Поющие во тьме

      POV Рин       Куда меня везут? Куда-то из церкви. Церкви были и раньше. В ТО время.       Когда я выбралась из того места вместе с братом, когда мы повергли монстра, пару дней с братом жили вместе, мы были счастливы. Вместе с нами жили Мейко, воительница, которой было приказано убить брата, но она отказалась; Гакупо, бывший слуга той женщины, которой служила Мейко; и Кайто, вор, освободивший Гакупо из тюрьмы. Все они помогали брату найти меня. Как я и говорила, жили мы счастливо. Но однажды… меня снова похитили. Мы были с Леном на рынке, он не отпускал меня от себя ни на шаг, мы даже спали вместе. Лен сказал, что отойдет на секунду, но, увы, не сказал зачем. Через пару секунд после его ухода какие-то люди схватили меня и потащили неизвестно куда. Я кричала, пыталась вырваться, но прохожие не спешили помогать мне. Они лишь проходили мимо, потупив взгляд. Я пробовала петь, чтобы позвать Лена, но один из похитителей зажал мой рот рукой. Я попыталась укусить его, и мне это удалось. Мужчина отдернул руку и чертыхнулся, после чего я почувствовала удар по голове и… тьма. Снова тьма. Я начинаю бояться её.       Я спала. Долгое время. А потом проснулась. От тряски. Первое, что я увидела — решетка. Какая-то маленькая комната. Нет, не комната. Ящик, огромный ящик. Рядом со мной сидело несколько людей. Юноши, девушки. И все в каких-то лохмотьях. На полу что-то блеснуло. Цепь! У всех на ногах цепи. На моей тоже. Нас куда-то везут. За решеткой мелькает дорога. Я её не узнаю. Оглядываюсь. На лицах юношей отчуждённость, на лицах девушек отчаяние и страх, многие плачут. Кто они? Куда нас везут?       Мы долго ехали. По прибытию нас грубо вывели. Какой-то шатёр. По очереди нас выводили наружу. Вывели меня. Передо мной стоит какой-то человек. Он что-то говорит. Отошёл в сторону. Люди, много людей. В основном мужчины. Все смотрят на меня. Тот человек снова что-то говорит. Я прислушиваюсь. «Блондинка… семнадцати лет… молодая кровь… нежная кожа… пятьсот золотых» Пятьсот золотых? За меня? Меня продают. Те люди, похитившие меня на рынке — работорговцы. Я слышу новые голоса. Пятьсот золотых. Шестьсот золотых. Тысяча. Кто-то готов отдать за меня тысячу? После этой суммы больше никто не предлагает. Работорговец начал отсчет. Три… два… Тысяча двести. Я зажмурилась и сосредоточилась на своих мыслях. Я больше не могу это слушать. За мою жизнь предлагают цену, хотя я всегда считала, что любая жизнь бесценна. Громкий голос: «Продана господину за тысячу семьсот золотых!» Всё. Меня продали. Мою жизнь оценили в тысячу семьсот золотых. Этот мужчина купил меня со всеми потрохами       Меня грубо схватили выше локтя и повели обратно в шатёр. С моих ног сняли цепь. В шатер вошел юноша. На вид старше меня, лет двадцать максимум. Огненно-рыжие длинные волосы, собранные в хвост, яркие изумрудные глаза, с неким сочувствием смотрящие на меня, но в тоже время в них читается восхищение. Чем? Моей убогой внешностью? Дешёвой жизнью? Стойкостью, что лишь одна не билась в истерике, в отличие от других девушек? Парень передал что-то человеку, что вёл меня обратно в шатёр, и взял меня за ладонь. Я выдернула свою ладонь из его руки, растерянно глядя. За руку меня брал только брат. Парень также растерянно посмотрел на меня, а после аккуратно, словно стараясь не причинить боли, подхватил мою руку чуть выше плеча и вновь меня куда-то повели.