Ночь. Утро. Гроза

Нам выпало познакомиться после концерта. На сцене Яри в подобии неистового шаманского транса за небольшой барабанной установкой заставлял весь танцпол двигаться, танцевать – да что там, дышать! – в едином ритме. Я, кажется, так и не смогла определиться, что вызывало больший восторг: тяжёлый Скорпионий взгляд-кувалда из-под длинных ресниц? Умение за миг перевоплотиться во всемогущего бога ударных, и так же легко – обратно, в улыбчивого, чуть застенчивого в общении парня? Потрясающие руки профессионального музыканта или то, что я давно не встречала собеседника интереснее? Мне было плевать на то, как это выглядело со стороны. Фраза цеплялась за фразу, история – за историю. «Коктейль?» – «Нет, свою дозу я уже получил на сцене». А дальше было предложение посидеть в более тихом месте, и нежелание расставаться с человеком, с которым так уютно… За нами с легким щелчком закрылась дверь отельного номера, и я почти не удивилась, когда Яри мягко обнял меня за талию. Притянул к себе – неторопливо, уверенно. Хорошо, что разница в росте была совсем маленькой – иначе он не смог бы так уютно прижаться щекой к моей щеке, почти не наклонив головы. На мгновение сжал объятия крепче, вздохнул – и отстранился, напоследок легко коснувшись губами щеки. А я, заглянув в карие глаза, окончательно убедилась: концерт выжал парня досуха. Наверное, на моем лице очень ярко мелькнуло сочувствие, потому что Яри улыбнулся, чуть виновато разводя руки в стороны: – Сцена – слишком требовательная любовница. И тут же едва слышно спросил совсем другим тоном: – Останешься…? Настала моя очередь обнять чудо-барабанщика и запустить пальцы в отросшие до плеч мягкие волосы. – А как же. Горячий душ, куда Яри по-джентльменски сначала отправил меня, помог смыть часть усталости. Снова комната… те же надёжные объятия. Пока я пыталась удобнее устроиться в цепкой хватке широких ладоней, в кармане его джинсов пиликнул смарт. На секунду отвлёкшись, парень достал гаджет, пробежал глазами текст и досадливо поморщился. – Нужно сбегать решить один вопрос… – пояснил Яри в ответ на мой взгляд. Поднял руку, ласково коснулся пальцами щеки. – Ложись, я постараюсь вернуться поскорее. Интересно, сколько еще чертей водится в этом тихом омуте? Просьба, высказанная так мягко, имела силу приказа – возражать не было ни малейшего желания. Улыбнувшись, парень исчез за дверью. Я прислушалась к собственным ощущениям – ни намёка на волнение. А ведь я, по сути, впервые так близко общалась с человеком, и не имела даже приблизительного понятия о том, сильно ли рискую, вот так запросто согласившись остаться в его номере. Интуиция молчала. То ли оглохла от рёва гитар и грохота ударных, то ли… всё действительно было хорошо. Расчесавшись и заплетя волосы, я переоделась в длинную футболку, заменявшую ночную сорочку, погасила свет и забралась под одеяло. Яри и правда вернулся довольно быстро – я только-только начала проваливаться в дрёму. Щелчок замка, вспышка света из коридора. Пока я сонно моргала, пытаясь сфокусировать зрение, парень, судя по звукам, стянул кроссовки, отшвырнув их прочь, и направился в душ. Глаза снова начали закрываться, когда я услышала негромкие шаги босых ног. Музыкант остановился, аккуратно уложил на прикроватную тумбочку очки. Спросил негромко: – Спишь? – Не-а… Яри усмехнулся. – Привет. – Привет, – принимая необъявленную игру, ответила я. Приподняла край одеяла, ухмыльнулась в ответ: – Присоединишься? – А как же… В следующий момент чудо-барабанщик оказался рядом. Рухнул на спину, издав стон наслаждения, потянулся и глубоко вздохнул. Потом хозяйским жестом притянул меня к себе – и я оказалась лежащей на крепком плече, как на подушке. Получилось настолько уютно, что я едва не замурлыкала от удовольствия. Обняла парня за пояс свободной рукой. Прижалась к нему крепче – и всё-таки не удержалась: – Я-а-а-ри-и-ще-е-е…. Закрыла глаза, уткнулась лбом в сильное плечо и уже из этого положения услышала тихий смешок: – Кто-то вообще не тащится… – Угу. Вот ни капельки… Парень только фыркнул в ответ. Горячее тело в непосредственной близости от меня завораживало, и я легко скользнула пальцами по груди и животу любимого музыканта. Просто лежать вот так, обнявшись, было замечательно. Несколько минут прошли без изменений. Прислушавшись к спокойному дыханию парня, я мягко высвободилась из сильных рук – в обнимку спать было всё-таки жарковато. Повернулась к Яри спиной, чуть отодвинувшись. Потянулась. Вытянула руки над головой,… и почувствовала, как сильная широкая ладонь уверенно легла на моё бедро. Плавно скользнула вверх, очерчивая талию и грудь, и двинулась дальше по руке, вдоль плеча и до самой кисти. Сон слетел с меня мигом. Ух! Такое впечатление, что внутри зажёгся бенгальский огонь. Восторг неописуемый! Эмоции пробились наружу поражённым выдохом: – Яр…. – Солнышко, неужели у меня такое сложное имя? – казалось, низкий голос уверенного в себе хищника принадлежал совершенно другому человеку. Ничего себе! Это он, вообще, мне? Впрочем, удивляться было некогда. Меня, ошарашенную от ощущений и тона, которым была сказана эта фразочка, уверенным движением развернули на спину. – Н-нет… Смешок в ответ. – Тогда почему ты все время зовешь меня как-то по-другому? Парень наклонился, на лицо мне упали его волосы (такие они – проблемы двух длинноволосых в одной кровати), а губы плавно прошлись по шее снизу вверх и нашли мои губы. Усы и бородка оказались мягкими и совсем не колючими… но иногда было щекотно! Яри поднял голову. – Есть предложение уснуть сегодня попозже… – Я только «за», – улыбнувшись, обняла парня за шею и притянула ближе. Он поцеловал меня жарче, хотя по-прежнему мягко и неторопливо, чуть приподнял, стаскивая футболку, и, довольно мурлыкнув, сжал грудь – зараза, запомнил-таки проскочившую в разговоре фразу, что я предпочитаю достаточно … ощутимые прикосновения к этой части тела! Пока я млела от вспышек удовольствия, растекающихся по телу, Яри переступил коленом через моё бедро, устроившись так, чтобы я могла обнять его ногами. Ненадолго оторвавшись от его плеч и волос (сбылась мечта идиота – дорваться до этой талантливой головушки!), провела ладонями по торсу, зацепила край трусов и стащила с его бёдер этот кусочек трикотажа. Боксеры отправились, кажется, в ту же сторону, куда улетела ночнушка, но мне было не до того. Протянув руку, я провела ладонью вниз, скользнула по горячей гладкой коже, ощущая вздувшиеся венки… нежно-нежно подушечкой пальца очертила край бархатистой головки – и услышала, как у Яри перехватило дыхание. Поцелуй стал настойчивее. Сильные пальцы спустились по моему животу и коснулись той чувствительной точки, где уже и так было жарко, а его ласки вызвали небольшой армагеддон. Контролировать собственные руки я была не в состоянии – просто уцепилась за его красивые плечи и держалась что есть сил, пока любимый барабанщик творил с моим телом нечто хулиганское и очень приятное, провоцируя меня на пока еще лёгкие укусы. Да, целовался этот внешне скромный парень обалденно, и это только заводило меня сильнее. Пальцы, привычные к работе с самыми разными музыкальными инструментами, нежно раздвинули влажные складки кожи, и я ощутила упругую округлость довольно крупной головки. Первое проникновение почти всегда самое яркое, самое сладкое – на секунду я забыла, как дышать. Яри подался вперед… – О-о-ох… Колени, словно сами по себе, сжались на его торсе. – Тише, милая… Фанатки, мечтающие о сексе с рок-звездой (и активно обсуждающие ситуации из разряда «а если бы я…»), наверное, были бы разочарованы, застань они нас с Яри. Не было никакой «боевой камасутры» – только море поцелуев, нежности, радость от возможности доставить удовольствие, и получить его самой. А еще я какими-то проблесками сознания радовалась, что матрас толстый, а кровать прочная и не скрипучая… Парень двигался медленно, стараясь каждый раз погрузиться так глубоко, как только мог, и негромко стонал, когда я напрягала внутренние мышцы, пытаясь удержать его в себе. Не помню, говорила ли вслух, как мне нравится с ним целоваться – но, кажется, Яри и сам прекрасно это понял: наши губы почти не отрывались друг от друга. Пальцы скользили по его спине, то и дело поднимаясь выше, чтобы зарыться в мягкие волосы на затылке. От тягучих толчков меня изгибало дугой и разве что не подбрасывало. После очередного особенно удачного движения я запрокинула голову, разрывая поцелуй, и выдохнула его имя, перекатывая на языке «р» так, что получилось что-то похожее на урчание. Парень приподнялся, оперся на руки, изменяя угол проникновения – и я с шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы, чтобы не заорать во всё горло. Сдвинула ноги так, что ступни легли на упругую, надо сказать, попу моего любимого музыканта. Подтолкнула его вперед. Яри охнул. Замер. – Я… не смогу долго так… – Не надо долго, – прошептала я. Приподнялась, скользнула губами по шее. – Просто не останавливайся. Мягко качнувшись, парень снова замер. – Уверена? Я сжала его внутри. – Уверена. От следующего движения я снова забыла о том, как пользоваться собственными руками – пальцы разжались. Я рухнула на спину. Толчок, еще один, и еще – а потом Яри снова лёг на меня целиком. Прижался щекой к щеке, движения ускорились, стали резкими – и оргазм накрыл так, что из глаз брызнули слёзы. Кажется, я тихонечко скулила ему в ухо. Ответом мне был негромкий стон. После такого пожелания «спокойной ночи» выключилась я почти в ту же секунду. Спала, как убитая, и не снилось мне ровным счётом ничегошеньки. Проснулась от раскатов грома за окном. Лило так, что выражение «из ведра» поблекло по сравнению с тем, что происходило на улице. Приподнялась, достала телефон… только-только шесть утра! Вздохнула, улеглась обратно. Тут до меня дошло, что я опять в ночнушке, хотя точно помнила – вчера ночью она была ликвидирована как ненужное дополнение. Мозг совершенно не зафиксировал момента возвращения ее обратно. Яри спал на спине, забросив одну лапу под голову. Какое-то время я банальнейшим образом умилялась его плечам, руке (мышца-а-а…), длиннющим ресницам (ну вот отвечаю, полтора сантиметра как минимум!), аккуратно очерченным бровям, лёгкому бардаку на голове (кто-то вчера дорвался)…. Потом, прислушавшись, поняла, что это чудо уже не спит. То ли дождь разбудил, то ли сказалось моё пристальное внимание, но дыхание стало не таким глубоким и медленным. Мы снова лежали в той же позе, что и вечером – Яри на спине, я рядом на боку, лицом к нему. Кажется, мой мозг проснулся еще не до конца, а вот остальной организм – уже вполне, потому что, прежде чем я успела удивиться реакции собственного тела, оно начало двигаться вполне самостоятельно. Придвинулось ближе к парню, прижалось, плавно уложило коленку на бедро (тоже весьма себе мышца – некоторые по утрам, кстати, бегают!). Подобное начало требовало не менее качественного продолжения. Я провела ладонью по груди, легко поднялась пальцами по шее, погладила щеку и чуть-чуть зацепила аккуратное ушко. Позвала тихонько-тихонько: – Яри…? Я была права, парень уже не спал, но и не проснулся пока еще. Чуть вздрогнули брови. Не открывая глаз, так же тихонько ответил: – М-м-м? Вдох-выдох… не поняла, я что это, стесняюсь? После того, что ночью было? Ну-ка, отставить! Приподнялась, перебросила ногу и устроилась верхом на этом уже-не-спящем существе, будто на гоночном мотоцикле. – Не против? Его глаза по-прежнему оставались закрытыми, но на губах появилась совершенно очаровательная ухмылочка, а свободная рука как-то сразу оказалась у меня на талии. Яри прижал меня крепче, сдвигая немного вниз… о-о-оу. Похоже, «спокойной ночи» плавно перетекло в «доброе утро» – и я не могла сказать, что меня это не радует. За окном по-прежнему хлестало и грохотало. Порыв свежего ветра из приоткрытого окна прошелся по разгоряченной коже – чудо-барабанщик опять стащил с меня ночнушку, как только умудрился так шустро? Я лишь мурлыкала от удовольствия, теснее прижимаясь к пушистому и всё еще сонному парню. Он устроился поудобнее, без видимых усилий приподнявшись и подняв меня вместе с собой. Сдвинулся чуть в сторону. Через секунду вторая рука была уже на моей талии, пальцы скользнули вверх, порхая по чувствительному местечку вдоль позвоночника. Зарылись в волосы – и Яри неожиданно властно притянул меня к себе, поцеловал глубоко. Прикусил нижнюю губу. Я отчетливо почувствовала, как внизу живота, внутри, в ответ на ласку сжались мышцы. Нет, это еще не стон… но я тяжело выдохнула в его губы. Пока одна рука крепко держала меня за волосы, не позволяя разорвать поцелуй, пальцы второй по-хозяйски проскользнули туда, где уже было горячо и влажно, а после прошедшей ночи – еще и очень чувствительно. Я охнула, невольно пытаясь отстраниться, но мне не дали такой возможности. Яри ухмыльнулся в поцелуй, чуть изогнулся…. Толчок – и он легко проскользнул внутрь меня. Запрокинул голову. Урчали от удовольствия мы синхронно, и, кажется, совершенно одинаково. Я оперлась руками о кровать с двух сторон от его груди, приподнялась. Яри молча смотрел на меня. Карие глаза, полускрытые шикарными ресницами, уже слегка затуманило удовольствие, но лицо оставалось совершенно спокойным, только губы были чуть приоткрыты. От желания целовать его – глубоко и долго, прямо сейчас! – у меня на мгновение перехватило дыхание, мышцы внутри судорожно сжались. Чудо-барабанщик тоже это почувствовал, вскинул одну бровь и мягко толкнулся еще раз. Охнув от удовольствия, я устроилась поудобнее и легонько ткнула парню в грудь указательным пальцем. – Ты. Расслабляешься и получаешь удовольствие. Договор был закреплен поцелуем, и я начала медленно-медленно двигаться. Яри разглядывал меня. Его руки блуждали по моей коже, почти не останавливаясь, то ложась на талию и пытаясь ускорить движения, то поглаживая спину вдоль позвоночника. Сжимали грудь, чувствительно пощипывали соски. Я наклонилась к его ласковым губам, но поцелуи получались короткими: обманчиво-ленивые, тягучие покачивания взад-вперед дарили неожиданно яркие ощущения. Дыхание перехватывало раз за разом. «Только бы не сорваться…» заевшей пластинкой повторялось в голове. Организм потряхивало от желания включиться в быстрый ритм, но какой-то частью ума, еще не опьянённой наслаждением, я понимала, что тогда обжигающе-острое удовольствие смажется. Судя по рваному дыханию и закушенной нижней губе, лежать смирно парню было так же сложно, как мне – двигаться плавно-плавно и очень медленно. Толчок, еще один…. Плевать на обязательные «сначала девушки», я точно знала, чего добиваюсь. Знала – добьюсь этого очень скоро. Яри с шумом выдохнул, зажмурился и запрокинул голову. Сильные кисти рук легли на мои бёдра, пальцы до боли сжали кожу. В его груди зазвучал низкий вибрирующий стон, парень выгнулся и резко толкнулся в меня несколько раз. От слишком ярких ощущений я сжалась вкруг него – и оргазм стёр все внятные мысли мощной вспышкой. Какое-то время пытались отдышаться. Я пришла в себя чуточку раньше и откровенно наслаждалась зрелищем размазанного по подушке барабанщика. На сильной шее в бешеном темпе билась жилка. Вдох. Пауза. Выдох… Яри поднял голову, посмотрел, будто пытаясь запомнить каждую мельчайшую деталь. Потом, бормоча что-то неразборчивое, порывисто притянул меня ближе, заставил улечься к нему на грудь. Прижал голову к своему плечу, снова глубоко вздохнул – и только после этого, наконец, обрел дар речи. – Милая…. Выпутавшись из его объятий, я улеглась рядом, наклонилась к губам. Не спеша, чтобы можно было подтвердить каждое слово поцелуем, заговорила: – Солнечный. Любимый. Мой… Мне отвечали нежно, мягко, с едва заметной улыбкой. Утро однозначно удалось…. За окном всё так же грохотало, было всё еще очень рано, и я снова провалилась в сон.