Шаг к счастью от ненависти через любовь

Ночной лес выглядел совсем не таким, каким был днем. Ласковая зелень деревьев теперь угрожающе темнела над головой девушки, пока она сломя голову бежала по тропинке к озеру, инстинктивно взяв единственно знакомое направление. Ветви цеплялись за одежду, будто удерживая, крики неспящих птиц разносились далеко вокруг, а восходящая луна еле освещала пространство перед Супербией. Она задыхалась от слёз и быстрого бега, спеша уйти, удалиться от всеми виденного позора. Почему мечница считала полученную пощечину позорной - она и сама себе не могла объяснить, но именно от Занзаса, такого сильного и,как ей казалось, настоящего брутального парня, такой подлянки Скуало не ожидала. Лучше бы врезал ей, как мужчине, чем так вот походя шлепнул по щеке!... Супербия тихо всхлипнула, зло отёрла слёзы с лица, стараясь не задеть уже опухшую щёку и наконец догадалась оглядеться. Тишина, окружившая её, завораживала, притягивала, магнетически воздействуя на все чувства сереброволосой, а отсветы почти полной луны, то и дело мелькавшие между ветвей, вынуждали приоткрыть в восхищении рот. Ночь была теплой и тихой, ветерок ласкал лицо Скуало, выдувая все посторонние мысли. Лес больше не казался угрожающим, напротив, его наполняли тихие и успокаивающие звуки, заставив девушку замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться, прислонившись к надежному стволу дерева. Ей впервые довелось увидеть такую красоту, впервые удалось остаться наедине с собой, и она упивалась этой иллюзией свободы. Супербия была невероятно простой и цельной натурой, предельно честной с собой и окружающими, искренней в выражении своих эмоций, будь то гнев или шумная радость, и она презирала двуличных и беспринципных людей. Пожалуй, она могла бы презирать и Занзаса, но как ни странно, он вызывал в ней уважение : будучи столь же высоким по положению, Скайрини всячески выпячивал его, демонстрируя наплевательское отношение к окружающим и твердые, не всем понятные жизненные принципы, в то время как Скуало стыдилась этого и скрывала, что является дочерью высокопоставленного чиновника в Италии. Иногда мечница жалела, что не родилась в семье простого мастерового или сушиста, как Ямамото. Вся ее жизнь - бесконечные уроки манер, знания, необходимые девушке для того, чтобы удачно выйти замуж. Сердце и душа Супербии бунтовали, и с 12 лет она впервые начала выказывать открытый протест принятым в обществе "золотой молодежи" правилам, начав заниматься кендо и достигнув в этом искусстве больших успехов. Отец, поначалу резко возражавший против такого неженского занятия, со временем махнул на упёртую дочь рукой, справедливо полагая, что не должен давить на своё единственное дитя. Супербия не знала, сколько времени стояла вот так, позволяя мыслям течь плавной рекой, не думая ни о чем и обо всём сразу, когда шуршание веток вблизи вырвало её из этого подобия нирваны. Она подняла меч, мгновенно из расслабленного состояния принимая боевую стойку мечника, в доли секунды напружинившись, как дикий зверь перед прыжком. Кто-то шел, крадучись, осторожно ступая по зеленому травяному ковру, но особо не скрываясь. Уверенно шел, будто точно зная, где скрывается мечница... - Занзас?.. - негромко окликнула Скуало, внезапно испугавшись, едва ли не впервые за все свою прожитую жизнь. Очарование ночного леса испарилось вмиг, оставив холод на кожу, покрывшейся мурашками. Мало ли, кто мог скрываться в этой темноте, обманчиво-тихой, таящей в себе безликое зло!.. Поймав себя на этой мысли, Супербия быстро отскочила от дерева, взметнув длинными серебристыми волосами, и с места рванулась вперед по дорожке, едва виднеющейся под ногами. Шаги позади ускорились, догоняя перепуганную девушку, приближаясь с каждой секундой. Не было слышно ничего, кроме хриплого и сбитого дыхания Скуало, кроме стука ее рвущегося из груди сердца. Казалось, она даже слышала, как натужно бьётся оно в клетке из рёбер, разгоняя по организму кровь пополам с адреналином. Ноги заплетались от усталости, Супербия натыкалась на деревья, едва удерживая себя от крика, стискивая зубы и до крови впиваясь в собственную губу. С неотвратимой неизбежностью преследователь налетел на девушку, сбил её с ног, и они оба покатились кубарем, чудом не наткнувшись на меч Скуало, который та так и не выпустила из рук. Затормозив резким движением о ближайшее дерево, сереброволосая забарахталась под весящей немало тушей незнакомца, молча и тяжело дышащего ей куда-то в шею. - Успокойся, мусор! -рыкнул знакомый и уже какой-то родной голос, крепкие руки больно сжали рёбра мечницы, удерживая её на месте. От облегчения и того, что таинственный незнакомец оказался не неведомым лесным ужасом, а всего лишь Занзасом, которого девушка была даже рада видеть в данный момент, Супербия яростно всхлипнула, уткнулась в плечо, обтянутое тканью черной футболки, и разрыдалась совершенно по-девчоночьи, поскуливая и судорожно хлюпая носом. Скайрини терпеливо пережидал этот взрыв эмоций, слегка сменив положение и опираясь на одну руку, вжатую в землю под деревом, чтобы не придавить мечницу своим довольно тяжелым телом. Плечо быстро намокло, доставляя дискомфорт, но на удивление, Занзас проигнорировал неудобство, поглаживая легко и как-то неумело плачущую Супербию по волосам, спутанным от падения, волосам, в которых запутались листья и веточки. - Ну всё, всё, хватит реветь, му..Скуало, - негромко позвал Скайрини. Мечница последний раз всхлипнула, жмурясь и поливая слезами уже насквозь мокрую футболку парня, и уперлась в его грудь кулачком. - Слезь с м-меня, - икнула совершенно неподобающим образом Супербия, делая попытку вылезти из-под брюнета. Тот поднялся, увлекая за собой Скуало и ставя ее на ноги довольно грубо, но без лишней агрессии. - И что это было? - Занзас вгляделся в лицо Супербии. С покрасневшим носом, припухшими глазами и покусанными губами - насколько он мог видеть в неверном свете взошедшей над горизонтом луны, - показалось ему много милее прежнего. Он даже поймал себя на мысли о том, что не прочь прямо сейчас поцеловать девушку, не завалить на мягкий ковер из травы, а просто прикоснуться к губам. - Что ты так смотришь? - вопросом на вопрос ответила притихшая мечница. Ее голос без громогласного "ВРОООЙ!" звучал совершенно по другому, с нотками неуверенности и даже испуга. Все казалось странным этой ночью, в этом лесу, под бледным светом луны. - Я не умею ухаживать. Не умею делать комплименты, - медленно произнес Скайрини, не отводя багровых глаз, пылающих, будто уголья в этой бархатной темноте. - Но ты мне нравишься, Скуало. Девушка замерла, её сердце сбилось с ритма, стукнув пару раз не в такт. Она отказывалась верить собственным ушам. Она..нравится ему?...Да он же всегда издевался над ней, гнобил и унижал! Но, видимо, эта ночь и правда была особенной для тех, чьи души сливались в одно и звучали в унисон. Мечница плавно, будто во сне, поднесла ладонь к лицу напрягшегося, ожидающего пощечины Занзаса, и мягко погладила, едва прикасаясь кончиками пальцев. От уголка рта по скуле вверх. Провела по виску, соскользнула на бровь, расправляя жесткие волоски, и разгладила залегшую над переносицей морщинку. Занзас едва не заурчал от такой нехитрой ласки как огромный кот, спокойный, но опасный хищник, что ластился сейчас под тонкую женскую ручку. - Ты похожа сейчас на русалку.. - задумчиво высказался Скайрини, жмуря свои ярко-алые глаза. Скуало досадливо отмахнулась, увлеченная исследованием его лица, и он решительно, но бережно обнял девушку, прижимая ее к себе. Супербия не стала противиться, приникая всем своим гибким телом к теплому и надежному как скала Занзасу, с коротким выдохом уложив растрепанную голову на его плечо. Так они и стояли, освещаемые стыдливо прячущейся луной, пока не смолк тихий неспешный разговор и губы не сомкнулись, сойдясь изгиб в изгиб, как части головоломки, идеально подошедшие друг другу. Их поцелуй, то целомудренный, то жадный, надежно скрыла лесная тьма, обещая хранить в секрете до скончания времен. И даже если кто-то был поблизости, то никогда бы не нашел их, укрытых мраком, как уютным одеялом, занятых рождением своего робкого чувства. Они, полностью поглощенные друг другом, даже не подумали о том, что на их поиски уже выслан небольшой отряд из студентов и сотрудников лагеря.