Угасший мир

На следующее утро Коуэлл бесцеремонно растолкал меня на рассвете, заставил нацепить на себя металлическую защиту, которая дико сковывала движения, и лезть в кузов пикапа. О том, чтобы я летел сам, и речи не шло: видимо, Кристофер боялся, что я всё же сбегу. Попрощаться с Лиссой не вышло: она не проснулась, а времени было в обрез, поэтому пришлось выгадать момент, когда Коуэлл-старший был занят, чиркнуть на салфетке записку: «Не волнуйся, я вернусь» и сунуть её Лиссе под подушку. Завтракать пришлось на ходу: Кристофер гнал машину на пределе, от чего банка с тушёнкой едва не улетела за борт, но спустя полчаса такой «скачки» мы достигли пункта назначения — холма с пробитым в нём ходом. За давно выломанными воротами начинался спуск под землю. Остатки ворот были испещрены надписями на языке айнов, нёсшими в основном служебную информацию вроде даты постройки подземного комплекса и сведений о руководящих органах. О назначении лаборатории не было ни слова, кроме собственно названия «Биомедицинский центр №…» Цифры порядкового номера, и те были стёрты. Мы спустились под землю. Широкая дорога, закручивавшаяся спиралью, уходила на глубину в три десятка метров. Света под землёй не было, и я активировал мощный прожектор на спине. Я мог настроить свои глаза на ночное видение, но приходилось вносить поправку на присутствие Коуэлла. Спуск закончился большим круглым залом, видимо, холлом. Когда мы вступили в холл, замерцал тусклый свет: аварийные источники питания всё ещё как-то умудрялись функционировать. Проснулся компьютерный диспетчер — он поприветствовал нас на языке айнов. Добро пожаловать в биомедицинский комплекс «Запад-7». Установка связи с базой данных идентификации… ошибка, последнее успешное соединение — 90 лет, 8 дней, 7 часов и 15 минут назад. Попытка соединения с администратором сети… неудача. Вам присвоена категория доступа по умолчанию — «гости». Счастливого пребывания. Я перевёл услышанное для Коуэлла, и тот недовольно фыркнул: — Да, в хранилище нас точно не пустят. Придётся по-старинке, открывать двери плазмой. Ладно, пошли. Мы долго двигались по полутёмным коридорам. Я читал надписи на слабо фосфоресцирующих указателях. В основном в комплексе находились жилые комнаты, регенерационные камеры и приёмные врачей — комплекс представлял собой этакий подземный санаторий. В одном из залов обнаружился высохший бассейн, в который до катастрофы поступала вода из термальных источников. Повсюду валялись детали повреждённых роботов, как служебных, так и охранных, а в одной из комнат обнаружился скелет айн’кина с обрывками ткани — видимо, останками подобия медицинского халата. Поживиться в комплексе было особенно нечем, разве что компактными носителями информации для считывания лазером, наподобие земных оптических дисков. Они довольно высоко ценились коллекционерами, и в целом рейд можно было считать успешным, однако Коуэлл с нетерпением рвался к не открытому им в первый раз хранилищу. Час блужданий, и мы были на месте. Высокая, метров в пять по вертикали, обшитая листами полимеров дверь белого цвета с красными полосами была закрыта на цифровой замок. — Ну что, твой ход, айн. Уверен, что ты разберёшься, как она работает, — подтолкнул меня Коуэлл, а сам отошёл в сторону и закурил, выдавая нервное напряжение — он доставал сигарету только в исключительных случаях. Запах табака вызывал у меня откровенное отвращение, и я снова почувствовал нарастающий приступ гнева. Проскрежетав когтем по полу, чтобы снять напряжение, я начал исследовать замок. С щелчком включилась камера, встроенная в дверь, и из отверстия рядом с замком появился манипулятор с переходником, который, прицелившись, соединился прямо с имплантированным в мою голову разъёмом. Идентификация успешна: специалист по автоматизации, допуск уровня 3+. Даю доступ к управлению замком. Так просто?.. Открылось небольшое меню, состоявшее из пунктов «Открыть», «Закрыть» и «Законсервировать». Я выбрал первый из них и отключился от устройства. Гермозапоры с шипением деактивировались, и дверь плавно отъехала в сторону. Охотник затоптал окурок, включил фонарь и одним рывком достиг входа. — Стой, ящерица, я должен сделать это первым. Он шагнул в полумрак, но задел что-то ногой, по инерции продвинулся вперёд ещё на пару метров… и мне пришлось срочно прыгать и хватать его, так как прямо перед ним разверзлась глубокая промоина, сделанная подземной рекой. Раскрыв крылья, я перемахнул через обрыв с Коуэллом в когтях и отпустил отца Лиссы уже на другой стороне. — А Лисса права, ты на что-то годишься, мутант… — выдохнул Кристофер, отряхиваясь. — Жизнь продлевать ты умеешь, тут без вопросов. Но должок ещё за тобой — надо осмотреть хранилище, вдруг тут только всякий хлам. На сей раз мы разделились: я включил ночное видение и пошёл в левую часть зала, под сводами которого мы оказались, охотник же взял на себя правую половину. Вскоре я нашёл выключатель аварийного освещения и щёлкнул им. Помещение осветило красноватое сияние, и мы поняли, что пришли сюда не зря. Хранилище было заполнено различными медицинскими аппаратами — кардиографами, хирургическими роботами и даже регенерационными камерами — капсулами, в которых пациенты находились в состоянии сна, в то время как ему в кровь поступали медикаменты. Обычно они использовались для мягкого восстановления айнов после тяжёлых травм — курс терапии в регенерационной камере позволял не только лечить ушибы и переломы, но и даже отращивать новые конечности. В рабочем состоянии это оборудование могло спасти уйму жизней, не только айнов, но и человеческих, но Коуэлл удовлетворённо потирал руки не из-за этого. Он осознал ценность находки даже без моих объяснений. — Вот и всё, можно до старости не работать, да и Лиссу в город пристрою… Теперь мы квиты, Фейд. Давай возвращаться. Через пару дней мои люди поднимут всё наружу, и тогда-то заживём. Только не забудь дверь закрыть. Я вновь помог Кристоферу перебраться через провал, но уйти спокойно нам не дали. В дверном проёме показались вооружённые фигуры людей в матово-чёрных масках. — Ни с места! Оружие на землю! — скомандовал начальник отряда неизвестных и для пущего эффекта угрожающе махнул винтовкой. — Да пошёл ты, мародёр, — ругнулся Кристофер и вскинул свой карабин. В ответ «чёрные» кинули светошумовую гранату. Я инстинктивно закрыл глаза третьими веками, а уши затянул подвижными перепонками, но Коуэлл, оглушённый, рухнул на землю, и противники скрутили его. Я же получил дротик снотворного в шею. Мой организм боролся с препаратом довольно долго, и прежде чем заснуть, я увидел, что меня затолкали в кузов грузового автомобиля и захлопнули двери. Пробуждение было не из приятных: очнулся я, выпав из грузовика, который выписывал жуткие кульбиты над дорогой. Инстинкты вновь помогли, и я сравнительно мягко приземлился на лапы, но затем рухнул на землю, всё ещё пребывая под действием снотворного. Я видел, как источавший дым грузовик, вернее, то, что от него осталось, завалился на борт в кювете, пылая, словно факел. Коуэлла я увидел секундой позже: покрытый засохшей кровью, он выбирался из длинного чёрного внедорожника, который стоял в десятке метров поодаль. Водитель был убит, а вокруг машины лежала ещё пара застреленных «чёрных». Коуэлла спустя пару мгновений перехватил бандит в лёгком бронежилете, вырубив его ударом приклада ружья и утащив в свой лёгкий вездеход с открытым верхом. Затем рейдер в сопровождении второго налётчика с парой пистолетов в руках подошёл ко мне. Ещё с десяток бандитов оживлённо переговаривались у других машин, стоявших поодаль. Я прикрыл веки, чтобы не выдавать того, что я жив, но театрал из меня был никудышный. — Дышит, смотри-ка, — ткнул меня сапогом человек с ружьём. — То-то Нож рад будет, а то народу на арене почти не бывает. — Да ну, стрёмный он какой-то, сожрёт ещё кого, — с опаской проговорил парень с пистолетами. — Давай добьём, а? А труп — на органы. «Ну вот, и тут разобрать пытаются по запчастям … Люди — вечные дети, ей-богу» — отрешённо подумал я. — А может, он и не хищник вообще — возразил первый рейдер. — Серые уже давно своих ящериц заимели, и ничего, живы. Вдруг с ним тоже прокатит.       — Ладно, кидай этот мешок с костями в пикап, и валим отсюда. С мерками шутки плохи.       Меня забросили в очередную машину, причём сделали это не шибко аккуратно: от контакта с железом, к тому же горячим, у меня едва не хрустнули рёбра.       Ну что ж, снова в дорогу…       Я пришёл в себя, когда за мной с лязгом захлопнулась широкая железная дверь с зарешёченным окошком на уровне моего роста. Стены же моей комнаты были наглухо забетонированы, лишь через отверстие под потолком проникал звёздный свет — снаружи была глубокая ночь. Я оказался в тюрьме или похожем на него месте. Доспех и синтезатор речи бандиты забрали.       «Вероятно, я в камере для бойцов арены», — сообразил я, припомнив диалог пленивших меня бандитов. Комната была явно больше одиночной камеры, так что пришлось внести поправку в своё предположение — меня поместили в, скажем так, загон для зверей и мутантов. Возле стены, противоположной двери, находилась травяная лежанка, и я устроился на ней, намереваясь вздремнуть, восстановить силы и уже затем планировать побег — я был слишком слаб для активных действий, от остаточного действия снотворного ещё кружилась голова.       Я прикрыл глаза и даже уснул на несколько часов. На рассвете ворота распахнулись, и в камеру вошли несколько вооружённых людей. Один из них, взяв в руки угрожающего вида кнут, подошёл к мне и стегнул своим оружием стену.       — Давай, двигай к выходу, иначе вместо бетона будешь ты!       Я мог бы попробовать распылить вошедших плазмой, но это вымотало бы меня окончательно, и меня бы заточили куда похуже или вообще убили на месте. С безропотным видом я поплёлся к выходу, но «загонщика» мой темп не устроил, и он полоснул меня по спине своим оружием:       — Шевелись, каракатица!       — Вульф, ты идиот или как?.. Пустишь ему кровь, и Нож с тебя шкуру спустит! — осадил носителя хлыста лысый громила с карабином. — Второго еле живым привезли, так Шакал теперь ещё неделю с шиной ходить будет. Тебе хочется такого?       «Второго? В смысле, айна?..»       — Тебя ещё слушать, мелочь, — огрызнулся Вульф, но хлыст опустил.       Пару минут мы шли по полутёмным сырым коридорам, пока впереди не забрезжил солнечный свет и не послышались крики толпы. Мы шли прямиком на ристалище. Когда меня провели через распахнутые ворота с электроприводом створок, конвоиры покинули меня, и путь назад был перекрыт стальной дверью. Передо мной высился частокол из стальных прутьев, который, несомненно, был под электрическим током.       Арена представляла собой котлован круглой формы глубиной метров в десять с высокими бетонными стенами. Потолок, через который свободно проникал солнечный свет, был убран металлической сеткой, державшейся на каркасе из арматуры. Пол ристалища, которое было радиусом в три десятка метров, был покрыт песком. На поле боя было четыре выхода, расположенных попарно напротив друг друга, все они закрывались подъёмным железным частоколом. Зрительские места — помещения с зарешёченными окнами — располагались почти под «куполом».       — Дамы и господа! — начал вещать комментатор через безбожно свистящий репродуктор.       — Катись к дьяволу со своими «господами»! — крикнули с трибуны, и репродуктор, поймав крупный камень с трибуны, снова отчаянно зашумел, но диктора это не особенно смутило:       — Товарищи! Сегодня у нас на повестке дня не самый обычный бой. Сейчас в кровавой схватке сойдутся два демона пустыни, два неведомых до сегодняшнего дня зверя, по счастливому — для нас — комментатор подчеркнул эти слова. — совпадению найденных в песках словно специально по случаю дня рождения нашего любимого вождя, лидера и заступника — Кривого Ножа! Поприветствуйте же его!       Прямо напротив моей «клетки» на возвышении находилась небольшая обзорная площадка, также забранная решёткой. На площадке располагался импровизированный трон из старого железа, с которой поднялся человек невысокого роста, в шлеме, украшенном стилизованными на манер крыльев ножами, которые крепились по бокам головного убора. Человек отсалютовал в сторону арены, и половина собравшихся поприветствовала «вождя» радостными возгласами, другая освистала его. Вклинился тот же голос, что не соглашался на обращение «господа». Теперь тот же человек выкрикнул: «К чёрту товарищей! К чёрту карлика!» — и вновь запустил камнем в репродуктор. Снова раздался дикий визг пополам со скрежетом, и диктор, прокашлявшись, продолжил:       — Сколько раз говорил — не пускайте вы этого психа на арену… Ребят, уведите его. А мы пока начнём самое интересное. О-опустить ворота!       Последнюю фразу он произнёс с выработанной годами интонацией, отчего толпа на трибунах разбушевалась в предвкушении поединка… которого, впрочем, не было.       Из ворот напротив меня неуверенно, затравленно озираясь по сторонам, вышла айн’кин женского пола — я определил это по более тонко, чем у меня, сложенному телу и отсутствию спинного гребня.       — Эй, — позвал я на родном языке. — Не бойся меня. Я не буду сражаться.       Из-за меньшей, чем у людей, эластичности голосовых связок наш язык отличался обилием свистяще-шипящих звуков, отчего неподготовленный слушатель мог воспринять речь как бессвязный набор шумов. Однако впечатление было бы обманчивым: по обилию фигур речи наш язык мог потягаться с любым земным.       Она испуганно взглянула мне в глаза. Она была меньше меня, видимо, совсем ещё молодая, она боялась даже существ своего вида. И немудрено — бандиты обошлись с ней как с опасным диким зверем, да и, вероятно, она, как и я, до нашей встречи была уверена в том, что она — единственная выжившая из рода айнов.       Она была около четырёх метров в длину, белая, почти альбинос, с серо-голубыми глазами. На правой стороне её лба имелся такой же порт, как у меня.       Я подошёл к ней и успокаивающе произнёс:       — Успокойся, я уверен, что вместе мы выберемся отсюда. Как тебя зовут? Я Фейд.       Я понимал, что моё поведение было довольно опасным для нас обоих: люди на трибунах жаждали крови, и нас вполне могли просто уложить на месте за уклонение от «прямых обязанностей» гладиаторов… чего едва не сделали. Вновь ожил репродуктор:       — Та-ак, что за нежности? Парни, пощекочите-ка их. Авось одумаются.       На площадках над ареной появились вооружённые люди, и я приготовился закрыть новую знакомую своим телом, но повисшую тишину прорезал истошный вопль:       — Мерки идут!       Тут же на поверхности прогремел взрыв, и толпы зрителей с криками и лязгом взводимого оружия хлынула к выходу. Про нас на время забыли напрочь, оставалось лишь сориентироваться и воспользоваться ситуацией. «Мерков», тех людей в чёрном, что пленили меня в первый раз, здесь боялись как огня, и не безосновательно: в недрах бункера грохнул взрыв, послышались крики боли, и на трибунах появились штурмовики в матовых масках.       — Давай за мной! — скомандовал я соплеменнице и ринулся в открытый выход с арены — возможно, электронный замок дал сбой, и тяжёлая дверь распахнулась.       Мы долго бежали по коридорам в поисках выхода наружу, то и дело распугивая рейдеров и безоружных людей, встречавшихся у нас на пути. С поверхности доносились звуки перестрелки и взрывов, периодически мы замечали вооружённые отряды обеих сторон. В такие моменты мы с моей спутницей скрывались в тёмных служебных коридорах, коих было предостаточно.       Так продолжалось где-то с полчаса, если верить моему компьютеру, пока нас не зажали в туннеле с двух сторон.       В том конце прохода, куда мы двигались, показались «мерки». Я хотел повернуть назад, пока они нас не заметили, но ловушка захлопнулась: за нами в помещение зашла группа бандитов с фонарями, которые осветили нас сзади.       — Валите отсюда, твари безликие! Эти ящерицы наши! — крикнул командир группы рейдеров.       — Сложите оружие, и вас оставят в живых! Любой, кто окажет сопротивление, будет ликвидирован! — стал угрожать предводитель «чёрных».       — Так мы точно не договоримся. Короче, парни, валите ящериц, и дело с концом.       На экране, вживлённом в сетчатку моих глаз, тотчас же вспыхнул индикатор смертельной угрозы. Моя надежда сбежать, пока люди будут заняты перестрелкой, испарилась: мишенью рейдеров становились мы. Я принял угрожающую позу и приготовился защищаться, попутно пытаясь привести в чувство белую, которая, казалось, обезумела: она сосредоточенно смотрела куда-то в пустоту и не реагировала на происходящее. Я набрал в грудь воздуха, чтобы попытаться снести плазменным залпом хотя бы один из враждебных отрядов. На принципы отказа от насилия было уже плевать. Я выбрал лучше вооружённых «чёрных» в качестве цели, рассчитывая, что рейдеры запаникуют, однако ими неожиданно занялась айн-альбинос. Её глаза вспыхнули голубоватым сиянием, и бандиты с криком схватились за головы. Я тоже на секунду «поплыл»: как оказалось, моя спутница обладала ничем иным, как боевой телепатией.       Мне ничего не оставалось, кроме как разделаться с мерками: они на секунду опешили, и мой залп накрыл всю группу. Я потянул за собой покачивающуюся белую:       — Давай, соберись, ты же не хочешь погибнуть здесь!..       Из туннеля мы выбрались на поверхность, под лучи палящей Сахары. Мы находились в котловане огромного карьера, и нас едва не накрыла рухнувшая от взрыва металлоконструкция, бывшая до этого радиовышкой. Неподалёку догорала пара самосвалов, которые бандиты переделали в боевые вездеходы. Основная борьба шла за комплекс административных построек, в которых рейдеры стоически оборонялись от мерков. Над всем котлованом гордо возвышался тридцатиметровый шагающий экскаватор, который каким-то чудом ещё не уничтожили. Его вид внушил мне опасение, что рано или поздно он всё же рухнет или взорвётся, и от нас ничего не останется, поэтому стоило поспешить с побегом.       — Лететь можешь? — спросил я всё ещё не отошедшую от последствий применения телепатии напарницу. Та едва кивнула, и я приготовился взлетать, однако увидел знакомую фигуру, которая сражалась с «чёрным» врукопашную.       Я хвостом отшвырнул оппонента Кристофера в сторону, и тот, запыхавшись, проговорил:       — И зачем я тебе сдался, Фейд? Тебе уже есть о ком заботиться, — он кивнул в сторону белой, — а ты меня спасаешь. Думаешь, я тебя прощу и дам вернуться к Лиссе? Не дождёшься!       Он выхватил из-за спины пистолет и выстрелил в меня в упор, а сам побежал в сторону стоянки на возвышении, где находились уцелевшие автомобили. Пуля из мелкокалиберного пистолета не могла сильно мне повредить — спасибо моему модифицированному телу — но она пропорола мышцу, и теперь мне было тяжело двигаться, а о полётах и речи не шло — система выкинула предупреждающее сообщение о том, что от пребывания в небе лучше воздержаться хотя бы на три дня. Но я пересилил боль, заблокировал сигналы потревоженных нейронов и обратился к спутнице, которая собралась ринуться вдогонку Кристоферу и отомстить ему:       — Пусть уходит. Он, может, и не лучший представитель человеческого рода, но он не заслуживает смерти. Полетели.       Я не стал следовать за Коуэллом, хоть и хотел вернуть жизнь в прежнее русло. Я понимал, что моё возвращение могло бы стать губительным и для меня, и для Лиссы — либо Кристофер меня бы пристрелил, либо нагрянули бы мерки, которые, как выяснилось, не оставляют неоконченных дел; не было сомнений, что цель их рейда на карьер — отбить меня у бандитов.       — Ты… Ты в порядке? — прошептала айн’кин. Её голос оказался слабым и тихим, как шелест ветра.       — Да, всё хорошо. Поспешим же.       Я расправил крылья и с трудом взлетел, покачиваясь. Полёт, прежде естественный, давался большими усилиями: порванная мышца не могла взять на себя часть нагрузки, и остальные работали на пределе. Спас налетевший попутный ветер, который помог развить высокую скорость и избежать пуль с земли.       Спустя четверть часа я всё же выбился из сил, и мы скрылись в подвале полуразрушенного ангара, чтобы передохнуть и выработать план действий. Как только я привалился к кирпичной стене полутёмного помещения, я с пугающей ясностью осознал, что идти мне некуда. Оставалась лишь одна надежда.       — Ты не помнишь, где находится ближайшее подземелье айнов? — обратился я к драконессе — я всё же смирился с этим обозначением, раз люди нас так воспринимают — которая дремала рядом со мной. Она выглядела полностью опустошённой, будто побег выжал из неё душу.       — А? Я… я не понимаю, — после паузы она неуверенно заговорила. Она боялась меня: судя по её эмоциям, она воспринимала окружающую её реальность как нечто чуждое, пугающее. Словом, её рассудок был искажён из-за мощных пси-способностей.       Я попробовал зайти с другого угла — чётко представил себе подземный санаторий, в котором побывали мы с Кристофером. Сработало: драконесса начала что-то обдумывать.       — Да, знаю. Час на восток, комплекс «Север-А4». Жилые помещения, биологические лаборатории. Законсервирован.       Теперь её тревога начала уходить, сменившись желанием помочь. Я удовлетворённо произнёс:       — Хорошо. Нам нужно попасть туда, там может быть что-нибудь, что поможет мне вылечиться. Ты со мной?       — Зачем? — радость так же резко сменилась на недоверие. — Комплекс законсервирован, чтобы не пускать посторонних. Ты посторонний, тебе туда нельзя.       — Ты знаешь, что хозяев комплекса больше нет? Думаю, они не были бы против, если бы я попросил у них помощи. А так как просить помощи не у кого, то, думаю, мы можем войти туда.       — Нет, мы не можем. Приказ «О правах доступа».       Она телепатически отправила мне текст древнего, утратившего силу документа. Однако он не стал мне помехой — просмотрев его, я парировал:       — А что, если я скажу, что у меня категория доступа 3+?       Выше 3+ была только четвёртая, категория, которую присваивали Старейшим — членам Старшего Совета, высшего правящего органа айнов. От моей категории «четвёрка» отличалась лишь полномочиями подписывать документы, имеющие силу закона, и управлять административным кадровым составом всех уровней. Я же со своей категорией имел доступ абсолютно во все помещения и комплексы, за исключением разве что личных покоев Старейших, имел право на личную охрану… Я даже мог быть судьёй и подписывать постановления, согласовывая их ещё с двумя айнами с такой же категорией. Если же говорить о насущном, я вполне мог бы устроить в комплексе «Север-А4» неплохую временную базу.       Реакция белой вновь была неожиданной: она склонила голову в поклоне.       — Высший… — так у айнов было принято приветствовать старших по рангу. Мне же эти титулы были ни к чему, поэтому я подошёл к спутнице, коснулся её лба своим и произнёс:       — Запомни, я — не высший, я — Фейд. А ты…       — Файра. Ты — Фейд. Я — Файра.       Наши взаимоотношения пошли на лад. Фай оказалась довольно сообразительной и ловкой, несмотря на свои странности. Пока я трое суток отлёживался, она охотилась в пустыне, то и дело принося тушки животных, которых тут же свежевала — она владела когтями лучше, чем я. Я же поджаривал мясо плазмой, попутно учась контролировать свою «боевую магию» — как оказалось, можно не только плеваться концентрированными сгустками, но и выдыхать пламя постепенно. Первую пару тушек я всё же испортил, попутно едва не взорвав нас обоих, но вскоре дело пошло на лад. В обмен на заботу я давал Файре то, в чём она больше всего нуждалась — общение.       По вечерам мы устраивались в углу поудобнее, она прижималась к моему боку, и я неторопливо пересказывал ей события, произошедшие со мной за время жизни с Коуэллами. Тоска по Лиссе ещё не обострилась — Фай на какое-то время заменила её — однако я не мог вспоминать человеческую девушку с равнодушием. Я тешил себя мыслью о том, что Лисса сильна духом, и моё исчезновение не скажется на её жизни.       Утром четвёртого дня ноющая боль в груди сошла на нет, и мы решили не откладывать рейд на «Север-А4». Позавтракав поджаренным накануне парнокопытным, мы с Фай покинули временное убежище. Сначала я постоял на пороге с десяток секунд, прикрыв глаза третьими веками, вновь привыкая к яркому свету Сахары, затем расправил крылья и потянулся, чтобы размять суставы.       — Ну что, Фай, по… Ап-чхи!       Песок, снесённый ветром, набился в ноздри, и я нелепо чихнул, заодно плюнув плазмой. Когда я обернулся к Файре, та каталась по земле и смеялась, впервые с момента нашего знакомства. Меня это порадовало: я сумел вернуть дотоле запуганную, забитую драконессу к жизни. Заметив, что я смотрю на неё, она, устыдившись своего веселья, села. Её лицо (не морда, предпочитаю термин «лицо» по отношению к разумным существам) выражало замешательство и смущение.       — Прости… — вздохнула она и виновато взглянула мне в глаза. Я подошёл и провёл передней лапой по её щеке.       — Да брось ты. Я и вправду выглядел забавно, так отчего же не посмеяться? Помни, мы равны.       — Хорошо. — Она приободрилась, встала и расправила крылья. — Летим?       — Летим, — я взял разбег и уже привычным движением оторвался от земли. Фай, несмотря на юность и меньшие размеры, не отставала, а наоборот, опережала меня, показывая дорогу.       До цели нам не хватило пятнадцати минут: внезапно небо посерело, налетел шквалистый ветер, несущий тонны песка, и грянула буря. Мы пошли на снижение, ориентируясь на небольшой городок впереди с расчётом укрыться в каком-нибудь здании, но порывистый шквал вынудил нас сесть прямо в песках. Населённый (когда-то) пункт мы потеряли из виду, найдя лишь хлипкое укрытие в виде полуразрушенного фермерского амбара. От ветра здание худо-бедно защищало, но песок был повсюду. Мы закрылись в пристройке, которая выглядела надёжнее, и приготовились ждать спада бури.       Под вой ветра мы, устав тревожиться, задремали, но нас бесцеремонно разбудили, широко распахнув дверь.       — Дьявол ветра… Это что за твари? Петерсен! — крикнул вооружённый карабином мужчина в куртке песочного цвета, когда открыл дверь в наше пристанище. Мы тут же вскочили, приготовившись защищаться, но моя эмпатия подсказала мне, что человек не испытывает желания сражаться, в его мыслях прослеживалось лишь любопытство с толикой настороженности.       — Что у тебя там, Макс? — ответил другой мужчина, постарше, с хрипотцой в голосе. — Опять новый вид?       — Да, две ящерицы с крыльями, обе метра по четыре.       — Агрессивны?       — Морды жуткие, в стойке стоят, но вроде как нападать первыми не будут. Подойди сюда. Второй путешественник, бородач в кожаной куртке со стальными пластинами, посветил на нас фонарём — царил полумрак, на улице был поздний вечер. — Да, интересно. Никогда прежде таких не видел. Давай уберём оружие. Мужчины спрятали винтовки за спины и подняли пустые руки в жесте дружелюбия. Мы с Фай тоже сели, расслабившись. Я углядел на поясе Петерсена ничто иное, как синтезатор речи, и прошипел в меру возможностей своего природного голоса: — Кх-с-синт… тезатор-х… — Ба, Макс, да они говорить умеют. Ну-ка, что он может нам поведать? — бородач протянул мне знакомый аппарат с присоской. Устройство запустилось, и я представился: — Здравствуйте, люди. Меня зовут Фейд, а это моя спутница, Файра. Мы из народа айн’кин — уверен, что вы слышали о наших сородичах. Мы ищем путь до… нет, не домой, а туда, откуда мы пришли — в подземный комплекс «Север-А4». Мы почти добрались, но утром попали в песчаную бурю и теперь не знаем, где мы находимся. Не могли бы вы помочь нам сориентироваться?       Люди удивлённо переглянулись, да и было отчего. Однако Петерсен собрался с мыслями и ответил: — И вам доброго здравия, Единые. Приятно с вами познакомиться. Меня звать Рагнар Петерсен, а мой друг… — Макс Машинист. Фамилии нет, так как я сирота, можете звать как Максом, так и Машинистом. К вашим услугам, — второй путешественник слегка поклонился. Он был намного моложе Петерсена, сухощавый, с короткой стрижкой песочного цвета. Рагнар же был рыжим и крепко сложенным. — Так вот, мы — сталкеры, бродяги, проще говоря, из Кримсона — есть такой городок в десятке километров отсюда. Промышляем в основном охотой и мелкими поручениями — карту там подправить, письмо доставить в другой город и так далее. С удовольствием вам поможем, — Макс согласно кивнул. — дружба народов — дело святое. Ну, будем знакомы. Рагнар протянул мне руку. Я осторожно пожал её, однако силы Петерсену было не занимать, и он сжал мою лапу почти до боли. Затем руку подал и Макс, его пожатие было чуть слабее, но было видно, что он играет в паре роль ловкача. Файру также не обделили вниманием, а Машинист даже галантно присел и сделал вид, что хочет коснуться губами лапы Фай — был такой обычай у людей докосмической эпохи. Драконессу это ничуть не смутило, и она подыграла ему, кивнув, что позабавило нас с Рагнаром. Когда с формальностями было покончено, Петерсен сложил костёр из поленьев, которые нёс с собой. Когда он потянулся в карман за зажигалкой, я жестом остановил его и разжёг пламя своим дыханием. — Вы, айны, вроде мирные?.. — недоумённо переспросил Макс. Рагнар тоже вздёрнул брови. — Не совсем. Мы с Фай — не чистокровные айны, а выращенные искусственно киборги с повышенным боевым потенциалом: я — за счёт плазменного дыхания, Файра же обладает мощными телепатическими способностями. Предполагаю, что нас создали в разгар войны с корпорацией «Ютланд», но пробудились мы только сейчас, так как создатели не успели закончить свою работу. Теперь же мы ищем возможность узнать побольше о том, кто наши создатели и последние ли мы из своей расы, поэтому мы и хотели попасть в комплекс. Машинист выдохнул: — Значит, вот оно как… А вы мне в чём-то родственные души: я тоже не знал своих родителей, с раннего детства работал в каменоломне у рейдеров, а теперь вот, скитаюсь, ищу их. Не знаю, как ты, Рагнар, но я уже проникся желанием сопроводить наших друзей в их нелёгком странствии. — Да я тоже за, — немедленно откликнулся Петерсен. — Всё равно сейчас межсезонье, заказов мало… — Меркантильная ты борода, — вставил Макс. — Да это я так, к слову, — открестился бородач и продолжил: — Плюс просто любопытно, как хозяева этих мест жили… — Эгоистичная ты борода, — снова влез второй сталкер. — Заткнись ты уже, шутник. Ну и, в конце концов, как Макс уже отметил, дружба народов — это святое. Так что, если вы не против, мы с вами постранствуем. — Да я всецело за, но есть один неприятный момент: за нами охотятся, во-первых, рейдеры из карьера — может, знаете такое место, — а во-вторых, мерки. Кто они такие кстати? — У-у… — протянул Петерсен. — Когда ж вы так встрять успели? Ну, в принципе, я бы не сказал, что сейчас это важно: Кримсон находится в такой глуши, что рейдеры туда забредают дай бог дважды в год, а мерков там отродясь не видели. Что же до самих мерков, то это организация громил по вызову — платишь им деньги, и они палят в того, на кого покажешь. Кто они и где их штаб — никто не знает, наверное, это вообще межпланетная контора. Название — сокращение от английского mercenary, что означает «наёмник». И да, к слову, как ты наш язык-то выучил? — А очень просто: я больше месяца жил с людьми. Сталкеры снова не поверили своим ушам. — Расскажи-ка, — потребовал Петерсен и устроился у костра. Макс и мы с Файрой последовали его примеру, и минут двадцать я пересказывал свои похождения, от пробуждения до собственно встречи с Машинистом и Рагнаром. — То-то слухи ходят, что с Коуэлла едва шкуру не спустили, — резюмировал Петерсен по окончании моей речи. — Говоришь, он всё такой же эгоцентрист, как и прежде? О дочке совсем не думает: видел как-то её, когда они в Мохаве-Сити были пару лет назад, выглядела забитой до ужаса. Теперь, признаюсь, я даже боюсь за её рассудок, раз ты говоришь, что смог привести её в чувство, а потом этот гад тебя прогоняет с угрозами. Нет, я этого так не оставлю: пусть Коуэлл и легенда, надо бы к нему наведаться в гости и поговорить по душам: слово Петерсена всё же тоже кое-чего стоит.       — Оно тебе надо? — перебил товарища Макс. — Что-то ты мечешься туда-сюда, Петерсен: то в руины рвёшься, то девочку вызволять из лап отца-изверга тянет… Не много ли берёшь на себя, спасатель?       — Ну, я уж в людях разбираюсь, в отличие от некоторых, — парировал Рагнар. — Судя по рассказу Фейда, Лисса реально к нему прикипела. Вот представь себя на её месте: когда твой лучший друг, почти брат, внезапно исчезает, то что ты бы почувствовал? Тебе было бы плевать? Вот мне — нет. И кстати, — Петерсен потёр подбородок, что выражало у него наличие какой-то хорошей идеи. — У меня как раз посылочка лежит для Коуэлла, надо бы занести. Так что предлагаю наведаться к нему прямо в течение следующей ходки.       — Эх, ладно, убедил… А Фейда мы и не спросили. Фейд, ты хочешь встретиться с Лиссой вновь?       Моё сердце вновь сжалось при воспоминаниях о моей, можно сказать, спасительнице. Я понял, что мне начинает её не хватать. Конечно, со мной была Файра, но всё же Лисса была неотъемлемой частью моей жизни, поэтому терять подвернувшуюся возможность попробовать встретиться вновь было бы глупо. Вздохнув, я кивнул:       — Пожалуй, соглашусь с Рагнаром. Лисса действительно много для меня значит, так что, если вы мне поможете, буду благодарен от всего сердца. А как ты смотришь на это, Фай?       Драконесса дремала у меня под крылом, но ненадолго пробудилась и сонно кивнула: послушав мои мысли, она твёрдо убедилась в том, что Лисса — наш друг. Признаюсь, я несколько опасался ревности — женщины остаются женщинами вне зависимости от расовой принадлежности — но психика Файры не была замутнена такими понятиями.       — Ну, раз мы пришли к консенсусу, предлагаю поесть и поспать. А с утра заскочим в Кримсон — тут всего часа полтора ходьбы — отдохнём и послезавтра в путь. Идёт? — выдвинул план Петерсен. — Ах да, точно… Вы с Файрой же летать умеете?       — Да, а что? Я думал с вами пойти, чтобы не заблудиться.       — А зачем? Тут прямо на север лететь надо, а наши вас не собьют — я дам вам радиомаячки, по которым сталкеры опознают своих, чтобы в вас не стреляли, а когда вы полетите, свяжусь с дежурными, чтобы вас приняли и накормили как следует.       — Ну, дело ваше. Фай?       Она опять кивнула, а затем накрепко заснула. Кажется, она всерьёз решила стать ведомой в нашей паре. С одной стороны, это было в чём-то и неплохо, что не было нужды спорить, а с другой… как говорят люди, одна голова — хорошо, а две лучше: коллективное принятие решений обычно более конструктивно. Сейчас опасности не было, но в случае угрозы я боялся, как бы Фай не пострадала из-за моих неправильных действий. В тот момент я вновь ощутил, как же мне не хватало Лиссы с её морем идей и собственной точкой зрения на любую проблему. Но от Файры я ничуть не собирался отказываться. Раз уж на мою долю выпало защищать и оберегать её, я был готов взяться за это со всей ответственностью. Я отогнал мрачные мысли и укрыл спящую драконессу крылом.       Рагнар кивнул в её сторону: «Спит?» Я ответил одним взглядом. Тогда Петерсен достал упаковку с сухпайком и вновь кивнул: «Будешь?» Я не был особенно голоден и мотнул головой: «Утром» Тогда Петерсен устроился в дальнем углу, чтобы не шуметь, и стал ужинать. Макс вышел на улицу, чтобы встать на дежурство. Я же свернулся рядом с Файрой и закрыл глаза.       Рассвет мы встретили на ногах. Мы с Файрой были бодры, так как уже успели вздремнуть во время бури, а сталкеры были привычны к ранним подъёмам, поэтому после быстрого завтрака мы вышли на улицу. Петерсен дал нам пару небольших устройств на липучках.       — Вот ваши маячки. Крепить можно куда угодно, но лучше на живот, чтобы сигнал гарантированно поймали с земли. С постом охраны я уже связался, пока дежурил, так что вас ждут.       — Спасибо, Рагнар, — поблагодарил я и прилепил свой маячок на грудь. Файра, в точности повторив мои действия, негромко произнесла на языке людей:       — Спасибо…       — Ты уже и Файру человеческой речи учишь? Молодец, — одобрительно кивнул Петерсен.       — Эм-м… Нет, она сама. — Я был слегка смущён: я не ожидал, что Файра по своей инициативе начнёт осваивать земной язык без всяких там синтезаторов. Я взглянул на неё, выражая похвалу, и она просияла, гордо приподняв голову. Ребёнок, да и только.       — Ну что, в путь?       — В путь, — отозвалась Фай. Ей человеческая речь давалась значительно лучше, чем мне.       — Чистого неба вам, товарищи айны. Мы скоро подойдём, — напутствовал Макс, и сталкеры поочерёдно пожали нам руки — всё же не хочу называть их лапами, наши передние конечности достаточно подвижны.       — И вам доброй дороги. До скорого.       Мы синхронно взмыли в синее небо, взяв курс на север. Буквально через пять-семь минут пути Кримсон уже был под нами. Небольшой город, даже, скорее, посёлок стоял на берегу обмелевшей, но каким-то чудом сохранившейся реки. Описывая концентрические окружности, мы плавно опустились на дорогу, ведущую к центру города. Люди на блокпосте, который представлял собой пару укрытий из мешков с песком и станковый пулемёт, сначала испуганно вскинули оружие, но затем, сообразив, кто мы такие, приветственно замахали руками. Когда мы подошли к блокпосту, из-за угла дома выехал лёгкий внедорожник песочного цвета с пулемётом на крыше. Он остановился перед нами, распахнулась задняя дверь, и из машины вышел седой, но крепко сложенный мужчина в рубашке, джинсах, широкополой шляпе и значком в форме звезды на груди, похожий на шерифа из старых земных фильмов. Он отдал нам честь и представился:       — Добро пожаловать в Кримсон, уважаемые айны. Моё имя Найджел Стокс, я мэр этого поселения. Вас нашли Рагнар с Максом, верно?       — Да, так и есть. Моё имя Фейд.       — Я Файра, — уверенно представилась моя спутница.       — Ну что ж, рад приветствовать вас в нашем славном городке. Пройдёмте в ресторан, чего на улице стоять.       Гордое название «ресторан» носила общественная столовая, но это так, придирки: кормили там отменно, а места в зале было достаточно для того, чтобы там уместилась не пара, а десятка полтора айнов, так что чувствовали мы себя вполне комфортно.       Когда мы устроились за столом поудобнее, мэр взял слово:       — Давайте вкратце расскажу про наш город, пока завтрак готовят. Кримсон — в общем-то, глушь ещё та, но, думаю, сталкеры вас просветили, почему такое местоположение выгодно для нас: ни рейдеров, ни мутантов. Так что живём понемногу, не бедствуем. Когда земная колония ещё официально существовала, наш город был, по сути, одним большим общежитием для работников комбината по добыче и обработке железа, изобильные залежи которого нашли недалеко отсюда. Кстати, название «Кримсон» — «алый» — происходит от цвета местной воды, которую примеси железа окрашивали в красноватый цвет.       Впрочем, радость от находки длилась недолго: на предприятии ввели экспериментальную технологию добычи, которая чуть ли не втрое ускорила выработку, и последствия были вполне очевидны. За десятилетие город превратился из сравнительно процветающего оазиса в пустыне в безжизненное захолустье. После того как колония была закрыта, в городе некоторое время царила анархия — мародёры и рейдеры устроили здесь перевалочную базу. Только спустя пару лет, когда начали появляться организованные группы сталкеров, бандитов выбили из Кримсона… К слову, герой той битвы сидит прямо перед вами.       — Опять собутыльников в зал тащишь? Не испытывай моё терпение, Найджел! — донеслось с кухни.       — Жена моя, Керри, — усмехнулся Стокс. — Да, люблю иногда глотнуть чего-нибудь крепкого, особенно если есть повод. А он есть, — он вытащил из сумки с плечевым ремнём, которую носил с собой, початую бутылку виски. — Ну, за ваше прибытие, — он плеснул немного жидкости в стоявший на столе стакан и залпом его осушил.       — Так, на чём мы остановились? А, на том, что мы город освободили. Ну так вот, когда рейдеров выбили, в Кримсон начали приходить сталкеры с семьями: земли-то неизведанные. Собственно, на сталкерах город и держится: они приносят из рейдов какие-то полезные вещи или на мутантов охотятся, мы торгуем трофеями с проходящими караванами, этим и живём. Иногда золото в самородках река приносит. Словом, не шикуем, но и не бедствуем. А вот и завтрак, — потёр руки мэр.       Из дверей кухни показалась дородная немолодая женщина, жена Найджела. В руках она держала поднос с тремя дымящимися тарелками. При виде нас она покраснела, но не от изумления, а от гнева.       — Кого ты в ресторан притащил?.. Ты бы ещё стаю койотов сюда привёл. Подумать только, в зале вместо нормальных людей сидят какие-то ящерицы, с которыми мой муж ещё и разговаривает… Не зная тебя, я бы подумала, что это просто глупый кошмар. Выведи их, сейчас же.       — Эх, Керри… Слушать надо внимательнее. Я же тебе звонил, сказал, что у нас особые гости.       — «Особые»! Понятие растяжимое, вообще-то. Я думала, это какие-то известные сталкеры, в крайнем случае, федералы, но не пара мутантов.       — Дорогая, это не мутанты. Это айны. Уже весь Кримсон про них знает… кроме тебя, естественно.       — Айны, значит… Ладно, раз так, они должны быть поумнее тебя, так что проваливай со своим пойлом, а я с ними сама разберусь.       — Ладно, дорогая, всё ради тебя. Уже ухожу. До скорого, друзья мои! — мэр накинул сумку на плечо и оставил нас наедине с Керри.       — Не слушайте этого старого дурня, особенно если он поддаст, — совершенно другим, не злым, а скорее заботливо-материнским тоном проговорила женщина и поставила перед нами тарелки с мясным рагу. — Знала бы, что он на самом деле задумал, приготовила бы чего-нибудь побольше и поинтереснее.       — Да ничего страшного, спасибо. Уверяю, нам хватит, — ответил я и принялся за еду, аккуратно работая вилкой — это был ещё один весьма полезный навык в мире, населённом людьми. Фай было потяжелее, так как она до этого не имела дело с человеческими столовыми приборами, но вскоре она тоже разобралась, что к чему.       То, что я разговариваю, миссис Стокс восприняла вполне спокойно. Чем-то удивить эту женщину было явно сложно.       — С вами всё в порядке, надеюсь? Вам не нужна часом медицинская помощь?       — Нет, благодарю вас, миссис Стокс. У нас всё хорошо. Единственное, в чём мы нуждаемся — это информация. У вас поблизости от города случайно нет подземных строений айнов? Мы ищем сведения о своём прошлом, которые могут оказаться где угодно.       — Хм-м… Чтобы совсем поблизости — нет таких, ближайшее известное сооружение вашего народа располагается в сотне миль к югу, здесь места совсем дикие. Думаю, вам лучше сталкеров поспрашивать, они точнее скажут. А вот и ваши приятели, кстати.       — Привет, мамаша! — крикнул с порога ресторана Макс, и вместе с Петерсеном они подсели к нашему столу. Керри сразу же ушла на кухню за дополнительными порциями завтрака. Машинист хлопнул меня по плечу:       — Ну что, как добрались?       Оба сталкера были чем-то обрадованы, однако Петерсен неодобрительно взглянул на напарника, будучи раздражённым его фамильярным поведением. Однако я не обиделся на такое приветствие со стороны Макса и ответил:       — Да неплохо, долетели быстро и без проблем. Приятный у вас город, кстати, люди приветливые… Только я не совсем понял, кто из Стоксов мэр, Керри или Найджел.       — Мы тоже разобраться не можем, — хмыкнул Петерсен. — Керри держит мужа в ежовых рукавицах, хоть он формально и мэр. А на деле правит-то она, Найджел занят только торговлей да выпивкой, так что можно сказать, что она регент — правительница от имени мэра, который неспособен нести свои обязанности.       — Да, весело у вас… Скажите, а работа для меня найдётся? Я подумывал остаться с вами в Кримсоне, но не быть при этом бесполезным. В «Север-А4»-то мы уже собрались, но… что потом делать?       — Как — что? Если ничего не найдёте по своим вопросам, останетесь тут. У нас много свободного места, всем хватит. А что до работы — вполне можешь и с нами в рейды ходить. Слегка рискованно, но, судя по твоим, Фейд, рассказам, тебя уже ничто не испугает. Файру, если захочет, тоже пристроим где-нибудь в городе.       — Я не покину Фейда, — отозвалась Файра, до этого молчавшая.       — Зачем тебе это, Фай? — перебил её я. В целом, я её понимал — охотилась она с удовольствием, что говорило о её ловкости и любви к приключениям, но всё же я считал её большим ребёнком и не хотел, чтобы она излишне рисковала.       — Я буду бояться, если ты уйдёшь, — прямо ответила она и прижалась ко мне поближе. Я, как ни старался, снова не устоял:       — Ладно, хочешь быть сталкершей — будь по-твоему, попробуем. Но для начала посмотрим, как ты будешь себя в нашем первом рейде вести, а там уж решим окончательно. Договорились?       Вместо ответа Фай лизнула мою щёку. Рагнар с Максом деликатно отвернулись, а я в замешательстве подумал: «Вот же свалилось на мою голову… чудо с крыльями. Ладно, сам поклялся заботиться, так что иди до конца, Фейд. Эх, надо бы её с Лиссой свести…»       Знала бы Фай, насколько судьбоносным было её решение…       Вздохнув, я аккуратно выпутался из объятий Файры и вернулся к делу:       — Что-то вы радостные, ребята. Нашли что-то ценное?       — Да, накопали кое-что по дороге. Взгляни. — ответил Макс и достал из рюкзака небольшой квадратный футляр с зеркальной поверхностью. Внутри обнаружилась крохотная металлическая пластинка — микродиск для хранения данных, как услужливо подсказал мне компьютер. Осталось лишь найти считывающее устройство.       — Оу… Это носитель данных, но напрямую я его считать не смогу, для этого нужен специальный компьютер. Он довольно громоздкий, так что надо в комплексах поискать. Где вы нашли эту вещь?       — Да с рейдерами поцапались, у одного из них и был футляр, — пояснил Машинист. — Может, они его с курьера сняли — такие коробочки коллекционеры антиквариата любят.       — Ну вот, ещё один повод спуститься под землю, — заключил Рагнар. — Только, если вы не против, выход отложим на несколько дней: завтра караван пройдёт, надо кое-какие вещи обменять… Заодно посылку для Коуэлла поищу дома, там бедлам уже который месяц — всё в рейдах да в рейдах… — усмехнулся сталкер. — А вы пока город посмотрите.        — Что за посылка-то? — не удержался я от вопроса.       — Да пачка патронов к какой-то слонобойке, я не распаковывал, — отмахнулся Петерсен. — Вечно он какие-то новые пушки пробует, вот и заказывает пули и запчасти издалека. Ну что, проветритесь, пока я дела делаю?       Мы с Фай синхронно кивнули. Отдых действительно не помешал бы, к тому же у меня созрел банальный, но хороший план, как нам принести пользу сталкерам.       Оставив Рагнара, Макса и миссис Стокс завтракать, мы решили пройтись по городу. Людей на улицах было немного, на нас обращали внимание, но с расспросами не лезли: слухи в небольших поселениях расходятся быстро, и все и так знали, что мы за птицы… то есть, ящеры. На одной из улиц я приметил автомастерскую, где кипела работа, и подумал, что было бы интересно устроиться туда поработать. За время жизни с Лиссой я успел приноровиться к автомобильному делу и вполне бы мог сгодиться в помощники механика.       В центре Кримсона я нашёл, то что искал — лавку оружейника. В дверь пришлось протискиваться, но мы вдвоём как-то уместились в небольшом зале, стены которого были увешаны разнообразным оружием, от пневматических пистолетов до серьёзного вида плазменных винтовок. Наличествовала и пара манекенов с образцами костюмов и бронежилетов. Владелец обнаружился тут же — средних лет коренастый мужчина с залысиной. Он лениво перебирал автомат: в разгар дня сталкеров, которые являлись основной клиентурой заведения, было немного, основной поток был по утрам и вечерам, когда добытчики готовились к рейдам.       Заметив, что он не один, продавец закрутил очередной болт, протёр замасленные руки и вышел в зал.       — Добрый день, уважаемые. Не каждый день ко мне такие знатные гости заходят. Что ж, моё имя Родриго Альварес, владею данной сокровищницей — он не без гордости обвёл глазами ассортимент. — уже пять лет. Что привело вас в мою обитель? Уверен, что вы ищете что-то особенное.       Переглянувшись с Фай, я удостоверился, что она одобряет мой план, и произнёс:       — Вы же не только оружием занимаетесь, так? Нам нужно одно… то есть, два приспособления для… Эх, ладно, чего мудрить: мы бы хотели заказать два седла, одно для меня, другое для моей спутницы. Надо пару знакомых подбросить кое-куда. Вы можете взяться за это?       Родриго что-то прикинул в уме и довольно легко согласился:       — Да не вопрос. Не думаю, что это сложнее, чем сёдла на мулов делать, разве что мерки снять надо. Думаю, за день-другой справлюсь.       — И во сколько нам это обойдётся?       — Так, кожа… металл, сама сборка… Ну, примерно пятьсот плюс-минус… Постойте-ка, так вы от Рагнара? Так о чём разговор? Я ему как раз должен некоторую сумму, вот и расплатимся. По рукам?       Альварес даже не дал нам подумать и повёл в подсобку. Видимо, по каким-то своим причинам он желал рассчитаться с Петерсеном при первой возможности.       Подготовка и замеры заняли от силы полчаса, так что мы продолжили прогулку. Вскоре мы наткнулись на железнодорожную станцию, куда бодрым шагом шёл Макс, насвистывая какую-то лёгкую мелодию.       — О, а вот и наша авиация пожаловала. Что нового?       — Да так, прогуливаемся. А ты куда?       — Подработку взял, надо пару вагонов перегнать. Меня же не просто так Машинистом прозвали, немного поездил на тепловозе в своё время. Вот и подрабатываю «грузчиком». Можете со мной сходить, говорят, наблюдение за поездами здорово расслабляет.       — Ну, можно. Фай?       — Пойдём. Не хочу просто так бродить.       — Ну тогда айда за мной.       По пути в депо я спросил:       — А Рагнар где?       — Пошёл к Родриго, у него там какое-то срочное дело. Да и патронов надо к следующему походу купить, пока основная масса сталкеров с ходок не вернулась.       Я чертыхнулся про себя: видимо, оружейник выдал Рагнару наш план. Что, в общем-то, было неудивительно, ведь сёдла-то я за его счёт купил, и Альварес счёл нужным сообщить Петерсену, что рассчитался по долгу. «Бестолковый я механизм», — обругал себя я, но виду не подал. Не хватало ещё и с Максом поссориться.       — Вот и моя кочегарка, — когда мы зашли в полутёмный ангар депо, Машинист похлопал по боку потрёпанный временем зелёный локомотив. У переднего сцепного устройства красовалась табличка с русскими буквами «ЧМЭ3-104».       — Старинная машина, в том году ему двести пятьдесят стукнуло, но неубиваемая, что мои сапоги: до сих пор бегает, хоть временами льём в бак всё подряд, даже как-то дизель пополам с водой кто-то умный заправил… И ничего, дышит.       Макс забрался в кабину и дал гудок: у меня едва не заложило уши от эха в замкнутом помещении, а Фай в страхе юркнула под моё крыло. Рёв и впрямь вышел жуткий.       — Мощь, правда? Недаром этот гудок тифоном прозвали — в древности у нас в одной из древних легенд так злобного гиганта называли, кажется. Может, потом вспомню подробности, будет о чём у костра рассказать. Ладно, за работу. Вы можете на крыше депо посидеть, оттуда вид красивый на город.       Локомотив со скрежетом и стуком тронулся, и мы под рокот дизеля вновь вышли на улицу и забрались на точку обзора, подсказанную Максом. В тот день солнце пекло не настолько, чтобы раскалить железное покрытие крыши, но всё же неплохо грело, и Файра легла на бок, подставив живот лучам Сахары. Я же предпочёл просто вытянуться и поизучать пейзаж. Кримсон был как на ладони. К середине дня город оживился, на улицах появились люди и машины. К северу от города высилась обрывистая скальная цепь — Кримсон находился в низине, и река оказалась в тени гор, поэтому и не засохла окончательно. На восток простиралась бескрайняя пустыня с редким сухим кустарником, лишь ниточка железной дороги скрашивала пейзаж. Словом, через пять минут статика песков и гор мне наскучила, и я принялся наблюдать за работой Макса. Тот собирал с нескольких путей старые вагоны, иногда выходя из локомотива, чтобы переводить стрелки — автоматика давно приказала долго жить.       — Фай, я спущусь ненадолго, идёт?       — Только будь поблизости, — ответила она и перевернулась на другой бок и широко зевнув. На мгновение мне захотелось, чтобы так было всегда — чтобы мы каждый день сидели на этой крыше, Файра дремала, а я тихо размышлял…       Я встряхнулся, чтобы убрать праздные мысли, и аккуратно спланировал на песок прямо рядом с локомотивом. Когда Макс сбавил обороты, я спросил:       — Помочь тебе с переключателями? — тогда я ещё не знал, что они называются «стрелки».       — Ну, раз тебе не лень, побудь стрелочником. Так-то работы немного, но всё же не откажусь от помощи, до обеда точно управимся. Что там Файра?       — Дремлет на крыше, греется. Может, ей всё же не идти с нами в рейд? Здесь как-то поспокойнее… — ответил я, переключив стрелку, ведущую к запасному пути.       — Да откуда у тебя эта паранойя? Фай тебя дважды с того света вытащила, а ты её бросаешь. Ты как-то зациклился, Фейд. Не пропадёт она, не одна же идёт.       — Ладно, уломали, пусть будет по-вашему. Вас трое против одного меня, так что спорить не буду.       — О, Рагнар. — Машинист махнул рукой подошедшему товарищу. У меня по спине пробежал холодок: в руках у Петерсена были наши сёдла.       — Привет, парни. Твой заказ, Фейд, — Рагнар положил сёдла на песок. Вопреки моим ожиданиям, он не выглядел недовольным или рассерженным.       — Спасибо, что избавил нас обоих от долга, — усмехнулся старший сталкер. — Альварес уже бесить начал со своим «купи-что-нибудь». Вытащил его груз из лап рейдеров год назад, вот он и стал считать себя должным, — пояснил он для меня. — Всё пытался толкнуть что-то из своих стреляющих палок, но меня мой «Абакан» устраивает более чем… а банально патронов отсыпать не хотел, мол, «ходовой товар, всем не хватит». Так что всё бы хорошо, но… для кого эти сёдла?       — Для нас и для вас, — прямо ответил я. — До нашей цели идти явно не один час, так что мы с Фай подумали, что будет явно проще, если мы доберёмся по воздуху. Сил у нас хватит, не беспокойтесь, а у меня, как вы знаете, и опыт есть.       — Весьма… неожиданное предложение, — ответил Рагнар. — А может… ну его? Я как-то не уверен, выдержу ли я. Знаете, я высоты боюсь.       — Ты серьёзно? — переспросил Макс, высунувшись из окна тепловоза. — Сколько с тобой ни ходил, пребывал в полной уверенности, что у тебя нет и не было никаких фобий. А теперь, обладая столь брутальной бородой, ты заявляешь, что боишься какой-то там высоты. Как так?       — Да ну тебя, шутник… После того как меня с самолёта скинули десять лет назад, я реально неба боюсь.       — А мы не скинем, — вмешался в перепалку я. — Просто попробуй. Нельзя же так предвзято ко всем относиться из-за какого-то там случая. Да и всё равно седло примерять надо.       — А, была не была… До каравана ещё почти два часа, так что уговорили.       — С седлом поможешь?       Петерсен пощёлкал замками и креплениями и вскоре уже уселся на моей спине, обмотав лицо тряпкой. Я не спеша взял разбег и поднялся в воздух, увлекая за собой небольшое облако песка. Сталкер вцепился в мой гребень что есть мочи, но пара неспешных кругов над городом заставила его проникнуться атмосферой полёта.       — Да, не думал, что пребывание в небе может доставлять такое удовольствие… Спасибо, что открыл мне глаза, Фейд.       — Да не за что. Мы же в одной команде.       Нас обдало потоком горячего воздуха: Файра с Максом нарезали вокруг нас спирали. Я поморщился от такого поведения — не хватало ещё, чтобы что-то пошло не так и кто-то из них выпал из обоймы перед походом — но вскоре поддался искушению и ускорился сам. Так мы кружили где-то с час, пока до нас не донёсся локомотивный гудок — торговый караван подходил к Кримсону.       Как только мы приземлились, сталкеры поспешили на платформу, к которой подходил караван. Мы с Фай заняли точку обзора на крыше вокзала. Длинный состав из не менее чем полусотни вагонов тянула двойка тепловозов ТЭП-70. Поскрипев тормозами, поезд замер у платформы. На перроне вовсю шла подготовка к торговле: жители Кримсона несли подвезённые ящики со шкурами зверей, железными слитками и прочим добытым или найденным сталкерами добром. С подножки пассажирского вагона поезда спрыгнул невысокий мужчина средних лет в рубашке и брюках. Он пожал руку подошедшему мэру и дал сигнал остальным караванщикам, чтобы те открывали торговлю.       Поезд начали разгружать. В основном на продажу привезли продукты питания, одежду, оружие, медикаменты и топливо. Запертыми оставались лишь три подозрительного вида вагона в середине состава. По их поводу начальник каравана и мэр затеяли бурное обсуждение. Прислушавшись, я уловил обрывки диалога:       — А со мной согласовывать не надо, а, Мариуш? Может, ты мне тут собрался какой-нибудь радиоактивный шлак сгружать, если не что похуже, а у меня тут людей пять тысяч, между прочим. Тащи-ка эту дрянь туда, откуда взял.       — Но тебе платят, Найджел! Всего-то надо, чтобы вагоны постояли пару дней, потом их проходящий доставит по адресу. Это же, по сути, подарок — на сто тысяч долларов ты сможешь треть Кримсона перестроить.       — Всё равно жареным пахнет. Покажи-ка, что внутри.       — Но мне сказали…       — Это не твой город, Томски, и уж точно не город твоего заказчика. Станция находится под моей юрисдикцией, и я не могу позволить свозить сюда невесть что. Открывай.       — Эм-м… ну ладно. Твоя взяла. Не думаю, что они что-то узнают. Анджей! Принеси-ка ключи.       Один из охранников подал Мариушу связку ключей и вместе с ним пошёл отпирать первый из вагонов, держа оружие наготове. Мэр тоже вытащил револьвер из кобуры. Шум разговоров мигом стих: все заинтересовались таинственным грузом.       Замок на двери щёлкнул, когда Томски повернул ключ, и сдвижная дверь резко распахнулась, выпуская на перрон десяток мерков со штурмовыми винтовками.       — Мы знаем, что у вас в городе находятся айны! Отдайте их нам, и никто не пострадает! — донёсся усиленный динамиком металлический голос одного из наёмников. Люди попадали на землю, закрыв головы руками, а мы с Фай укрылись за декоративным металлическим щитом на крыше. Плохое укрытие, но всё же оно давало нам возможность выиграть время и определиться с дальнейшими действиями.       — Выдайте нам айнов, иначе мы будем убивать по одному человеку в минуту! — снова подал голос предводитель «чёрных».       — Убирайтесь к чёрту! — не выдержал один из жителей Кримсона и тут же получил пулю в горло.       — И так будет с каждым, если вы не удовлетворите наши требования! — произнёс всё тот же мерк. Я спросил Фай:       — Ты можешь оглушить или убить их, как ты делала с рейдерами?       — Я пытаюсь, Фейд, но… я не чувствую их.       «Приехали… Видимо, они знают про телепатию Файры и как-то её глушат», — пронеслась паническая мысль. У меня не оставалось иного выхода, как действовать в лоб. Я аккуратно выглянул из-за укрытия, чтобы не заметили ни мерки, ни свои — в стрессовой ситуации кто-нибудь из городских вполне мог выдать меня ради спасения своей шкуры. Удача улыбнулась мне: меня не заметили, а наёмники стояли плотной группой рядом с вагонами. Я хотел было выстрелить в них плазмой, но снова заговорил их командир:       — У вас осталось пять минут на размышления. Затем мы начинаем убивать людей. Если же вас и это не образумит, мы выпускаем паралитический газ, он находится в этом самом вагоне.       По моей спине пробежала холодная волна: только что я едва не уничтожил целый город. Я вновь спрятался, выжидая и осматривая крышу в поисках чего-нибудь, что могло бы мне помочь. Вскоре я нашёл то, что было нужно — станковый пулемёт с полным цинком патронов. Улучив момент, я подобрался к нему, снял с треноги и высунулся из-за щита, используя укрытие в качестве опоры для оружия — стоять на задних лапах с грузом в передних было довольно тяжело.       — Меня ищете, безликие? — произнёс я и открыл огонь. С непривычки было сложно совладать с отдачей, но первая очередь скосила двух мерков, стоявших у вагона с газом. Почему-то, как и в стычке с наёмниками в карьере, какого-либо беспокойства по поводу того, что я проливаю чужую кровь, я не испытывал. Дальше всё пошло само собой: ещё шестерых застрелили городские и караванщики, а командира и последнего оставшегося с ним рядового взяли в плен. Последнего пришлось убить — сопротивлялся он до последнего, сломав одному из охранников каравана руку, а электрошокер на него не действовал. Командира же просто оглушили и связали.       Мэр махнул мне рукой, приглашая спуститься. Я оглянулся, чтобы убедиться, что Фай не пострадала. Она была в порядке, однако в смятении прижалась боком к щиту и наотрез отказывалась спускаться, пока я успокаивающе не коснулся её щеки. Лишь тогда она неуверенно последовала за мной.       Нападение террористов обошлось малой кровью: кроме погибшего городского и охранника со сломанной рукой, все были в целости и сохранности. Мэр с Мариушем подошли ко мне:       — Прости, что приходится это говорить, Фейд, но… вам с Файрой придётся покинуть город, — начал Стокс. — Мерки не оставляют дела недоделанными, и если вы не уйдёте, то скоро здесь будет спецназ. А мы, как ты понимаешь, вооружены очень слабо и вряд ли выстоим против целой армии.       — А как же Братство, Найджел? — вмешался начальник каравана. — Мы вполне можем выделить сотню человек для такого дела. Думаешь, нам невыгодна война с мерками? Если они не нападут здесь, то появятся где-нибудь ещё, а сейчас у нас есть шанс доказать им свою силу.       — Ты повторяешься, Мариуш. Я же тебе ясно дал понять, что Кримсоном рисковать не хочу и не буду. Тогда уж перевезите их в свой Нортбридж.       — Исключено. В Норте полно шпиков как мерков, так и федералов, и я совершенно не хочу излишнего внимания к деятельности Братства.       — Какие же вы…       — Хватит, — оборвал я перепалку. — Мы уходим. У нас уже есть цель, так что, я уверен, мы ничего не потеряем, покинув Кримсон.       — Да, Найджел, хватит демагогии, — подключился подошедший Петерсен. — Мы вчетвером — я, Макс, Фейд и Файра, — планируем рейд, так что мы уйдём завтра же на рассвете. А там, может, за пару недель нашего отсутствия всё уляжется, и мы договоримся, что делать дальше.       — Пара недель? — переспросил Стокс. — Что же вы там задумали?.. Идите, идите.       Он отчаянно махнул рукой и пошёл по своим делам. Вторжение наёмников выбило его из колеи. Оставшийся Мариуш обратился к нам:       — Всё же я смогу помочь вам. С этого момента вверенными мне полномочиями начальника каравана объявляю вас подзащитными Братства Караванщиков. Вот, держите, — он дал Петерсену небольшой радиопередатчик. — Включите его, если вам понадобятся припасы или подмога, и мы постараемся вас выручить. Я постараюсь пообщаться со своими, может быть, мне удастся убедить караванщиков оказать вам ещё какую-либо поддержку.       — Спасибо, мистер Томски, — я пожал торговцу руку. — Надеюсь, что и мы сможем быть Братству чем-то полезными.       — Да не за что, — усмехнулся Мариуш. — Главное, что вы боретесь с мерками так же, как и мы. Ладно, улажу тут кое-какие дела и, может, ещё перекинемся парой слов.       Томски последовал за мэром, по всей видимости, ради того, чтобы предложить помощь Братства ему и его городу, а Петерсен спросил меня:       — Пошли, что ли, на лейтенанта этого посмотрим, — он имел в виду командира наёмников. — Его как раз в допросную повели, вдруг узнаем, откуда они такие нарисовались.       — Давай не сейчас, — меня передёрнуло: уловив мысли Петерсена, я понял, что мерка будут нещадно пытать. — Запись разговора-то будет? Пусть он и враг, но… я не любитель излишней жестокости.       Петерсен почесал в затылке:       — Да, пожалуй, не стоит. И так в нашем мире полно крови. Ладно, пойдём тогда, сейчас Макс подтянется.       К нам подбежал какой-то сталкер.       — Рагнар, взгляни на это… Мерки — не люди!       Мы озадаченно переглянулись. Если не люди, то кто же?..       С одного из убитых наёмников сняли шлем. Мерк действительно человеком не был: под маской не было лица, лишь небольшая прорезь в матово-серой полимерной «коже» андроида, чтобы тот мог видеть с помощью камеры. В тот момент я осознал, почему убийства мерков меня не тяготили: эмпатия подсказывала мне, что они — бездушные механизмы.       — Вот почему эти гады такие молчаливые, живучие и меткие… — протянул Петерсен. — Может, попробовать генератор помех собрать? А что, это мысль. Надо Родриго подкинуть. Интересно, наши уже выяснили, кто вас заказал? Их командиры-то — точно люди, ловили пару раз. Ладно, пошли: до утра собраться надо.       — Привет, ребята, — подошёл Макс. — Все живы-здоровы? Молоток, Фейд — хоть наконец дали наймам по зубам.       — Привет, Машинист, — отозвался Рагнар. — Готов к завтрашнему рейду?       — А что, уже прямо сразу идём? — недоумённо переспросил Макс.       — Нет, блин, мы останемся тут и будем ждать новой волны мерков. Сам посуди — они знают, во-первых, что Фейд с Файрой в Кримсоне, во-вторых, то, что операция по захвату провалилась, и логично, что при таком раскладе они придут снова. Так не лучше ли нам раствориться в песке на время?       — А, действительно… Раз такое дело, пойдём собираться, наверное.       Вечер прошёл сумбурно: Петерсен с Максом, закупившись у караванщиков всем необходимым, погрузились в приведение в порядок своего снаряжения, нам же с Фай не осталось ничего, кроме как помочь с транспортировкой покупок к дому сталкеров — квартире в трёхэтажном доме, которую они снимали на двоих: с такой работой оба так и не решились обзавестись с семьями. На закате дня, оставив сталкеров готовиться, мы направились в дом, а по совместительству приёмную мэра, где я хотел узнать, какие сведения удалось добыть в процессе допроса лейтенанта наёмников.       Нас встретил лично мистер Стокс.       — Добрый день, Фейд. Я знаю, зачем ты пришёл — я как раз подготовил запись. Новости, скажу сразу, не из хороших.       Мэр выглядел разбитым, что было вполне понятно после того как его город едва не превратился в отравленные руины. Я почувствовал неловкость, ведь, по сути, именно я навлёк беду на Кримсон, и захотел уйти, но мысленно одёрнул себя за подсознательное желание плыть по течению и кивнул в знак готовности смотреть запись.       Стокс включил проектор. На стене появилось мигающее пятно, которое вскоре стабилизировалось и слилось в кадры допроса. Сначала я понадеялся, что напрасно волновался о жестокости: никто никого не пытал, наёмника лишь сковали по рукам и ногам, а за его спиной стоял сталкер с шокером на случай непредвиденной агрессии допрашиваемого. Диалог вёл мужчина в офицерской форме — начальник патрульной службы Кримсона.       — Итак, давайте с самого начала и по порядку — ваше имя, организация, цели нападения, заказчики и далее по тексту.       — Моё имя Сто пятый, — произнёс закованный человек. Его голова была начисто выбрита, а на затылке виднелась пара портов, подобных тем, что красовались на наших с Файрой лбах — лейтенант управлял андроидами дистанционно. — Больше я вам сказать не могу, всё строго секретно.       — Ким, подними-ка ему настроение, — негромко сказал офицер патруля. Сталкер сделал шаг к заключённому и поднял шокер. Негромко щёлкнул разряд, моргнула вспышка, но на наёмника это не произвело впечатления. Он лишь оскалился:       — И что мне ваша щекотка? Ничего вы от меня не добьётесь.       — А если затылок пощекотать? Ким, приступай.       Наёмника проняло. Он раскрыл глаза и забормотал:       — Нет, всё, я всё расскажу! Только не трогайте!.. Наши заказчики — «Ют…» А-а!       Наёмник закатил глаза и застыл — сработала система самоликвидации. Запись оборвалась, и заговорил мэр:       — Ну что ж, старая зараза воскресла из мёртвых, — он криво ухмыльнулся и наполнил стакан виски.       — «Ютланд»?! Но эта компания же прекратила свои экспедиции несколько десятилетий назад, — ошеломлённо произнёс я. — Может, кто-то прикрывается их именем?       — Нет, это именно эта контора, наши потрясли федералов в Нортбридже и Мохаве, с «Ютланд» сняли вето на исследования, они снова в большой космос вышли. Видимо, они вышли на наших доблестных наёмников, купили информацию о вас — и вот результат, — мэр отхлебнул из стакана и грохнул пустым сосудом о стол. — Мой вам совет — бегите.       — Спасибо за помощь, мистер Стокс. Мы уйдём на рассвете, как и обещали.       — Давайте… Идите! — неожиданно повысил голос мэр и запустил стаканом в нашу сторону. Он был основательно пьян, и нам пришлось удалиться, чтобы не распалить его гнев.       Переночевали мы в старом ангаре неподалёку от депо. Сталкеры поделились матрасами и покрывалами, поэтому, несмотря на довольно холодные ночи, нам удалось выспаться. Как только взошло солнце, Петерсен разбудил нас.       — Маршрут помните? — уточнил он, хотя спрашивать было излишне: вчера мы всё подробно запланировали. Слишком многое стояло на кону, чтобы снова теряться в пустыне.       — Конечно. Тогда не будем откладывать?       — Завтрак? — спросил Макс, который всё ещё был не в восторге от поспешных сборов. Но он был в явном меньшинстве: мы с Фай плотно поужинали, чтобы не терять время утром.       — Успеем ещё наесться. Отчаливаем, — произнёс Рагнар, видя нашу поддержку, и закрепил седло на моей спине. Его примеру нехотя последовал Машинист, который всё же не удержался и проворчал:       — И зачем мы вообще в это впутываемся?..       — Заткнись уже, — оборвал его Петерсен. — Кто из нас первым выступал за дружбу народов? И вообще, тебя ещё не бесит бесцельно нарезать круги по этой огромной свалке? Меня — уже давно. Хоть что-то новое откроем.       Спор утих, и вскоре мы уже покинули Кримсон и направились на юго-восток. Спустя каких-то полчаса созерцания пустынных пейзажей мы зашли на посадку на площадь небольшого полуразрушенного городка Нью-Стоунвилл, в центре которого и находился вход в «Север-А4», который искусно замаскировали от любопытных глаз, устроив на том месте фальшивую стройплощадку, которую потом забросили, вселив в жителей города уверенность, что это очередной незавершённый проект какой-нибудь обанкротившейся фирмы, а не объект исследований.       Проникнув на территорию «стройки», мы вначале обошли её по периметру, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо угроз — мутантов, бандитов или, что было не менее вероятно, выследивших нас наёмников. Лишь удостоверившись, что всё спокойно, мы вошли внутрь бетонной «коробки» через поднятые нашими совместными усилиями гаражные ворота. Петерсен шёл впереди, освещая путь фонарём, я и Фай следовали за ним, Макс замыкал, поводя стволом карабина.       Собственно, внутри бутафорского строения не было ничего, кроме входа в подземелье, высокого каменного сооружения прямоугольной формы со встроенной в него двустворчатой металлической дверью. Я предположил, что этот комплекс сооружался наспех, в отличие от «Запада-7» — там айны, встроив вход в холм, позаботились о том, чтобы он вписался в ландшафт, здесь же была возведена банальная «коробка», которая явно выделялась на фоне бескрайних песков.       Я подошёл к двери, чтобы активировать считыватель, но тот наотрез отказался работать:       Сбой системы питания. Автоматический запуск резервного источника невозможен. Доступ в комплекс временно прекращён.       — Фай, есть неподалёку какой-нибудь дополнительный вход? Здесь питание сбоит, замок отказался даже мою личность считать.       — Нет, вход один. Нужно попробовать открыть дверь вручную, аварийный генератор за ней, — отозвалась Файра.       Петерсен достал из рюкзака небольшой плазменный резак.       — Хорошая штука. Я бы каждую дверь им открывал, но подзарядка дорого обходится. Дайте мне пару минут.       Резак проплавил в двери большую дыру, и мы пробрались в «предбанник» комплекса — небольшой зал, из которого по винтовой лестнице можно было пойти вниз. Я зашёл в помещение слева от входа, где, по словам Файры, располагался запасной генератор.       Источник питания представлял собой плачевное зрелище: энергетическое ядро было обнажено, его кожух был разворочен то ли взрывом, то ли неизвестными вандалами, провод, ведущий к трансформаторному блоку, и вовсе отсутствовал. Запчасти были кем-то вынесены задолго до нашего прихода. Словом, попасть в «Север-А4» пока не представлялось возможным.       Я вернулся в зал и окликнул спутников:       — Придётся уходить. Генератор окончательно сломан. Сам я его не восстановлю.       — Опиши-ка, как он устроен и в чём проблемы, — неожиданно попросил Петерсен. После данного мной описания Петерсен потёр подбородок и произнёс:       — Уверен, что знаю человека, кто мог бы подсобить нам с этим. Он живёт недалеко от Мохаве-Сити, Шумов его фамилия. В электротехнике он профи. Раз ты говоришь, что энергоядро цело, с ремонтом остального он точно справится. К тому же он тоже интересуется айнами, так что уверен, что помочь он не откажется. Может застанем его дома? Заодно и посылку Коуэллам закинем. Есть возражения?       Никто не возражал. Я лишь спросил:       — Давайте тогда сначала посылку доставим, чтобы сразу лететь обратно в Нью-Стоунвилл или свободно корректировать маршрут, если потом не встретимся с Шумовым. Идёт?       Других идей никто не выдвинул, и мы продолжили путь на юг, в сторону Мохаве-Сити. Всю дорогу я размышлял, как же поставить точку в нашем с Кристофером конфликте, однако бояться мне следовало отнюдь не этого.       День уже разгорался, когда мой взгляд зацепился за знакомые детали пейзажа — дороги, рощицы сухих кустарников, высохшее озеро, скелет фермерского домика… Я шёл на небольшой высоте, чтобы было проще ориентироваться. Вскоре на горизонте показалось шоссе, на котором стоял дом-мастерская, и мой пульс участился: я с нетерпением и волнением ожидал новой встречи с Лиссой.       Я стал двигаться вдоль шоссе в сторону Мохаве-Сити, выискивая глазами дом Коуэллов. Тянулись мили и минуты, и моё беспокойство росло: всем, что я видел, были обломки и развалины. Вначале я подумал, что сбился с пути, но карты Петерсена и ориентиры, которые я видел с крыши мастерской в течение добрых трёх недель, опровергли это предположение. Лишь с третьего захода я точно определил нужное мне место, и я погрузился в приступ паники, словно в ледяную прорубь: моё сознание наотрез отказывалось признавать, что дом Лиссы превратился в остов с двумя наполовину уцелевшими стенами, другие две отсутствовали напрочь. Мозг просто не хотел воспринимать этот факт, поэтому я и заметил уничтоженное здание далеко не сразу.       — Твою же… — Петерсен хлопнул меня по спине. — Какого дьявола здесь случилось? Садись, Фейд!       Как только сталкер спрыгнул с моей спины, я тут же бросился внутрь дома в поисках надежды на то, что Лисса жива — на причины случившегося мне было плевать. Однако я лишь усугубил ситуацию.       Заглянув в то, что осталось от смотровой ямы, и убрав лапами песок, я обнаружил скрытое под ним бездыханное тело Лиссы.       Реальность для меня перестала существовать. Моё сознание померкло от горя и скорби, лишь несколько мыслей отчаянно бились в моей голове: «За что, Лисса? Ты спасла меня, не дала умереть физически, не дала умереть духовно, а сейчас погибаешь, как только меня не оказалось рядом. Значит, я виновен в твоей смерти: не был осторожен, не смог вернуться и защитить… Прости меня, Лисса, чтобы я смог с чистой совестью умереть здесь, следом за тобой…»       — Фейд… Фейд!       Меня безжалостно вырвали из чёрной тени безмолвной печали, возвращая к жизни. Широко открыв глаза, я злобно зарычал и едва не вцепился тому… той, кто меня разбудил, в горло.       — Фейд, не уходи. Я понимаю, что ты чувствуешь к ней, но… если ты уйдёшь за ней, уйду и я. Я верю, она была бы рада, если бы ты помог мне жить. А мне нужна твоя помощь.       Фай обвила мой хвост своим и прижалась ко мне сбоку, пытаясь не дать мне вновь потерять сознание. Стояла беззвёздная ночь. Тела Лиссы рядом не было — сталкеры уже похоронили её.       — Понимаю, ты винишь себя, но… ты же не видишь будущее. Никто не видит, — произнесла Файра. — буду честной, твои мысли о своей неосторожности делают только хуже и тебе, и мне. Ты так думаешь, чтобы не искать выход, уйти от реальности. Лисса бы не одобрила такого — я читала твою память, я в этом твёрдо уверена. Она не хотела бы видеть тебя таким потерянным.       Перед моими глазами вновь пролетели дни, проведённые с Элизабет. Действительно, она беспокоилась, если я чувствовал себя неважно или подавленно, и всегда находила способ, чтобы вернуть меня в строй. Она была в некотором смысле обладателем ключа к запуску моего внутреннего генератора, она дала мне волю к жизни… Осознав это, я сказал себе: смотритель энергетического центра следит за исправностью всех устройств и волнуется, если что-то не так. А вдруг Лисса тоже сейчас наблюдает за мной? Что, если своим бездействием я заставляю её страдать?..       Эти мысли немного привели меня в чувство: раз генератор запущен, он должен что-то питать, а судьба дала мне второй шанс, второе устройство, которому требовалась живительная энергия. Я вздохнул, окончательно приходя в себя, и встретился глазами с Фай:       — Ты права. Время угасать ещё не пришло. Пойдём, Файра, у нас ещё остались дела в этом мире.       Поднявшись с занесённого песком бетона, мы вышли на улицу. Макс с Рагнаром сидели у могилы, дожидаясь меня.       Петерсен подошёл ко мне и положил руку мне на крыло:       — Прими мои соболезнования, Фейд.       — Всё в порядке, Рагнар. Хочешь — верь, хочешь — нет, но… я не скорблю по ней. Умерло лишь её тело, в душе Лисса всегда будет со мной.       Я и вправду не чувствовал никакой горечи после общения с Фай. Отчаяние уступило место тоске, такой, которая бывает при долгой разлуке.       Петерсен был удивлён, но виду не подал и продолжил:       — Всё-таки последние почести нужно воздать. Макс, поможешь с салютом?       Тот, не говоря ни слова, вскинул карабин, и сталкеры дали три одиночных залпа в ночное небо. Затем Петерсен произнёс:       — Пока ты… отсутствовал, мы осмотрели пепелище. Почерк убийц нам неизвестен, остаётся только «Ютланд» со своими наёмниками. Видимо, они хотели взять Лиссу живой, чтобы выпытать что-нибудь о тебе, но та оказала вооружённое сопротивление, и они подорвали всё здание. У Лиссы было обезображено лицо — наверное, она спряталась от взрыва в яме, но её задело осколком.       — Ещё один повод для войны, — не удержался я. Всё-таки потрясение от смерти Лиссы добавило мне и недостатков: я становился циником. — Думаю, нам нужно уходить: не исключаю, у мерков есть дозорные в округе.       — Верно подмечено, уходим, — согласился Рагнар. Макс по-прежнему хранил молчание.       Перед отбытием я пару минут посидел у могилы. Что-то в сердце болезненно шевельнулось от воспоминаний, но скорбь ушла без остатка, уступив место стремлению сохранить то, что есть, а именно — Файру, которая подошла сзади и взглянула мне в глаза. Я накрыл её крылом и прошептал:       — Её я точно уберегу, Лисса. Обещаю.       Обитель Шумова находилась в получасе полёта на юго-восток от нас. Несмотря на то, что была середина ночи, Петерсен заверил меня, что предупредил энергетика, и поэтому тот бодрствует. Действительно, в домике оператора солнечной электростанции, окружённом со всех сторон полем батарей, горел свет.       Петерсен спрыгнул с моей спины и нашарил в рюкзаке какой-то небольшой свёрток. Он подошёл к двери дома и постучал:       — Андрей, открывай! Свои.       — Одну минуту, — донёсся из дома ответ. Что-то звякнуло, и хозяин дома открыл дверь. Рагнар обменялся с ним рукопожатием.       — И тебе привет, Спарк, — произнёс Петерсен, и свёрток из его рук тотчас же перекочевал в руки пушистого существа гуманоидного сложения, обосновавшегося на плече Шумова.       — Ну что, проходите, гости дорогие, — сказал энергетик, но тут же хлопнул себя по лбу: — Ах да, с вами же айны…       Он, обратив внимание на нас с Файрой, приветственно махнул рукой и подошёл, чтобы познакомиться.       — Доброй вам ночи. Моё имя Андрей Шумов, можно просто Андрей. А это мой добрый друг Спарк, тоже айн, кстати.       Шумов был среднего роста, чуть пониже Петерсена, обладал довольно спортивной комплекцией, короткими светлыми волосами и окладистой бородой. Когда Спарк спустился с его плеча, я смог разглядеть его поближе. Он, вне сомнения, был айн’лином: прямоходящий, ростом чуть больше метра, покрытый желтовато-белым мехом, с длинным хвостом и крупной головой, напоминавшей лисью, с голубыми миндалевидными глазами и подвижными треугольными ушами.       Приветствую, Старшие, — донёсся до моего сознания его ментальный голос. Айн’лины общались в основном телепатически.       — Моё имя Фейд, — я уже по привычке протянул Шумову переднюю лапу. Тот слегка опешил, но пожал её.       — Я долгое время пробыл в человеческом обществе, — пояснил я своё поведение.       — Меня Файра зовут, приятно познакомиться, — проявляя развитые коммуникативные навыки, представилась моя спутница.       — Взаимно. Что ж, перейдём к делу? Погода хорошая, так что можно и на улице поговорить. К чему вам тесниться в помещении?       Сталкеры присоединились к нам, и мы сели в круг на площадке перед домом, земля на которой была местами опалена — скорее всего, здесь приземлялся какой-то летательный аппарат.       — Так, Рагнар уже ввёл меня в курс дела. Осталось лишь подобрать пару деталей со склада, и я готов идти. Предлагаю выступать на рассвете. Пикап я проверил, думаю, к середине дня уже будем на месте.       — А почему бы вам не лететь на ком-то из нас? — предложил я. — Единственная проблема в том, что нас двое, а вас трое. Но время терять бы не хотелось, вы же знаете, что за нами охотятся? — Шумов утвердительно кивнул, и я спросил остальных:       — Макс, Рагнар, Фай? У вас есть идеи?       — Я не пойду с вами, — неожиданно угрюмо вымолвил Машинист. Глаза Рагнара округлились:       — С чего бы это?       — Не смейтесь, но… я любил Лиссу. Мы познакомились два года назад в Мохаве-Сити, даже немного пообщались. С тех пор я хотел снова встретиться с ней. Теперь она мертва, и… Мне нужно побыть одному.       — Лисса — моя знакомая, — пояснил я Шумову. — Недавно мы узнали, что она… погибла.       Затем я обратился ко всем:       — Я понимаю Макса. Если ему это необходимо, то зачем же заставлять человека страдать?       — Эх, Макс, не вовремя ты раскис, — вздохнул Рагнар. — Ладно, твоё право.       — Зачем тебе куда-то идти? — обратился к Машинисту Шумов. — Ты можешь пожить у меня, к тому же моему дому не помешал бы смотритель…       — Нет, я пойду в город, — отрезал сталкер.       — Хорошо. Но, если что, возвращайся, я помогу.       Спарк повёл себя решительнее, не ограничившись одним разговором: он что-то телепатически сказал Шумову, а затем, когда тот, помявшись, одобрил его план, подбежал к Максу и взглянул ему в глаза.       — Ты что… хочешь идти со мной? — удивлённо произнёс сталкер.       Спарк кивнул и взобрался ему на плечо.       — Ну… ладно, раз ты так хочешь, — сказал Машинист, проведя рукой по хвосту айн’лина.       — Раз мы с этим разобрались, предлагаю проголосовать за план: Фейд, Файра, я и Рагнар с утра отправляемся в «Север-А4», Макс и Спарк — в Мохаве-Сити, — поставил точку в обсуждении энергетик.       Соглашаясь, подняли руки все.       — Предлагаю поужинать и выспаться, — резюмировал Шумов, сходил в дом и вернулся с несколькими тарелками. Поев, мы с Фай устроились под сооружённым во дворе навесом, а люди со Спарком пошли в дом.       Заснул я, несмотря на дневные переживания, довольно быстро: не хотелось будить Файру из-за своей бессонницы.       Пару раз ночью я просыпался из-за кошмаров: моё воображение показывало мне в деталях сцену гибели Лиссы, несмотря на то, что я её не видел. Когда я проснулся во второй раз, я думал, что перебудил всех своим криком, который, как оказалось, я издавал лишь во сне.       Мне снился грузовик, везущий людей в чёрном, перестрелка, ответный огонь Лиссы и, в конце концов, взрыв, превративший тщательно восстановленную мастерскую в очередной осколок прошлого.       Когда я проснулся в первый раз, мной вновь охватила мутная пелена паники, такая же, какую я ощутил, когда впервые увидел, что дом Лиссы уничтожен. Лишь мысли о Фай заставили страх отступить, и остаток ночи я уже держался лучше.       Наутро мы проверили снаряжение, понадёжнее закрепили сёдла и, перекусив, стали собирать вещи.       — Господи, располнел-то без движения, — посетовал Андрей, пытаясь устроиться на спине Файры. Он никак не мог перекинуть ногу через седло. Причина была вовсе не в его комплекции, а в длине стремени, отрегулированного под длинную ногу Макса. Приметив это, я подмигнул Фай, и та, изловчившись, подтянула ремень зубами. Шумов тут же сел как влитой.       — А, так, значит, я не располнел, а привык долго спать, вот сейчас и не заметил промашку из сонливости, — рассмеялся энергетик, разряжая немного тягостную обстановку. — Спасибо, Фай.       Он погладил драконессу по шее, а Петерсен пошутил:       — Если цивилизация айнов возродится, то тебе с твоими умениями общаться с ними путь в дипломаты.       Я снова тихо порадовался, что Фай со мной, иначе я бы остро ощутил укол одиночества — с ней я мог считать, что наш народ не вымер окончательно.       Когда Петерсен дал сигнал отправляться, мы вновь расправили крылья и взмыли в небо, на этот раз слегка облачное. Я разглядел бредущего в сторону Мохаве-Сити Макса в компании со Спарком, который бежал рядом на своих четырёх.       — И что ему там понадобилось?.. — пробормотал Рагнар, сидевший у меня на спине. — Хорошо, что я уговорил его взять с собой спутниковый транслятор, — он похлопал по коробочке у себя на боку. — Он должен связаться с нами через пару дней, как закончит с делами. Мы же освободимся к тому времени, верно?       Я промолчал: последние события научили меня избегать опрометчивых суждений.       Путь на северо-восток был недолгим, так как был мне уже знаком, и вскоре мы вновь спустились в бункер «Севера-А4». Света, как и ожидалось, по-прежнему не было, и Шумов, вооружившись сумкой с запчастями и инструментами, углубился в ремонт. Я же зашёл в открытое административное помещение, смежное с генераторной комнатой.       Изучив содержимое шкафов, я набрёл на неплохую кладезь сведений о комплексе: во-первых, минимальный уровень допуска для возможности посетить комплекс равнялся 2+, что было знаком секретности объекта, ведь среднестатистические айны-гражданские обладали уровнем не выше 1+, лишь административные работники и учёные имели «двойку» и выше. Файра обладала как раз допуском уровня 2+, поэтому по «Северу-А4» мы могли перемещаться свободно. Во-вторых, оживив мини-компьютер с каким-то чудом не севшей батареей, я ознакомился с кипой отчётов о проделанной работе. В основном всё было зашифровано или защищено паролем, что лишь подтверждало мои догадки. Словом, рейд в комплекс уже сулил в результате что-то стоящее внимания.       В основном «Север-А4» использовался как экспериментальная лаборатория, производившая тесты разработанных оружейных систем. Этим объяснялась поспешность возведения комплекса, ведь оружием айны занялись лишь во время прибытия людей. Сейчас же наработки моих предков и создателей могли помочь в борьбе с «Ютланд», поэтому приоритетной задачей на рейд я поставил вскрытие склада, который находился на нижнем из двух уровней комплекса.       Прошло полчаса, и в холле вспыхнул свет. Шумов разобрался с генератором, и я вернулся к шлюзу, ведущему под землю.       Как только я приблизился к двери, активировалась идентификационная система. Просканировав меня с ног до головы, программа без лишних прелюдий разблокировала вход, и мы, включив фонари, начали спуск по бетонной спирали, подобной той, что вела в «Запад-7».       Резервная энергоцентраль самого комплекса, в отличие от «предбанника», ещё действовала, поэтому вскоре необходимость в фонариках отпала: пространство вокруг нас освещал неяркий, но достаточный для нормального обзора свет.       — И что же мы ищем? — произнёс Рагнар, как только мы спустились на первый уровень.       — Судя по данным с компьютера, который я нашёл в комнате рядом с генераторной, здесь должно находиться какое-то оружие. К тому же, возможно, уцелело хранилище данных по последним разработкам.       — Интересно было бы взглянуть, что айны могли противопоставить людям… Веди.       «Север-А4» сохранился намного лучше «Запада-7», будучи надёжно законсервированным. Следов разрухи не наблюдалось, мёртвых айнов тоже, была лишь частично повреждена энергосеть… что, возможно, и к лучшему: реакция охранных систем на присутствие людей могла бы быть весьма негативной.       Первый уровень комплекса особенной ценности не представлял — на нём располагались жилые помещения работников, секция администрации комплекса, столовая, склад продовольствия, словом, ничего ценного. Я уверенно двинулся к спуску на этаж ниже.       Второй уровень подземелья встретил нас почти кромешной тьмой — часть светильников не функционировала, поэтому вновь пришлось взяться за фонари. В десятке лабораторных комнат с компьютерными терминалами не было ничего полезного, кроме металла самих терминалов, давно уже не функционировавших. Картина за металлическими воротами в конце коридора произвела куда большее впечатление.       — У-у, — выдохнул Рагнар, когда нашему взору открылся огромный зал, гигантский полый цилиндр высотой метров пятьдесят, длиной в пятьсот и шириной в сто — словом, подземный стадион. Он был абсолютно пуст. Мы оказались на смотровой площадке в тридцати метрах над полом. Здесь свет, к счастью, был, иначе смотреть в чёрную бездну подарил бы не самые положительные эмоции.       — Как насчёт беглого осмотра, Фай? — спросил я, и та, уловив, к чему я клоню, расправила крылья. Мы сделали пару кругов, прежде чем сесть на пол. Кроме высоких ворот в противоположных концах зала, казалось, ничто не представляло интереса, но, когда я собрался возвращаться к людям, Файра неожиданно меня остановила:       — Взгляни, Фейд, здесь какой-то пульт.       В защищённой прозрачной полимерной перегородкой капсуле, рассчитанной на одного айна, находилась клавиатура с микрофоном и папка с инструкциями. Не раздумывая, я бегло просмотрел документацию.       — Это небольшой полигон для боевых испытаний, — сказал я Фай на родном языке. Я оказался слишком близко к неожиданно заработавшему микрофону, и мой голос, усиленный акустической системой, раздался по всему залу. Мы с Фай вздрогнули от неожиданности, и я поспешил успокоить наших спутников:       — Всё в порядке, просто микрофон ещё работает.       Петерсен перегнулся через поручни ограды балкона и крикнул нам:       — Чуть инфаркт не хватил!.. Давайте там поаккуратнее!       Усмехнувшись, я положил папку в карман седла — в ней могли оказаться сведения о проводимых в комплексе экспериментах — но сейчас на изучение её содержимого не было времени, и мы вернулись на балкон к людям.       — Что внизу интересного? — спросил Шумов.       — Пульт управления полигоном — здесь оружие испытывали — ну, и микрофон. Папку вот прихватили, вроде бы в ней инструкция и журнал экспериментов. Пойдём, на привале взгляну.       Полчаса пути, и мы набрели на то, что искали — хранилище экспериментального вооружения. Оно было защищено… допотопным кодовым замком с цифро-символьной клавиатурой, против которого моя «звезда» во лбу и права доступа были бессильны. Попасть внутрь могли только знающие пароль айны… которые вымерли. Ситуация была патовой.       — Дайте я взгляну, — предложил Шумов. — Кое-что смыслю в электронике, вдруг получится.       Он распаковал свой инструментарий и начал вскрывать лицевую пластину замка, а я углубился в чтение найденного журнала. Сведения были довольно занятными, но вместе с тем и настораживающими: образцы в «Севере-А4» не производили, а пересылали из других комплексов для отработки их в деле, так что склад мог оказаться и пустым… А взглянуть было бы на что: наплечные пушки с околосветовой скоростью полёта заряда, шагающие танки, беспилотные мини-бомбардировщики… Всё это тестировалось здесь, а значит, существовало не только в виде чертежей.       На одной из последних страниц я зацепился взглядом за надпись, сделанную стираемыми чернилами, почти выцветшую, но различимую надпись на языке айнов: «Надежда». Сложить два факта труда не составило, и, оторвавшись от чтения, я спросил:       — Андрей, замок уже разобран?       — Нет, только пластину снял. Знаешь, как открыть? — повернулся ко мне техник.       Я кивнул и, когда Шумов водворил клавиатуру на место, набрал на ней слово «Надежда». Замок со скрипом разблокировался, и дверь на склад приоткрылась.       — Не зря мы журнал подобрали, — произнёс я и сделал шаг в темноту, царившую в хранилище.       Я обвёл взглядом зал… Он был девственно пуст, несмотря на то, что его объём был сопоставим с пространством подземного полигона. «Результат рейда — один тощий журнал с чисто теоретическими сведениями… Закон подлости во всей красе», — с досадой подумал я и стал разворачиваться ко входу. Но уйти не успел: моё внимание привлекла крохотная искорка света в дальнем конце зала.       — Сам зал пуст, но я вижу свечение вдалеке, — крикнул я остальным членам экспедиции. — Идите за мной, нужно проверить, что это может быть.       Пока мои спутники с опаской ступали по каменному полу, освещая фонарями каждый уголок хранилища, я решительно направился к источнику света. То, чем он являлся, принесло мне облегчение: свет исходил от лампы, встроенной в корпус большого, метра три в высоту, компьютера. Я читал в журнале о резервной базе данных, находившейся в «Севере-А4», однако, осмотрев лаборатории с повреждёнными терминалами, был уверен, что и этот компьютер не выдержал груза времени. К счастью, моё суждение оказалось ошибочным.       Терминал мейнфрейма был вполне работоспособен и даже содержал переходник для моего порта. Просканировав меня, система активировала манипулятор знакомой конструкции. Но на этот раз такой идентификации не хватило:       Авторизация: этап 1 из 2… успешно завершён. Пожалуйста, вставьте мастер-ключ для входа в систему.       С лёгким свистом сдвинулась крышка ридера микродисков, встроенная в корпус терминала. На пару мгновений я задумался, а потом позвал Петерсена:       — Рагнар, диск в футляре ещё у тебя?       — Вроде бы, — отозвался сталкер и вскоре подошёл к терминалу, держа в руках драгоценный носитель.       — Вставь диск сюда, — я указал на ридер. Петерсен со всей осторожностью выполнил мою просьбу, и крышка тут же закрылась. Погудев, считывая данные, терминал выдал сообщение:       Авторизация: этап 2 из 2… — я против воли затаил дыхание. — успешно завершён. Даю доступ к базе данных. Добро пожаловать, Объект 133.       Вот как меня звали до амнезии… Спасибо, что открыли тайну, но «Фейд» мне всё же больше по душе.       Шумов и Фай были уже тут как тут, наблюдая за процессом авторизации. Когда загрузка окончилась, на широком голографическом экране терминала отобразилось окно файловой системы. Уже имён каталогов было достаточно, чтобы понять, насколько ценными были сведения, содержавшиеся здесь.       — Похоже, эта база содержит сведения о всех проектах, что вели айны в последние годы до своего исчезновения, — сделал я вывод, бегло ознакомившись с содержимым базы. Не обращая внимания на остальные директории, я уверенно открыл папку «Оборона», доступ к которой был ограничен, но уровень моих прав разрешал просмотр.       Папка содержала множество подкаталогов, среди которых был кластер файлов с фото, видео и текстовой хроникой вторжения людей, списки погибших и пострадавших, членов всяческих конклавов и комитетов по обороне… Этот каталог занимал едва ли не больше всего памяти по сравнению с другими директориями — эхо войны было очень громким.       Дальше находилось как раз то, что меня интересовало в первую очередь — разработки в военной сфере. Первой же найденной мной папкой с нужными сведениями стала директория «Возрождение». Несмотря на то, что название выглядело несколько неожиданным, директория содержала сведения как раз об айнах, которых намеревались превратить в воинов. Среди этих данных была информация и о нас с Фай.       Файра подсела ко мне, и мы принялись изучать досье, отчёты и сопроводительную информацию. Как оказалось, название проекта было избрано вовсе не случайно — создатели намеревались вернуть айнам их былые воинские умения, утраченные в ходе эволюции за ненадобностью. Так, создавали и особей, покрытых шипами с ног до головы, и летающих быстрее скорости звука, и умеющих становиться невидимыми — на заре времён геном айнов был весьма гибким и подверженным мутациям.       Всего планировалось вырастить двести двенадцать Возрождённых, столько же, сколько служило в личном легионе Кейра I, императора, который сумел объединить под своим крылом враждующие государства айнов около полутора тысяч лет назад.       Процесс рождения нового воина был весьма нетривиален — сознание Возрождённых не было искусственным, для формирования нужных черт характера брали слепок — упрощённую копию — сознания добровольца, при помощи генной терапии записывали его в наследственную информацию для модифицированного эмбриона, который затем в течение нескольких дней ускоренно выращивали — в природе беременность у айнов длится десять-двенадцать месяцев, а здесь весь процесс эмбриогенеза занимал около десяти дней. Естественно, что первые полтора десятка проб провалились — либо зародыши просто погибали, либо Возрождённые рождались недоразвитыми или с непредсказуемыми отклонениями.       В дальнейшем процесс отладили. Два из трёх эмбрионов всё равно развивались неправильно, но тридцать пять Возрождённых всё же увидели пожар войны. Они все погибли, люди были слишком сильны и многочисленны, чтобы дать цивилизации, в которой боеспособны лишь три десятка существ, победить себя. Мы с Фай, объекты 133 и 144 соответственно, должны были родиться в следующей волне Возрождённых, но лаборатория «Восток-В2», в которой нас выращивали, была спешно законсервирована.       — Теперь мы знаем, где наша малая родина, — иронически произнёс я, невесело улыбнувшись в меру возможностей своих мимических мышц. — Но когда-нибудь сходить стоит, я думаю. Хотя бы на свой «дом» посмотрим.       — А что, если там остались спящие Возрождённые? — спросила Фай с жаром. — Вдруг им нужна помощь?       Мы встретились взглядами. А ведь верно, «Восток-В2» мог вполне стать Ноевым ковчегом для возрождения нашего народа. В досье содержались характеристики айнов обоих полов, и был шанс начать нашу историю заново с помощью выживших. Я с благодарностью кивнул:       — Прекрасная идея, Фай. Нужно лишь выяснить, где находится этот комплекс.       Я щёлкнул по ссылке на документ с описанием «Востока-В2». Он находился в двух сотнях километров к югу и, как и «Север-А4», был возведён именно в качестве научно-промышленного центра, а не как жилой комплекс. Там даже был свой сервер с данными, к которому можно было получить доступ с мейнфрейма «Севера-А4», но попытка не увенчалась успехом: связь была — ретрансляторы, как ни странно, уцелели — но компьютер не отвечал.       — Что ж, у нас уже есть новая цель, — сказал я спутникам. — Сейчас посмотрю, что ещё интересного.       Петерсен сделал пометки в своей карте и занялся прокладкой маршрута. Пока он был погружён в это занятие, я в течение получаса пробежался по содержимому остальных каталогов, которое, к сожалению, в большинстве своём либо было повреждено, либо было неполным, либо описанные там проекты были заморожены. Осталась лишь последняя папка с именем «Надежда».       Убедившись, что все остальные папки проверены, я открыл оставшуюся директорию. Я уже выработал определённую схему проверки: когда я знакомился с очередным проектом, я сразу же открывал документацию. Точно так же я поступил и с «Надеждой».       Фортуна наконец соизволила обратиться к нам лицом: первая же строка текста гласила о готовности проекта ко вводу в эксплуатацию. Я жадно побежал глазами по строкам.       — Дамы и господа, прошу сюда. Кажется, я нашёл кое-что стоящее.       Люди, до того момента занимавшиеся чисткой оружия, с интересом обратили глаза к экрану. Фай тоже оживилась.       — И что там? — недоумённо спросил Петерсен. Я мысленно хлопнул себя по лбу, от волнения забыв, что людям наш язык неведом, и открыл прикреплённые иллюстрации. Одна из них изображала невысокий надземный бункер в форме полусферы, из которого виднелся тонкий шпиль антенны. Сама же антенна, находившаяся под землёй, представляла собой тонкую башню из композитов высотой метров в пятьдесят, оплетённую проводами, что было отражено на второй фотографии.       — Второй шанс Сеноры, проект «Надежда». Если точнее, установка для экстренного преобразования климата к первоначальному виду, — прокомментировал я фотографии. — Он был в числе целевых: айны понадеялись, что люди, пройдясь саранчой по планете, уйдут, так как наш народ члены экспедиции поначалу приняли за ещё один вид животных. Айны начали незаметно конструировать сеть климат-активаторов, этих самых шпилей. Таковых всего пять, один, главный, у океана ближе к экватору, ещё четыре разбросаны по всей планете. В перспективе запуск центрального генератора автоматически запустит и четыре оставшихся. По понятным причинам запуск не состоялся, айны начали погибать от ухудшения климата и враждебных действий людей… Предлагаю внести поход к центру в список планов дальней перспективы.       — Где находится центральный узел системы? — включился в обсуждение Шумов.       Я открыл карту:       — Около двух тысяч километров к югу… Путь неблизкий, но выходим же не завтра.       — Есть одна важная проблема, — перебил меня Петерсен. — Уже в часе езды отсюда к югу начинается пояс радиации, ютландцы там устроили склад ядерного топлива, а в ходе федеральной колонизации его умудрились взорвать… Про южный край его нам ничего не известно вовсе, так что дело очень рискованное.       — А что, если аккуратно выйти на других сталкеров или то же самое Братство и собрать экспедицию? — спросил Шумов. — В анклаве Мохаве уже тесновато, и так глотки грызём, так почему бы и не расширить горизонты? Там же не всё столь ужасно: Серые живут как-то…       — Нашёл, кого в пример привести, — хмыкнул Рагнар. — Они сами едва не светятся в темноте, им-то что. А вот простым смертным и тем паче айнам туда путь заказан.       — Почему же? — вмешался я. — Может, мы защищены. Я, когда только пробудился, погружал голову в радиоактивную лужу, и ничего, здоров.       — На свалке Джонсона-то? — снова усмехнулся сталкер. — Там фон-то детский, всё уже выветрилось. А в поясе ты мигом сгоришь без скафандра, который ни один вменяемый оружейник делать не возьмётся, ведь вы в розыске, а значит, и те, кто вам помогает, тоже. Уяснил?       Спорить с ним было пока бессмысленно, и я остановил зарождающийся в команде раскол:       — Ладно, я же сказал, ещё время нужно. Может, потом что-нибудь да придумаем. Мы всё равно в «Восток-В2» собрались, так что решим вопрос по ходу дела. Ну что, привал, и уходим?       — Пожалуй, да, так и поступим, пока мерки нас не накрыли, — согласился Петерсен и принялся расстилать на полу покрывало, чтобы приготовить обед. Фай неожиданно попросила:       — А давай наши досье посмотрим из «Возрождения». Вдруг узнаем, кем мы были раньше.       Мне не хотелось прикасаться к прошлому, которое, по сути, моим не было, но Фай я отказать не мог:       — Конечно, давай глянем.       Открыв папку, я вначале бегло ознакомился со своим досье. Моя личность была позаимствована у айна, тяжело раненного при штурме «Востока-В2». Он занимался поддержанием работоспособности и обновлением сервера, был довольно-таки замкнутым и много времени проводил на работе. Словом, ничего сверхинтересного в биографии моего «отца» не было, разве что я выяснил, что боязнь койотов и подобных им существ досталась мне от него по наследству как черта характера. История Фай была куда сложнее: её «матерью» была, как говорят люди, «индиго», весьма одарённая художница и писательница по имени Эйра из «Лагуны», одного из комплексов у Белого океана — так назывался крупнейший водоём планеты, расположенный в субтропиках. Когда началась война, она стала одной из первых, кто влился в ряды добровольцев для копирования личности. Эйра даже застала свою «дочь» живой и успела дать ей имя… а затем отправилась в бой, откуда уже не вернулась.       От прочитанного я вновь ощутил приступ пронзительной тоски: я потерял Лиссу, а теперь и Фай узнала о гибели, не побоюсь сказать, близкого родственника, с которым, возможно, успела познакомиться лично. К своему донору я таких чувств не испытывал, зная, что мы не встречались. Я с опаской взглянул на Файру, боясь увидеть её в слезах, но, к счастью, то, что её психика крепче моей, подтвердилось. Фай лишь прикрыла глаза, сдерживаясь, однако на её щеке блестела одинокая солёная капля.       — Ты… ты в порядке? Мне очень жаль, Фай… — произнёс я и укрыл её крылом. Слишком много смертей…       — Всё хорошо, Фейд. Я была уверена, что так и случилось. Но… ты же сам говорил, что у нас ещё есть незавершённые дела, и нет места отчаянию. Мы должны сделать их — ради Лиссы, ради Эйры, ради нас всех…       — Что случилось? Фай плохо? — обеспокоенно спросил Петерсен.       — Нет, ничего… Мне лишь нужно было побороть себя, — успокоившись, Фай слабо улыбнулась.       — Эх, холерики вы все, айны, сплошные перепады настроения, — с облегчением выдохнул Рагнар. — Если всё точно в порядке, мы как раз обустроили лагерь. Отдохнём пару часов и двинемся дальше.       Трапеза прошла в тишине — краткий пересказ прочитанного отбил у всех охоту разговаривать, необходимо было привести мысли в порядок. Перепаковав снаряжение, уже спустя полчаса мы поднимались к выходу, надеясь добраться до «Востока-В2» ещё до заката, но сбыться этим планам не было суждено.       Как только мы покинули комплекс, со стороны площади Нью-Стоунвилла раздался усиленный мегафоном голос — мерки снова взяли наш след:       — Оружие на землю, бродяги! Вы окружены! Сдайте нам айнов без боя, и мы пощадим вас!       — Опять чёрные… — процеди Петерсен и расчехлил свой «Абакан». — Нет уж, крови мы вам попортим.       — Только не стреляй первым, а? — слегка осадил его Шумов. — Ты не андроид, они быстрее и точнее тебя, — как выяснилось, Рагнар уже просветил энергетика насчёт сущности мерков. Андрей тоже взял в руки оружие, он обладал полуавтоматической лазерной винтовкой с оптическим прицелом.       — Пусть они сами к нам идут. У нас небольшое преимущество в высоте, к тому же у них единственный вход в зда…       Реплику Шумова прервал грохот взрыва у нас над головой. Я едва увернулся от летящей сверху бетонной плиты и в тот же миг заметил свисавший канат: наёмники прислали десант на лёгком беспилотном вертолёте.       Тут уже нельзя было медлить: я одним залпом плазмы превратил вертолёт в пылающий шар, который, к счастью, отнесло в сторону позиций наземной группы противника, где он и рухнул, зацепив кого-то из андроидов, судя по следующему воплю в мегафон:       — Ну всё, доигрались, твари… Да мне плевать, Ал, что у тебя троих взрывом накрыло — мог бы и отвести, чёрт тебя дери! Пойдёшь в голове ударной группы, остальные — за ним. Твою же, мегафон…       Пока наёмник разорялся, успевшего спуститься командира десанта подстрелил Петерсен. С сиплым свистом мегафон выключился, и до моего обострившегося от адреналина слуха донёсся топот сапог: первая партия наёмников уже подобралась к дверям. В помещение вкатился округлый предмет — светошумовая граната, такая же, какой оглушили Кристофера Коуэлла.       — Все на землю! Закройте глаза и уши! — крикнул я, укрылся за бетонным блоком и распластался по земле, как и мои спутники. Шумов сдавленно вскрикнул — видимо, он всё же был частично оглушён — и наёмники ворвались в помещение, восприняв голос Андрея как сигнал к атаке.       Их было около десятка, два командира и семь-восемь ботов. Двоих киберов Петерсен ликвидировал, пока они искали укрытия, а остаток рожка выпалил поверх голов спрятавшихся противников, подавляя их. Пока Рагнар перезаряжался, Шумов поймал в прицел одного из лейтенантов. Когда тот упал с прожжённым насквозь шлемом, боты на секунду смутились, чего мне хватило, чтобы совершить прыжок к позициям врагов и порвать троих андроидов когтями. Пуля из карабина второго лейтенанта лишь оцарапала кожу на моём плече, не причинив существенного вреда. Когда он высунулся из укрытия, его ликвидировал Андрей. остальных роботов добила Файра.       Повисла мертвенная тишина.       — Это же… не всё? — спустя десяток мгновений спросил Рагнар.       — Видимо, они поняли, что кусок больше, чем они могут проглотить, и выжидают. Хотят на измор брать, — произнёс Шумов. — Давайте подождём пять минут, если не пойдут, мы вдвоём с Рагнаром попробуем отвлечь их и дать вам сменить позицию. Как вам такой план?       — А если к ним подойдёт подкрепление? — спросил я. — Может, лучше действовать прямо сейчас? К тому же они не успеют продумать план действий. Никто ведь не ранен? — уточнил я, чтобы понять, что не предлагаю чересчур опрометчивые варианты действий.       Моя царапина оказалась единственным в отряде ранением. Петерсен согласился с моим планом:       — Да, не стоит откладывать, у них агенты повсюду. Лучше сразу иметь дело с меньшим злом, чем потом горелую кашу расхлёбывать. У меня есть дымовая граната — думаю, под завесой мы с Андреем отвлечём мерков. Может, и убьём кого. Вы пока попробуйте занять какую-нибудь возвышенность и как-то работать по ним оттуда.       — Думаю, идёт, — одобрил я. Шумов с Рагнаром встали у входа, мы с Фай пока не показывались. Я моргнул Петерсену, давая сигнал к началу, и он бросил гранату. Когда поднялась плотная завеса, я крикнул:       — Пошли! — и взмыл в небо. По пересечении фронта наёмников я сквозь дыру в стене пробрался на пятый этаж кирпичного здания. Фай устроилась в доме напротив «стройки». Когда Шумов и Петерсен начали давить мерков, я разрядился плазмой в отряд из пяти ботов, выцеливавших меня и Файру, и спикировал вниз в надежде подобрать какой-нибудь пуле- или гранатомёт. Я ощутил лёгкое давление на сознание: Файра всё же сумела нащупать кого-то из людей своим даром.       Я схватил с земли ручной автоматический лазерный излучатель, оказавшийся наиболее сподручным, и высадил остатки заряда в пару замешкавшихся андроидов. У одного из них я забрал пулемёт и ринулся на помощь союзникам. Фай добивала отправившийся по её душу отряд мерков, беглый взгляд в её сторону показывал, что она уверенно справлялась сама.       Я изрешетил пулями сидевших за бетонным блоком андроидов из последней, как я думал, «пачки» мерков на сегодня, но в последний миг удача нам изменила: кибер-снайпер на ходу развернулся и всадил пулю из винтовки прямо в шею Фай. Её крик резонансом отразился в моём сознании, и я кинулся к ней, попутно в ярости разорвав когтями злосчастного кибера на куски.       Она лежала на спине, тяжело дыша. Кровь толчками сочилась из раны на шее. Пуля крепко засела, но вытаскивать её означало усугубить положение.       В полном отчаянии я припал на колени рядом с ней и обхватил её шею правой передней лапой, стараясь левой пережать сосуд, чтобы хоть как-то ослабить кровотечение.       — Рагнар! Андрей! Фай ранена!       Петерсен был рядом и выхватил из рюкзака аптечку.       — Вводить обезболивающее? Нужно извлечь пулю, но… боюсь, что препарат может вызвать осложнения.       — Вводи! — без колебаний отрезал я. Несмотря на риск, шанс спасти Фай в таком случае был выше, нежели при бездействии.       Поколебавшись, Рагнар нашёл на плече Файры кровеносный сосуд и ввёл туда иглу шприца. Фай застонала и дёрнулась, но вскоре от бессилия откинулась навзничь. Меня это напугало — потеря сознания могла означать скорую смерть, и я заговорил, пока Петерсен готовился чистить рану:       — Фай, не засыпай. Говори со мной, слышишь? Помни, мы должны жить. Ради нашего народа, ради Эйры, ради Лиссы, ради нас самих…       — Я знаю, Фейд. Я… я выстою, не волнуйся, — произнесла Фай и всё-таки потеряла сознание. Пока я пытался привести её в чувство, Рагнар извлёк пулю, промыл рану дезинфицирующим раствором и заклеил регенерационным пластырем… Но кровотечение не прекратилось.       — Что ещё можно сделать? — дрожащим голосом спросил я Петерсена. — Мне кажется, рана так просто не закроется… Если бы под рукой была регенерационная камера, — с бессильной злобой в голосе тихо произнёс я.       — Ты думаешь о «Западе-7»? Далековато же будет отсюда, — подчеркнул очевидное Рагнар, но вскоре просиял: — Мы же можем её эвакуировать! Если она продержится хотя бы пару-тройку часов, думаю, вертолёт Братства доставит нас куда надо.       — Думаешь, они успеют? — с сомнением в голосе переспросил Шумов, который всё это время прикрывал нас, держа улицу под прицелом.       — Успеют — не успеют, а попробовать стоит, — парировал сталкер и активировал передатчик, который мы получили от Томски. Когда соединение было установлено, Рагнар заговорил в микрофон: — Это Рагнар Петерсен, со мной айны. Файру ранили, срочно нужна эвакуация… Что? Вертолёт в пяти милях от нас? Отлично. Спасибо огромное, вы спасли нас, — возбуждённо ответил диспетчеру Петерсен и убрал передатчик обратно в рюкзак.       — Вот, а вы не верили, — сообщил он с облегчением. — У них транспортный вертолёт неподалёку находился, они нас сейчас подберут.       Надежды оправдались, и вскоре на площадь Нью-Стоунвилла опустился длинный транспортный «челнок» с двумя винтами и эмблемой Братства — золотым слитком и скрещенными автоматами — на борту. Файру на борт нёс я, двигаясь на задних лапах и держа её в передних. Она оказалась неожиданно лёгкой — вероятно, я испытывал прилив сил под действием адреналина. Рагнар с Шумовым отправились в кабину, чтобы корректировать курс, а нас встретил человек в белой форме, находившийся в салоне транспортника. Он оказался военным медиком Братства и, получив моё одобрение, ввёл Файре стимулятор. Кровотечение не останавливалось, и док сменил пластырь и наложил дополнительную повязку, которой должно было хватить до «Запада-7». Мне оставалось лишь скрестить пальцы и молиться о том, чтобы мы успели добраться до регенерационной камеры.       Пока мы летели, я не мог найти себе места: в сознание Фай не приходила, пульс слабел, а кровь продолжала идти. Перед посадкой медик ввёл ей ещё одну порцию стимулятора, и её сердце забилось ровнее. Понимая, что терять время нельзя, я поднял Файру, как только десантный шлюз транспортника начал открываться. Рагнар и Андрей пошли рядом, вскинув оружие и страхуя меня.       Полёт и нервное потрясение меня изрядно вымотали, поэтому пару раз по пути вниз пришлось останавливаться и отдыхать, иначе бы я просто выпустил Фай из ослабевших лап, тем самым убив её.       Расщелину в полу склада мы преодолели по обнаруженному Петерсеном «мостику» из упавшей сверху потолочной плиты. Как только я нашёл активную лечебную капсулу и опустил туда Файру, я вздохнул с облегчением и запустил диагностику. Обследование завершилось уже через пару минут. Отчёт был, к счастью, не самым пугающим:       Диагноз: повреждение кровеносных сосудов, мягких тканей и мышц шеи. Состояние: средней тяжести. Угроза жизни: пренебрежимо малая. Терапия: регенерационный курс в течение двух суток, затем рекомендуется не менее трёх суток покоя. Начинаю терапию, — появилось сообщение на дисплее рядом с консолью управления. Я выдавил из себя улыбку: мы успели.       Шумов похлопал меня по плечу:       — Как она?       — Фай в безопасности. Пару дней целебного анабиоза, и встанет на ноги. Спасибо за помощь, парни.       — Не нас благодари, а вот их, — Петерсен, стоявший на страже, указал рукой в сторону входа. К нам пожаловала делегация Братства Караванщиков в составе четверых вооружённых бойцов и офицера в белой форме. Он подошёл ко мне, и мы обменялись рукопожатием.       — Моё имя капитан Джон Скофилд, я представитель Гильдии Санитаров Братства. Мы в основном занимаемся оказанием медицинской помощи караванщикам и жителям поселений, подконтрольных Братству, а также предоставляем поддержку подзащитным. Собственно, это наш вертолёт вывез вас с поля боя. Вы Фейд, верно?       — Да, так и есть. Приятно познакомиться.       — Я здесь вот по какому поводу: мы наслышаны о том, что здесь хранятся медицинские аппараты расы айнов, которыми вы, вне сомнения, умеете пользоваться, раз вы смогли излечить свою соотечественницу от ранения. Мы бы хотели приобрести несколько установок для изучения и размещения аналогичных аппаратов для людей в клиниках, если это будет возможным. Каковы же ваши условия, если вы согласны?       Я переглянулся с напарниками и недвусмысленно кивнул на карту на поясе Петерсена. Когда Рагнар и Шумов выразили одобрение моего плана, я ответил Скофилду:       — Мне кажется, мы можем договориться. Я могу продать вам весь комплект аппаратов в обмен на организацию экспедиции в радиационный пояс. Нам понадобятся люди, снаряжение и несколько регенерационных камер походного типа, коих тут в изобилии. Не думаю, что мои требования завышены, ведь здесь, на складе столь ценных аппаратов не менее полусотни. Теперь слово за вами.       — Не буду спорить, обмен, в общем, равноценный, но… для заключения столь крупной сделки мне нужно одобрение начальства, к тому же, если обмен состоится, нам нужно будет обсудить детали — куда вы направляетесь, какое именно снаряжение вам понадобится… У меня есть портативный узел связи, его доставят прямо сюда, и уже через час сделка вступит в силу. Идёт?       Я кивнул и стал ждать установки терминала караванщиками, устроившись рядом с излучавшей тепло капсулой Файры.       Терминал, бокс с пластиковым корпусом высотой в метр, установили довольно быстро, и мы вчетвером — я, мои напарники и Скофилд — устроились перед камерой, вмонтированной в корпус устройства. Когда связь со штабом караванщиков наладилась, над терминалом замерцало голографическое изображение лица немолодой женщины в похожей на одежду Скофилда форму, только её одеяние было украшено золотыми полосами.       — Добрый день, господа. Я Джейн Максвелл, я руковожу службой внешней разведки Братства. Ваше предложение, Фейд, весьма интересно нам — мы как раз планируем расширение границ нашей территории, но у нас не было веского повода формировать экспедиционный корпус. Теперь, благодаря вам — есть, — она произнесла это с нисколько не наигранной благодарностью, развеяв мои опасения насчёт того, что крупные чиновники Братства будут торговаться до последнего, лишь бы отказать нам.       — Давайте тогда перейдём к деталям, не откладывая в долгий ящик? — предложил я.       — Конечно. Так, цель экспедиции — климатическая установка айнов на юге, за радиационным поясом, так? Дистанция — две тысячи сто километров, судя по имеющимся у меня данным. Значит, что нам понадобится, — принялась перечислять Максвелл. — Во-первых, экспедиция длительная и опасная, а значит, численность отряда должна быть соответствующей. Сколько у вас бойцов, Фейд?       — Считая меня, три… или четыре. Один пока отсутствует, но вскоре он обещал вернуться… правда, его местонахождение неизвестно.       — Кто он? — прервала меня начальница разведки.       — Эм-м… — я опешил от такого вопроса, но потом вспомнил, что у караванщиков повсюду свои люди. — Его зовут Макс Машинист. Сегодня на рассвете он ушёл в Мохаве-Сити вместе со Спарком, айн’лином.       Шумов, который до этого хранил молчание, вздрогнул, беспокоясь за судьбу своего друга.       — Да, видели их недавно в Мохаве, — обрадовала нас Максвелл, сделав какой-то запрос на компьютере. — Оба живы и здоровы, заходили к кому-то в гости около полудня, сейчас… — она снова сверилась с базой данных. — сейчас идут… нет, едут на попутной машине в вашу сторону. Через час будут на месте — кажется, они узнали о вашем местонахождении от кого-то из знакомых караванщиков.       — Прекрасные новости. Спасибо, мисс…       — Миссис, — поправила меня женщина.       — Да, миссис Максвелл. Вернёмся же к экспедиции. Так, секунду, — я мысленно хлопнул себя по лбу. — У нас не четыре, а даже пять…       — Шесть, — вставил Шумов. — Спарк может за себя постоять, он телепат.       — Да, шесть бойцов — Файра, моя спутница, скоро излечится от ран и встанет в строй, — поправился я.       — Очень хорошо, — произнесла миссис Максвелл. — Думаю, мы сможем предоставить вам ещё человек сорок-пятьдесят. Уверена, что многие из нас согласятся пуститься в поход бок о бок со столь интересными личностями. Снаряжение мы также предоставим — автомобили, горючее, питание, оружие, медикаменты… Останется разве что сконструировать средства защиты от радиации для вас с Файрой и Спарка. Я уже отдала соответствующие распоряжения нашим инженерам — ваши биометрические данные у нас есть. Думаю, вы уже поняли, насколько мы осведомлены о вас, — усмехнулась «железная леди», как я про себя прозвал Джейн Максвелл за уверенность в себе и деловую хватку.       — Хорошо, благодарю вас. С нашей стороны, как, думаю, вам известно, мы предлагаем медицинскую аппаратуру айнов. В ближайшие несколько дней, пока Файра находится на лечении, я постараюсь перевести на ваш язык документацию и отправить вам. Сколько времени займёт подготовка к рейду?       — Рассчитываю, что не долее двух недель. Все приказы уже отданы, так что сбор не заставит себя долго ждать. Предлагаю дать старт в Клейтоне — это небольшой город под контролем караванщиков в южной части анклава Мохаве. Это около пятидесяти километров на юг от вашего местоположения. Что ж, думаю, это всё. Мистер Скофилд и отряд наших гвардейцев останется с вами, чтобы защищать вас, пока вы восполняете силы. Думаю, мы договорились.       — Есть предложения? Рагнар? Андрей? — я обвёл присутствующих взглядом. Сталкер и энергетик промолчали в знак согласия, и я ответил «железной леди»:       — Да, я принимаю условия договора.       — Да будет так, — подтвердила женщина-офицер. — Я уточню сроки готовности и через пару дней вам сообщу. Всего вам хорошего. Конец связи.       — До встречи, миссис Максвелл.       Экран погас, и я удовлетворённо прилёг на пол. Петерсен произнёс:       — Эх, как судьба крутит… Ещё пару недель назад я бы и не подумал, что не только покину округ Кримсон, но и пойду штурмовать радиационный пояс вместе с представителями древней расы. Интересно, как Макс отреагирует…       Как только Рагнар вспомнил о напарнике, на его поясе запищал радиопередатчик.       — Как вы там? — раздался из динамика голос второго сталкера. — Мы в семи милях от вас, скоро будем. Можно Фейда на минуту?       — Слушаю, — сказал я в микрофон, когда Петерсен передал мне аппарат.       — Есть личный разговор. Если можешь, подойди ко входу в комплекс минут через пятнадцать.       — Конечно, Макс, — я был встревожен. Что же Машинист нашёл такого, о чём не стоило говорить остальным членам команды?..       Шумов пошёл со мной, чтобы забрать Спарка. По пути нам то и дело попадались вооружённые караванщики — на охрану ценного груза выделили целый отряд. Как только мы поднялись на поверхность под лучи заходящей Сахары, из салона подъехавшего грузовика выбрался Макс с какой-то папкой под мышкой и Спарком на плече. Последний, заметив Андрея, немедленно перебрался по протянутой руке к нему на спину. Потрепав Спарка по шее, Шумов махнул рукой Максу:       — Привет. Рад, что ты в целости и сохранности. Ладно, раз у вас личный разговор намечается, не будем мешать.       Когда Шумов ушёл обратно в комплекс, Машинист обратился ко мне:       — Есть тут какое-нибудь живописное уединённое место?       — Давай на вершине холма посидим, если разговор того требует.       Я с Максом на спине взмыл на «крышу» комплекса. Устроившись на сравнительно ровной площадке, сталкер принялся перебирать бумаги в папке. Вскоре он выбрал оттуда довольно плотный лист и продемонстрировал мне.       — Можешь считать меня не вполне адекватным, Фейд, но я побывал в бывшем доме Лиссы, там, где она жила до своего отъезда в пустыню. Когда мы встречались, она отдала мне ключ от него с просьбой забрать кое-какие памятные вещи, но… за делами я и позабыл об этом поручении, а теперь хотел узнать о ней побольше и… вот, собственно, результаты. Взгляни.       Лист, который показал мне сталкер, был обложкой старой книги. Буквы названия выцвели, осталась лишь первая — «К», но ценность находки была в другом. Иллюстрация на обложке была изображением того самого дракона, на которого, как уверяла Лисса, я был похож — даже несмотря на то, что изображение являлось видом сверху, определённое сходство прослеживалось. Крылья, хвост, форма головы — всё говорило о том, что это, казалось бы, обычное совпадение совсем не случайно. Не хватало разве что гребня на спине, но дракон (или всё же айн?) с иллюстрации вполне мог оказаться особью женского пола.       — Да, помню, Лисса говорила, что я похож на героя какой-то книги, но чтобы настолько… Сдаётся мне, что здесь имеют место какие-то иные факторы, нежели простое совпадение, как думаешь? — произнёс я, осмысливая происходящее.       — А когда эта книга была издана, Лисса не сказала? — задал Макс уточняющий вопрос.       — По её словам, это было лет двести назад… Но сейчас я не столь уверен. Может, книга вышла сравнительно недавно, когда люди уже встречались с айнами?       — Как знать… Но звучит довольно правдоподобно. Лисса могла что-нибудь и напутать. В конце концов, эта книга может быть и переизданием. Ладно, я нашёл ещё много интересного.       Пару часов мы перебирали находки Макса. В основном это были записки, рисунки и прочие памятные вещицы. Среди них нашёлся и, скажем так, портрет того создания с голубыми рогами, которого Лисса как-то зарисовывала при мне. Подпись, гласившая «TPNKO», была сделана неровным детским почерком — видимо, тогда Лисса училась писать. Кто-то может сказать, что трогать вещи умерших аморально, но мы были уверены, что будь Лисса жива, она бы сама с удовольствием поделилась своими воспоминаниями.       За ужином, пока члены команды обсуждали поход Макса и дальнейшие перспективы, я попеременно смотрел в пламя костра и на найденную Машинистом обложку. «Не верю, что это простая случайность…»       Следующие два дня прошли спокойно, даже рутинно. Я, вспоминая навыки программиста из «прошлой жизни», копался в складском компьютере, пытаясь добавить вариант интерфейса на человеческом языке. Пункты меню мне заменить удалось, однако на перевод базы данных ушла бы уйма времени, поэтому я принял решение устроить себе выходной и как следует поспать — за двое суток я сомкнул глаза лишь на полтора часа, и то чисто спонтанно, когда вконец вымотался, борясь с неподатливым кодом очередной функции.       Удалось выяснить цель, ради которой Спарк решил сопроводить Макса в Мохаве-Сити. Айн’лины отличались высокой чувствительностью к эмоциям окружающих, и видя, что сталкеру тяжело на душе, Спарк отправился с ним, чтобы по пути успокоить и эмоционально поддержать. Он умел незаметно оказывать влияние на настроение, а при необходимости и испускать направленные пси-волны, и пара дней в его компании уберегла Машиниста от возможной депрессии.       Пока я работал, никто меня не отвлекал, лишь миссис Максвелл единожды вышла на связь, чтобы сообщить, что личный состав экспедиции уже в сборе, и просила уведомить о ходе выполнения работ по переводу документации на медицинские капсулы. Когда она узнала, что интерфейс айнских компьютеров уже переработан для людей, она попросила меня отправить ей экземпляр рабочей машины. Меня этот запрос ненадолго поставил в тупик, но на складе, к счастью, нашёлся портативный терминал и микродиск с достаточным для копирования перевода объёмом памяти, и я, настроив его операционную систему, отправил образец с курьером. Больше меня никто не трогал: сталкеры и Андрей со Спарком выясняли у караванщиков детали подготовки экспедиции и завершали приготовления к походу в «Восток-В2», а Фай спокойно спала в регенерационной камере.       На утро третьего дня пребывания в «Западе-7» я, проспав часов десять и полчаса посидев без дела, взялся за перевод инструкций к лечебным машинам. Остальные члены отряда ушли по своим делам, оставив меня наедине с Фай, до пробуждения которой, по моим прикидкам, было не менее четырёх часов, поэтому я вздрогнул, услышав, что кто-то примостился на пол за моим плечом.       Я обернулся, и Файра едва не сбила меня с ног, бросившись на шею. Переведя дух, я спросил:       — Ты как, Фай?       — Лучше не бывает, — лучась от радости, произнесла она, но тут же осеклась: — Что со мной произошло, Фейд? Почему я очнулась в этой… капсуле?       Я ответил прямо:       — Тебя серьёзно ранили в перестрелке, нам пришлось эвакуировать тебя в «Запад-7», где мы сейчас и находимся. Здесь есть регенерационные капсулы, в одной из них ты и лечилась. Скажи спасибо лётчику из Братства, который доставил тебя сюда на вертолёте. Ты потеряла много крови, и если бы не он, то мы бы… не успели.       Фай ненадолго умолкла, видимо, собираясь с мыслями, а затем продолжила:       — И как долго я… лечилась?       — Около двух дней. Ранение было довольно серьёзным, но не смертельным. Дай мне взглянуть на твою шею.       Камера работала без проблем. Когда Фай приподняла голову, на шее обнаружился лишь крохотный затянувшийся шрам.       — Всё хорошо. Я просто удостоверился, что рана больше не откроется. Не откладывая, сообщу тебе новость — мы определились с новой целью. Через несколько дней, когда ты окончательно оправишься и мы будем готовы, мы отправимся в «Восток-В2» искать уцелевших Возрождённых, а затем — прямиком на юг, к океану, по следам проекта «Надежда». Мне удалось договориться с караванщиками, они снаряжают экспедицию, так что мы не будем одиноки на своём пути. Я встретился с Фай глазами. В её взгляде плясали серо-голубые искры авантюризма, она была готова идти прямо сейчас, не откладывая. Сон зарядил её жизненной энергией. — Не так скоро, Фай. У меня ещё остались обязанности по договору с Братством, а тебе нужно передохнуть. Я боюсь, что рана может открыться, если переусердствовать с нагрузкой, да и компьютер капсулы рекомендовал покой на некоторое время. Я хотел было вернуться к работе, но, повернувшись обратно к экрану, я понял, что Файре может наскучить моё безразличие, и мне не хотелось, чтобы она замкнулась в себе в ответ на моё невнимание. Я вновь подошёл к ней: — Давай поговорим, Фай. У меня есть что рассказать. Пойдём, пожалуй, наверх, спёртый воздух для меня уже как кость в горле. Поднимаясь ко входу в подземелье, я поймал себя на мысли, что в голове крутится текст одной из любимых песен Лиссы, и сейчас она как нельзя лучше подходила к тому, что Файра снова в строю и огонь в её душе горит с прежней силой.       «Don’t let the light burn out inside of you, I won’t let the light burn out inside of you, The darkest days and the longest nights, Light up with just a spark, I won’t let the light burn out inside of you…»

Written by Wolves, «Lights»