Монарх

До середины октября мы уложились. Кузница работала без остановки и делала строительную технику, к концу августа в восточной Европе трудилось уже больше ста тысяч наших машин. Огромное количество для строительной техники. Понимая одну из главных проблем – экономическую и технологическую слабость региона, большую часть сил мы направили на строительство небольших домов на несколько семей. Небольших, но крайне долговечных и надёжных. Там, где прошлись строительные бригады, местность было не узнать. Восточная Европа у меня лично ассоциировалась с хрущёвскими панельными домами, унылыми улицами, деревнями, похожими на русские, или даже хуже. Грязь по колено, отсутствие дорог… Реальность не сильно рушила эти стереотипы, скорее полировала их, чтобы блестели. Восточноевропейские домики новой серии уже были преимущественно в три этажа, приземистые, с достаточно большими квартирами. Мне всегда казалось, что что-то в восточной Европе и России не так. Ощущения на улицах какие-то не такие, иные, чем в европейских местах. И дело не в природе. Пришлось лично ездить, смотреть, изучать, долго и тяжело изучать, чтобы понять. Вывод – менталитет. Причина в ментальности, а вовсе не в погоде, природе, действиях правительства или что-то в этом роде. Восточноевропейцы во-первых – никогда не соблюдают в точности инструкции. Это раз. Мелкие неприятности, например, ямы и лужи на дорогах они терпят, народ вообще привык терпеть. Это в Британии люди крайне нетерпимы и могут устроить скандал, или вообще в суд подать если напротив их дома мусор выбросили, или лужа образуется, Серб или Русский либо перетерпит, либо психанёт и исправит, но при этом опять же, нарушив все мыслимые нормы. Терпимость к неблагоприятным и неэстетичным вещам – одна из главных причин такого ощущения. Что самое неприятное – все они, и Сербы, и Русские, и все остальные, прекрасно понимают пропасть между их деревнями и городами и европейскими. Но в то же время, это опять же, не стимулирует их выходить на субботники, как-то шевелиться, а раздражает. При этом в моей родной Англии в порядке вещей как-то ухаживать за тротуаром, проезжей частью, лужайкой перед домом и задним двориком. Странные люди. Я их просто не в состоянии понять. Как можно жить в грязи, среди разрухи, и при этом злиться и завидовать тем, кто содержит в порядке свой дом, свою улицу, свой город? Возможно, корни лежат в истории восточноевропейских народов, в их затянувшейся феодальной зависимости, возможно, в чём-то ещё. Люди не стремятся к порядку, уповая на лендлордов. Вот ещё забавный казус – изучение мнений в деревнях дало один результат – люди хотят жить лучше, хотят, чтобы дороги были ровнее, улицы чище, зеленее, всё более аккуратно и продумано, как в Англии. НО. Огромное жирное но, но эти же люди считают, что в Англии всё это есть исключительно потому, что наше правительство, чиновники, хорошо всё это делают. Эту тему используют для политических спекуляций, тем самым ещё больше усугубляя ситуацию. Мол, вам всем должны всё это сделать, вы можете просто сидеть на попе ровно, а специально-обученные домовые эльфы правительства – равшнни и джамшутти, должны прилететь и сделать вашему городу «всё хорошо». Это подливает масла в огонь, или вернее – жидкий азот на желание людей облагородить свой населённый пункт. Это… странно, но как донести до людей, что их установки и мировоззрение изначально ошибочны? Как заставить их лично, персонально, работать? Как диффиренцировать деньги, которые оседают, как дождевая вода в подземных озёрах, в карманах олигархов? Неумение тратить и считать деньги тоже характерно для восточной Европы. Наследие периода крепостного крестьянства. Бизнес-импотенция… Это всё могло похерить все мои начинания в области благоустройства восточной Европы. Города – засрут, а убирать кто будет? Да никто, кому это интересно. Милые, аккуратные, просто сказочно уютные, красивые деревеньки маленького Шира, превратятся в Мордор. Хотя, метод убеждения через церковь работает через пень-колоду, в России уже пробуем. Результат пока чисто формальный, но подвижки есть. По крайней мере, в построенных там деревнях активно работают молодые люди, молодых семей много, дедушек-бабушек нет совсем, обычные русские колхозники, ОРКи, туда даже близко не подходят. ОРКи это вообще что-то с чем-то. Такого мозговыносящего действа, как беседа с ОРКом, я не выдержу ни минуты. Однако, Маленький Шир в России всё-таки был создан, он служил прикрытием для продовольствия с других планет и заодно – позволял нам выращивать и распространять генетические модификации, то есть был сугубо эксперментальным производством. Да и резкий рост промышленности Липецкой Области, ввиду того, что к яйцам губернатора поднесли серп с молотом, требует большего количества жратвы, поэтому потихоньку порядки Маленького Шира, как я называл эту агрозону, проникали в жизнь остальных людей. Зачастую в извращённом виде. Их, шировцев, не любили. Я бы даже сказал, их образ жизни, чистые и ухоженные деревеньки, обилие автотранспорта, в том числе и люксового, приводят ОРКов в бешенство. Нежелание понимать, что это всё не заслуга лендлорда, а результат собственной чистоплотности и адекватного эстетического чувства местного населения, преимущественно взятого из городов, приводит к ужасным заворотам сознания ОРКов, которые изредка появляются в МШ. Но от местных их можно отличить без бинокля – летом это сандалии с носками, обязательно шорты, будто их лохматые ляшки кому-то интересны, и выражение лица соответствующее. * * * * Строительство Главного Храма шло полным ходом. Наконец-то! А то всё, что привёз, пришлось спешно бросать на стройки восточной Европы, и только сейчас Берси приступил к центральному храмовому комплексу. Такому, что Ватикан покажется маленькой загородной виллой. Храмовый комплекс – это не храм в полном понимании этого слова, это целый церковный город. Расположился город на месте встречи границ Швейцарии, Германии и Франции. Очень живописное место, геология отличная, добираться удобно со всей Европы. Город , был очень необычным. По закону сохранения, обычно самые рядовые постройки сносят пески времени, а что-то необычное – стоит тысячелетиями. Или на худой конец – веками. Поскольку в местечке рядом было озеро, мы использовали водный ресурс – город пронизывают каналы, которые образуют сложный узор, если посмотреть сверху. Город круглый, в центре уже вырыли фундамент главного храма – тридцать шесть этажей, огромнейшая массивнейшая постройка, полная пафоса и величия. Вокруг него прекрасный сад, кольцом идёт круговая постройка – галерея, в сочетании стиля фантастики и древнего рима. То есть… Вархаммер! А дальше, от галереи внутреннего дворца, диаметром в пять километров, идут все остальные постройки города. Все социальные объекты, а так же жильё, офисы… но всё это выполнено, опять же, не в привычном стиле, основанном на рационализме, экономии и стилистике, а Пафос! Пафос! Вархаммер нахрен! Мраморные колонны, здания с барельефами, мрамор, тысячи тонн металла и мириады тонн пафоса. Внутри зданий – большие, просторные помещения, совершенно не экономичные, но мне то чего стесняться? Колоннады, как в храмах, супербетонные статуи, высоченные потолки, и это обычный офис. Ух, меня занесло в вархаммер, но похрен. И, наконец, сразу за городом начиналась площадка из супербетона. Блин диаметром в сорок километров, на котором стоят все шпилевые объекты инфраструктуры – банки, вокзалы, мосты, телеграф, маглевы, склады, управление, подъёмники... Шутка ли – орбитальный шпиль поставить? Постройка основания для шпиля – это намного больше, чем город-храм построить, это рукотворная структура размером с Эверест, возвышающаяся над городом. Стилистику я рассчитал так, что шпиль был включён в храмовый комплекс и при взгляде от центрального входа – дополнял картину храма, становясь частью ансамбля. Её центральной частью, поскольку при взгляде с нужного ракурса именно шпиль будет основным элементом, храм – его основанием, и всё остальное – уже корни этого дерева. Что характерно, храм имел четыре входа, но претендовать на титул центрального мог только один. * * * В Ватикане было тихо, величественно. Древние стены помнили ещё Борджиа, и удивительно, что в них собрались главы государств евросоюза. Однако, от приглашения Папы невозможно отказаться. Два молодых священника провели людей в очень и очень старый зал. Папа сидел за столом около окна, свет падал на стол, освещая какие-то документы. Очень атмосферно. Обычное освещение было выключено – папа предпочитал работать с естественным освещением, когда это возможно. Натурализм обстановки только добавлял приятных ощущений – древний деревянный паркет, стены из ровных каменных блоков, на стене – картина с изображением девы Марии, ну и наконец – цветочек на подоконнике. Любимое растение папы, цветочек по имени феликс, наслаждался солнечными ваннами. Папа встал и вежливо склонил голову: – Леди и джентльмены, проходите, – он улыбнулся. Подобное было из ряда вон, надо заметить. Папа лично встречался с главами нескольких крупных государств… Однако, недовольства никто не выказывал. Леди и джентльмены воспользовались приглашением на диванчик и заняли разные места, кто в кресле, кто на диванах. Первым заговорил французский премьер-министр: – Наверное, что-то очень важное, раз вы нас собрали здесь? – Верно, – папа улыбнулся ему, – как вы наверное заметили, Евросоюз трещит по швам. То есть – окончательно разваливается, – видя усталость и невысказанное «серьёзно? И ради этого ты нас позвал?» в глазах собеседников, папа всё так же тихим голосом продолжил, – мы выяснили, что США и в частности некоторые спецслужбы и фонды активно формируют в умах либерально-настроенной общественности идею о мигрантах. Поскольку либерализм в ваших странах крайне… силён, то им удаётся без труда манипулировать обществом. Целью является эффект гетто, как называет это Гарри. Сообщество людей, которые замыкаются и радикализируются под воздействием внешней социальной среды. Задачей всего этого был неонацизм, по идее количество мигрантов в странах ЕС будет нарастать до тех пор, пока не начнётся масштабная внутренняя война, – папу слушали в пол уха, поскольку он, мягко говоря, говорил так же, как многие люди, с которыми пришедшие на ножах. Однако, из восьми гостей двое слушали внимательно. Папа же, со вздохом, продолжил: – Очень прискорбно то, что вы повелись на манипуляции неонацистов. – О чём вы? – вскипел испанец, – о каких ещё нацистах вы говорите? Это же бред, чтобы нацисты были за мигрантов! – Нацизм умён, – папа мило улыбнулся всепрощающей улыбкой, – мигранты позволили продемонстрировать национализм. Более того, они же своим поведением обеспечили его одобрение. Собственно, участь Швеции, где погибло до тридцати тысяч граждан от взбесившихся мигрантов, ждёт любую страну рано или поздно. – Хорошо, – на этот раз в разговор вмешался немец, – пусть так. Давайте к делу, что вы предлагаете? – К делу так к делу, – папа кивнул, – Вы продемонстрировали все те причины, по которым Евросоюз не сможет дальше существовать. Неспособность к быстрому и решительному решению, неспособность к ведению национальной политики, лёгкое вмешательство извне через фонды и пропагандистские ресурсы, а так же неспособность вести разумную национальную политику. – И что вы хотите этим сказать? – француз аж опешил, – вам не нравится Евросоюз? – Я бы даже сказал – на этом он закончен, – папа мило улыбнулся французу, – во-первых – от лица церкви я требую от вас определиться со статусом евросоюза. Либо вы выступаете единым фронтом, либо по отдельности. К примеру, Польша приняла активное участие в войне. Польша – член ЕС. Член НАТО. Поставляла оружие и инструкторов в страны, развязавшие войну, активно поддерживала националистическую резню в восточной Европе, надеясь на победу и жирный кусок чужих территорий. Однако, люди, это делавшие, часть бюрократической машины Евросоюза и НАТО. Ваши сказки про то, что это их личная инициатива – никому не интересны. Принимать решения вместе, а ответственность сваливать на Польшу – это абсолютно неприемлемо! – Поляки сами всё это устроили, – ответил немец. – Знаю. Всё знаю. И тем более – я требую от вас либо выступить единым фронтом, силой, которая принимает решения и несёт за них ответственность, либо демонтировать европейского бюрократического монстра и стать нормальными государствами, с независимой внешней политикой. – Послушайте, – вмешался жаркий испанец, – у нас и так проблемы огромные, а вы только подольёте масла в огонь! Это неприемлемо, в конце концов, – он вскочил, – мигранты, выход Британии, а теперь вы хотите развалить весь Евросоюз? – Не развалить. Вывести на чистую воду. Неужели это так сложно? – папа посмотрел на испанца как на дурака, – есть решения. Есть ответственность. Вы несёте ответственность за свои решения – перед народом, законом и богом. Но вы пытаетесь юлить. Неудачные или непопулярные действия совершаете через Козлов отпущения, вроде Польши, при этом непонятно, кто и за что несёт ответственность. Так что я ставлю вас перед фактом – либо вы демонтируете бюрократическую машину, разделившись на нормальные государства, либо церковь уже не будет воспринимать ваши страны раздельно. Будет один субъект, принимающий решения и несущий за них ответственность, без «это они сами решили». * * * * Папа же и анонсировал строительство орбитального шпиля. Ох, какие рожи, какие морды были у публики! Такого они точно не ожидали. Француз тут же предложил: – Давайте назовём его еврошпилем! – Вы в своём уме? – папа удивился, – какой к чёрту евро? Кстати, - он усмехнулся, – я напомню вам, что одной из причин разрушения советского союза стало то, что они пустили свою партию к власти. Огромные деньги уходили в пропагандистские проекты. Великие Стройки Коммунизма, космос, и всё такое прочее. Без оглядки на рентабельность и здравый смысл. К сожалению, у вас вижу такие же процессы. Не хватает вам национального самосознания. Получается хрень. Музыка союза композиторов, слова союза писателей, усреднённое и безликое, гипертрофированное ради политических целей… – Хорошо, – Немец поднял руки, – он глупость сморозил. И как вы собираетесь создать столь… массивную структуру? – Этим уже занимаются, – ухмыльнулся Папа, – мы шесть часов назад отослали технические данные во все крупные космические организации, кроме НАСА. Как вы понимаете, если вывод груза на орбиту будет стоить в пять-десять тысяч раз дешевле, а масса грузов увеличивается до трёхсот тонн единым куском, появляются определённые возможности… например, строительство крупных космических станций и межпланетных кораблей. Церковь надеется, что ресурсы, добываемые на астероидах и планетах позволят немного расшатать нынешнюю экономическую ситуацию и дадут человечеству новый стимул к движению вперёд. Переглянулись. Помолчали. Папа только хитро улыбнулся. – Нужно срочно организовывать добычу, – ответил немец, – но позвольте, есть же соглашения… – Ватикан их не подписывал, – напомнил Папа, – все нынешние войны за ресурсы планеты, регионы, становятся бессмысленными при добыче ресурсов в космосе. Основным богатством становится плодородная земля, чистая вода, инфраструктура. – Это приведёт к ужасным последствиям, – ахнул француз, – катастрофа! – Верно. Это очень радикальный и жестокий метод изменения положения вещей. И столь же действенный. В космосе в миллионы и миллиарды раз больше ресурсов, чем на земле. Прежде всего – металлы, ценные, редкие, чёрные. А так же материалы, которые необходимы нашей планете – водород, углерод, азот, кислород. Знаете ли, нужно серьёзно компенсировать вред, который уже нанесла природе деятельность человека. – Хорошо, – француз сдался, – хорошо. – А вас никто не спрашивал, – папа был как всегда, весьма строг, – процесс уже запущен. Шпиль будет построен в космосе, без гравитации, и спущен на землю. В конце этого года начнётся процесс…