Дорога в бесконечность

- Это было другое время, - Бессмертный говорит, и Джо кивает, соглашаясь. - Тогда была другая мораль, - глубокомысленно изрекает Митос под внимательным взглядом Наблюдателя. - То, что сейчас кажется кошмаром и чудовищным злом, тогда было обыденностью. Джо соглашается, Дункан дуется, как мышь на крупу. Митос только усмехается, приканчивая очередную бутылку пива. Алкоголь на него практически не действует, но это одна из граней его маски. Маски, которую он носит уже несколько лет. Эта маска хороша и безопасна. И продумана до мелочей. Идиот Дункан никогда не поймет и никогда не сможет заглянуть за нее. Он слишком прост, что удивляет Митоса. Прожить четыре столетия и остаться бесхитростным пареньком, только спустившимся с гор? Это странно. Шотландия никогда не была раем земным. Суровая страна, раздираемая на части бесконечной клановой грызней, когда режут друг друга только потому, что нити на клановом пледе имеют другой цвет. Люди, живущие там, похожи на чертополох - такие же цепкие, живучие и колючие. Это Митос понимает и одобряет, ему странно другое... Излишняя честность Маклауда. Жить четыре столетия и только изредка менять имя? Глупость несусветная. Или, может быть, это защитная реакция? Адам Пирсон обдумывает эту мысль и приходит к выводу, что такое вполне вероятно. Шотландцы слишком привержены своим кланам. Слишком любят толпу родичей. И остаться одному... Невыносимо. Митос пожимает плечами. Он никогда не страдал от одиночества, но маска по имени Адам Пирсон подразумевает слабость, доброту, помощь ближним... Все то, чем Митос отродясь не страдал. Дункан начинает очередную проповедь насчет исполнения заповедей, и Митос усмехается, отпивая глоток, а когда шотландец произносит особо душераздирающий пассаж, бессмертный переводит взгляд на внимательно наблюдающего за ним Джо, и позволяет маске-личности на миг соскользнуть. Так, самым краешком. Джо белеет, не в силах вздохнуть. Митос улыбается, чувствуя, как запах страха щекочет его ноздри. Джо с трудом держит себя в руках, и только присутствие Дункана дает старику надежду на то, что сидящее за барной стойкой чудовище не протянет к нему руку. Митос знает, что в данный миг видит Джо. Всадника по имени Смерть. Митос на кратчайшее мгновение отпускает себя, прозревая грядущее. Один из множества талантов присущих ему. Он прикрывает глаза, ловя облегченный вздох, и тихо произносит, зная, что старик прекрасно читает по губам. - Другая мораль... Человек. А после встает, бросает на стойку банкноты, поправляет воротник плаща, не слушая бредни пьяного шотландца. Маклауд ему больше не интересен, а значит, пришла пора сбросить очередную маску. Он окидывает помещение бара цепким взглядом, зная, что больше никогда сюда не придет с дружеским визитом. -Пока, Джо. Он уходит, и не оборачивается. Дункан что-то кричит ему вслед, но Митосу плевать. Этот ребенок его больше не интересует. Инфантильный Маклауд никогда не поймет того, кто создавал империи и уничтожал цивилизации по своей прихоти. Митос двадцать шесть раз создавал государства с нуля, объединяя земли и людей огнем и мечом. Четырнадцать раз он уничтожал собственные детища, когда решал, что пришла пора им измениться. Девятнадцать раз он правил лично, еще пятьдесят три раза - стоя в тени за троном. Он знает, как управлять. Страх, который замораживает внутренности и чудовищные законы. Одно из его имен - Дракон. Любовь, которую ему дарят, считая чистым и добродетельным. Надежда, вера, отчаяние... Все виды власти, все типы вожжей, которыми он направлял толпы. Он знает, как зажечь искры ярости, превращая в бушующее пламя, он был тираном и тем, кому власть насильно впихивали в руки. Его брат, Кронос, знал только один путь - разрушение. Он был полезен на определенном этапе, также, как и Сайлас и Каспиан. Первый был просто тупым инструментом в его руках, второй - безумным чудовищем, натравливаемым на врагов, и когда необходимость в них отпала, Митос избавился от этих уз без капли сожаления, а затем просто уничтожил. Пусть Дункан думает, что победил, что очистил мир от скверны и зла, пусть радуется своему мастерству, вскоре настанет момент, когда Древнейший возьмет его голову, забирая то, что принадлежит ему по праву. Маклауд всего-лишь сосуд для хранения и сам себе охранник. Дункан видит все в черно-белых тонах, а Митосу плевать на цвет. Он милосерден, ведь Смерти все равно, кого убивать. Он приходит ко всем без исключения. Придет и к тому, кого Адам Пирсон называл другом. *** Джо сидит за стойкой, механически отхлебывая из стакана, не слушая бормотание Дункана. Перед глазами мужчины стоит лицо Адама Пирсона, того, кто потом оказался Митосом. Древнейшим. Джо дрожит, ему зябко и холодно. Всадник Апокалипсиса оказался гораздо страшнее баек Кассандры и Хроник Наблюдателей. Мужчина не понимает, как мог быть так слеп. Другая мораль... Или ее полное отсутствие? Почему Митос показал ему кусочек лица, выглядывающего из-под фальшивой личности? Джо не знает, но чувствует, что рано или поздно наступит момент истины, и он желает только одного - чтобы это произошло как можно позже. *** Митос идет по ночному городу, и части личности Адама Пирсона опадают с него, как листья с дерева. Он скользит по улице, невидимый и неслышимый, и стук копыт отдается эхом в подворотнях. Люди отходят с его пути, никто не смеет напасть, грабя или убивая для развлечения. Он вдыхает холодный воздух, улыбается, чувствуя направленные на него полные первобытного ужаса взгляды. Луна скользит по его лицу своими лучами, проявляя на миг маску в виде половины черепа, и Митос чувствует ее прохладную гладкость на коже. Когда-нибудь настанет момент, и мир вновь увидит это произведение истинного искусства. Он касается кончиками пальцев чеканных узоров, и наслаждается воспоминаниями. Он носил тысячи масок, тысячи фальшивых лиц... Мужчина вздыхает и встряхивает головой, надевая на себя очередную фальшивую личность. Походка становится упругой, он поправляет воротник пальто, надевает щегольские перчатки. Адам Матео, профессор, исследователь и лингвист направляется к своей квартире, и пока он идет в темноте, никто не видит острые края маски, прячущейся под кожей.