Забытый

    – И с каких пор мы стали личной полицией этого нувориша? – размеренно протянул ЧунМён, складывая ладони домиком.    Исин – личный секретарь главы китайского отделения Интерпола – опасливо покосился на начальника и кивнул: тот никогда не повышал голоса, не позволял себе эмоциональных вспышек и держал всё под контролем, но настроение всё же давало о себе знать.    Когда Ким ЧунМён так нарочито спокоен, делает паузы между словами; когда в его речи проглядывает почти утерянный со временем корейский акцент; когда он сосредоточенно смотрит в одну точку, по-монашески сжимая губы... Это и есть те самые признаки, говорящие о крайней степени ярости этого важного человека.    Глубоко вздохнув, он прикрыл глаза и замер в такой позе.    Исин терпеливо ждал, стоя у двери; он точно знал, что последует потом, и не хотел нарушать уже сложившуюся традицию.    Сейчас босс восстановит душевное равновесие и попросит пригласить гостя сюда... – Что ж, – вымолвил ЧунМён, поправляя и без того безупречный узел галстука. – Пожалуй, я готов его принять. Проводи его сюда, Исин.    Китаец кивнул и бесшумной тенью скользнул в приёмную.    Несмотря на то, что его непосредственный начальник являлся главой одного из самых крупных отделений Международной Полиции, его владения отличались скромностью. Небольшой кабинет, меблированный почти аскетично, и прилагавшаяся к нему карликовая приёмная, куда помещался лишь стол секретаря, небольшой диван для посетителей и запиравшийся архивный шкаф, располагались на самом верхнем этаже в самом конце коридора, так что найти ЧунМёна было непросто, и тому, кто на это решался, как правило, действительно нужна была аудиенция. – Проходите, – ровным тоном вымолвил Исин, любезно придерживая дверь.    Сердито зыркнув на юношу, представительный широкоплечий человек со стальными волосами резко встал с дивана и направился ко входу.    Пройдя внутрь за посетителем, секретарь осторожно прикрыл дверь и скромно устроился на стуле, стоявшем справа от входа, приготовившись стенографировать.    Сам кабинет представлял собой лаконичное помещение, и сам этот факт явно свидетельствовал о том, что его хозяин раньше выполнял полевую работу: такие люди привыкли к минимуму вещей.    Добротный дубовый стол, на котором стояли лишь телефон, компьютер и стакан для карандашей; узкое темное кресло ЧунМёна без подлокотников; металлический шкаф-сейф, покрашенный в темно-серый цвет; два стула для посетителей и уже упомянутое место для секретаря – вот и вся обстановка этой кельи.    Пол устилал практичный линолеум, а вовсе не буковый паркет, а стену вместо кедровых панелей украшала простая коричневая краска.    Хозяин всего этого великолепия вежливо встал, приветствую визитера. – Весьма рад вас видеть, господин Хуань, – глава местного отделения Интерпола приподнял уголки губ.    И даже самый внимательный наблюдатель не заметил бы в этой улыбке ни грамма неискренности, если только, конечно, он не знал ЧунМёна много лет и не участвовал с ним бок о бок в самых опасных полицейских операциях, о которых не было принято говорить вслух.    Исин хмыкнул, вытащив из внутреннего кармана пиджака блокнот и карандаш. Он так и не приучился стенографировать на планшете, считая это устройство громоздким и бестолковым, постоянно зависавшим, когда не надо. То ли дело – лист бумаги и графит – они проверены временем, никогда не подведут.    Послюнив по привычке кончик карандаша, секретарь положил блокнот на колено и наклонился вперед, полностью готовый фиксировать разговор своего босса и его гостя. – Приветствую вас, генерал-майор, – чопорно кивнул визитер,вяло пожимая протянутую ему руку. – Как вы уже догадались, я по важному вопросу. – Присаживайтесь, – любезно предложил высокопоставленный полицейский, описав небольшой, но грубоватой ладонью изящную дугу.    Пожилой китаец коротко кивнул и тяжело присел на один из стульев. ЧунМён, проследив за ним, тут же мягко опустился в своё кресло.    Глава китайского отделения Интерпола был чуть выше среднего роста, широкоплеч и строен, красив и моложав. Его приятная внешность, щегольские костюмы, мягкий и располагающий к себе голос вместе создавали образ, который этот человек активно эксплуатировал, и немногие знали, что, когда потребуется, он может становиться твёрже стали.    Но его гость был скроен из такого же теста: крепко сложенный и видный, с волевым подбородком и вечно нахмуренными бровями, этот воротила бизнеса вряд ли вообще знал, что такое слабость. – Опять проблемы с Тао? – обманчиво сладким тоном спросил ЧунМён, положив подбородок на сцепленные пальцы.    Визитер фыркнул. – Вы сказали это так, будто у меня просто недопонимание с непослушным подростком, – недовольно выдал он. – А разве не так? – поднял брови генерал-майор. – Не так, – отрезал бизнесмен. – На этот раз всё серьёзно. Слишком серьёзно. – Надо же, – безэмоционально вставил ЧунМён.    Господин Хуань из-под нависших бровей метнул на собеседника острый взгляд. – Проблема есть, и она как никогда реальна, – процедил он. – На этот раз Тао ушел к тем головорезам из Партии Свободы, этой "Чёрной Звезды", черт разберет, как они там называются...    Хозяин кабинета изумлённо присвистнул. – Он оставил записку, в которой просил, чтобы мы уважали его выбор, – в голосе предпринимателя, несмотря на видимые усилия, всё же проскальзывали нотки паники. – Но это же мой сын! Вы хотя бы представляете, каких дров этот сорвиголова может наломать, если те психи промоют ему мозги?!    ЧунМён задумчиво потёр подбородок. – Членство в этой экстремистской организации автоматически делает человека преступником, – заметил он. – Значит, сделаете исключение, – сварливо бросил господин Хуань, махнув рукой. – Мне нужен мой сын, генерал-майор. Живым, здоровым и без всяких судимостей. Просто доставьте мне его, а дома я уж найду на него управу. – До сих пор вам это плоховато удавалось, – не удержался от шпильки полицейский.    Гость с силой сжал челюсти. – На сей раз я всерьёз возьмусь за воспитание Тао, – пообещал он. – Только верните мне его!    ЧунМён прикусил нижнюю губу. – Это Интерпол, милостивый государь, а не какая-нибудь захудалая контора третьесортного частного сыщика, – процедил он. – Что дает вам право думать, что мы возьмёмся за ваше дело?    Ноздри достопочтенного воротилы бизнеса яростно раздулись. Подавшись вперед, он четко произнёс: – То, милостивый страж порядка, что и я не малый предприниматель. За моей спиной – чуть ли не четверть валового внутреннего продукта нашей огромной страны. Я – это сила, и вы сами отлично сие понимаете. На меня опираются и политические силы, и даже полицейские, так что мне нужно, чтобы делом моего сына занялись лучшие из лучших.    Генерал-майор с минуту тщательно изучал лицо собеседника, не говоря ни слова. По прошествии этих шестидесяти секунд он чуть отклонился в кресле и коротко кивнул, вымолвив: – Хорошо. Я добуду вам лучших и поручу им разыскать и привезти сюда Тао. Живым.    Господин Хуань резко выдохнул и провел пальцем за накрахмаленным воротничком рубашки. – Ваш сын сказал в записке, куда именно уезжает? – прибавил ЧунМён, скрестив руки на груди. – Нет, – помотал головой предприниматель. – Но мои люди смогли отследить его перемещения по стране. Он улетел в Таиланд, а потом его следы затерялись. – Ясно, – полицейский медленно встал с кресла, недвусмысленно давая понять, что аудиенция окончена. – Пожалуйста, будьте готовы к тому, что наши сотрудники ещё будут обращаться к вам за информацией. – Что угодно, только найдите его! – бизнесмен резко рубанул воздух ребром ладони.    Хозяин кабинета склонил голову, и Исин, моментально уловивший сигнал патрона, встал со своего места. – Прошу вас, – тихо проговорил он. – Благодарю, – господин Хуань отмахнулся от секретаря. – Не провожайте, я сам найду дорогу.    И он, тяжело поднявшись со стула, быстро прошел к двери и вышел прочь. – Бедняга, – протянул ЧунМён, склонив голову набок. – И, надо сказать, весьма высокопоставленный...    Он медленно сел назад в кресло и потер переносицу. – На одном из островков, что находится под юрисдикцией Таиланда, и расположилось то змеиное гнездо, – продолжил генерал-майор. – Думаю, его паренек там, но для того, чтобы вытащить его оттуда, понадобится настоящий мастер своего дела.    Полицейский замолчал, что-то сосредоточенно обдумывая. Исин не мешал своему начальнику, скромно стоя посреди кабинета и ожидая распоряжений. Он по опыту знал, что патрон совершенно точно найдёт решение и этой проблемы.    Ведь так было всегда. – Знаешь, что, – вдруг снова заговорил ЧунМён, заставив секретаря вздрогнуть. – Боюсь, нам придется привлечь к этому ЧонДэ.    Исин, широко раскрыв глаза,в шоке уставился на хозяина кабинета. Он же не всерьёз говорит об этом? Ведь Ким ЧонДэ уже давно не годен для службы... – Только он сможет справиться с этой непростой задачей, – вполголоса прибавил генерал-майор. – Только он... ***     Деревня Чиуянь, затерянная в горах, казалось, застряла во времени. Тут не пользовались новинками электроники, чурались современных гаджетов, предпочитая исключительно старые и проверенные методы.    Поселок представлял собой всего несколько домиков, прилепившихся над самым обрывом. Строения уже давно обветшали, но ни у кого здесь не было ни времени, ни сил, чтобы вплотную заняться ремонтом.    Электричество здесь имелось, но его использовали в основном для освещения; готовить местные любили на компактной железной печи, растапливаемой дровами.    Когда людям что-то надобилось, они шли в соседнюю деревеньку за пятнадцать километров. Там, в отличие от здешних богом забытых мест, был и магазин, и даже почта.    А в километре от Чиуяни протекал безымянный горный ручей. Местные порой ходили сюда за водой, чистой, как слеза.    На берегу ручья высился одноэтажный коттедж, больше напоминавший бытовку, чем дом.    И именно здесь нашел себе пристанище бывший агент Интерпола.    Сложно было поверить в то, что не так давно Ким ЧонДэ считался живой легендой Международной Полиции. Его включали в учебную программу, его приводили в пример, им восхищались...    А потом наступил переломный момент.    Нет, не было классических срывов после особо опасных операций, так популярных среди агентов-оперативников. Всё произошло медленно, постепенно, как яд, что неспешно, но верно поражает ткани внутренних органов.    Блистательный полицейский начал терять интерес и азарт. На смену оживлению и искреннему желанию восстановить справедливость пришло безразличие, а потом - и полная апатия. Работа, составлявшая раньше смысл жизни, теперь вгоняла в тоску и вызывала чуть ли не отвращение.    ЧонДэ решил не бороться.    Да и к чему? Всего того, к чему когда-то стремился, он уже достиг.    Легче точно не станет.    И агент ушел.    Он оборвал все связи, не слушая ничьих уговоров, и уехал далеко-далеко на северо-запад страны, так и не ставшей ему до конца родной. Единственным человеком, который знал о местонахождении полицейского, был его лучший друг и по совместительству один из бывших товарищей по команде.    За шесть лет жизни в этом коттеджике, который за баснословную сумму ему выстроил один из жителей соседней деревни, ЧонДэ сказал от силы сотню слов.    Всё то время, что теперь в изобилии имелось в его распоряжении, легенда Интерпола проводил в прогулках, стараясь ни с кем не встречаться. И в этом захолустье сей замысел ему вполне удавался.    Привыкание к аскетичному существованию и максимально простому быту произошло довольно быстро; ЧонДэ и сам от себя не ожидал такого. Вся изнеженность жителя огромного мегаполиса мигом куда-то делась, уступив место отшельничеству.    Бывший агент охотился (с переменным успехом), собирал в располагавшемся неподалеку редком лесу дикие ягоды и грибы, мылся в огромном чане, там же и стирал одежду, пользовался такой же старомодной железной печью, как и все жители деревеньки, рубил для неё сухостой и изредка купался в ручье, стискивая зубы от холода.    Оглядываясь на свою прежнюю жизнь, ЧонДэ не мог увидеть в ней смысла. Теперь это всё выглядело, как бесплодные попытки поймать синюю птицу за хвост.    Они были лучшей командой в своём деле. ЧунМён, иногда проявлявший чистоплюйство. Крис, порой ведущий себя, как напыщенный болван.    И он сам.    Первый наверняка остался в полиции и дослужился до приличных высот. Сколько там его сыну?.. Они спасли новорожденного мальчика где-то около девяти или десяти лет назад... Кажется, так...     И ЧунМён почти сразу же начал сложную процедуру усыновления, напрягая все свои связи. Конечно, то, что он бы не женат, не упростило дела, но его соратник своего добился, как и всегда.    ЧунМён был единственным человеком, который знал, где затаился ЧонДэ. Все шесть лет от него на почту соседней деревушки исправно приходили открытки на Рождество и на День Рождения. Принимая конверты с пометкой "до востребования", ЧонДэ ощущал неясный трепет в сердце и рвался было ответить другу, но каждый раз одергивал себя.     Уходя – уходи.    Но бывший полицейский бережно хранил открытки от товарища в ящике прикроватной тумбы и порой перечитывал их.    А Крис...    Этот, скорее всего, уехал прочь. Или перешел в другое подразделение, он давно хотел себе место подальше от пуль и постоянного риска для жизни.    Интересно, смогли ли они с супругой завести детей... Помнится, у них были с этим существенные проблемы...    Порой мысли о друзьях захлёстывали ЧонДэ с головой, и они представали перед его внутренним взором как живые.    Изящный ЧунМён с мягкими чертами лица и рослый красавец Крис с вечно нахмуренными широкими бровями.    Сколько же всего они прошли вместе!    Но теперь Интерпол - это прошлый этап его жизни.    Бывший агент кивнул своим мыслям и медленно поднялся с камня, на котором сидел. Отряхнув свои поношенные брюки, он одернул полы шерстяной клетчатой рубашки и направился к дому.    Скорее всего, ЧонДэ так и доживет свой век в этой деревеньке, больше никогда не встретившись со старыми приятелями.    И его это полностью устраивало.