Забытый

       ЧонДэ смутился ровно на сотую долю секунды – именно такую заминку и позволяет себе опытный агент, когда обстоятельства меняются столь стремительно, что уследить за ними невозможно. – Ваши люди напали на нас и хотели убить, – спокойно вымолвил он, поворачиваясь к пожилому моряку всем корпусом. – Мы защищали себя.    Капитан прищурился и вынул трубку изо рта. – Там пистолет? – резко спросил он, указывая заросшим подбородком на оттопыренный карман брюк Чена.    Агент медленно кивнул. – У тебя есть оружие, – процедил моряк, кивая в такт каждому слову, – но ты им не воспользовался… – Звук выстрела в открытом море разносится на огромное расстояние, – пояснил ЧонДэ. – А мне не особо хотелось привлекать к себе внимание.    Пожилой ирландец хмыкнул. – Крутые ребята, значит, – капитан спрятал трубку в карман брюк и внимательно осмотрел обоих азиатов с ног до головы. – Как звать и откуда будете? – Я Чен, – коротко бросил агент, непринужденным жестом кладя ладонь на рукоятку пистолета. – Моего спутника можете называть Лу. – Патрик Маллиган, – склонил голову моряк. – В семидесятые нюхнул пороху, но оказался одним из тех счастливчиков, которым удалось избежать каменного кулака железной леди. – Ирландская Республиканская Армия? – догадался полицейский. – Вы были одним из боевиков? – Не боевиков, – поправил его капитан, – а патриотов. И, честно говоря, я и сейчас твердо уверен, что Ольстер надо бы отдать аборигенам. Так куда вам надо, ребята? И руку со ствола сними – я не собираюсь поднимать тревогу.    Агент потер подбородок. – Мы будем очень признательны, если вы довезете нас до Каяня, – проговорил он. – В вещах одного из ваших покойных молодчиков – Майка, кажется, – вы найдете тысячу фунтов в долларовом эквиваленте; можете забрать эту сумму себе в качестве оплаты. – Это обязательно, – уверил Маллиган, снова вставляя трубку в рот. – Значит, Каянь? Хорошо…    Он раскачивавшейся походкой прошел в капитанскую рубку и уверенно занял место у штурвала.    Лу Хань, проводив моряка глазами, с сомнением пожал плечами. – От этого ирландца весьма ощутимо несет виски, – хриплым голосом заметил он. – Мы точно не собьёмся с курса?    ЧонДэ усмехнулся, спрятав руки в карманы и мерно раскачиваясь с носка ступни на пятку. – Возможно, ты слышал, – обронил он, – что старые солдаты – самые надежные. Так вот, то же самое относится и к старым морским волкам, и к старым террористам, которые для успокоения своей католической совести кличут себя патриотами. ***     Мхитет по своим показателям мог вполне сойти за уникальную географическую зону: круглый год здесь царило тепло, а солнце пригревало эту благословенную землю, даруя жизнь обильной сочной зелени.    Жаль только, что все эти старания природы оставались незамеченными, ведь обитателям острова, по большому счету, было плевать на деревья и цветы.    Тао стоял в шеренге солдат, подняв подбородок, и чрезвычайно гордился тем, что ему зачитывают инструкции.    Он уже был не новобранцем, а полноценным солдатом, или, как говорил Сиумин, борцом за правду. Энтузиазм кипел в душе юноши; ему хотелось как можно скорее приняться за боевые действия и доказать всем вокруг, что он не сынок богатенького папаши, каким его привыкли считать, а самостоятельно мыслящая личность с убеждениями и идеями.    Через несколько дней планировали прислать «свежую кровь» – так тут называли новеньких, – и Тао уже предвкушал, как он со снисходительной улыбкой будет пестовать этих желторотых, рассказывая им то, что совсем недавно сам узнал от МинСока.    Ах, этот прекрасный, замечательный вождь, который одним словом может вдохнуть огонь даже в самое безразличное сердце! Как хорошо, что именно им достался такой! И жаль, что Лу Хань не задержался подольше, чтобы оценить масштабы их деятельности…    Но ничего: в скором времени ему придется вернуться, ведь в последнее время его всё чаще зовут на остров для выдачи заданий. Может, Лу Хань приведет какого-нибудь новичка?    Тао чуть поднял голову и едва заметно улыбнулся, почувствовав, как теплое солнце ласкает его лицо лучами.    Было бы здорово, конечно, чтобы его друга перевели сюда насовсем, но вот только это вряд ли произойдёт, ведь Лу Хань совсем-совсем не годится для битв.    Ну ничего: всё равно они вскоре увидятся!    И Тао, отдав честь командиру, рявкавшему распоряжения так, словно в прошлой жизни тот был собакой, строевым шагом направился вверх по крутому склону. ***     Город Каянь, являвшийся самым южным портом Вьетнама, ни капли не походил на своих собратьев – приморских городков, в изобилии выросших вдоль береговой линии. Это был крупный мегаполис, полностью удовлетворявший свои нужды и застенчиво прятавший скромность за фальшивой роскошью.    Вдоль набережной, как солдаты в строю, высились современные отели, в которых зачастую останавливались не только матросы (которым это было по карману, разумеется), но и торговцы, путешественники и просто туристы.    Команда ЧонДэ была заселена в самую большую и вычурную гостиницу, которую удалось отыскать. Прославленный полицейский объяснял это тем, что в таких заведениях персонал просто не в состоянии запомнить всех постояльцев.    Они заселились в номера попарно, как обычно делали путешествующие коммивояжеры, и изо всех сил старались вести себя типично, надеясь, что всё обойдется.    Так прошла неделя.    А на восьмой день Чен не вышел на связь, и группа собралась на экстренное совещание в одной и комнат.    Отель «Рояль Супер Плаза» в точности соответствовал своему названию: вычурные слова, собранные вместе в сочетание, не значившее ровным счетом ничего. Громоздкая мебель с совершенно ненужной позолотой, бархатные гардины в стиле Нинон де Ланкло, уйма подушек-думок всех оттенков красного – именно таким и был стандартный облик всех номеров этого славного местечка.    Но сейчас сотрудникам Интерпола было не до сомнительных красот интерьера: они обсуждали сложившуюся ситуацию, пытаясь понять, что же им делать дальше. – Этот ЧонДэ не сказал, как нам поступить в подобном случае, – сварливо начал КёнСу, массируя кончики своих длинных пальцев. – Как же быть, если операция провалилась, не успев начаться? – Пока рано делать какие-либо выводы, – спокойно заметил ЧонИн, усевшись прямо на пол. – Может, он просто не в силах выйти на связь именно сейчас, но позже… – А если ему нужна наша помощь? – вмешался СеХун, сидевший за письменным столом, на котором стоял лэптоп. – С оборудования мне не поступает никаких сигналов, поэтому я даже примерно не могу сказать, в чем дело.    Исин, стоявший у окна, повернулся к товарищам и мягко улыбнулся. – ЧонДэ – опытный агент, – вымолвил он, скрестив руки на груди. – Я уверен, если он пока не дал о себе знать, то по достойной причине. Но не думаю, что произошло что-то экстренное. – Что ж, тогда будем ждать, – пожал плечами КёнСу. – Что же нам ещё остаётся? Я пока разберу аптечки; что-то подсказывает мне, что, если миссия всё же начнется, то они нам очень понадобятся.    Тяжело встав с дивана, медик медленно вышел из номера, осторожно притворив за собой дверь.    ЧанЁль, стоявший у самого выхода, безразлично проводил его взглядом и слегка сморщил нос: эти ребята что-то не особо его впечатляли.    Вот взять хотя бы этого недомерка-врача: чуть что пошло не по плану, так он уже готов на стенку лезть! А сколько подобных ситуаций может их поджидать непосредственно на поле боя – и не сосчитать! Так что надо иметь некую гибкость ума и стараться подстраиваться под быстро меняющиеся обстоятельства, а не цепляться за план так, будто он являлся спасательным кругом.    А хваленый снайпер, который спит до полудня, а потом долго разговаривает сам с собой в ванной? А этот молокосос компьютерщик, который явно считает себя круче всех, потому что научился нажимать на кнопочки? А засекреченный донельзя Исин, этот человек без своего мнения, с готовностью поддакивавший каждому? А тот двойной агент, которого ЧанЁлю удалось увидеть лишь дважды, но всё же полицейский успел отметить расчётливый блеск в глубине круглых глаз китайца?..    И венчал всё это безобразие их так называемый глава.    Ким ЧонДэ, о котором в Интерполе чуть ли не оды слагали, на деле оказался обычным позёром, циничным и жестоким полицаем классического образца, который не особо радовался тому, что на операцию придется отправиться с командой, к которой он не привык.    И это тот самый блестящий профессионал, мастер своего дела, гуру следствия и оперативной работы?..    М-да, если это так, то у Международной Полиции проблемы…    Агент криво улыбнулся, вспомнив инструкции Чена, казавшиеся какими-то рваными, незаконченными…    Успех операции повис на волоске, а жаль: ЧанЁль всегда ненавидел террористов и с удовольствием пощипал бы им перья.    Но загвоздка состоит в том, что сначала до них надо добраться.    Ещё раз обведя глазами номер, в котором собралась их так называемая команда, полицейский хмыкнул и вышел в коридор.    Рано или поздно этот ЧонДэ объявится, и вот уже тогда можно будет о чем-то говорить; сейчас же не имело смысла попусту сотрясать воздух.    Рослый молодой человек медленно побрёл к черной лестнице, заложив руки за спину: у него начинала болеть голова, и продолжительная прогулка по побережью стала бы неплохим лекарством…    Спустившись вниз и выйдя на улицу, ЧанЁль глубоко вдохнул напоённый зноем воздух и, осмотревшись, прогулочным шагом направился вдоль по узкой задней аллее. ***     Лу Хань поёжился и инстинктивно обнял себя руками, стоило соленым брызгам попасть ему в лицо. Морская равнина вокруг не бушевала, но и спокойной назвать её было трудно. Непривычный к такого рода океанским прогулкам, двойной агент чувствовал себя преотвратно, правда, виной тому было не столько море, сколько общество ЧонДэ, который, полностью владея собой, стоял у края борта «Канталлины» и смотрел вдаль, спрятав руки в карманы.    Китаец, неприязненно покосившись на агента, с силой сжал зубы, стараясь унять дрожь, сотрясавшую всё его тело. Чтобы отвлечься, он повернул голову к капитанской рубке.    Через большое застекленное окно он увидел Маллигана, который уверенно правил суденышком, глядя вперед. – И с чего это он с такой легкостью согласился помочь? – протянул Лу Хань, задумчиво склонив голову набок. – Он боевик ИРА, – не оборачиваясь, бросил ЧонДэ. – Они все идейные, в том числе и бывшие. Видимо, он принял нас за кого-то вроде себя. – За террористов? – процедил китаец, нахмурившись. – За полицейских, патриотов с оружием в руках, отчаянных диссидентов – какая, к чертям, разница? – передернул плечами Чен, всё так же глядя вдаль. – Порой граница между добром и злом настолько эфемерна, что исчезает совсем. Вот та же Ирландская Республиканская Армия… Кто они? Террористы, верно? А с чего ты взял? Да с того, что такова государственная версия. А какого государства? Верно, Великобритании. А случись этим бравым парням победить, они бы звались основателями государственности, защитниками суверенитета. – Это верно, – не без ехидства заметил Лу Хань. – И ты сам – живое подтверждение этой философии.    Полицейский ничего не ответил, стоя у борта, как вкопанный. Казалось, он пропустил мимо ушей эти слова, но китаец почему-то твёрдо знал, что это не так.    ЧонДэ, в своей старой поношенной одежде и с сумкой через плечо, казался таким будничным, таким обыкновенным, и в то же время уникальность, неповторимость этого человека ярко проступала через эту серую оболочку. Он хладнокровно и без малейших признаков жалости расправился с невиновными, которые помешали ему выполнить намеченную операцию, и двойной агент потихоньку начал понимать его жизненные ориентиры.    Чен был типом военного, одного из тех, которые в мирное время лишь мешают. Лу Хань слышал о таких от связных в "Чёрной Звезде": полубезумные фанатики, они не считались ни с чем и ни с кем на пути к четко поставленной перед ними цели.    И теперь против них вышел такой же, только наделенный знаниями и опытом.    Китаец содрогнулся и отвёл глаза в сторону. Внезапно ему стало некомфортно и захотелось уйти как можно дальше от этого человека.    Двойной агент нервно огляделся. «Канталлина» – небольшое судно, и деться тут было некуда… – Кстати, сынок, – обманчиво ласковым тоном вдруг выдал ЧонДэ. – Если предашь – пристрелю на месте.    Лу Хань резко выдохнул сквозь зубы и кинулся к противоположному борту.    Куда угодно, лишь бы подальше от этого равнодушного голоса, этих проницательных блестящих глаз, этих многоопытных полицейских рук…    Этот знаменитый коп пугал почище самого отчаянного преступника, и китаец понимал, что брошенные как бы вскользь слова Чена не были пустой угрозой, и если будет нужно, тот, не сомневаясь ни секунды, прикончит любого из их команды.    Двойной агент судорожно схватился за бортики палубы судна и согнулся пополам. Его била дрожь, а ноги стали словно ватные.    Только сейчас он с ужасом осознал, как же мало значит его жизнь, и это повергло юношу в шок. Он не хотел умирать за то, во что не верил…    Колени подогнулись, и Лу Хань осел на гладкие доски, хватая воздух ртом. Мир вдруг сжался для него до одного этого жалкого суденышка, на борту которого он был с жестоким полицейским и бывшим террористом. – Я не могу больше… – простонал Лу Хань, даже не стараясь сдерживать подступавшие к глазам слёзы. – Я больше так не могу…    Волны мерно накатывали на внешние борта корабля, заставляя его слегка покачиваться туда и обратно. Несмотря на популярность этого маршрута, навстречу не плыло ни одного судна, даже охранные катера, казалось, старались держаться отсюда подальше.    И потому резкий крик Маллигана: «Причаливаем к порту Каянь!» показался необычайно громким, будто то вещал сам Посейдон.    Лу Хань тяжело встал на ноги и быстро вытер глаза тыльной стороной ладони.    Поздно плакать, когда уже очутился в пасти у волка. Остаётся лишь смириться с ситуацией и молиться, чтобы удалось выжить.    Китаец поднял голову и посмотрел на пасмурное вечернее небо. Высоко-высоко в облаках скупо светило солнце.