Кризис среднего возраста и как его преодолеть

*** Как Персиваль и предполагал, экзамен он сдал без малейших проблем, и утром понедельника официальная сова принесла ему новенький пергамент с лицензией. Вечером того же дня Тесей явился домой с двумя бутылками ядреного Огденского, кажется, конфискованными у талантливых производителей контрафакта, и с новостью, что суд назначен на десятое. Дальше, чем хотелось бы, потому что Персиваль давно был готов, и лишнее время играло на руку только противникам, но все-таки не конец месяца - уже хорошо. Смену профессии они отметили так качественно, что Тесею в кои-то веки потребовалось антипохмельное, а Персиваль вообще полдня провел в постели, где и застал его Ньют. Впрочем, пять минут позора окупились сторицей, когда Ньют буквально на коленке смешал какой-то гнусно пахнущий состав, после которого головную боль и прочие признаки как рукой сняло. Оставшиеся до суда десять дней Персиваль употребил на то, чтобы натаскать Ньюта на ответы обвинителю и журналистам, а также на куда более приятные занятия вроде совместных полетов на гиппогрифе или поцелуев над отвесными обрывами. Впрочем, руку с пульса Персиваль не убирал. Он точно знал, что на момент его визита к родителям Финчера марокканцы туда еще не добрались, тогда как у пары других свидетелей успели его опередить. За день до суда Персиваль аппарировал к Финчерам-старшим, чтобы уточнить, не появлялся ли странно одетый араб с вопросами, на что получил пренебрежительное "А, была тут какая-то обезьяна, представлялась сыщиком, вы только вдумайтесь, сэр! Мы его вышвырнули вон". И хотя от расизма Персиваль был категорически далек, пришлось признать, что в данном случае ку-клукс-клановские убеждения Финчеров были очень кстати. Персиваль на всякий случай тщательно проверил - но марокканец оказался весьма законопослушным следователем и никакой магии для убеждений не применял. Наведавшись заодно к самому Дэвиду Финчеру и убедившись, что там "обезьян" и прочих подозрительных личностей не мелькало и следов магии тоже нет, Персиваль только усмехнулся про себя. Знал бы коллега из Марокко, что упускает. Но он, видимо, решил, что шестерых жертв и Литы ему хватит с избытком. Утром десятого мая Персиваль зашел за Ньютом и был встречен полнейшим равнодушием к великому событию со стороны старших Скамандеров. Отец Ньюта колдовал над старым радиоприемником, ловя частоту официального эфира конфедерации, мать азартно комментировала, и ни один не выглядел обеспокоенным. Персивалю покивали, как и всегда, и этим ограничились. Доверие грело. Зато Ньют подготовился, да так тщательно, что Персиваль поначалу не нашел слов. - Святая Моргана, - пробормотал он наконец. Ньют надел мантию. А еще зализал волосы гелем и начистил ботинки, отчего неведомым образом получился вид, который авроры-курсанты метко звали "рожа просит ступефая". - Что-то не так, Перси? Не отвечая, Персиваль испарил с волос Ньюта неведомое средство, растрепал их ладонью до привычного состояния и одернул на нем мантию. - Не стой, будто проглотил палку. - Перси, я готовился два часа! - Лучше бы сразу меня спросил. Не пытайся быть кем-то, кем не являешься на самом деле, Ньют. Будь собой, только в приличной мантии. Ньют нервно коснулся волос, на которые, скорее всего, потратил большую часть пресловутых двух часов, и со вздохом оставил все как есть. - Не бойся, - Персиваль обошел его кругом, затем в последний раз проверил чемодан. Не тот, с которым Ньют путешествовал обычно, а куда более скромный внутри. Его, как и первый, зачаровал для Ньюта отец, и внутри сидел сейчас весьма недовольный василиск. Персиваля сварливо обшипели, из чего он заключил, что все в порядке. Все равно в руках Ньюта василиск станет шелковым. - Перси, ты уверен? А если они попытаются его убить? - Если наша стратегия не сработает, его убьют в любом случае. А сработать она может, только если мы его наглядно покажем. Ньют вдруг бросился вперед и сжал Персиваля в объятиях. - Пожалуйста, пожалуйста, не проигрывай. Очень хотелось пообещать ему все. Но врать Персиваль не собирался. - Я сделаю все, что смогу, Ньют. - Мне этого достаточно, - Ньют отступил, поправил воротник мантии и взял в руку чемодан. - Маааам! Пааааап! Мы ушли! - До вечера! - нестройным хором откликнулись Скамандеры. Персиваль с Ньютом аппарировали в Плимут, где прихватили взволнованного Финчера и откуда, коснувшись порт-ключа, перенеслись в Сидней. Зал Собраний, выделенный для суда австралийским министерством магии, формой напоминал морскую раковину и одновременно просторный театр с хорошо освещенной сценой. Прибыть успели только местные организаторы да несколько делегаций из наименее значимых стран. Персиваль обменялся приветствиями со всеми, не преминув вытолкнуть Ньюта вперед - пусть сразу привыкает к большой аудитории, чтобы не терялся, как в МАКУСА при Гриндевальде. Финчера, наоборот, Персиваль загораживал собой как мог, ловко обрывая обращенные к нему вопросы, и при первой возможности сдал организаторам до того момента, как он мог понадобиться. Следующие полтора часа прошли в довольно скучном и однообразном кружении между разными делегациями. Те, кто был в курсе, выражали недоумение по поводу вступления Персиваля в ряды адвокатов, но были и те, кто последними новостями не очень интересовался и слабо представлял, о чем сегодня пойдет речь. Таких было большинство - свой контракт с Ньютом Персиваль до самого последнего не регистрировал в конфедерации, чтобы марокканцы не знали, кто будет их оппонентом. Тем не менее, Персивалю удалось выяснить кое-что интересное - не для сегодняшнего дела, а на будущее, - так что время не пропало совсем уж бездарно. А ведь месяц назад Персиваль думал, что будущего у него нет. Эта мысль настолько придавала сил, что начало заседания Персиваль встретил в отменном настроении. Более того, обводя взглядом полный заинтересованных, враждебных, скучающих лиц зал, Персиваль почувствовал, как его охватывает боевой азарт. Он жаждал крови, и не будь он Персиваль Грейвз - он ее получит. После сегодняшнего дня никто не посмеет тронуть Ньюта. Никто. Персивалю с Ньютом выделили узкий полукруглый стол по левой стороне сцены, их противникам - по правой. В центре поставили кафедру распорядителя, свидетельский стул и двух авроров из международной волшебной полиции. Авроры стояли с каменными лицами, зато марокканец, высушенный жаркими ветрами араб в цветастом национальном костюме, позволил себе снисходительную улыбку в сторону Персиваля. Персиваль тоже улыбнулся - очень, очень сухо. Он никогда не встречался с этим аврором. Впрочем, как и с новым шейхом Марокко. Переворот там произошел почти одновременно с разоблачением Гриндевальда в Америке, хоть и несравненно тише. Новоиспеченный правитель только-только утвердил свою власть - и тут появился Ньют... То, что другая страна решила бы по дипломатическим каналам или на уровне начальников департаментов, а то и вовсе спустила на тормозах, Марокко потащили в Конфедерацию, чтобы продемонстрировать крепость новой власти. Ну что ж. Посмотрим, кто кого. Распорядитель, Эфиус Крайтс, прошел за свою кафедру, потряс колокольчиком, и в зале установилась тишина. Заседание началось. Единственная польза от традиционных вступительных речей и раскланиваний была в том, что Персиваль узнал имя марокканского обвинителя - Амад ибн Таслим бен Джальван бен Хамди - и решил про себя называть его просто Амадом. В своем решении он, очевидно, был не одинок: кто-то, вроде Альбуса Дамблдора, выслушал бесконечное имя марокканца с благожелательным вниманием, но многие, наоборот, откровенно заскучали. Зал оживился, лишь когда с официальными формальностями было покончено. Дождавшись жеста распорядителя, Амад стремительным летящим шагом вышел в центр сцены и замер там внушительной неподвижной фигурой. - Уважаемое международное сообщество! - заговорил он на безупречном английском. - Сегодняшнее заседание проходит с целью выявления несанкционированного вмешательства Великобритании в дела другого государства, чему у нашей стороны есть неопровержимые доказательства. И все же начать я хотел бы с характеристики того самого служащего Министерства Магии Великобритании, Ньютона Артемиса Фидо Скамандера, который, как стало очевидно в ходе расследования, был принят на работу несмотря на проявленные ранее порочные наклонности, что демонстрирует неразборчивость Министерства Магии Великобритании в средствах. К сожалению, не все свидетели смогли присутствовать на сегодняшнем заседании: мистер Дэвид Финчер оказался недоступен для связи. Однако семь человек готовы засвидетельствовать правдивость инцидента, послужившего причиной исключения мистера Скамандера из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Прошу свидетельствовать мистера Томаса Плакберта. Речь Амада была бы уместна в устах любого уважающего себя бюрократа, и кое-кто в зале начал задремывать уже сейчас. Ну что ж, пусть. Тем лучше будет реакция на слова Персиваля. Этой истории можно было бы вообще не касаться, регламент позволял Персивалю отвести обсуждение тем, не относящихся к разбираемому инциденту напрямую. Но, во-первых, это оставило бы осадочек у всех слушателей, а во-вторых, когда они с Ньютом еще раз откровенно обсудили, стоит ли опровергать старую историю, Ньют сказал одну фразу, запавшую Персивалю в память. "Если они будут считать, что я небрежно обращаюсь с животными и способен был подвергнуть опасности чью-то жизнь, мне никогда не позволят оставить василиска". Томас Плакберт рассказал свой вариант истории - четко и коротко, емкими образными фразами. Персиваль слушал внимательно, но ничего сверх того, что он уже слышал при личной встрече, не прозвучало. И все же Амад грамотно выбрал первого свидетеля - он всегда задает тон. Когда слово дали Персивалю как представителю защиты, он неторопливо поднялся и задал лишь один вопрос: - Утверждаете ли вы, что среди свидетелей обсуждаемого инцидента ни один не опровергнет ваши показания? - Да, - согласился Плакберт. - Вопросов больше не имею, - невозмутимо сказал Персиваль и сел обратно. Когда история повторилась со вторым и третьим свидетелями обвинения, Амад забеспокоился - понял, что что-то идет не так. Возможно, понял даже, что именно. Однако маятник был запущен - он заявил семерых свидетелей, оборвать сейчас их выступления - еще больше пошатнуть свои опоры. Вместо этого Амад стал задавать больше вопросов, и каждое следующее выступление становилось все длиннее. Но, наконец, бывшие семикурсники кончились, и свидетельский стул заняла Лита Лестрейндж. Она оделась изысканно и в то же время просто, достойная дочь знаменитого и славного чистокровного семейства. Вишенка на подгнившем торте. Все это время Персиваль не смотрел на Ньюта, но и без того почувствовал, как он напрягся, увидев бывшую подругу. - Ньют... Ньютон Скамандер никогда не был плохим человеком, - начала она тихим голосом примерной гражданки, готовой ради справедливости рассказать всю правду, какой бы та ни была. - Он был... я не могу судить о нем сейчас... но он был увлекающимся, ярким, очень умным, просто немного... безрассудным. И он с раннего детства любил животных. Любых. Мурлокомль или дракон - для него никогда не было разницы. К сожалению, Лита говорила чистую правду. А в нее очень удобно запаковывать ложь. - Мы часто обсуждали магических существ, но всегда в теории. В Хогвартс нельзя привозить никого, кроме сов, кошек и жаб, но Ньют... Ньютон всегда находил способ. И он умел искать животных на территории самого Хогвартса, даже в Запретном лесу. Туда боятся ходить преподаватели, а он всегда был там как дома. Он часто звал меня на прогулки, и я соглашалась, хотя мне было страшно. Но я... я была влюблена. Дрянь. Персиваль нашел под столом холодную руку Ньюта, сжал и отпустил. Надо было слушать. Все утешения потом. Когда они выиграют этот дракклов процесс. - Двенадцатого ноября тысяча девятьсот тринадцатого года Ньют... Ньютон позвал меня на свидание. Он хотел показать мне своего нового питомца. Он знал, что я боюсь ходить в Запретный лес, и обещал, что в этот раз привел зверя на опушку, и мне не придется заходить вглубь. Когда мы пришли на место, он стал звать свое животное, и оно пришло. Мимо проходила компания семикурсников с факультета Гриффиндор. Они громко смеялись, шутили, толкали друг друга. Может быть, животное приняло это за агрессию. Я даже не знаю, кто это был. Оно бросилось на них, я увидела кровь и закричала... все случилось так быстро. Я помню только, как кто-то упал, но я настолько испугалась, что... что... я убежала. Мне до сих пор стыдно, я, возможно, могла бы помочь, но тогда... тогда - я не могла думать. Я просто хотела оказаться в безопасности. По залу прокатились сочувственные шепотки; при виде того, как тонкие пальчики нервно комкают кружевные перчатки, аудитория преисполнялась жалостью и состраданием. Персиваль молчал. - Поймите, Ньют, он... он не плохой! Это был несчастный случай, я знаю, он не хотел, чтобы так случилось! - Тем не менее, это произошло, - ласково и печально поддакнул Амад. - Мисс Лестрейндж, пожалуйста, уточните для меня один аспект. Правильно ли мы поняли, что Ньютон Скамандер собирался встретиться на опушке с неизвестным существом, которое привел из глубин Запретного леса? - Да, но он его не науськивал, я знаю Ньюта и все видела, он старался его остановить! - Конечно же, мисс Лестрейндж. Но позвольте еще один вопрос. Следует ли нам понимать, что, раз мистеру Скамандеру пришлось звать означенное неизвестное существо, то оно было приведено на опушку, где свободно гуляли ученики, заранее и оставлено без всякой привязи и присмотра? В зале повисла гробовая тишина. - Д-да, - подтвердила Лита. - Вопросов больше не имею, - скорбно сказал Амад и вернулся на место. Распорядитель прокашлялся. - Слово предоставляется защите. Персиваль вышел на середину сцены, задумчиво посмотрел на Литу. Амад очень грамотно разыграл свои карты - если сейчас не разбить все его аргументы в пух и прах, свидетельство Финчера не поможет. - Мисс Лестрейндж, - Персиваль выдерживал нейтральный, абсолютно бесстрастный тон. Ни яростного презрения, ни ложного сочувствия. - Пожалуйста, опишите животное. - Оно... оно было невидимым. - По вашим словам, когда мистер Скамандер стал его звать, животное пришло. Это так? - Так. - Как вы это определили? - Прошу прощения? - Вы утверждаете, что животное, которое звал мистер Скамандер, пришло. Также вы утверждаете, что оно было невидимым. Как же вы поняли, что оно появилось, когда он позвал? - Оно напало на гриффиндорцев. Так я поняла, что оно появилось. - Вы утверждаете, что не знали заранее, какое именно животное привел на опушку мистер Скамандер? - Не знала. - В таком случае как вы можете быть уверены, что некое невидимое существо, атаковавшее студентов, принадлежало именно мистеру Скамандеру? - Я сделала такой вывод, потому что Ньют... Ньютон собирался показать мне своего нового питомца. Она слишком поздно поняла, что сказала. - Прошу прощения, мисс Лестрейндж, но если мистер Скамандер собирался показывать вам некое существо, логично предположить, что оно должно быть видимым. Следовательно, невидимое существо, атаковавшее студентов, не могло быть ассоциировано с мистером Скамандером никоим образом, и мистер Скамандер не имел никакой возможности контролировать его действия либо нести за них ответственность. - Я... я просто неправильно выразилась. Но зерно сомнений было заронено, и Персиваль продолжил бережно его взращивать. - Вернемся к вашей характеристике мистера Скамандера. Вы описали его как человека, любящего животных независимо от их опасности, верно? - Да. - Следовательно, нельзя с уверенностью утверждать, что найденное им в Запретном лесу существо представляло опасность для людей. Мисс Лестрейндж, вы также упомянули, что были влюблены в мистера Скамандера. Полагаю, двенадцатого сентября тысяча девятьсот тринадцатого года было не первым вашим свиданием? - Нет, не первым. - Но последним? - Да. Лита теперь отвечала односложно на грани грубости - все больше нервничала, как и Амад, - но пока придраться в его словах было не к чему. Персиваль не собирался давать повода и дальше. - Вы также упомянули, что неоднократно обсуждали с мистером Скамандером волшебных животных. То есть вы разделяли увлечение мистера Скамандера? - До определенного предела, да. - Также вы ходили в Запретный лес. При этом вы использовали формулировку "в этот раз" по отношению к свиданию двенадцатого ноября девятьсот тринадцатого. Следовательно, были другие разы, когда мистер Скамандер приглашал вас на свидания с целью показать магических существ. Подвергалась ли ваша жизнь опасности хотя бы на одном из них? - Никогда напрямую. Однако Запретный лес - не самое безопасное место для студентов сам по себе, сэр. - Тем не менее вы настолько сильно были влюблены в мистера Скамандера, что соглашались на подобные прогулки. Это можно понять, - Персиваль скупо улыбнулся, впервые за все время. - Мне также довелось испытывать влюбленность в юности, и, полагаю, я в этом не одинок, - Персиваль обвел взглядом зал, согласно зашебуршавший. - Насколько я помню, влюбленные подростки действительно имеют склонность оправдывать объекты своей влюбленности вопреки логике и здравому смыслу. Однако кое-что не укладывается в эту логику, мисс Лестрейндж. Если вы были настолько влюблены, что неоднократно игнорировали опасность для жизни в обществе мистера Скамандера и достаточно ему доверяли, чтобы вместе отправиться на территорию, которой, по вашим словам, боятся даже преподаватели, то почему после двенадцатого ноября девятьсот тринадцатого вы резко разорвали отношения с мистером Скамандером? Тем более, если были уверены, что нападение - случайность? Ведь и тогда лично вашей жизни ничего не угрожало напрямую - зверь напал только на шумную компанию, вы сами предположили, что студенты могли его спровоцировать. Я нахожу в ваших словах некое противоречие. Либо вы были достаточно влюблены, чтобы игнорировать потенциальную угрозу своей жизни, либо не были влюблены - и в таком случае для прогулок в Запретный лес у вас были собственные мотивы. Лита сощурилась, подыскивая слова, и ей на помощь немедленно пришел Амад: - Протестую, мистер Грейвз. Какое отношение девичья влюбленность имеет к нападению? - Уверяю вас, не меньшее, чем нападение - к инциденту, ради разрешения которого сегодня заседает Конфедерация, - прохладно ответил Персиваль. Тем временем Лита собралась с мыслями и ответила: - Мистер Грейвз, я понимаю ваши сомнения. Однако поймите и вы: иногда наступает момент, после которого чаша терпения переполняется. Я... я была влюблена очень сильно. Но в тот памятный день я осознала, что если все продолжится, как было, однажды на месте жертвы окажусь я. Мне невероятно повезло, что монстр не тронул меня в тот день. И я больше не хотела рисковать. - То есть вы утверждаете, что никаких иных мотивов для прогулок в Запретный лес, кроме влюбленности, лично у вас не было? - Нет, сэр. Не было. - И последний вопрос, мисс Лестрейндж. Как вы считаете, был ли мистер Скамандер влюблен в вас? Лита посмотрела за спину Персивалю - туда, где сидел Ньют. - Да, - ответила она. - Он был. - Вопросов больше не имею. Ньют держался хорошо. И сам, едва Персиваль сел, коснулся его бедра в успокаивающем жесте. - Мы заслушали заявленных свидетелей обвинения, - объявил распорядитель. - Приглашается заявленный свидетель защиты. Амад посмотрел на Дамблдора. Тот прибыл в составе британской делегации и не ожидал в отдельной комнате, как полагалось по регламенту, но все знали, что для Дамблдора правила не писаны. Амад ожидал, что сейчас профессор поднимется на сцену - и Персиваль с чувством глубокого удовлетворения рассмотрел мгновение полной растерянности, когда распорядитель сказал: - Приглашается мистер Дэвид Финчер. Финчер поднялся на сцену, едва не споткнувшись от волнения, и занял свидетельский стул. - Мистер Финчер, - на этот раз Персиваль допрашивал свидетеля первым. - Пожалуйста, расскажите, что случилось на опушке Запретного леса двенадцатого ноября тысяча девятьсот тринадцатого года. - Если можно, я начну с себя, - Финчер поправил очки - он не носил их в обычной жизни, но решил надеть "для солидности". Персиваль не возражал - они действительно придавали Финчеру более интеллигентный вид. - Меня зовут Дэвид Финчер, и я магглорожденный из очень бедной семьи. Мои родители с трудом наскребли денег на обучение в Хогвартсе и необходимые предметы. Я говорю это для того, чтобы вы знали: домашнего животного у меня никогда не было. Мы просто не могли его себе позволить, пока летом перед шестым курсом я не прочитал про клубкопухов. Они могут питаться мусором, дешево стоят, милые и ласковые. Я решил, что непременно заведу себе клубкопуха. - Мистер Финчер, переходите к сути, пожалуйста, - с легким недовольством оборвал его распорядитель. - Одну минуту, сэр. В Хогвартсе я учился на факультете Гриффиндор. С друзьями у меня не сложилось - мои однокурсники больше интересовались квиддичем, чем учебой, а двое из них к тому же играли загонщиками. Я не скажу, что надо мной издевались, однако отношения между нами были напряженные. Двенадцатого ноября тысяча девятьсот тринадцатого года, в субботу, я пришел после обеда в нашу общую спальню и обнаружил, что мой клубкопух Спотти пропал, а на моей кровати лежит записка "Взяли мячик поиграться". Я выглянул в окно и увидел, как мои однокурсники перебрасываются моим клубкопухом, отбивая его квиддичными битами. Гостиная Гриффиндора находится на седьмом этаже, а я даже оттуда видел, что он уже весь в крови. А он... он ведь живое существо. Ему было очень больно. А они смеялись. Финчер протер очки. Руки у него не дрожали, голос тоже, но многих рассказ тронул. Персиваль специально наблюдал. - Я побежал вниз и почти догнал их, когда понял, что Спотти уже не пищит. Он был мертв. Я надеюсь, он умер от первого же удара... простите. У меня никак не получалось Акцио, и я попытался поймать тело руками, но его только стали подкидывать выше, чтобы я не дотянулся. Потом все случилось довольно быстро. Я не сразу заметил мисс Лестрейндж и мистера Скамандера, но они тоже там были, и мисс Лестрейндж кричала моим однокурсникам "Фу! Назад!". Я сначала решил, что она тоже возмущена их поведением, а потом увидел... животное. Лошадь, наверное. Я не знаю, почему не заметил ее, пока она не подошла совсем близко. Лошадь прыгнула, поймала Спотти пастью и попыталась его съесть. Я не смогу объяснить, почему не побежал, но тогда она не показалась мне слишком опасной. Я попытался отобрать у нее Спотти. Больше я ничего не помню. Я пришел в себя уже в больнице имени Святого Мунго. - Мистер Финчер, не могли бы вы подробнее описать напавшее на вас животное? - Обычная черная лошадь, сэр, только очень худая и страшная. И с крыльями. - Вы можете как-то объяснить тот факт, что никто, кроме вас, это животное не видел? - Я думаю, его видела мисс Лестрейндж, сэр. Я потом понял, что ее слова были больше похожи на команду для собаки или другого животного, чем на возмущение забавой. - Но вы не уверены? - Нет, сэр. Не уверен. - Спасибо за честность, - Персиваль вернулся к своему столу и взял один из подготовленных конвертов. - Хочу представить вниманию уважаемой публики и моего оппонента студенческую газету Хогвартса от апреля тысяча девятьсот одиннадцатого года, - Персиваль взмахнул палочкой, и копии разлетелись во все стороны. - Статья в разделе "Животные". Оригинал может быть найден в библиотеке Хогвартса. Ньют вспомнил про газеты случайно, не слишком рассчитывая найти в них что-то полезное, а оказалось, что там скрывался настоящий бриллиант. Та самая статья в разделе "Животные" - о фестралах. За подписью Литы Лестрейндж. Выдержав паузу, чтобы все имели возможность хотя бы пробежать глазами короткую заметку, Персиваль добил: - Таким образом можно сделать вывод, что мисс Лестрейндж должна была немедленно опознать, что за невидимое животное напало на мистера Финчера. Однако ее показания расходятся с фактами и показаниями другого очевидца, на основании чего я хотел бы запросить у уважаемого президиума Конфедерации разрешение на применение к ней Веритасерума. Распорядитель потряс колокольчиком и, прокашлявшись, зычно объявил: - По вопросу применения Веритасерума к свидетелю Лите Лестрейндж. Поднимите руки те, кто за. Поднимите руки те, кто против. Восемьдесят один за, пятьдесят восемь против при тринадцати воздержавшихся. Одобрено большинством голосов. Мистер Финчер, можете вернуться в комнату ожидания. В случае, если дальнейшие показания мисс Лестрейндж оставят вопросы, вас могут пригласить повторно, и к вам также может быть применен Веритасерум. Но вопросов не осталось. Перед заседанием Лита, как и все участники, подписывала магический контракт. Он не обязывал говорить только правду, но обязывал следовать процедуре слушания, и Лите пришлось принять зелье. А под ним ее рассказ значительно отличался от изначальных показаний. Литу не арестовали - Финчер не требовал этого, - но ее репутация была значительно испорчена. Что ж. Если бы она вела себя достойно, если бы сохранила добрые отношения с Ньютом - Персиваль уверен был, что сегодняшнее слушание прошло бы совсем иначе. Но тринадцать лет назад Лита решила, что дешевле будет вышвырнуть Ньюта из своей жизни. В черных глазах Амада метались молнии, однако ему некого было винить, кроме себя самого. И, в конце концов, он проиграл всего лишь битву, никак не войну. Главное сражение было впереди. Персиваль отдавал себе отчет в том, что история с исключением должна была всего лишь настроить президиум на определенное отношение к Ньюту, и Амад не слишком тщательно готовился к этой части слушания. С остальным так легко не будет. Он был прав. Следующими свидетелями выступали марокканские авроры, видевшие Ньюта за воровством улик, пока сами они сражались с контрабандистами. Персиваль задавал им лишь формальные вопросы, прекрасно зная, что Ньюта действительно видели в логове во время операции, отрицать это попросту глупо. Значит, надо дождаться конкретного обвинения и опровергать уже его. Персиваль с Тесеем долго спорили, что будет выгоднее - если Марокко обвинит Ньюта в пособничестве контрабандистам или в шпионаже. У обоих вариантов были свои недостатки, оставалось лишь узнать, какую формулировку выберет сейчас Амад. Заслушав свидетелей, Амад вышел на середину сцены и заговорил: - Уважаемое мировое сообщество. Только что вы получили неопровержимые доказательства тому, что Великобритания позволяет себе вмешиваться в дела других государств и беззастенчиво использует своих шпионов для приобретения с неизвестными целями опасных существ. Наша сторона глубоко возмущена вмешательством во внутренние дела страны и требует выдать Ньютона Скамандера как шпиона для последующего отбытия наказания за незаконную деятельность, а также всех украденных им и нелегально вывезенных с территории страны существ, включая василиска, для приобщения к делу контрабандистов в качестве улик. Зал дружно охнул. Ручка чемодана, которую так и не отпускал Ньют за все время слушания, тихо заскрипела - так он ее стиснул. Персиваль дождался звоночка распорядителя и поднялся со своего места. От его дальнейших слов зависела судьба василиска и, что главное, Ньюта. - Уважаемый Амад ибн Таслим бен Джальван бен Хамди, доводилось ли вам или кому-либо из марокканских авроров видеть обозначенное существо, которое вы называете василиском? - Как вы можете заметить, мистер Грейвз, я все еще жив, как и мои коллеги, - тонко улыбнулся Амад, вызвав нервные смешки слушателей. - В таком случае могли бы вы описать для присутствующих, как выглядит василиск? Называя существо этим именем, вы, даже не видев, подразумеваете конкретную совокупность магических и физических свойств. Пожалуйста, перечислите их. - Раз вы настаиваете. Василиском называется сверкающий зеленый змей, чьи клыки источают яд, а взгляд желтых глаз убивает любого, кто в них посмотрит, - Амад почти слово в слово процитировал жизнеописание Херпо Глупого и тут же напомнил о нем остальным: - Возьму на себя смелость также добавить, что в тысяча четыреста пятом году Международной Конфедерацией Магов был принят закон Херпо Глупого, запрещающий их разведение. - Спасибо за историческую справку, - Персиваль на волос склонил голову. - В свою очередь, я также хотел бы обратиться к истории. А именно, к закону Адальберта Жадного. Судя по реакции слушателей, про этот закон помнил мало кто, и еще меньше считали его важным. Персиваль и сам бы не сказал, о чем он - это Ньют тогда нашел и предложил использовать. А закон есть закон, каким бы мелким и позабытым он ни был. - В тысяча семьсот пятьдесят шестом году Адальберт Жадный был пойман за сцеживанием крови у единорога, что во все времена считалось одним из величайших преступлений. Пойманный с поличным, Адальберт заклинанием обломил единорогу рог и доказывал, что его единорог - обыкновенная лошадь. Однако лишение рога не лишило крови единорога магических свойств, и преступление не перестало быть преступлением. Тогда Международной Конфедерацией Магов был принят закон Адальберта Жадного, определяющий вид магического существа по конкретной совокупности магических и физических свойств. Амад ибн Таслим бен Джальван бен Хамди любезно процитировал приведенное во всех источниках описание василиска. А теперь я хотел бы продемонстрировать уважаемому собранию существо, которое марокканская сторона называет василиском и которое мистер Скамандер действительно вывез из логова контрабандистов. Десятки палочек разом уставились на сцену, и даже Амад посерел под своим загаром. - Прошу сохранять спокойствие, - стараясь не выдать собственного напряжения, попросил Персиваль. - В первой части сегодняшнего слушания мы уже установили, что мистер Скамандер не склонен подвергать чужие жизни опасности. Он дождался, когда хотя бы часть палочек медленно, недоверчиво опустится, и кивнул Ньюту. - Мистер Скамандер, прошу. Чемодан глухо стукнулся о столешницу, и Ньют щелкнул застежками. Про эту часть плана они Тесею не рассказывали, справедливо опасаясь, что тот убьет обоих раньше, чем они так рискнут под прицелами почти всех сильнейших магов мира. Но Ньют сам настоял на том, что если другого выхода нет - они это сделают. И сейчас осторожно, медленно, не делая резких движений, откинул крышку чемодана и ласково достал оттуда василиска. Змей вился вокруг его рук, напряженный и испуганный, но не пытался сбежать. В большом зале он казался куда меньше, чем в тесном закутке пещеры, а яркий свет безжалостно высвечивал испещрившие некогда зеленую кожу рубцы. - Как вы можете видеть, когда-то это существо действительно было василиском, - в звенящей тишине Персиваль подошел к Ньюту и, решительно взяв змея за основанием черепа, повернул его голову к залу. - Однако в данный момент у него нет ни глаз, способных убивать, ни, - Персиваль нажал возмущенному змею под подбородком, заставляя разинуть пасть, - клыков. Для наглядности Персиваль провел пальцами по деснам василиска, и тот, извернувшись, злобно сомкнул челюсти. Не измениться в лице стоило большого труда - силы укуса и без клыков хватало, чтобы причинить нешуточную боль. - И поскольку я также все еще жив, - не без труда и помощи Ньюта отобрав свои пальцы обратно, заявил Персиваль, - как и все здесь присутствующие, данный змей согласно закону Адальберта Жадного не может считаться василиском, а значит, обладание им не является преступлением. Уверенности в том, что стратегия сработает, у Персиваля не было. Преступление или нет, Конфедерация все равно может приказать Ньюту вернуть василиска как улику, даже если теперь формально не может распорядиться о немедленном убийстве или вменить ему в вину обладание запрещенным существом. И все же это был единственный шанс решить все законно. Он видел, что многих убедить не удалось, но Персиваль хотя бы вывел из-под удара Ньюта. Это было главное. - Предположим, что данное существо действительно не является василиском, мистер Грейвз, - вступил Амад. Он умел признавать поражения. - Однако это не отменяет того факта, что оно, как и несколько других, было похищено с территории Марокко в процессе шпионажа. - Уважаемый Амад ибн Таслим бен Джальван бен Хамди, действия мистера Скамандера по изъятию незаконно обретенных и выведенных магических существ не могут быть квалифицированы как шпионаж, поскольку мистер Скамандер действовал не как служащий Министерства Магии Великобритании, но как член Международного Некоммерческого Содружества по Охране Магических Существ. Персиваль размножил второй из подготовленных конвертов. Чтобы собрать часть документов, ждавших своего часа внутри, Ньют и предпринял короткую поездку по местам своей славы. Не все правительства, которым он оказал помощь, согласились подписать бумаги задним числом, но хватило всего трех. Судан, Египет и Пакистан вступили в Международное Некоммерческое Содружество, основанное Соединенными Штатами Америки, и таким образом организация обрела статус международной. Следовательно, ее члены не могли быть обвинены в шпионаже в пользу любой страны, если действовали в рамках устава - а его Персиваль составлял вместе с Тесеем. - Таким образом, любое недовольство действиями мистера Скамандера должно быть выражено в адрес Совета Содружества либо напрямую главе, госпоже Серафине Пиквери. - Мистер Грейвз, - вмешался распорядитель, пока Амад вместе со зрителями шуршал бумагами. - Считаю своим долгом уточнить, что упомянутое вами Международное Некоммерческое Содружество по Охране Магических Существ не зарегистрировано в Международной Конфедерации Магов как самостоятельная организация. - Вы совершенно правы, мистер Крайтс. Однако поскольку Содружество ставит своей целью исключительно защиту магических существ и не является политической организацией, регистрация в Международной Конфедерации Магов не является для него обязательной согласно Уставу Конфедерации от тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Персиваль знал, что сам он на месте обвинителя взял бы паузу и попросил перенести заседание на неделю или даже месяц - изучить бумаги, найти зацепки, подготовиться. Но он рассуждал как представитель сильной уважаемой страны, а Амаду уже не удалось утвердить авторитет нового марокканского правительства, и брать на себя риск еще сильнее опозориться перед мировой общественностью - станет ли он? Рискнет ли навлечь на себя еще большее недовольство своего нового шейха, чем уже навлек? С законами всегда можно что-нибудь придумать. Но суды выигрывают люди. Амад поднял взгляд от документов, и Персиваль посмотрел на него в упор - так, как смотрел на любого противника, которого собирался раздавить. Потому что если Амад и рискнет взять паузу, у Персиваля тоже будет это время, и он не станет терять его зря. - Марокко направит официальную ноту протеста в адрес Международного Некоммерческого Содружества по Охране Магических Существ, - он превосходно умел держать себя в руках, этот марокканец, и Персиваль невольно проникся уважением. Лучше бы было обвинение в контрабанде - его можно было бы решить на одном заседании. Теперь же история затянется, и неизвестно, чем все кончится для животных Ньюта, но этот суд Персиваль все-таки выиграл. У победы был запах сена, нагретого солнцем. ***

три года спустя

В кабинет Персиваля постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. - Наконец-то, - улыбнулся он, окидывая взглядом Ньюта. Все как обычно: волосы торчком, пальто набекрень, чемодан в целости и улыбка виноватая, будто не за горами очередной крупномасштабный инцидент. - Перси! - Ньют бережно поставил чемодан и хлопнулся в кресло для посетителей, вытянув усталые ноги. - Я очень соскучился. - Взаимно. А теперь говори. Ньют вздохнул. Он совершенно не поменялся за три года, хотя, изъездив весь мир, уже подумывал вернуться на официальную работу в министерстве и заняться наконец законами. И все-таки способность влипать в неприятности ему не изменила. - Ну, я немного украл у одного японского даймё инкрустированное яйцо химеры. Но он не хотел признавать, что яйцо вот-вот проклюнется. Честное слово, Перси, я сначала показал удостоверение и пообещал ему вернуть скорлупу в целости и сохранности, яйцо бы выглядело как новенькое! Он все равно отказался. Тогда я решил это сделать, когда малыш вылупится, но Миямото-сан заметил пропажу яйца раньше... Персиваль привычно помассировал виски. Он действительно рад был видеть Ньюта - даже с международным скандалом за плечами и мелкой химерой в чемодане. - А ведь знаешь, я месяц назад обновил свою адвокатскую лицензию, - вместо возмущений поделился Персиваль. - Можешь представить, как смотрели на меня остальные участники экзамена. - Но почему у заместителя главы Международной Полиции не может быть адвокатской лицензии? - поддразнил Ньют. - Я тебе скажу больше, - наконец-то выйдя из-за стола, Персиваль подошел к Ньюту и встал между его раздвинутых ног и обнял, чувствуя горячее объятие в ответ. - Адвокатская лицензия - обязательное приложение к тебе. Так что я действительно никак не могу без нее обойтись. Потому что обойтись без Ньюта Персиваль тем более не мог - и, к счастью, это было совершенно взаимно.