Шаг к счастью от ненависти через любовь

Хибари Кёя, Глава Дисциплинарного комитета Токийского университета, был нагло разбужен ранним утром посредством ощутимого щипка за ляжку. - Проснись и пой, Кёя-ку-у-ун! - промурлыкал в самое ухо томный голос, и брюнет автоматически врезал локтем поддых посмевшему прервать его сон. - Заткнись и спи, сволочь разноглазая! - сообразив наконец, кто именно так горячо дышит в его висок, Хибари оттолкнул смеющегося соседа по квартире и нашарил на тумбочке мобильник, вглядываясь полусонными глазами в экран. - Пять утра?..Ты охренел, Рокудо?! Синеволосый куфуфукнул, зная, как его друга это бесит, и скатился с кровати брюнета от греха подальше. - Я проснулся, и мне скучно, Кёя-кун. Давай подеремся, что ли?.. Или можно придумать другой способ скоротать время... - Мукуро нарочито медленно облизал губы. - Пошёл ты со своими шуточками знаешь куда, скотина?... - Хибари недовольно рыкнул, чувствуя, как начинает закипать от злости на не знающего меру в приколах друга. Рокудо рассмеялся, валяясь на полу возле кровати в позе морской звезды. Ему доставляло удовольствие бесить вечно холодного и невозмутимого ГДК, осознание того, что он единственный, кто может пробить ледяную броню спокойствия, приятно щекотало нервы. - Да ладно тебе, Кёя-кун. Признай, ты втайне кайфуешь от наших пикировок. Без них тебе было бы скучно, - проницательно заметил разноглазый, глядя на брюнета из-под растрепавшейся длинной челки. ГДК что-то невнятно буркнул, нехотя слезая с кровати и направляясь в ванную, позёвывая. Спать ему уже не хотелось, и он отчаянно материл в мыслях соседа по квартире, проклиная тот день, когда согласился снимать с ним одно жильё на двоих. Брюнет сам не знал, в какое полушарие ему моча ударила, раз он не забил до смерти наглое травоядное, подошедшее с вопросом : "А давай жить вместе, Кёя-кун?" Наверно, это можно было объяснить лишь тем, что ГДК попросту опешил от такого, чем и воспользовался синеволосый. Позже Мукуро рассказал, что с прошлой квартиры его выставила хозяйка, узнав, что он водит туда девушек, иногда даже не по одной, и развлекается с ними там на всю катушку. Естественно, доверия к разноглазику у Хибари это не прибавило, и брюнет строго-настрого запретил другу приводить "развратных девок" к ним домой, аргументируя это тем, что сам он такого не делает, значит, и Рокудо не позволит. Тот неохотно согласился, и вот уже месяца три как вел себя относительно смирно, встречаясь с очередной пассией где-то в городе и шастая с девушками по любовным отелям. Впрочем, на ночь он всегда возвращался домой, порой поднимая с постели рано ложившегося и злого Кёю. Мило улыбался, сверкая довольными глазами, и заваливался на собственную кровать, иногда даже не раздеваясь и моментально проваливаясь в сон. Хибари оставалось только сидеть и злиться, слушая мерное и спокойное дыхание проблемного соседа. Совесть его явно не мучила, раз Рокудо так крепко дрых. Кёя настроил прохладную воду в душе и встал под крепкие струи, с удовольствиям жмурясь и ощущая, как по лицу течет вода, смывая сонную одурь. Пять, мать его, утра!.. Брюнет скрипнул зубами, пообещав себе обязательно забить Мукуро до смерти за эту выходку. Наскоро умывшись и растерев себя большим полотенцем, Хибари босиком, в полурасстегнутых джинсах и без рубашки прошлепал на кухню, где уже хозяйничал разноглазый придурок. На сковороде весело шипел омлет, а сам Рокудо быстро и умело шинковал помидоры в стеклянную миску. - Кёя-кун, надень что-нибудь, а то меня от твоей красоты и сексуальности инфаркт хватит, - не глядя на ГДК, заявил Мукуро, перемешивая салат. Хибари не удержался и дал ему легкий подзатыльник. - Не мог бы ты заткнуться, мудак, - "ласково" пробурчал брюнет, садясь за стол. По негласному соглашению завтрак всегда готовил Рокудо, а ужин был заботой Кёи. Поэтому споров по поводу "кто не вынес мусор" и "кто не купил продукты и оставил нас голодными" между парнями не было. Обедали они в университетском кафетерии, либо, если по утрам оставалось время, Мукуро делал бенто для них обоих. "Почти семейная жизнь", шутил иногда синеволосый, за что неизменно огребал леща от не понимающего такого веселья Хибари. - Давай кушай, Кёя-кун, а то ты злой, когда голодный, - улыбнулся другу Рокудо, ставя перед ним тарелку с горячим омлетом. Брюнет фыркнул. - Я всегда злой, Рокудо, и не надо мне тут глазки строить. Все равно я знаю, что ты не по мальчикам, - с неожиданным для него ехидством сказал Кёя, принимаясь за еду. Мукуро звонко рассмеялся, садясь напротив и накладывая себе салат. Омлет он принципиально не ел, делая его исключительно для Хибари. Поев, синеволосый свалил в душ, перед этим попросив Кёю "потереть ему спинку", за что был обозван "дебилом, не умеющим держать язык за зубами" и пнут под зад по направлению к ванной. Мукуро привык к подобным перепалкам с другом, ему нравилось дразнить не терпящего приставаний к себе Хибари. При этом разноглазик старался не выходить за рамки дозволенного, зная, как скор на расправу ГДК. В университет парни шли порознь - Рокудо завернул по дороге в книжный магазин, а Кёя прямиком направился в главный корпус, в свой собственный кабинет, где на столе его уже ждали списки нарушителей дисциплины. Сам Хибари называл эти документы коротким и ёмким словом - "Смертники". - Хибари-сан, с вами хотел поговорить ректор, - возле стола практически бесшумно вырос заместитель Хибари Кусакабе Тетсуя, незаменимый помощник в работе. - Иду. Спасибо, Тетсуя, - Кёя накинул на плечи висящий на спинке стула пиджак с красной повязкой на рукаве и неспеша направился в нужном направлении. Проходя по коридору, он слышал, как затихают разговоры при виде его высокой и внушающей благоговейный ужас фигуры, и как поспешно скрываются в боковых коридорах и классах застигнутые врасплох студенты. Хибари Кёя привык к этому, потому практически не обращал внимания, следя лишь, чтобы не нарушалась дисциплина. В кабинете ректора ГДК выяснил, что вызывали его для того, чтобы решить вопрос о переводе в другую группу двух нерадивых студенток - Каваллоне и Савады, которые регулярно опаздывали, с грехом пополам справлялись с заданиями и лекциями, и вообще нуждались в систематическом контроле. Злорадно улыбаясь, отчего даже глава университета вздрогнул и отодвинулся подальше, Хибари предложил перевести девушек в группу 1827. - Н-но..Хибари-сан, это же ваша группа, а вы не любите отстающих..., - пробормотал ректор, вытирая пот с лысины. Это был маленький худенький человечек в неизменно строгом костюме и озабоченностью судьбами студентов в темных глазах. - Поверьте мне, Мидзуко-сан, у меня они быстро станут успевающими, - с холодной усмешкой сказал Кёя, заставив ректора отодвинуться от него на стуле еще дальше. Приказ о переводе был подписан за считанные минуты, и ГДК вручил его Кусакабе, преданно ожидающему шефа под дверями вместе с личными делами студенток. - Найди их, Тетсуя, и сообщи "приятную" новость. Пусть без задержек явятся в класс, иначе - камикорос! - в воздухе мелькнули извлеченные из-под пиджака тонфа, и Кусакабе, кивая головой, как китайский болванчик, ринулся выполнять поручение. В то же время Рокудо, в прекрасном настроении после столкновения с миленькой Савадой Тсунаёши и ее не менее милой подругой, мурлыча себе под нос какую-то песенку, пришел к кабинету ГДК, пиная ногой запертые двери. - Кёя-ку-у-ун! Сова, открывай, медведь пришел! - голосил разноглазый, давясь от смеха. - Захлопни варежку, травоядное. Ты опоздал. - сзади на плечо опустилась холодная сталь тонфа, впрочем, сильного удара Мукуро не ощутил, очевидно, Хибари тоже успел поднять себе настроение. - Кёя, я та-аких красоток сейчас встретил, ты не поверишь.. - начал было говорить синеволосый, но был схвачен за шкирку и отбуксирован в класс сценического мастерства. Хибари Кёя не терпел опозданий, и сам никогда не опаздывал. Вообще-то, занятия по сценическому мастерству проходили в большом зале со множеством кресел и ярко освещенной сценой, но обычные лекции читались в банальном классе. Панорамные окна, кафедра и длинные ряды скамеек, полукругом восходящие кверху - таким был антураж помещения, куда точно со звонком ввалились брюнет, тащивший за собой упирающегося и хохочущего Мукуро, и две девушки, с опаской поглядывающие на парней - бледная Савада и встревоженная Каваллоне. Они столкнулись в дверях, мешая пройти друг другу, и Дино первой решилась высказаться, выпуская на ГДК и его друга все свое недовольство и нервное напряжение. - Хибари-сан, не будете ли вы столь любезны отойти в сторону и пропустить нас?..И заберите с собой этого..ананаса, - добавила девушка, с кривой улыбкой глянув на несколько необычную прическу синеволосого. - Оя, как смело, - протянул Мукуро, в упор глядя на блондинку, которая слегка покраснела от пристального взгляда, но не отступила. - Не надо раздевать меня глазами, извращенец, все равно тебе ничего не светит, - прищурилась Каваллоне, пытаясь плечом отпихнуть словно прилипшего к косяку двери разноглазого. - Заткнулись оба, травоядные, - в голосе ГДК, порядком охреневшего от происходящего, звучал арктический холод. И тут, на свою беду, рот открыла Тсунаёши, решившая вступиться за подругу. - Дайте пройти, Хибари-сан, Мукуро, что вы ведете себя как пещерные люди.., - тихо возмутилась шатенка, осторожно дернув Кёю за рукав пиджака...который, будто в замедленной съемке спланировал с плеч ГДК на пол под постепенно округляющимися глазами студентов, жадно наблюдающих за перепалкой. Савада обреченно пискнула, Рокудо присвистнул, а в серых глазах Хибари медленно, но верно разгоралась жажда жестокого убийства. От расправы несчастную Тсунаёши спас преподаватель, вовремя появившийся в коридоре и загнавший четверку, вознамерившуюся уже поубивать друг друга, в класс. - Савада Тсунаёши и Кавалллоне Дино! После занятия - в мой кабинет! - прошипел, как разбуженная змея, до предела злой брюнет. - И я,- вставил свои пять копеек Мукуро, но тут же примолк под взглядом метнувшего молнию, как древнегреческий бог, Хибари. Девушки одновременно поежились, отсаживаясь от парней подальше и переглядываясь. Обе, не сговариваясь поняли - это война. И нужно быть умнее и хитрее противников, чтобы хотя бы продержаться в первом бою, который уже близок.