***
― Я убью тебя… Кастиэль невозмутимо отобрал у Дина недоеденную индюшачью лапку и подхватил со стола полупустую тарелку с пшённой кашей, пресекая любые попытки рыцаря дотянуться до еды. ― Через полчаса ваша тренировка продолжится, сэр Дин, думаю, что стоит прекратить трапезу. ― Ещё никто так надо мной не издевался, ― ошарашенно пробормотал рыцарь, провожая взглядом свой обед. Второй день с Кастиэлем был ещё веселее первого. Вчера Дин позволил себе поверить в то, что наглость его нового оруженосца порождена гордостью за назначение на это место и желанием отличиться, показать себя с самой лучшей стороны и проявить заботу о своём господине. Сегодня же Дин решил, что Кастиэль надумал угробить его наверняка, и похоже, одним из вариантов избрал ему голодную смерть. Неделя положенного отдыха перестала казаться долгожданной сразу после того, как ещё до восхода солнца Дина разбудил тихий, но уверенный голос Кастиэля, приказывающий подняться, умыться и заняться подготовкой к турниру незамедлительно. Отговорки вроде того, что Дин не может, болит, умер и вообще хочет отоспаться после пятидневной скачки до весны, на оруженосца не действовали. ― Лучший рыцарь королевства не должен позволить себе расслабиться настолько, чтобы забыть, как в руках держится меч. К несчастью, Дин успел опустить лицо в широкую плошку с водой, чтобы заметить в ответ, что уж за два дополнительных часа сна он точно владению мечом не разучится. Проклятия на голову Его Величества, подославшего к Дину это жестокосердное чудовище, грозились обрушиться гневным водопадом сразу, как только старший сын из рода Винчестеров получил бы право на аудиенцию. Но сегодня и с этим Дину не везло – король Фергус с утра был занят своей матушкой, совершенно не к месту решившей вновь оповестить о том, что её не устраивает роль бесправной монаршей особы, и заперся в тронном зале надолго и основательно. А потом Дин уже не вспоминал о своём негодовании, потому что тренировка захватила его полностью. Кастиэль каждую минуту был рядом. Своевременно подавал оружие, подносил манекены, сменял мишени, укреплял снаряды и передвигал битки. Затягивал латные перчатки и поправлял ремни кольчуги, которую Дин надел по настоянию этого самого Кастиэля. ― Лучше проверить свои возможности при полном снаряжении, мой господин. Снять его мы успеем всегда. Дин не смог даже спорить, обалдев от такой настойчивости окончательно. Впрочем, через пару десятков тренировочных минут он признал, что Кастиэль был прав – тело мобилизовалось под тяжестью доспеха и уверенно кидало себя вперёд, не жалея мощи и энергии. Дин любил это ощущение – изматывающего боя с самим собой, где уступки были попросту нереальны. Он наслаждался напряжением мышц и контролем каждого своего движения, которые повторялись снова и снова, пока по телу не пробегала удовлетворённая волна боли. Да, эта ранняя побудка перестала казаться пыткой, как только сэр Дин вошёл во вкус, разгоняя первые лучи солнца во внутреннем замковом дворе лезвием меча. Кастиэль неотрывно следовал за своим господином по тренировочной поляне. Дину казалось, что его новый оруженосец без слов понимает каждое боевое движение и предчувствует траекторию меча ещё на замахе – синие глаза внимательно следили за тяжёлым лезвием, предугадывая все дуги и точки, по которым проходилось оружие. Цепкий, глубокий взгляд, казалось, пробирался под кольчугу, под плотную льняную рубаху, и впитывался в тело с каждым новым движением, которое происходило под этим взглядом. И Дин не мог понять – нравится ему это или нет. Прежние его оруженосцы не были столь наглы и упёрты, но и столь сильной отдачи от них Дин не получал ни разу. Этим можно было бы восхититься и признать, что больше нравится, чем наоборот… Если бы Кастиэль вновь не превращался в тирана, отбирающего еду и заставляющего браться за меч. ― Хотя бы воды мне попить можно? ― желчно поинтересовался Дин, плюнувший на попытки отвоевать недоеденное. Кастиэль на секунду задумался и согласно кивнул. ― Ну слава небу! ― всплеснул руками лучший рыцарь королевства и откинулся на неудобную спинку деревянного стула, вытащенного по случаю обеда под уличный навес для оружия. ― А то я уж думал, что и этого ты меня лишишь, радея за мою турнирную честь. К его удивлению, Кастиэль улыбнулся. И эта улыбка смыла всё недовольство, которое клокотало в Дине. ― Я уверен в том, что вы одержите победу, я знаю это, ― Кастиэль подал своему господину кубок с водой и замер рядом, ожидая то ли дальнейших приказов, то ли обдумывая очередное издевательство. Дин осушил кубок двумя глотками и довольно прикрыл глаза – саднящее горло, наконец, успокоилось. ― Ну а чего же ты меня тогда гоняешь как мальчишку? ― щурясь от яркого солнца, поинтересовался он, поднимая голову и ища взглядом спокойное лицо своего оруженосца. Тот несколько растерянно пожал плечами. ― Чем лучше вы будете тренироваться, тем больше шанс оказаться в лидерах. ― Меня даже мой отец так не третировал, ― хохотнул Дин, вытягивая ноги на зелёную траву. ― И я до сих пор не могу понять, почему я тебе это позволяю. Другой бы на моём месте давно тебе голову снёс. ― Своим недоточённым двуручником? ― с интересом уточнил Кастиэль. Дин согласно кивнул и усмехнулся. ― Вот, кстати, это тебе задание на вечер – наточить мой меч, отполировать наплечники и постирать тунику. ― По правде говоря, я бы заменил ваш меч, господин, ― Кастиэль произнёс это таким обвиняющим тоном, что Дин сначала захотел оправдаться, а потом уже осознал, что из него вновь вьют верёвки и на этот раз очень изощрённо. ― Меч-то тебе мой чем не угодил? ― рыцарь поднял тяжёлый взгляд на оруженосца, но тот даже не смутился. А сделал шаг в сторону и взял в руки клинок Дина, прислонённый к бруску стойки для оружия. ― У него сбито яблоко, баланс клинка смещён влево из-за зазора между щитиком крестовины и плечами клинка, на лезвии есть зазубрины, которые приводят к изменению траектории удара, он ненадёжен в долгом сражении, так как его стали больше десяти лет и она может не выдержать сильного удара более нового и плотного полотнища, его дол сточился и утратил прежнюю глубину около полугода назад, и у него скоро сколется кусок острия. Вон там, справа. Дин прицокнул языком и взглянул на Кастиэля более уважительно, чем рассчитывал. Подобного разбора он ожидал услышать от своего кузнеца, но уж никак не от новоявленного помощника, появившегося при дворе не более месяца назад. ― А я смотрю, ты разбираешься в оружии, ― заметил старший сын из рода Винчестеров и сложил руки на груди, не отпуская Кастиэля взглядом. Тот вдруг стушевался и поспешил вернуть меч на место, словно осознал, что сказал вовсе не то, что собирался ну или по крайней мере – больше, чем хотел. ― Я – ваш оруженосец, мне положено, ― просто отозвался он и Дину показалось, что по щекам Кастиэля разлился смущённый румянец. ― Но ты прав, да, ― хмыкнул рыцарь, решив, что за такую реакцию парня можно и похвалить. ― Мечи – расходный материал всего лишь кусок железа. Быстро тупятся, надолго мне их не хватает. Сколько их у меня было – я даже не считал, придёт в негодность один – возьму другой. Видимо, пришло время и для этого. ― Есть такие мечи, которые не нужно точить и менять, сэр Дин, ― Кастиэль вновь взглянул на прислонённый к стойке клинок. ― Они служат тому, кому принадлежат, верно и долго, спасают жизнь и берегут своего хозяина. ― Это что это за мечи такие? ― с интересом поджал губы рыцарь. Кастиэль коротко повёл плечом и склонил голову на бок. ― Там, откуда я родом, есть одна старая легенда, ― тихо произнёс он, неотрывно глядя на Дина. ― О том, что у каждого меча есть его воин. Это называется предназначением. И когда-нибудь каждый меч обретёт своего воина, который разбудит душу меча. Именно такое оружие становится лучшим для своего хозяина. ― Жаль, что мне такого меча ещё не попадалось, ― Дин с сожалением прицокнул языком и попытался вытянуть ноги ещё дальше, разваливаясь на стуле. ― Наверное мечта, а не меч. ― Похоже на то, господин, ― согласно кивнул Кастиэль и деловито застучал тарелками, собирая их со стола. Дин вполглаза наблюдал за движениями своего оруженосца, и подумал вдруг о том, что найденный в пещере меч вполне мог стать бы вот таким – особенным. В жизни Дина было много оружия – и под его руку, и под его вес, и по его заказу, но душа к ним не лежала настолько, чтобы пользоваться одним и тем же мечом долгое время. Дин часто менял клинки, пробовал новые, думал, что нашёл тот, который оставит себе и передаст наследством внукам… А потом уносил в оружейную и брал новый. Всего лишь железо, с которым было не жаль расставаться. А вот тот меч отпустить было трудно. Дин усмехнулся – старый, затупленный, в пещере провалявшийся дракон знает сколько лет клинок лёг в руку удобно, вошёл в пальцы как влитой. Дин вспомнил и то, насколько ровными были его удары, и как привычна оказалась балансировка. Дину хотелось держать этот меч, он его и к седлу-то привязал только при подходе к родному дому… А теперь клинок ушёл в коллекцию артефактов Его Величества. Это не могло Дина не печалить. Впрочем, печалиться сэр Дин не любил, поэтому постарался прогнать тоску по вспомнившемуся клинку долгожданным бездельем. Увы, и того дали недолго. ― Полчаса отдыха прошли, мой господин. Вам следует вернуться к тренировке. ― Я, наверное, не доживу до турнира, ― Дин тяжело вздохнул и поднялся на ноги под выжидающим взглядом напомнившего о себе Кастиэля. Расслабившееся тело тут же отозвалось нытьём в мышцах.2
13 апреля 2017 г. в 10:09
До бадьи с горячей водой Дин всё-таки добрёл, на ходу стягивая с себя пропахшую потом и пылью одежду. А вот сил на то, чтобы утащить в свою комнату с дворцовой кухни хотя бы полтушки курицы, уже не хватило. Но Дин не расстраивался – весть о возвращении первого меча королевства должна была разлететься по замку со скоростью почтового голубя, и слуги, стремящиеся исполнить любую его прихоть, не заставили бы себя ждать.
И естественно, стоило только Дину откинуться на край бадьи и с наслаждением прикрыть глаза, расслабляя затёкшее после пятидневного пути тело, в дверь его рыцарских покоев постучались.
― Если у тебя нет еды, то даже не заходи, ― предостерег Дин, не шевелясь, и не думая разлеплять ресницы, только расплылся в довольной улыбке, услышав, как отпирается дверь и в комнату вползает вкусный аромат жареного мяса.
― У меня ещё и вино есть… Правда, только красное. И хлеб…
Совершенно незнакомый голос всё-таки заставил Дина заинтересованно открыть глаза и покоситься в сторону двери.
На пороге рыцарских покоев стоял молодой темноволосый мужчина в одежде замковых слуг и держал в руках поднос с парой тарелок и кувшином.
― Сыра нет? ― окинув взглядом ношу незнакомца, спросил Дин. Брюнет озадачено посмотрел туда же, словно пересчитывая принесённое, и отрицательно мотнул головой. ― Нет… Метнись-ка обратно на кухню, а?
― Сыр после ванны вредно, ― вдруг заявил визитёр и решительно закрыл дверь, толкнув её пяткой. ― Лишний вес и переедание.
Дин ошарашенно моргнул, дёрнулся, чтобы развернуться лучше, и соскользнул в воду, булькнув и хватанув ртом мыла.
― То есть… ― закашлявшись скорее от негодования, чем от нырка, возмущённо вопросил он, всё-таки уцепившись за края бадьи и обиженно глядя на пришедшего. ― Ты хочешь сказать, что я толстый?
― Пока нет, ― равнодушно пожал плечами незнакомец и прошёл к столу, чтобы сгрузить свою ароматную ношу. ― Но если сыр после ванны и дальше будет – то да.
― Ты откуда такой умный взялся? ― ехидно прошипел Дин и решил всё-таки, снова опуститься в воду – слишком уж разомлело уставшее тело, чтобы вот сейчас из-за каких-то там наглецов отказывать себе в удовольствии ванны. ― Только не говори, что ты – мой новый оруженосец!
― Мне вернуться к королю и сказать, что моя критика вам не по нраву? ― деловито осведомился незнакомец и Дин снова чуть не глотнул воды. Так с сэром Дином рисковали разговаривать или самоубийцы, или дураки. По виду безобидный худощавый брюнет не был ни тем, ни другим. Поэтому, нужно было просто поставить его на место, а то разговорился тут!
― Тебе – вернуться на кухню и достать мне сыра! – безапелляционно заявил Дин, гордо вскинув голову. ― А мне – наслаждаться отдыхом.
― А потом мы будем втискивать вас в доспехи с помощью вот этого мыла, ― не менее безапелляционно припечатал брюнет, сверкнув в его сторону синими глазами. Удивительно яркими, абсолютно без примеси должного замковым обожателям угодничества. ― К тому же, вы совершенно правы – я не слуга, чтобы выполнять любую вашу прихоть. И тем более, ту прихоть,которая не пойдёт вам на пользу.
Вот такого старшему сыну из рода Винчестеров слышать не доводилось в принципе. Никогда. И вскипевшее внутри негодование вспузырило и воду вокруг.
С мылом, говорите?
― Нет, я не понял! Где тут жир?! ― Дин вскочил в бадье на ноги и уперся кулаками в бока, призывая нахального оруженосца удостовериться лично в том, что от лишнего куска вкусного острого сыра вреда не будет.
― Вот тут, тут и тут, ― невозмутимо ткнул пальцем брюнет ему сначала в рёбра, затем в живот, а потом в бедро. И отвернулся к столу, разгружая поднос и явно не собираясь на кухню за требуемым лакомством.
Дин крякнул и медленно опустился обратно в молочно-белую воду, растерянно пытаясь придумать хоть что-то в ответ, потому что та незаинтересованность, которая отчётливо читалась в синем взгляде поразила его до глубины души. Лучший рыцарь королевства как-то привык, что от вида его обнажённого тела прекрасные молодые девы тихонько оседают на мягкие простыни, а их колени разводятся сами собой, а прекрасные молодые юноши приводятся в состояние боевой готовности за считанные секунды. Ну или как минимум, забывают, о чём говорили мгновение назад. А тут… А вот так… Даже не покраснев…
Дин тихонько дотянулся до мочалки и отер себе плечо. Непробиваемый визитёр звенел приборами и раздирал тушку курицы на куски. Он был староват для оруженосца – примерно ровесник Дину, может чуть моложе, но дело своё он явно знал.
― А если я тебя, того… Розгами на конюшне? ― осторожно поинтересовался Дин, внезапно проникаясь уважением к стойкости своего гостя. Тот только полуобернулся и молча посмотрел на него. Дин хмыкнул и расслабился окончательно.
Похоже, Его Величество в самом деле выполнил своё слово и прислал самого смышлёного, а не очередного воздыхателя, готового и в петлю шеей, и с башни ласточкой по одному рыцарскому желанию. Только, теперь Дин вдруг подумал, что воздыхатели – это не так уж и плохо и уж точно не так страшно, как вот этот тиран у обеденного стола.
Нужно будет при случае сказать королю огромное спасибо за столь любезно подложенную свинью!
Правда, с наглостью надо было что-то делать… А то еще вздумает исключительно оруженоствовать, рыцарства добиваясь, а не разделять со своим господином быт, горести и служить в болезни и здравии.
― Тебя хоть зовут-то как, спиногрыз? ― лениво поинтересовался Дин, вполглаза наблюдая за тем, как слуга наливает в серебряный кубок вишнёвую настойку.
― Кастиэль, сэр Дин, ― отозвался тот и вновь обернулся, уже улыбаясь. Губы Дина сами расползлись в ответной усмешке.
― И откуда ты такой взялся, Кастиэль? ― повторил рыцарь, откидывая голову на мокрую тряпку, перекинутую через край бадьи. ― Почему я тебя раньше не видел?
― Я совсем недавно в замке, а вы вернулись только сегодня, поэтому раньше и не встречали, ― пояснил Кастиэль и выпрямился, давая понять, что стол накрыт.
― Мне вот теперь кажется, что лучше бы и не возвращался, ― хмыкнул Дин, сглатывая слюну и не отводя взгляда от аппетитно разложенной на блюде курицы с овощами. ― А точно…
― Точно. Ни козьего, ни мягкого, ни острого, ни заплесневелого, ― твёрдо оборвал его Кастиэль, прекрасно понимая, что Дин вновь попытался выклянчить кусок злополучного сыра.
Дин вздохнул и сдался.
― Ну тогда хоть спинку мне потри, ― жалобно буркнул он, уже не надеясь ни на что. На его удивление, Кастиэль коротко улыбнулся и приблизился к бадье.
― Вот это – обязательно, ― произнёс оруженосец и взялся за шершавую тряпицу, намыливая её куском жёлтого цветочного мыла.
И почему-то Дину очень захотелось, чтобы на скулах Кастиэля показался хотя бы призрак румянца.