Он всего лишь учитель!

На часах 22:44, но Антон не спит. Он вообще по натуре своей парень послушный, и, чтобы высыпаться к семи утра, обычно ложился в десять, как маленький ребенок, но нет, не сегодня. Приехавшая Ангелина навела в квартире шума. Вначале они с отцом вспоминали Гелькино детство, просматривая ее и Тоши детские фотографии, потом вместе с матерью готовили ужин, после всей семейкой отправились за спиртным, а придя, устроили дебош. Грандиозных масштабов, так сказать. И сейчас все это продолжалось. Антон сидел в своей комнате, воткнув в уши наушники, и громко слушал музыку, вырисовывая что-то в альбоме. Промежутки между песнями в наушниках заполнялись другими, пьяными, фальшивыми, чересчур громкими и непонятными, ибо остальные члены семьи додумались врубить караоке и орать в него. Парень вздохнул, потирая виски. Вскоре альбом был закрыт, окна зашторены, телефон поставлен на зарядку, Шастун сам собой уложен в кровать, а родители получили взбучку от сына, которому, мать вашу, ЗАВТРА РАНО ВСТАВАТЬ, И ЕСЛИ У ВАС СОВСЕМ СОВЕСТИ НЕТ, ИДИТЕ БУХАТЬ В ДРУГОЕ МЕСТО. Каждый приезд Ангелины заставлял родителей Антона открыть бутылку крепкого коньяка, разлить водку и затариться шампанским. Иногда это было даже весело, пьяные люди всегда очень добрые и щедрые, но не в этот раз. Ведь Антону нужно было думать… размышлять над тем, что сделал для него Арсений Сергеевич. Так неловко подставиться, так глупо, так… — Ну и учителя сейчас пошли, — услышал парень голос сестры из соседней комнаты. — Сегодня зашла за Тошей, а там стоит какой-то размалеванный упырь, несет от него Шанелью №5, курит какие-то гадские сигареты… — Друг, что ли? — спросила мама. — Преподаватель, говорю же! Их новый классный, жесть, — Ангелина вздохнула, а Антону непроизвольно стало стыдно. Черт. — Может пожаловаться надо куда-нибудь? Какой учитель будет так себя вести? Как там его… имя еще такое пидорское, ужас! Антон усмехнулся, но уже не так весело. Арсений… вообще, имя красивое, даже очень, можно напридумывать разных прозвищ, типа Сеня, Арсюша, Арси, Арс… — Ой, мать твою, — вздохнул парень, пряча голову под подушку и глубоко вздыхая. — Арсюша, блять… Вот какого черта этот мужик вытворял, а? Сначала забрал сигареты, потом опозорился перед сестрой Антона, а теперь… сидит, наверное, курит сигареты Шастуна и ухмыляется, что Ангелина ласково зовет Антона Тошей. Черт. — Заебал, — вздохнул Шастун и перевернулся на бок. — Все завтра… А завтра его разбудил поток сообщений на телефоне. Парень нехотя поднял пятую точку, дотянулся до стола, где лежал телефон (судьба не подарила розетку рядом с кроватью), взял трезвонящий сотовый, но не успел даже зайти в ВК, как ему позвонил Позов. — Шаст! — почему-то в трубку заорал именно Матвиенко и только после Антон смог разобрать на заднем фоне обиженное бормотание Димы. — Что делать будем? — С чем? — С Поповым, ты че? — возмутился Матвиенко. — Ты же помнишь, что к нам пришел новый учитель и что нам очень впритык надо его убрать? — Мы не могли обсудить это в школе? — потянулся Шастун и широко зевнул. Все тело приятно подрагивало от сонной неги, в доме было прохладно, а по всем комнатам разнесся запах алкоголя. В такой утренней тишине и идиллии, помимо голоса Матвиенко, парень мог расслышать лишь храп отца и сопение сестры. — Всегда нужно заранее иметь план! — возразил Сергей, и на заднем плане вдруг послышался звук падения, неразборчивый мат, принадлежавший Матвиенко, девчачий визг, а затем в трубку произнесли: — Это я. — И тебе доброе утро, Поз, — улыбнулся Антон, вставая с кровати и направляясь в ванную. — Ты остался у него ночевать? — Как ты понял? — наигранно удивились на том конце. — Короче, у тебя что-нибудь есть? На Попова, если ты не понял. — Дай подумать… — задумался парень, закрыв за собой дверь и, подойдя к ванне, включил горячую воду. — Придумал. Короче, сегодня общаемся с ним только на букву «П», годится? — Ясень пень годится! — улыбнулся Дима в трубку и, судя по дальнейшим звукам, отпихнул от себя скулящего Сережу. — Я всем передам. — Ага. Позов немедленно отключился, видимо, побежав творить и разносить зло по этой планете, и Шастун поспешил выключить сотовый, перед тем, как стянуть с себя домашнюю футболку и шорты. Из крана сплошной струей лилась горячая вода, а что может быть лучше теплой ванны холодным утром? Только теплая ванна под приятную музыку, разумеется. *** Арсений проснулся в 6:40, и, не поднявшись в первый раз, встал в 7:30. Настроение у мужчины было не слишком радужное, новый день встретил его скомканным душным воздухом в комнате, ярким светом из окна, громкой музыкой у соседей и каким-то ором на лестничной площадке. Поэтому полностью проснулся Попов лишь еще спустя пять минут, в течение которых он потягивался на кровати, разминал ноги, зевал и просто пытался насладиться утром. Встать, потом в ванную, затем быстро на кухню, сделать себе бутерброд и чай, после в комнату одеваться и собирать вещи, а затем, смотря на стрелки часов, показывающие 8:10, бежать сломя голову в школу. Благо, что хоть не идти пешком и не дожидаться автобуса, как это делают обычные неудачники. Попов выскочил на парковку и уселся в свою машину, молясь лишь о том, чтобы не опоздать. И, конечно же, он не опоздал. Почти. Школа как раз встретила его звонком на первый урок, и мужчина понесся в кабинет. Сегодня он выглядел еще хуже, чем вчера: волосы стояли дыбом, так как на причёску времени не было, из одежды — мятые джинсы с темно-синей футболкой, легкий белый пиджак, рукава которого были закатаны по локоть. Лицо уставшее, перекошенное, глаза еле разбирали дорогу, а на второй лестнице у него даже стали подкашиваться ноги от усталости. И вот таким взбудораженным он проскочил на четвертый этаж, а затем ураганом влетел в класс. Какой ужас… два дня подряд первым уроком идет русский… Класс встретил его поразительной тишиной. Только тот длинноногий парень с оттопыренными ушами и многочисленными кольцами на пальцах размеренно стучал карандашом по парте. Но в этот раз Антон, или как его там, сидел на первой парте, прямо напротив учительского стола и совершенно один. Его вчерашний друг и парень кавказской наружности сидели на второй парте того же ряда. А все остальные просто без всякого удивления смотрели на учителя и, Арсений прямо так и подумал, где-то тут должен быть подвох. Он аккуратно, словно идя по заминированному полю, прошел к учительскому столу и почти бесшумно опустил портфель на деревянную поверхность. Ученики следили за каждым его движением и, в конце концов, мужчина не выдержал. — Ребят, вы чего? — Просим прощения, — раздалось с задних парт от миловидного парня с именем Афанасий и большими красными кругами под глазами, как будто бы от слез. Матвиенко за второй партой закрыл рот рукой, а его глаза сощурились. — За что прощение-то просите? — опешил Арсений. — Поведение плохое, — пожала плечами Юля, и теперь Сережа второй рукой закрывал еще и глаза. — В смысле? — в недопонимании Попов хлопнул ресницами и почему-то зацепился взглядом именно за Шастуна, который, в отличие от всех либо хихикающих, либо неумело делающих морды кирпичом, сидел смирно со спокойным лицом, растягивая губы в легкой улыбке. — Просто поймите, — пожал плечами Самцов. — Продолжайте, преподаватель. Помните параграф? — Восемьдесят пятый… — Правильно, — заулыбался Олег. Сережа опустил голову, прижимаясь лбом к холодной парте и не переставая зажимать руками рот. Все его лицо раскраснелось, а рядом сидящий Позов просто сочувствующе, но тоже не без смеха, гладил парня по спине. — Начнем с домашнего задания… — растерянно продолжил Арсений, оглядывая класс опять. — Дима Позов? Отвечай, — кивнул мужчина. — Пурум-пум-пум, — вздохнул парень, а рядом сидящий Сергей весь сотрясался от накатившей волны смеха. — Прочитаю предложение. — Читай. — Погодите, — вдруг остановился Дима. — Помните… приложение… — Что с приложением? — Приложение… прилегало подлежащему. — А? — Позов! — возмутилась Софи, сидящая рядом с Юлей. — Прекрати пороть парашу. — Помолчи, падла патлатая, — вступился за Диму Афанасий. — Проси прощения, простушка. — Простушка?! — девушка резко поднялась со своего места, вместе с ней поднялись Лера и Юля. — Просить прощение?! Пиздеть пытаешься, педик?! — Подумаешь! — встал за мелированного парня Рома. — Преподаватель! Простушка провоцирует Позова! — Преподаватель! — возмутилась Бабкина Лида. — Педики протестуют! Попросите педиков помолчать! — Помолчите, — спокойно сказал Шастун, но его голос заставил каждого возмущенного упасть на свое место и недовольно скрестить руки на груди. — Понимаете произошедшее, преподаватель? — Я понял, что сегодня вы неожиданно полюбили букву «П», и все же, — сглотнул Попов. — Правильно, — качнул головой Антон. — Придется преподавателю проваливать, пока позволяем. — Придется, придется, — закивали ученики. — А почему я должен проваливать? Шастун растянул губы в улыбке, встал из-за стола и медленно, очень медленно и вальяжно подошел к столу учителя, опираясь руками о деревянную поверхность. Его лицо было сантиметрах в двадцати от лица Арсения Сергеевича, и мужчина непроизвольно нахмурил брови, видя, как улыбается парень. — Планы поменялись, парни. Преподаватель плохо понимает, — сощурил он глаза, повернувшись к Арсу. — Придется прямо просить плату. — Какую еще плату? Шастун усмехнулся: — Прищучить преподавателя. Его лицо выглядело страшно, даже несмотря на то, что с виду парень был миловидным. Арсений потупил взгляд. Дети бывают жестокими, и он это знал. Смотрел очень много фильмов, где ученики гнобили учителей по различным причинам, но никогда бы не подумал, что это могло случиться с ним. Злость подступила к горлу, и это казалось сейчас самым ужасным, потому что врезать Шастуну меж глаз хотелось до невозможности. Но Арсений усмирил свой пыл. Он опять набрал в легкие воздух и выдохнул, улыбнувшись уголком губ, чем вызвал недопонимание на лице ученика. — Зато вы знаете много слов на букву «П», — прищурился довольно учитель и встал из-за стола. — Можешь садиться на место, Шастун. А все остальные записывают число и тему. Так, открываем девяносто пятый параграф … Арсений взял мел и учебник теории, записывая на доске название темы. Почерк у мужчины был красивым, больше аристократичным, похожим на каллиграфию. Антон же от таких похуистичных действий просто опешил и теперь тупо смотрел на широкую спину учителя, затем развернулся и действительно сел на свое место, скрещивая руки на груди, пока все остальные записывали тему. Позов несколько раз похлопал его по плечу и углубился в изучение темы, пока Антон недовольно прожигал глазами переносицу учителя, кусал до крови губы и опять раздумывал… *** — Как же вам не повезло, Арсений Сергеевич… Мужчина вздрагивает, когда по пустому кабинету вдруг разносится знакомый голос. Знакомый, но не настолько, чтобы признать в нем кого-то из учителей, или… Шастуна. Нет, этот голос гораздо мягче, несколько женственнее, и обладатель его мурчит, точно кот, плавными шагами проходит к учительскому столу и мягко кладет ладонь на деревянную поверхность. Попов возводит глаза к лицу пришедшего и хмурится. — Я Феня, если вы не запомнили, — улыбается парень, растягивая тонкие губы. Афанасий Агапов, сидящий на последней парте и все время что-то говорящий своему соседу Роману, был похож либо на нашкодившего кота, либо на хитрую лисицу. Сам же парень выглядел достаточно миловидно: волосы его смешивали в себе блондинистые и рыжие оттенки, глаза имели серый цвет, кожа бледная и бархатистая, челка скошена в бок и немного спадала на брови, аккуратные черты лица. Парень был похож на зазнавшуюся модель, или он косил под какую-нибудь корейскую звезду, но не важно. А самое главное, что Арсений никак понять не мог, это круги под глазами у парня. Обычные круги, они какие? Черные, синие, большие и тяжелые — да, но у этого они были красными и словно… не настоящими? — Это помада, — сказал Феня, указывая на свои глаза. — Вы так пристально смотрите, я заметил, — заулыбался он. — И зачем ты их красишь? –изумленно спросил Арсений. — Ну… по разным причинам, — ответил ученик. — А разве не мило? Я словно бы только что горько рыдал, а если еще носом начну шмыгать, так вообще загляденье будет! — Ты же парень, разве мило то, что ты плачешь? — Вы тоже мужчина, однако не скрываете заинтересованного взгляда в сторону Шастуна, — пожал плечами Феня. — О чем ты? — Арсений нахмурился. — Ой, да не скрывайте! — засмеялся парень. — Вам же жуть как хочется узнать о секрете нашего Тошеньки, да? Не может же парень взять и ни с того, ни с сего начать прогонять учителей, да еще и такими варварскими способами! И я знаю, что вам очень не терпится обо всем узнать. Ведь не терпится? — Афанасий ухмыльнулся, щуря глаза. Арсений сглотнул. Да, черт подери, ему хотелось это узнать. К тому же не только ему. Павел Алексеевич и Валентин Евгеньевич сразу сообщили ему о странном поведении школьника, во всех подробностях ведая о приключениях Шастуна и его друзей. На вопрос Попова: «Почему вы его не исключили?», они ответили: «Парень-то он хороший и головой думает. Все контрольные, самостоятельные, лабораторные пишет на „5“, на олимпиадах занимает только первые места, да и в спорте он тоже ничего, видели бы вы, Арсений Сергеевич, как он мяч гоняет… Но вот есть у него к учителям неприязнь. Весь 10 „В“ за парня горой встанет, что нам, тридцать человек взять и исключить? Мы бы вам и хотели предложить какую-никакую миссию. Может быть, вам удастся разгадать этого парня?». Арсений тогда чуть было не возмутился. Кто-кто, а вот Попов не шибко хотел лезть в дела другого человека, пускай и любил секреты. Вот сейчас, когда представился шанс обо всем узнать, разве можно просто взять и отказаться? — Я бы… был не против, — пожал плечами Арсений. — Хорошо! Тогда я с радостью вам обо всем расскажу, только выполните мое условие, ладно? — Феня качнул головой. — Какое? — Сводите меня погулять, — улыбнулся парень. — Погу… что? — Погулять. Мне бы хотелось погулять с вами в парке после школы, пойдет? Я прямо там вам все и расскажу, как насчет этого? Согласны? — Ты мой ученик, а это… — Да ладно вам! — Феня махнул рукой, выпрямляясь и фыркая. — Кто сейчас на это смотрит? Что бы там наш класс не говорил, с каким бы стремлением не следовал за Шастуном, а нашим девочкам вы очень даже понравились. Понимаете? Вы ведь пришли сюда преподавать, а пока Тоша играет в свои игры с учителями, учить ну просто невозможно! Узнай вы его секрет — катались бы в детской радости, как сырок в масле. Арсений вздохнул, потирая лицо. Этот парень — лисица, и мужчина уже убедился в этом, потому что то, как сверкали глазенки этого Афанасия, очень настораживало. Однако учитель лишь пожал плечами и выдохнул, понимая — чтобы помочь или хотя бы понять Шастуна, ему срочно требуется это маленькое золотое зернышко, именуемое секретом. — Хорошо, согласен, — зачем-то они пожали друг другу руки. — Отлично! — хихикнул Феня. — У нас сейчас… география, потом ИЗО и две физики. Я приду после пятого урока и подожду вас, хорошо? — Да, хорошо, — нехотя закачал головой Арсений. — Здорово! Тогда до встречи, — Феня лучезарно улыбнулся и ланью ускакал к выходу. Арсений вытянул ноги и закрыл лицо руками. Только второй день его работы, а он уже устал, как собака. Вначале Шастун с сигаретами, потом урок «П», теперь еще придется гулять с собственным учеником в парке чуть ли не за ручку, ради пары слов. В душе ощущая себя шлюхой, мужчина попытался вновь погрузиться в работу, но вечно всплывающий в памяти Антон мешал сосредоточиться. Арсений замычал, осознавая свое безвыходное положение. А тем временем, за дверью кабинета 4/6 терпеливо вздохнул Позов, поправив прямоугольные очки, и развернулся, понимая, что больше слушать ему нечего. Парень шел неспешно, и все время оглядывался на уже такой родной кабинет, где засела одна голубоглазая змеюка. Дима закусил губу, подходя к кабинету географии и заметив на скамейке, сидящего рядом с Матвиенко Шастуна. В голове тут же всплыл образ Арсения Сергеевича и Позов поморщился. Как же у тебя, Антоша, нюх на разных… «Тварей?».