***
Мадам сидит в кресле у камина и сверлит нас строгим, учительским взором. Мы с Эриком сидим напротив, в другом кресле (точнее в кресле Эрик, а я примостилась на подлокотнике). От Антуанетты не ускользнули наши с Ангелом переплетенные пальцы рук. Растрепанный вид, припухшие губы и круги под глазами, так же налицо. — Кристин, — голос мадам холоден, как стокгольмские заморозки, — когда ты оставалась здесь, я рассчитывала на твое благоразумие. Ты вновь хочешь разбить ему сердце? — кивок в сторону Эрика. — Нетти, мы женимся через пару дней, — Эрик сияет, как рождественская елка, — но нам нужна помощь. Нужен священник, который запишет наш брак лет на пять раньше. Эрик вкратце рассказывает о событиях последних дней. Обозвав нас умалишенными, выпив чаю с печеньем, мадам уезжает, чтобы вернуться затемно в компании священника. Надо ли говорить, что нас вновь застали, мягко говоря, не за чаепитием. Священник оказался понятливым. Кроме того, в церковноприходской книге по «рассеянности его предшественника, в аккурат пять лет назад, склеились две страницы, так что для вашего брака, молодые люди, место найдется». Так мы оказались женаты. Не было ни цветов, ни платья, ни белой кареты с четверкой лошадей. Были лишь мы, да мадам Жири со стариком-аптекарем в качестве свидетелей. — Да! — Эрик произносит и смотрит на меня, словно я сейчас исчезну как туман. — Да! — превращаю я в явь все наши мечты. — Вы теперь муж и жена… — святой отец не успевает закончить фразу. Супруги целуются так, словно через секунду мир уйдет в тартарары. — Моя! — счастливо вздыхает муж. — Навеки! — вторит ему жена, не отрывая от него взора. А мадам, глядя на них, вдруг показалось, что позади пары появились два крыла. Антуанетта даже проморгалась — показалось… а может и нет.2
26 марта 2017 г. в 16:10
Только переступив порог дома, я поняла, что произошло. Корзинка с продуктами осталась забыта у двери. Я застыла и прислушалась к своим ощущениям. Мне было и радостно и волнительно одновременно. Постояв пару минут в полной тишине, я вслух произнесла:
— Кристин Дестлер! — я назвалась фамилией Эрика так естественно, как будто и вправду была его женой. Мне вдруг стало очень легко на сердце. Вот оно то, зачем я здесь! Вот он ответ на все вопросы, которые мне задал Ангел! Какая же я дура!
Выскочив из дома, я знала, где искать — на заднем дворе слышно, как Эрик орудует топором, заготавливая на зиму дрова. Не чувствуя под собой земли, бросилась в ту сторону. Мое стремительное приближение застало Ангела врасплох — он уронил топор и застыл столбом, глядя на меня огромными, испуганными глазами.
— Кристин, что произошло?! — его низкий, бархатный голос пустил горячую волну дрожи по моему телу.
— Эрик, послушай, только не сердись, хорошо? — едва переводя дыхание, я влетела в объятия Ангела и изо всех сил прижалась к его груди, вдыхая пряный запах.
— Что, что произошло, ты вся запыхалась, словно за тобой Призрак Оперы гонится! — ну и шутки у него.
Я, притворно рассердившись, шлепнула его рукой по плечу и произнесла:
— Все шутишь? Благодаря нашим соседкам, мы теперь с тобой женаты.
— Ч-что?! Т-то есть как ж-женаты?! — от потрясения Эрик начал заикаться.
— С утра пристала ко мне одна, дескать, кто я, что я, кем тебе прихожусь? Вот и пришлось срочно «выйти за тебя», — я так и светилась. — Но если ты против?.. — не гася счастливый вид, протянула я.
— Я не п-против. А когда мы и вправду поженимся? — ошеломленный вид Эрика был уморителен.
— По моей информации для почтенных дам, мы женаты уж как пять лет. Нужно найти священника, который согласится нас записать на пять лет ранее, — все еще хохоча, как ненормальная, сказала я.
Мое счастливое настроение передалось и «супругу», его смех разлился по моим венам, как горячий глинтвейн. Я больше не намерена терпеть его сдержанность. Привстав на носочки, я обхватила его лицо, без маски, ладонями и, глядя в смеющиеся глаза, произнесла:
— Я люблю тебя, Эрик Дестлер! Я принимаю тебя всего. А главное ― твой вредный нрав! — и, запечатлев на его губах страстный поцелуй, отвернулась в сторону дома. Не успев преодолеть малую часть пути, как на меня обрушился ураган! Я была развернута, и мой рот захвачен в плен такими жадными губами, что в глазах потемнело. Эрик шарил дрожащими руками по моему телу, шептал между поцелуями что-то вроде: «как долго я ждал тебя… моя… только моя… никому больше не отдам!»
Ноги подкашивались, я не помню, как мы добрались до спальни. Наверное, Эрик нес меня на руках.
А дальше было все как сквозь туман — Он, Я, Мы… Страсть разгоняла кровь так, что было тесно в собственном теле. Мы то впадали в забытье короткого сна, то вновь распадались на мелкие частицы, чтобы смешаться и быть одним целым. Одним существом. Мы любили, двигались, дышали настолько в унисон, что воздух искрился нашими чувствами и мыслями. В эти часы, что мы провели вместе, было забыто все, что случилось раньше, все плохое, обиды, недомолвки и неверие друг в друга. Была лишь магия любви.
Я, сквозь прикрытые веки, увидела свет. Потянувшись, почувствовала рядом теплое тело. Эрик… Улыбаюсь сквозь дрему. Через минуту оказываюсь в кольце его рук, и горячие губы начинают свой путь по моей коже.
— Который час? — это я.
— Прошли сутки. Я люблю тебя. Как же я скучал… — постанывает мужчина между поцелуями.
В голове шумит, и кажется, что тысяча фейерверков взрываются вокруг. Это не фейерверки. Это Антуанетта Жири стучит в дверь.