерзит она мне или разговаривает достаточно мило. Я вижу в ней что-то… Что-то, что не могу объяснить. Это «что-то» видно было сразу. Я хочу разгадать загадку Кларк, я опять хочу ее разгадать. Она не подпускает меня к себе, мы уже не разговариваем и не остаемся наедине. Она меня полностью передала Октавии, и такое чувство, что ее вообще перестало волновать, покорная я или бунтую, грубая или мягкая. А вот мне не все равно, и это разъедает мой мозг. Ее холод разъедает меня. Ты влюбилась, Лекса. *** — Мы нашли тебе представителя. Его зовут Линкольн, он друг Октавии, и никогда не светился с нами, но, все-таки, любезно согласился помочь. Еще… Я следила взглядом за Кларк, которая говорила и ходила по залу кругами. — …Многие видели тебя рядом со мной. Нам надо что-то придумать. — Типа маски? — Типа маски, — кивнула Кларк и, наконец-то, перевела на меня взгляд. — Октавия, как ты думаешь? — рассматривая мое лицо, поинтересовалась Кларк. — Я думаю, что надо рисовать. Неразумно ей что-то надевать — это помешает обзору, да и вообще. — Значит, будем рисовать, — Кларк пожала плечами и подошла ко мне. Наклонилась и заглянула в глаза. — Есть у меня одна идея… Спустя час я стояла смотрела на себя в зеркало. То, что я видела, мне нравилось и одновременно пугало. Я была будто на себя не похожа. Черная, как смола краска лежала широкой полоской на моем лице от виска до виска, прокладывая дорогу через переносицу. — Мне нравится, — как-то тихо произнесла я, все еще не сводя глаз с отражения. — Я никогда не красила глаза, даже черной подводкой, но сейчас… Это как-то устрашающе, что ли… — я повернулась к Кларк, которая задумчиво смотрела на меня и потирала подбородок. — Чего-то не хватает, — как будто сама себе прошептала Кларк. — А, по-моему, всего хватает, — вмешалась Октавия и закрыла баночку с краской. — У нее очень милое личико, такое милое, что она выглядит иногда лет на семнадцать, но сейчас она не милая… Она опасная. Я бы не узнала. Черный цвет, и… Лекса, нахмурься… Я усмехнулась, поняв, чего она от меня хочет, и опустила голову вниз, взглянув на нее из под бровей. — Вот! Об этом я и говорю! Аж мурашки по коже. Кларк, посмотри. — Я вижу, — кивнула Кларк и тут же прокашлялась, потому что ее голос прозвучал хрипло. — Мне нравится, — повторила я. — Ну, значит, так и оставим. Черт, клянусь, мурашки у меня от твоего… Вида, — Октавия передернула плечами. — Постой… — Кларк подошла ко мне и обхватила пальцами мой подбородок, поворачивая меня лицом к себе. — Можно? Я кивнула в знак согласия. К слову, дыхание у меня сперло от одного ее взгляда на таком неприлично близком расстоянии. Я даже не думала, что ей там можно… Я думала только о ее пальцах на моем подбородке. Кларк поднесла руки к моему лицу и положила три пальца под нижние веки. Чуть надавила и повела вниз. Замерла. Она рассматривала мое лицо, как будто не дыша… Она не моргала, и ее рот был приоткрыт. Я не выдержала и повернулась к зеркалу. Воу… — Блейк, сможешь эти разводы сделать четкими? — обратилась она к Октавии, пока я с приоткрытым ртом смотрела на то, что сделала Кларк. Странно. Странно от того, что мне нравится теперь еще больше. Я не похожа на себя, и я выгляжу диковато. Как амазонка или воин из какой-нибудь постапокалиптической картины. Или просто как дикарка. — Ты прекрасна, — услышала я тихий и хриплый голос сбоку от себя, от чего по телу сразу же прошелся холодок. Когда я оглянулась, Кларк уже отошла. — Ты пальцами ее размазала, если меня будут бить, то эта маска просто будет черным пятном на моем лице. — А ты не позволяй себя бить по лицу, Лекса, — Кларк кинула на меня хмурый взгляд. — В смысле, не позволяй? — Давай остановимся на том, что, если я не могу переживать за всю тебя, то позволь мне хотя бы переживать за твое красивое личико. Я вскинула брови, почти не понимая, почему она это сказала. — Согласна, — вмешалась Октавия. — Мне Линкольн то же самое говорит. Хотя, сломанные ребра он тоже не любит. — Линкольн, который мой представитель? — Да, и ее молодой человек, — Кларк пожала плечами и взяла с кресла сумку. — Ладно, мне пора. Блейк, как закончите, проводи Лексу в ее комнату и, Лекса, к восьми часам я тебя приглашаю провести со мной вечер. — Вечер? — Октавия округлила глаза. — Да, вечер. Я хочу, чтобы Лекса пообщалась с Рейвен, и я также хочу, чтобы она поужинала со мной. А сейчас у меня дела. — Кларк… — Строго начала Блейк. — Я все сказала, — перебила ее Кларк, а после вышла и закрыла за собой дверь. После слов о Рейвен я, вроде, не должна была ничего вообще слышать, но… Переживать за личико? Поужинать? Рейвен… Простите, что? Что происходит?.. — Дура, — прошипела Октавия и взяла со стола бинты. — Пошли уже. — Я что-то не поняла… — А что ты не поняла? Тебя это вообще не касается. Давай ты будешь просто молчать? Я уже отвыкла от такой манеры общения, но мне хватило и этого, чтобы вмиг завестись. — Смени интонацию, тебе со мной еще предстоит поединок. А то я тебе наваляю прямо сейчас. — Лекса, — она резко развернулась, но, взглянув мне в глаза, тут же замолчала. — Ладно… Слушай, не бери в голову. Я просто не понимаю свою подругу, такое бывает. — Я тоже не понимаю твою подругу, это не повод мне грубить, тебе ясно? — Тихо, тихо… А то с такой боевой раскраской ты выглядишь жутко, когда злишься. — Мы, вроде, нашли выход, и я серьезно, если еще хоть кто-то в этом гребанном доме позволит в мой адрес грубость, я перестану быть сдержанной. Меня это порядком задолбало! — Уф-ф, аж мурашки по коже, — брюнетка засмеялась. — Лекса, ты просто нечто! Блейк подошла, взяла меня под руку и потащила в сторону двери, которая вела в зал.