// glances //

Эрвин улыбался. Улыбался так, как никогда раньше. Его улыбка, носившая исключительно характер удовлетворённости от выполненной его подчинёнными работы, трансформировалась в нечто иное. Нечто…бесившее Ривая пуще любой другой чертовщины, которую он подметил в Командоре, с недавних пор. А Эрвин всё улыбался… Словно конченный идиот. Краснея, отводя глаза или, наоборот, цепляясь взглядом за то, что заставляет его глаза затягиваться какой-то светлой детской радостью. В то же время, его губы напряжены, тело сведено – Смиту не по себе. От улыбки ли, от чувства ли, что эту улыбку провоцирует, капрал знать не мог, лишь догадывался и всё глубже гряз в этой истории. - Возьми левее, не тушуйся, - стряхнул пот со лба Командор, сократив расстояние между ним и Армин. Нещадно жарило солнце, наверное, именно эта сводившая с ума жара и заставила Смита поддаться на милый шарм, который невольно источала Армин Арлерт, пытавшаяся снискать успех в тренировке навыка рукопашного боя, удававшегося ей столь же хорошо, сколько и попытки совладать с ужасом перед лицом опасности. То есть, абсолютно никак. Армин была столь мила и, одновременно пленительна в своей беспомощности. При своём невероятно симпатичном личике и мягкой копной непослушных пшеничных волос, её фигура казалась несколько угловатой и непропорциональной. К тому же, для взрослой вполне самодостаточной девушки, Арлерт сторонилась своих сверстниц, будто угасая в их окружении, поникая и теряя нить. Эрвина это в хорошем смысле задевало, ведь он прекрасно понимал, что Армин на несколько шагов впереди всех, даже Микасы с её неповторимыми физическими навыками. Но интеллект…интеллект Армин – он перечёркивал абсолютно все её недостатки, он заставлял Смита улыбаться, словно он конченный идиот, краснеть и ловить каждое слово, вырывавшееся из этих сладких тонких губ, подрагивающих, если вдруг Эрвин отвлечётся и перестанет контролировать свой пристальный голодный взгляд, когда они с Арлерт наедине. - Сэр? – замялась Армин, занеся кулак над подвешенным к ветке старого дуба мешком с опилками. - Бери чуть левее, не целься по центру, - повторил Смит. Армин чуть опасливо прицелилась и неуклюже пнула мешок некрепким хуком. Командор закатил глаза, недовольно поджав губы и, принялся расстёгивать рубашку. - Сэр… - сглотнула Армин, невольно скрестив руки на груди, будто физически отгораживая себя от того, что последует дальше. Смит лишь усмехнулся, бросив рубашку на покосившуюся скамью, и подошёл ближе к мешку, из которого вышла вполне себе неплохая импровизированная груша для битья. То ли это палящее солнце, не оставлявшее их в покое даже в тени дуба, то ли сам Смит, но у Армин спёрло в груди так, что, казалось, она рухнет без сознания в любую секунду. Он говорил несколько более эмоционально, чем прежде. Говорил много и по делу, но Армин не прислушивалась. Пока Смит оставался в своей тонкой хлопковой майке, Арлерт не нашла в себе сил услышать хоть слово из сказанного им за самые долгие две минуты в её жизни. К тому же, она никак не могла взять в толк, почему вместе с рубашкой, Смит не снял свой причудливый галстук…она завороженно глядела на лазурный камень в центре переплетавшихся в узел кожаных тесёмок и часто моргала, от слепящего глаза солнца, отражавшего лучи от гладкой зеркальной поверхности. - Локти свела, но не крепко, плечи расслабила, - непоколебимый командор, в котором едва ли прослеживались признаки того, что он такой же человек, как и его подчинённые, несколько раз проделал пробные удары по мешку, чтобы показать Армин, как стоит делать, а как нет. - Бьёшь вправо, сводишь левее и наоборот… Командор Смит улыбался. Нет, не снисходительно и не от жалости к глупой девчонке, которая едва ли переживёт следующую схватку. Нет, не потому что его зубы сводило от обезвоживания и не потому что он вызвал бурю эмоций у густо покрасневшей и скованной смятением Армин Арлерт. Командор Смит улыбался потому, что впервые за долгое время позабыл, что этот момент может быть первым и последним тесным сплетением улыбок с Армин Арлерт… - Эрвин. Голос Леви заставил вздрогнуть обоих. Он звучал всё так же холодно, вот только, в волю долгой дружбы, что их связывала, Смит уловил в этом голосе недовольные, где-то даже истеричные нотки. Пусть, изрядно перепуганная его появлением Армин и не ощущала разницы, лишённая умения читать эмоции на лице, которое крайне редко меняет тон, Эрвин же видел высший пик раздражения в глазах капрала. - У нас собрание, а ты тут мускулами светишь? – ровно добавил Ривай и, наклонившись к покошенной скамье, подобрал с неё рубашку Смита и небрежно бросил её ему. Эрвин рубаху ловко поймал и даже звучно фыркнул в нервной усмешке, но настроение его, всё же, было испорчено бесповоротно. - Работай, - прокашлялся Смит, обратившись к Армин и сменив свою светлую улыбку хмурым сосредоточенным выражением поникших глаз. - Да, сэр, - сглотнула Армин, стыдливо отведя глаза от его плеч, покрытых шрамами, поперёк нескольких армейских татуировок. Эрвин чуть одобрительно хмыкнул, поспешно набросив рубашку, и проследовал к стоящему поодаль Леви, глядящим на друга волком. - Не думай увлекаться, - холодно бросил Ривай, задав неспешный шаг. - Помнится мне, в нашей паре, отдавал приказы всегда я, - раздражённо хмыкнул Смит, пытаясь совладать с желанием хорошенько шваркнуть капрала о ближайшую стену. Ну, или, на потеху себе и подчинённым, пихнуть Ривая в куст. С его ростом и выражением вечно недовольной мокрой кошки, полёт выглядел бы, как минимум комичным. По крайней мере, для Командора в таком необычно благоприятном расположении духа. - Не вынуждай меня сдерживать данное тебе слово, - перешёл на тон ниже капрал, остановившись. – Мы оба знаем, почему ты – это Ты и другого элемента в твоей головоломке не существует. Мысли трезво, чёрт тебя дери, Эрвин. Ривай чуть слышно выругался, фыркнул и отвёл взгляд. - Ты не знаешь наверняка, - покачал капрал головой, возобновив шаг. Командор оглянулся, в попытке ещё хоть на секунду продлить этот прекрасный нехарактерный для него момент лёгкого забвения, но Армин уже была не одна. Рядом мельтешил Эрен и она смеялась. Смеялась так, как никогда не засмеется с ним. Так небрежно и бездумно касаясь Йегера, толкая его, трепля по волосам и щекам, как никогда не коснётся к Смиту. Ведь в этом столько любви, столько доверия и тепла, сколько никогда не будет в этом несбыточном «мы». Эрвин помнил слово, которое взял с Ривая. Никогда не давать ему, Эрвину, терять контроль. Не давать волю чувствам. Не привязываться ни к кому и ни к чему. Ведь завтра он может сгинуть…ведь завтра может сгинуть и она.