Шаг к счастью от ненависти через любовь

Донельзя смущенная, Тсуна робко вошла в обиталище Хибари, бросая по привычке взгляд на нишу напротив входа, где обычно висит свиток с изречением, специально выбранным для чайной церемонии. Ей не раз приходилось посещать подобные вместе с Наной, и девушка прекрасно помнила все правила поведения, вот только жаль, что ее одежда сейчас не соответствовала от слова "совсем". Кажется, Кёя заметил её сомнения, потому что с мягкой усмешкой, непривычно смотревшейся на его лице, протянул шатенке маленький сверток. - Переоденься, Зверёк, я пока все приготовлю. - его тон оставался все таким же властным, и Савада не посмела ослушаться. Взяв в руки протянутое, Тсунаёши удалилась за ширму, скидывая с себя одежду и разворачивая сверточек. В нем оказалась белая юката, почти такая же, как у Хибари, но меньшего размера и украшенная бледно-розовыми цветами сакуры. К ней прилагался широкий красный пояс, не оби, как тот, которым завязывается кимоно, но нечто наподобие. Савада быстро облачилась в прохладную ткань, втайне благодаря Кёю, что это не кимоно, с надеванием которого ей было бы не справиться самостоятельно. Выйдя из-за ширмы, девушка сразу же натолкнулась на оценивающий и какой-то вожделеющий взгляд брюнета, ощупывающего ее глазами с ног до головы. Скулы мгновенно окрасились румянцем, Тсуна потупилась, не зная, как реагировать. - Вао, Зверёк, а тебе очень идёт. - наконец высказал свое авторитетное мнение Хибари. Савада незаметно перевела дух. На столике за то время, что Тсунаёши потратила на переодевание, появилось несколько тарелочек с закуской, а котелок оказался сдвинут в сторону вместе с железной подставкой, содержащей в себе угли, на которых закипала потихоньку вода. Маринованные овощи (цукэмоно), лепешки из риса (моти) и ломтики сашими - вот лишь часть того, что было в небольших количествах расставлено на столе. Шатенка только сейчас ощутила голод, на ужин они не попали, да и не хотелось ей есть после таких переживаний. Однако в данный момент аппетит заявил о себе, а все эти красиво нарезанные закуски так волшебно пахли.. Кёя осторожно подвел Тсуну к столику, помогая усесться и сам устроился напротив, безмолвно пододвигая к девушке еду и подавая палочки. Несколько минут прошло в полном молчании, пока Савада утоляла первый голод, затем Хибари нарушил тишину вопросом. - Зверёк, что ты думаешь о серьезных отношениях со мной? Хорошо, что в этот миг Тсунаёши уже перестала жевать, иначе точно бы поперхнулась. - Ч-что?.. Кёя с нечитаемым выражением лица поднялся с места, обходя стол, и Тсуна с замиранием сердца подумала, что сейчас он ее поцелует...но Хибари всего лишь взял с боковой полки баночку с зеленым чаем. Савада молча, почти с благоговением, наблюдала за этой своеобразной медитацией. Кёя засыпал в чашу чай, долил немного кипятка и перемешал содержимое бамбуковой мешалкой до получения однородной кашицы и зелёной пены. Уже после туда добавил кипяток, чтобы получился напиток нужной концентрации. ГДК с поклоном протянул чашу Тсунаёши, скромно опустившей глаза на собственные колени и мечтающей только о том, чтоб природная неуклюжесть в этот раз отступила. Девушка приняла чашу правой рукой, положила её на левую, делая глоток. После этого она аккуратно вытерла бумажной салфеткой край чаши и передала её вновь хозяину минка, символизируя единство присутствующих. Разлив чай по отдельным чашкам, Кёя вернулся на свое место, не спуская глаз с не знающей куда себя девать Тсунаёши. - Так что ты мне ответишь, Зверёк? Савада растерянно закусила губу. Конечно, она понимала, что Хибари-сан не просто так позвал её, и даже втайне надеялась на нечто подобное, но...Всегда есть "но". Слишком уж прямолинеен был брюнет и нетерпелив в ожидании ответа от шатенки. - Я не привык ходить вокруг да около, Тсунаёши. - ГДК впервые обратился к девушке по имени и она нерешительно подняла глаза от чашки, сталкиваясь с серо-стальным, нестерпимо красивым взглядом. - Эту привилегию оставлю для Рокудо, он мастер красиво говорить и пудрить девушкам мозги. Для меня это все не более, чем ненужный мусор из слов. Да, Савада знала это. Знала, что Хибари-сан всегда говорит кратко и исключительно по делу, не размениваясь на пустословие. На эту сдержанность, пожалуй, Тсунаёши и обратила внимание впервые, едва поступив в Токийский университет. - Я..Я согласна. - тихо, на грани слышимости, но очень решительно произнесла шатенка. Она устала бояться. Устала шарахаться от этого человека, которого, как оказалось, совершенно не знала до того момента, как вошла с дерзкой речью в его кабинет. - Уверена, Савада Тсунаёши? - Кёя опасно прищурился, становясь еще больше похожим на хищника. - Я ведь уже не отпущу, как только ты станешь моей, обратного пути не будет. Шатенка усиленно закивала головой, жмурясь, плотно прикрывая карамельные глаза. Ее несказанно пугала такая перспектива, однако, даже чувствуя страх потерять свободу, Тсунаёши знала, что ничего лучше в ее жизни еще не случалось, и этот шанс девушка не была намерена упускать. Хибари неторопливо встал, протягивая Саваде руку. Шатенка помедлила, прежде чем взяться за предложенную ладонь, и сжала испуганно пальчики, ощутив жар тела брюнета. Где-то в глубине подсознания тренькал тревожно звоночек интуиции, но Тсуна предпочла игнорировать его : каким бы жестоким хищником не был Хибари-сан, набрасываться и делать что-то против ее воли он точно не станет. Кёя обошел стол, не отпуская руки девушки, не отводя глаз от ее моментально раскрасневшегося лица, и привлек к себе бережно, неожиданно нежно обнимая за талию. Его ладони обжигали кожу сквозь ткань юкаты, а сердце билось чуточку неровно, и Тсунаёши с изумлением поняла, что Хибари-сан тоже взволнован. Если так подумать, никто в университете ни разу не видел его с девушкой. Слухи ходили разные, от "Хибари гей и спит с Рокудо" до "У Хибари связь со взрослой женщиной". Ни один из них не был правдив, разумеется, но они отбивали охоту у студенток даже пытаться привлечь к себе внимание ГДК, тем более, что это было чревато камикаросом. - Я не склонен бросаться на первые попавшиеся красивые глазки и милую улыбку. - тихо сказал Кёя, и Савада вздрогнула от внезапности совпадения их раздумий. - Вы читаете мысли, Хибари-сан? - так же тихо спросила шатенка, робко поднимая лицо и перехватывая взгляд брюнета. - Разумеется, нет, но на твоей мордашке все написано, Зверёк, а я очень наблюдателен. - от скромности Кёя явно не умрет. - Я нашел в тебе нечто особенное, Савада Тсунаёши, и не хочу бездарно упустить возможность быть с тобой. Его губы были так близко, что дыхание колыхало встрепанные каштановые локоны девушки, серые глаза, сейчас казавшиеся небесно-голубыми в свете фонариков, глядели ласково, словно гипнотизируя, и шатенка решилась. Потянувшись, привставая на носочки, она коснулась губ Хибари своими, несмело прижимаясь ближе. Это нельзя было даже назвать поцелуем, настолько невинным было прикосновение, но Кёя распахнул широко глаза, и его руки на талии дрогнули, судорожно сжимаясь. Брюнет осторожно, стараясь не напугать, надавил горячими, сухими и твердыми губами на красиво очерченные уста Тсунаёши, целуя все более жадно с каждой секундой, прикусывая нежную кожицу и обводя языком. Оторваться друг от друга они смогли только когда воздуха стало не хватать и с пару минут ничего не говорили, вдыхая желанный кислород и тяжело дыша. Щеки Тсунаёши полыхали не хуже фонариков в комнате, но глаза искрились таким счастьем, что Кёя не выдержал и искренне, широко улыбнулся. Этого никто еще не видел, Савада поняла инстинктивно, что подобная улыбка отныне предназначена только ей, их первая общая тайна. Шатенка опустила голову на крепкое плечо Хибари, смущенно пряча лицо. - Я не зайду дальше, Тсуна. Пока ты не будешь готова. - опять он легко угадал ее мысли, но к этому, кажется, Тсунаёши уже привыкла. В этот же самый момент на другом конце лагеря разыгралась трагедия, которая могла бы присниться разве что Шекспиру. Занзас, умудрившийся-таки достать Скуало, старательно отбивался от разъяренной девушки при помощи подобранной где-то в лесу внушительной и толстой ветки. Сереброволосая яростно размахивала мечом, нападая, не обращая внимания на пытающихся ее удержать Такеши и Фран. Удивительно, что на громкие вопли и шум никто из взрослых не вышел, но это было только на руку Супербии, намеренной прикончить незадачливого "ухажера". - ВРОООЙ, Занзас, на этот раз ты доигрался! - орала рассерженная девушка, скрещивая меч с деревянным оружием брюнета. Багровоглазый плотно сжимал губы, постепенно тесня Скуало к лесу, чего в пылу схватки мечница не замечала. С ближайших кустов вспорхнула потревоженная стайка ночных птичек, а Занзас, вконец выведенный из себя, поднырнул под стальное лезвие и отвесил девушке такую пощечину, что ее голова мотнулась назад, а сама она отступила еще на пару шагов, хватаясь за горящее огнем место и со смесью детской обиды и изумления глядя на ударившего ее парня. - Уймись, мусор. - процедил тяжело дышащий Занзас, откидывая брезгливо в сторону палку. Фран, дрожа от ярости, ринулась было к ним, но ее удержал Такеши, крепко обхватив руками. - Не надо, они сами разберутся. - тихо и серьезно, что так не вязалось с образом глуповатого весельчака, сказал Ямамото, успокаивающе гладя девушку по спине. - Если вмешаемся сейчас, сделаем только хуже. - Но-о он уда-арил ее...Ты вид-дел? - от шока Айроне начала заикаться, невольно прижимаясь к обнимающему ее парню. Такеши кивнул. - Разумеется, но Скуало закаленная в боях мечница. Это ничто для нее. - Это-о поще-ечина. Со-овсем друго-ое. - протянула Фран, вздыхая печально, чуть успокаиваясь в надежных руках. Как оказалось, ей не было противно или страшно обнимать Ямамото, и девушка впервые задумалась, что, возможно, зря все это время отталкивала его. Скуало же едва подавила в себе желание расплакаться, чего с ней не случалось за все ее прожитые годы. Не раз получая ранения в боях или на тренировках, мечница лишь крепче стискивала оружие и рвалась в драку с удвоенной силой. Но эта пощечина была слишком подлой и неожиданной, будто она одна из тех истеричек, которых не раз видела в университете. Занзас, глядевший на нее, внезапно растянул губы в улыбке и собрался что-то сказать, когда Супербия развернулась и кинулась вглубь леса, с быстротой молнии скрываясь за деревьями. Миг - и оторопевшие ребята потеряли ее из виду, лишь ветки кустов колыхались от ее стремительных движений.