***
— Кларк… Блондинка открывает глаза и смотрит на время на телефоне. Три часа ночи. Она снова уснула в наушниках, слушая дыхание Лексы. Та впервые подала голос, и это был последний пятый день. — Кларк, я… Блондинка привстала на кровати и машинально закрыла рукой рот, как будто Лекса может её услышать. — Кларк, прости меня. Я просто хотела домой… Сердцебиение участилось, и Кларк схватилась за наушник, чтобы вытащить его, но замерла. Она сглотнула и, опустив руки и крепко вцепившись ими в простыни, образовала под руками гармошку из ткани. — Я должна была попытаться. Я должна была… Поговори со мной. Блондинка шумно выдохнула, но пошевелиться была не в силах. — Ты знаешь, а я ведь не убила бы тебя. Я всегда боюсь бить людей затылком. Но то, что я сделала тебе… я знала, что все будет хорошо. Слышишь? Груз весом в тонну давит на грудь Кларк, а глаза начинает щипать. — Джек. Джек, мой сосед. Я люблю его и Рейвен больше себя. Мой отец был тираном. Он всегда был тираном, но из-за работы был слишком занят, чтобы нас доставать. А когда работы не стало, и он потерял уважение некоторых людей, которых уважал сам… он сломался. Я не знаю, почему мы… Почему он срывался на нас. Я простила его. Я простила его, когда он умер. Кларк, ты красивая, ты знаешь? Кларк обхватывает ладонью лоб, она хочет, чтобы Лекса замолчала, хочет, чтобы продолжала. Она хочет начать дышать, но ничего не может сделать. — Ты спросила, почему Котик. Джек был морским котиком. Я никогда никого так не уважала, как его. И так не восхищалась. Но так было не всегда. Ты знаешь, меня мучают кошмары. Очень часто, но это просто мое прошлое. Я открываю глаза, и она отступает. Боль. Сразу. Тебе когда-нибудь было больно? — Да, когда отец меня покинул, — шепчет Кларк в тишину. — Джек часто наблюдал, как на нас орал отец, он же был нашим соседом. Он никогда не лез. Но в тот вечер… Я никогда не была хорошей девочкой, и у меня были враги. Точнее, компания, с которой у меня постоянно были стычки. Я шла домой, и одна девка из этой компании проезжала мимо. Я почти дошла до дома, но она решила остановиться и пообщаться. Я умела драться, но я это делала как баба. Я никогда никого не била, только толкалась или цеплялась, ну, хваталась за руки, за тело… а она дралась. Слово за слово, и она меня ударила пару раз в лицо. Мне было больно, и я растерялась, потому что меня никогда не били по лицу до этого. Наверное, она была слишком расстроена и сорвалась на мне. Джек появился из ниоткуда. Он вступился, но потом показался мой отец. Он потащил меня за шкирку в дом. А мне было так больно и обидно, что я его оттолкнула и ударила локтем. Он впервые меня ударил. Я опять получила по лицу. Вышла мама, и она впервые ударила его. Это был ужасный вечер и, наверное, если бы не Джек… Он впервые что-то сделал. Он так дрался… Боже, руками вытворял такое. Я как завороженная наблюдала, как он моего отца… Ты знаешь, всё стало потом хуже. Я так боялась за маму. Мама всегда была смелая и отвечала ему. Я так устала быть слабой. Я так устала бояться за маму… Отец нас не бил. Он мог толкнуть, но я знала, что он может. Мама от него не ушла и… я не знаю, почему. Она ведь никогда не была трусихой. Не знаю, почему не ушла. Я попросила Джека быть моим мистером Мияги. Он меня учил всему. Он был морским котиком, и в какой-то момент он стал меня называть просто Котиком. Он мне отдал всего себя. Он меня учил всему и не только боевым искусствам, но и умению держать себя в руках. А так же быть кем-то другим, если надо. Кларк? — Да, Лекса… — еле слышно отвечает блондинка, зная, что никто её не слышит. И Лекса её не слышит… Она услышала тяжёлый вздох в наушниках. — Мы попали в аварию. Я никогда не испытывала такого страха. После того, что случилось, меня мало чем можно напугать. Отец меня вытащил из помятой машины. Он отнес меня на обочину и пошёл за мамой, когда машина взорвалась. Я его простила… он пытался. — Мне жаль… — Внутри все скрутило тугим узлом, и Кларк легла на кровать, уставившись в потолок. Слёзы стекали по щекам, попадая потом в уши, от чего становилось щекотно. — Кларк, поговори со мной. Я с ума схожу от темноты и от тишины. — Ты — сука! Слышишь! Гриффин, я с тобой говорю! Ответь мне, чертова сука! Кларк жмурится, прижимая обе руки к груди. Она дёргается от громкого хлопка. Вероятно, Лекса что-то кинула… — Кларк? — Да, Лекса… — Я хочу, чтобы ты пришла. Кларк, прошу тебя… — Я не могу, я хочу, но не могу… Кларк вытирает глаза и, прижимая после ладони ко лбу, уже не может успокоиться. Она знает, что их план сработал. Она знает, что Лекса её сейчас ненавидит всем сердцем. Она знает, что ей уже совсем не всё равно на девушку, которая дышит у неё в наушниках.***
— Я не хочу, чтобы кто-то шёл со мной. — Кларк кладет наушник на стол напротив Октавии. — Это не обсуждается, Кларк, — Мэй пожимает плечами, обходит блондинку, берёт наушник и протягивает ей. — Нет. Ты не понимаешь, я… — Нет, Кларк, я понимаю. Я понимаю, что ты можешь совершить ошибку. — Ошибку? Мне надо, чтобы она мне танцевала как… чтобы она проглотила свою обиду и танцевала! Что может случиться? Я зайду, и она придушит меня? — Нет, Кларк. Случиться может то, что ты проявишь слабость. Мы с тобой договорились. Ты берёшь этот дурацкий наушник, и Октавия будет слушать всё, что там происходит. Она будет молчать. Да, Октавия? — Ну… я не очень люблю молчать. — Зачем тогда она мне в ухе, если она будет молчать? Я не возьму его. У вас есть там камера — вот и смотрите. Я сказала нет. Кларк быстрым шагом покинула помещение. Она вошла в комнату без охранника, и она знала, что могла бы ей сказать на это её подруга, но не скажет, потому что, слава Богу, сейчас она её не услышит. — Ну что, ты готова мне станцевать? Лекса открыла глаза и быстро вскочила с кровати, но тут же зажмурилась от яркого света. В комнате заиграла песня, которую Кларк подготовила. — Ты эту песню слушала на планшете. Она о многом говорит. Странная песня, Лекса, — несмотря на то, что она не слышит Октавию, её все прекрасно слышат, и как бы не хотелось сказать что-то другое, Кларк обещала действовать по плану. Лекса подняла с пола длинную футболку и надела. Она избегала взглядом Кларк, и блондинка принимала это, зная, что сейчас Лекса явно хочет только одного — убить её. Как только Лекса всё-таки решается посмотреть, Кларк быстро щелкает пальцами, давая сигнал, чтобы переключили песню и приглушили свет. S&M feat. Mary M – Bad Bitch Кларк видит, как Лекса улыбнулась, что немного её сбило с толку. И следующее, что она видит — это то, как Лекса падает на колено с хриплым выдохом. Блондинка дёргается вперёд, но вовремя себя тормозит. Ей хочется ударить того, кто это сделал, но, сглатывая злость и чувство вины, она встречает взгляд Лексы, сопровождаемый фальшивой улыбкой. Ненависть в её глазах не скрыть никакой улыбкой. — Это чтобы ты не делала лишних движений. Только танец, Лекса, — говорит Кларк первое, что пришло ей в голову. Лекса снимает футболку и остается только в нижнем белье. Кларк стремительно краснеет, её щёки просто начинают полыхать и, слава Богу, в комнате достаточно темно, чтобы никто этого не заметил. Лекса тем временем начинает танцевать и подходит к Кларк. Танец должен был быть бесконтактным, но Лекса почему-то неправильно восприняла то, что от неё требовалось, и Кларк, которая остолбенела, была не в силах сделать ей замечание. Лекса вытягивает руку вперед, кладёт пальцы на запястье и начинает вести по руке, поднимаясь до предплечья. Они установили зрительный контакт. Лекса садится на корточки, опускает взгляд на свои коленки, кладёт на них ладони и, следя за своими руками взглядом, начинает вести их вверх. Лекса изучает взглядом Кларк, начиная с её колен и поднимаясь выше. В итоге они снова встречаются взглядами. На губах Лексы образуется что-то, похожее на ухмылку, и она прикусывает губу, медленно оттягивая её зубами. Этот жест заставляет Кларк внутренне паниковать. Блондинка не знает, как ей реагировать. Она должна остановить Лексу, ведь ударить током может теперь её не только она. Она пытается анализировать ещё и то, что сама чувствует. Это не похоже ни на что, что она раньше чувствовала с молодыми людьми, которых было не так много, и она имела всего три половых контакта, которые не оставили никаких приятных воспоминаний. Она хочет понять себя, и уже всё равно, делает ли это Лекса потому, что сама хочет, или потому, что это был приказ. Кларк не замечает за собой, как приоткрывает рот, ведь тело реагирует быстрее, чем её мысли. Тем временем мысли пропадают, пока блондинка следит за пальцами рук брюнетки, которые сначала дошли до трусиков и упёрлись между её ног, а после прошлись и между ног второй из них. Узел, что в миг образовался внизу живота Кларк, лишил её остатков разума и последнего шанса что-либо анализировать. Она как завороженная наблюдает за действиями Лексы, пока та встает на ноги и ставит правую ногу на подлокотник от кресла. Лицо Кларк оказывается у Лексы между ног, что вынуждает её резко отстраниться назад, надеясь, что Лекса не расшифрует в этом действии испуг. Испуг от собственных мыслей, что пронеслись в её голове. Рука Лексы гуляет по бедру, и Кларк следит за ней. Следит, как она гладит кожу вдоль трусиков. Следит, как её указательный палец задевает их, и Лекса его чуть пропускает под ткань. Кларк приоткрывает рот, и Лекса тут же кладёт свое колено рядом с бедром блондинки на кресло, поднимает вторую ногу и… Лекса сидит на ней. Брюнетка откидывается назад и начинает поступательные движения. Кларк напряглась всем телом; узел, который скрутил всё, что только можно, отдает болью между ног. Ей хочется выдохнуть, чтобы начать дышать, но она не может. Лекса привстаёт и, хватаясь за спинку кресла, поднимает рукой свои волосы и тянется к лицу Кларк. Она возобновила движения, и Кларк хочется стонать и ныть от этих ощущений, но вместо этого она не дышит. Губы Кларк дрожат, она не может отвести взгляд от красивого лица напротив. Она изучает лицо Лексы. Она хочет изучить каждый сантиметр, каждый миллиметр её кожи. Её темные опьянённые глаза. Лекса напевает песню. Она прикусывает себе губы. Кларк думает о том, как бы вздохнуть так, чтобы это не было слышно всем, кто наблюдает за этой сценой и в том числе Лексе. Если из-за музыки её не услышат подруги, то брюнетка услышит, ведь она так близко… Кларк боится, что Лекса увидит, как сильно её тело хочет продолжения. Лекса отпускает волосы и второй рукой тоже хватается за спинку кресла. Её лицо в двух сантиметрах от лица Кларк. Они смотрят друг другу в глаза, и Лекса двигается быстрее. Низ живота Кларк тянет жгучей болью, она намокает и ощущает влагу под собой. Она ощущает спазмы у себя между ног. Дыхание Лексы становится учащённым, и Кларк уже не может себя контролировать. Она дышит, дышит тяжело и шумно, поддаваясь брюнетке и каждому её движению. Лекса делает грубый толчок, вбивая себя в тело Кларк, и блондинка выпускает стон и подаётся телом наверх, чувствуя сокращения мышц и спазм у себя между ног. Кларк схватила Лексу за бока и заметила, как та тут же отреагировала улыбкой, а после ускорила темп. Лекса дышит, и Кларк чувствует, что девушка на ней сейчас кончит. Она хочет кончить сама. Она безумно хочет получить оргазм от этой девушки. Кларк сжала пальцы на боках Лексы ещё сильнее, ощущая, как напрягается тело Лексы на ней, как движения стали более резкие и грубые. Между ног все горит. Спазм один за другим вынуждает Кларк выпускать стоны, которые она не в силах контролировать. Руки Лексы быстро перемещаются на плечи Кларк, и брюнетка падает лбом на плечо блондинки, выпуская сдавленный стон ей на ухо, на что тело Кларк отвечает судорогой и болезненным спазмом, который растекается по всему телу. Она напрягается и знает, что это начало оргазма. Кларк резко встаёт, почти роняя Лексу назад. Она толкает брюнетку в живот. Она хочет схватить девушку и потащить к кровати. Сделать с ней то, о чём никогда в жизни и подумать не могла. Она видит, как тяжело Лекса дышит. Даже в темноте видно её красное лицо и капли пота, стекающие по вискам. Она хочет эту девушку сейчас так, как никого никогда не хотела. — Ты… бля… — Кларк скалится и делает резкий шаг в сторону брюнетки, которая выглядит совсем потерянной. Кларк толкает ещё раз Лексу в плечи ближе к кровати, но её взгляд падает на ошейник, и она быстро разворачивается и выходит, громко хлопая дверью. Кларк останавливается и прижимается спиной к стене, пытаясь отдышаться. Всё тело слабое, и ноги дрожат. Она хочет вернуться. Она хочет всё, что Лекса могла бы ей предложить, и она сейчас точно знала, что это взаимно, и что Лекса её хотела. Она хотела её так же сильно, как Кларк хотела этого. И если бы только Лекса знала, что она была первая, кто вызвал такие ощущения от чего-то сексуального. Если бы она только знала, что никто до неё не делал так, чтобы её трусы намокали просто от того, что человек рядом, а не потому, что кто-то целенаправленно делает что-то с телом Кларк, чтобы потом ей не было больно от проникновения. И Кларк была влюблена в молодого человека, но она всегда считала, что их секс — это норма и прелюдии, долгие прелюдии тоже норма. С Лексой не нужны долгие прелюдии… — Твою мать… Кларк, я тебя ненавижу. Боже… Кларк дёргается и перестаёт дышать от голоса, что послышался за дверью. — Кларк… я хочу, чтобы там была твоя рука… Снова импульсы проходят по всему телу, как только Кларк осознаёт, где находится рука Лексы. — Хочу, чтобы твои пальцы вошли в меня. Глубже, чем я сейчас проникаю в себя. Хочу слышать, как ты нервно дышишь. Я… Кларк никому и никогда не позволяла говорить ничего пошлого, и все подобные слова ранее вызывали у неё отторжение или некое непонимание, желание, чтобы человек замолчал. Но не с Лексой. Хочется открыть дверь. Хочется не открывать, но опустить и свою руку себе между ног… Она слышит стон за дверью. И как Лекса скулит. Это невыносимо, и Кларк невольно сжимает собственные ноги. — Боже мой, как я хочу кончить… Что бы Лекса не делала в данный момент, она громкая, и Кларк хорошо слышит её дыхание. Но она в коридоре, и тут камеры. Тут охранники, которые стоят в десяти метрах. Тут светло… И всё, что ей остается — это сдерживать давление между ног, всё крепче их сжимая. — Кларк… чёрт… как… как же… хорошо. Твоя кожа… твой запах. Эти мысли заводят меня сейчас. Я хочу… Блондинка закрывает глаза и еле слышно выпускает воздух… Открывает и видит в пяти метрах от себя Мэй. В её руках прибор. Кларк знает, что это за прибор. — Я… я сейчас кончу… Блондинка нервно сглатывает, не сводя взгляда со своей подруги. Мэй быстро подходит к Кларк и хватает её за предплечье, тащит в сторону. — Потом я скажу всё, что думаю, а сейчас… Кларк не успевает даже моргнуть, как палец Мэй опускается на кнопку, и блондинка быстро оборачивается к двери. — Ты — сука! Боже! Ты просто СУКА, ГРИФФИН! — Ну же, Кларк, ответь ей. Ответь ей то, что должна, — Мэй сжала челюсть, и на её скулах заиграли желваки. — Никто тебе не разрешал кончать, — хрипло произнесла Кларк, нажимая на кнопку связи на браслете. — НЕНАВИЖУ! — Знаю, — Кларк выдавливает улыбку, не сводя взгляда с Мэй. — Может быть… я разрешу тебе кончить… при мне. — Дальше, Кларк. — Мэй всё ещё держит палец над кнопкой. — А может, и нет. Ты будешь говорить, когда я скажу. Идти, куда я скажу. Есть, что я скажу. Сидеть, стоять, прыгать, танцевать и кончать! Когда я скажу. И разрешу. — Пошла ты нахер! — Сходи в душ, детка. — А теперь нам пора поговорить. — Мэй быстро развернулась и пошла вдоль по коридору, а Кларк поплелась за ней. Кларк вздрогнула, когда за ней громко захлопнулась дверь собственного кабинета. Она остановилась, глядя на Октавию, которая почти сидела на её рабочем столе. — Кларк, что это было? — Блейк подняла на неё взгляд. — Знаете, если бы у меня были силы, я бы вас обеих послала куда подальше, но у меня их нет. — Конечно нет, а откуда они у тебя будут? — Мэй прошла к дивану и присела. — Мы не смотрели, не беспокойся. Это и не нужно было, там было понятно уже в середине. — Что? — Лицо блондинки стало неподдельно злым. — Что было понятно? — Она делает на Мэй шаг. — Мне Лекса нравится. И если я хочу её, то что? Прошу прощения, но не вы ли мне навязали всё это? Прислуживание, в котором очень много сексуального подтекста. Портупею, корсеты… Зачем мне всё это, если я типа не возбуждаюсь от этого? — Кларк сделала пальцами воздушные кавычки. — Для Лексы это выглядит именно так. Я в её глазах извращенка! И она ведёт себя подобающе. И да, мне она нравится, и, как выяснилось, она меня заводит. Ещё ко мне будут вопросы? Девушки молчали. Кларк быстро прошла к бару и достала стакан с бутылкой. — Кларк, чувствуя, что ты поддаёшься, она этим будет пользоваться. Пользоваться, чтобы сбежать. — Да, Октавия, она имеет полное право пользоваться всем, чтобы сбежать! И это нормально! — Но ты ведь теряешь бдительность! — Я не теряю бдительность! Я… — Тихо обе, — Мэй встала. — Кларк, послушай меня… Я знаю, что тебе кажется, что одно другому не помешает. Правда. Ты вообще не понимаешь сейчас, о чём говоришь. Она тебя использует так же, как мы её. Не потому что ты ей нравишься, или она вдруг прониклась к тебе, а потому что она хочет домой! И она найдет способ, она его найдет через тебя. Задумайся, с какой стороны видит она тебя? Твои слова и действия. В них есть ты? Она видела тебя настоящую? Она видит то, что мы ей даем видеть, и она не остановится. Ты здесь босс, и тебе решать, но я тебе рекомендую посмотреть на всё это не через призму своих собственных эмоций. — Я вас поняла. — Кларк делает большой глоток виски и ставит стакан на стол, а после покидает кабинет.