Личность киборга?

Обещания даются, чтобы их выполнять? Нет, обещания даются, чтобы о них пожалеть! Потому что придется выполнять, несмотря ни на что… Правда жизни

      Кай четко определил для себя новое положение Тима: воспитанник. То есть член семьи. Это ничего, что семья состоит всего лишь из них двоих. Все равно семья: отец семейства и его воспитанник. С могучим телом, но с детским разумом, обремененным, тем не менее, вполне взрослым военным (и не только) опытом и взрослыми навыками*. В общем, задачка для воспитателя получалась непростая и чертовски интересная. Да еще обремененная такими дополнительными «бонусами», как необходимость скрывать разумность воспитанника от посторонних, выдавая его за обычное оборудование, но при этом, по возможности, создавая ему такие условия жизни, при которых бегунок на мысленной шкале «человек – оборудование» был бы сдвинут в сторону человека.       Раньше ведь все было просто: оборудование – оно и есть оборудование. Тем более – оборудование дорогое. Отлаженное под себя. В общем, оборудование ценное, которое нужно беречь и холить.       В детстве мама читала Каю стишок: "Я люблю свою лошадку, Причешу ей шёрстку гладко, Гребешком приглажу хвостик, И верхом поеду в гости" **.       — Вот, малыш, — говорила мама, — лошадка поскачет быстро-быстро, потому что мальчик ее любит и хорошо за ней ухаживает.       Подростком Кай в одной хорошей книге прочел диалог: "— Судно его? — Его, собственное. — Моет, трет, чистит? — Как любимую кошку." ***       А когда он получил свой первый флайер, техник, готовивший машину к вылету из салона, сказал: «Парень, ты, поди, сейчас думаешь, что это ты теперь имеешь машину? Нет, на самом деле машина имеет тебя. Во все места: в душу, в тело, в банковский счет. Будешь это понимать – машина будет твоим другом и однажды, может быть, спасет тебе жизнь. Нет – пеняй на себя».       Это был последний кусочек паззла, ставшего жизненной концепцией парня: хочешь, чтобы техника тебе хорошо служила – обслуживай хорошо свою технику.       Поэтому Тиму жилось у этого хозяина, как коту на печке: и сытно, и безопасно, и интересно. Но с тех пор, как у оборудования обнаружились разум и, пес его дери, прилагающиеся к нему чувства, Кай зациклился на том, что киборгу нужно создавать близкие к человеческим условия не только дома, но и, по возможности, вне его. Чтобы не было обидно и унизительно.       В ответ Тим недоуменно моргал, пытался объяснять, что он – киборг, а киборг – это оборудование, что оборудованию не бывает обидно, и ему совсем не трудно подождать хозяина на улице, пока тот обедает в ресторане, куда с киборгами вход запрещен, или улечься в транспортировочную капсулу на время перелета. Так ведь было всегда, это правильный ход вещей, следовательно – нормально. Кай в ответ сердился, хотя и старался этого не показывать, а Тим недоумевал, с чего это у хозяина норадреналин подскакивает. Ведь все же хорошо? Все объяснения, что разумному киборгу нужно жить и чувствовать что-то как-то по-другому, пролетали через киборгов разум транзитом. Тиму и так было хорошо.       Он знал это точно. Ему было, с чем сравнивать.       Обещание, которое Кай дал Тиму, а Тим по эстафете передал Томе, было дано в трезвом уме и твердой памяти: в отпуск поехать в горы, туда, где есть пещеры. Ничего особенного в этом обещании как таковом не было – все трое были опытными экстремальными путешественниками, и ни горы, ни пещеры напугать их не могли. Дело было в другом.       А именно – как раз в том, что боевым машинам DEX΄ам, в отличие от прислуги Mary и развлекательных Irien΄ов, положено было летать в специальных транспортировочных капсулах. На пассажирских кораблях это правило соблюдалось неукоснительно. Поэтому нужно было найти грузопассажирский небольшой корабль, где легче было бы договориться с капитаном. Либо, еще лучше, вообще грузовой – обычно свободные каюты на таких были, а вот капсулы отсутствовали в принципе. Все эти нюансы Каю были хорошо известны по прежним полетам. Но если раньше основным критерием выбора судна было время в пути, то теперь – еще и условия перелета для Тима. Хотя сам Тим, балда, идею этого критерия никак не хотел понять. Бестолочь кибернетическая… хоть и с мозгами…       Тем не менее, грузовик со свободными двумя каютами нашелся быстро, и, вопреки обычной нелюбви грузоперевозчиков к пассажирам, капитан на удивление легко согласился взять их на борт. Несмотря даже на странное желание заказчика провезти оборудование в своей каюте, а не в капсуле, хотя на борту их было целых две. До планеты – которая, судя по всем описаниям и отзывам, практически вся состояла из шикарных гор с роскошными труднопроходимыми пещерами, и при этом называлась, хмм, «Платó» – грузовик планировал три прыжка. Сдачу-приемку грузов на двух промежуточных остановках капитан обещал осуществить быстро, за один-два дня. Наличие собственной корабельной гасилки исключало риск зависа, так что все складывалось удачно.       Путешественники разместились в двух каютах – Тамара отдельно, а Кай вместе с Тимом, который отлично чувствовал себя на походном коврике. На таких они ночевали в своих походах. Кай предложил было Тиму взять с собой надувной матрас, а на Плато оставить его в камере хранения космопорта или отеля, но киборг так активно запротестовал, что хозяин не стал настаивать. «Воспитанник» иногда проявлял такое упорство, что в непринципиальных вопросах было проще с ним согласиться.       Кай хмыкнул, вспомнив, как категорически Тим в свое время отверг идею взять с собой крота. «Нет, он должен быть на диване!» — и все тут. (Кай не знал, что Тим и сам продумывал идею взять крота с собой, уложив в рюкзак, но система просчитала необходимый коэффициент сжатия, а жизненный опыт киборга сразу нарисовал ему иллюстрацию к этому коэффициенту: торчащие через поврежденное кожное покрытие осколки костей, выпирающие окровавленные изорванные мышцы… Тим не знал точно, что у крота под искусственным мехом, но в результате решение оставить крота дома обжалованию не подлежало.)       А надувной матрас… Наверное, удобнее коврика. Но при мысли о нем почему-то из памяти всплывали привалы на Пуффе («Пуфф» – это не название, а прозвище, которое дали планете космодесантники), когда рядом с сидящим или лежащим человеком (киборгом тоже!), или, что гораздо хуже, прямо под ним, вдруг открывалось «дыхальце», из которого выходил газ, а почва под человеком (или киборгом) резко проваливалась. Поэтому Тим очень быстро научился там отдыхать стоя, еще и никогда не отключая контроль за положением тел своих людей. Эти люди берегли свое оборудование, однажды выдернули его из такого провала. И, несмотря на озвученное сообщение, что «система регенерации функционирует штатно, восстановление будет завершено через 3 часа 17 минут», а выдвигаться нужно было только через 4 часа 08 минут, обработали ему все повреждения. Тим берег этих людей. И очень хотел подольше остаться на этой планете. Лучше опасная планета, чем опасные люди-хозяева. Сейчас не было ни опасной планеты, ни опасного хозяина. Но надувной матрас, в котором может появиться дырочка с выходящим из нее воздухом, Тим все равно не хотел. Категорически.       Несмотря на скромные размеры кают, большие походные рюкзаки и маленькие чемоданы с внепоходными вещами, которые будут дожидаться хозяев в камерах хранения, а также сумка с небольшим запасом кормосмеси для Тима (а вдруг где-то кто-то в пути откажется предоставить киборгу человеческую еду – рассчитывая на лучшее, всегда нужно быть готовым к худшему) в них благополучно разместились. Тим был допущен к общей еде, с условием питания в каюте (оно и ладно, меньше риска появления подозрений). И грузовик стартовал.       На время прыжка люди добросовестно пристегивались на своих койках. Но Тим встал перед иллюминатором, и Кай не стал возражать – все равно к походному коврику не пристегнуться, а посмотреть на прыжок однозначно стóит. Когда корабль вошел в червоточину, Тим замер, оцепенел, как будто впал в кататонический ступор. Похоже, он забыл и моргать, и дышать. Он впервые видел прыжок, и картина свивающихся в спираль и раскручивающихся обратно звезд потрясла его. Это было… было… было так… так, что ни словарь системы, ни собственный – уже довольно обширный – словарный запас Тима не давал возможности описать его впечатления. Он нашел слово «круто», которое в сходных случаях иногда употребляли хозяева, но чувствовал, что оно и малой доли его ощущений не передает. Впрочем, когда он попытался рассказать свои впечатления, хозяева довольно улыбались, и отвечали «да уж» (еще бы не улыбаться, видя горящие округлившиеся глаза). Значит, они его понимали и, наверное, ощущали то же самое. Как здорово!       Да, это и правда было здорово, несмотря на то, что не ново для них.       Все предвкушали второй прыжок.       Услышав предельно деликатный стук в дверь своей каюты, Кай удивленно глянул на быстро отвернувшегося от иллюминатора, к которому он буквально прикипел, разглядывая медленно изменяющийся рисунок звезд, Тима. Киборг экономным плавным движением мгновенно переместился к двери и уставился на нее. Кай не был глупцом, отлично знал поведенческие признаки продукции своей компании, а уж своего «воспитанника» понимал лучше, чем хорошо – множество совместных путешествий научило. Так что даже не видя лица, он понял, что киборг перешел в боевой режим. А еще Кай знал, что Тим, конечно, как и все DEX΄ы, был вполне себе запрограммированным параноиком, но беспричинной истерией отнюдь не страдал.       — Причина? – негромко, Кай.       — Капитан. Гормональный фон, — полуобернувшись, одними губами, Тим.       — Выйди, не светись, — Кай не сомневался, что киборг его поймет и выйдет не из каюты, а из боевого режима. Рано демонстрировать свою настороженность. Тим, действительно, понял и это, и то, что дверь сейчас будет открыта и предположительно враждебный объект войдет в каюту.       — Еще? — Кай. (В острых ситуациях киборг и хозяин понимали друг и с полуслова, и с полувзгляда, и с полужеста.)       — Без оружия. Больше никого.       Кай кивнул, Тим отодвинулся вбок от двери, Кай сделал улыбку и громко сказал: — Входите, пожалуйста! — Дверь открылась. Капитан вошел.       — Кай, нам с вами нужно решить один вопрос, — начал он. — Дело в том, что мы скоро уходим во второй прыжок, от выхода из которого до таможенного терминала при планете будет минут 25. Этого мало, поэтому нужно определиться до прыжка.       — Прошу прощения, — Кай поднялся с кровати, перемещаясь так, чтобы не помешать, в случае обострения ситуации, киборгу. — А разве мы с вами не все вопросы решили еще до старта? Вы присаживайтесь, пожалуйста!       — Благодарю, я ненадолго! Дело вот в чем. На этой планете существует строгий закон, что вне капсул в корабле могут находиться только киборги экипажа. Поэтому, чтобы ни вам, ни мне не пришлось платить большой штраф и объясняться с местной полицией, есть два варианта. Первый: ненадолго отправить вашего киборга в капсулу. А после отлета с планеты и прохождения таможни на вылет мы его разбудим и выпустим.       — Но почему вы не предупредили нас об этом?       — Так ведь пустяки, на самом-то деле!       — Возможно, и пустяки, но мне хотелось бы знать о них заранее. Ладно, а второй вариант?       — Второй… – капитан оживился: раз собеседник интересуется вариантами, значит, он склонен к переговорам, и есть возможность добиться желаемого, — но, может быть, остановимся на первом, это самое распространенное и очевидное решение?       — Вероятно. Но сначала мне бы хотелось сравнить, вдруг второй вариант мне понравится больше?       — Если капсула вам категорически не подходит, можно ввести киборга в состав имущества корабля!       Кай удивленно уставился на капитана, а Тиму, чтобы не выказать удивление, пришлось задействовать имплантаты.       — Это как?       — Ну, это совсем просто: вы подпишете фиктивный документ о передаче мне права собственности на киборга, и я зафиксирую в судовом журнале, что киборг является корабельным оборудованием. Разумеется, сразу после старта с таможни оформим документы на обратную передачу, а на самом деле он так и останется вашим имуществом! Право управления у меня будет временным, только временным. Мне чужого не нужно, вы должны меня правильно понять, все это нужно больше вам, чем мне. Мне грозит только штраф, а вам придется остаться на планете и объясняться с полицией!       Нет, Кай не видел врагов в каждом встречном. Но эта ложь была настолько очевидной, что в ней очевиден был враг. Однако только глупец показывает врагу, что тот раскрыт, не овладев сначала ситуацией.       — Ммм… я не знаю… я понимаю, что надо что-то решить… — Кай мялся, и думал при этом: «Как бы Тимка себе не нафантазировал, будто я могу согласиться его отдать». — Сколько у меня времени есть подумать?       — Нам в прыжок уходить почти через час. Так что минут 30 у вас есть.       — А где мне вас найти? — («вы уходите, я сам к вам приду»).       — Я буду в кают-компании, где все. Там и ваша спутница сейчас чай готовит — («нас много, и у нас в руках твоя девушка»).       Капитан вышел.       — Что скажешь, Тимыч? — Кай повернулся к киборгу. Тот моргнул, отмер.       — У них Тома. А я могу в капсулу, я привык, мне нормально. Или временно корабельным оборудованием. Как ты решишь. Я не стану спорить.       — Не-ет, Тимыч, — протянул Кай. — Нет. Ты чепуху-то не выдумывай. Им ведь не Тома, и не я – им как раз ты и нужен. Видимо, тебя хотят себе захапать, или, скорее, продать кому-то. А Тома – заложник. Если я добром не отдам тебя, будут действовать через нее. А тебя я ни добром, и вообще никак, им не отдам. Ни в капсулу. Ни временно. Никак. Так что придется, похоже, повоевать. Ох, как не хотелось бы. Каждый раз не хочу.       Кай знал, о чем сейчас говорил. Он еще совсем юным успел повоевать в ополчении, когда на его родную планету прилетели «хорошие» ксеносы, готовые «подарить людям невероятную радость служить им», таким замечательным. Люди такое радение об их счастье не оценили, в подарке потребности не ощутили, поэтому «отдарились» по способности, на что, к сожалению, ушло несколько лет. Но в итоге два корабля «дарителей», так и не улетевшие с планеты, навсегда остались памятником человеческой гордости и свободолюбия. И скорби. По погибшим. Среди которых были и родителя Кая. Самому Каю планета оплатила обучение в одном из лучших университетов Галактики, как и другим детям, оставшимся сиротами по вине агрессоров.       Так что войну он знал. И воевать умел. Но очень не любил.       Оружие у Кая тоже было, вполне официально: киборг и бластер. Ибо как же можно без оружия соваться в дикие места? А еще у него была 5-зарядная ракетница – нужно же подать сигнал, если вдруг опасность! Ракетница, конечно, не оружие, но при правильном применении летальный исход обеспечен.       — Тим, ты себе что? Хорошо, тогда мне ракетницу. Сколько их, чувствуешь? Справимся! А Тома? Отдельно? Отлично, они идиоты. Процент? 86 – хорошо. А если без трупов? 63 – маловато. Ладно, по ситуации и по возможности. Пилота живым обязательно. Я готов, лови момент и командуй. Согласен, ты зачищаешь, я страхую Тому и тебя. И тебя!! Не лезу, только! страхую! не дергайся. Есть «пошли»!       Команда действительно оказалась сборищем идиотов, впервые, по-видимому, решившихся на криминал (и кой черт их только дернул?). Не убедившись, вооружены ли пассажиры, не учитывая боевой мощи киборга модели DEX-6, понадеялись на бластер капитана и нож техника, да на шантаж «а если откажетесь, мы вашу женщину того». Но даже не додумались заранее загнать женщину внутрь своей своры, Тома пила чай чуть в стороне, и этого «чуть» хватило на то, чтобы метнуться еще дальше, когда она увидела вылетевших из каюты парней в боевом режиме и с оружием – девушка тоже наработала в своих путешествиях весьма разнообразный опыт и хорошую реакцию, да и отсутствием ума она никогда не страдала. А потом между ней и сворой встал Кай, который быстро вывел из строя техника, получив в качестве репарации очень хороший нож.       Остальных отработал Тим. Один труп все-таки получился: слишком борзый оказался – ну кто бы мог подумать? – корабельный док. Какие-то приемчики пытался продемонстрировать, и довольно грамотно, что давало капитану реальный шанс выстрелить, причем в сторону людей. Допустить этого Тим не мог. Капитана он обездвижил, а препятствие в виде врача вынужденно уничтожил. И сейчас стоял над трупом, и виновато бубнил, глядя сверху вниз на хозяина и девушку:       – Я нечаянно, уже не починить. Совсем его поломал, насмерть. Я не хотел, он мешал, пришлось дернуть за голову. Он так подсунулся, нужно же быстро было. Ругать будете? Тома, ты лучше иди сейчас в каюту, я тут приберусь, и потом поругаешь. Кай, ты если сейчас будешь, можно быстро? А то нужно порядок навести.       Порядок навели: труп убрали в найденную в медотсеке криокамеру, чтобы в целости и сохранности довезти его до полиции. Капитана, пилота и навигатора привели в чувство и рассадили по рабочим местам. Техника, очухавшегося после «знакомства» с внешне субтильным пассажиром, тоже оставили в рубке. Здесь за всей бандой присматривал киборг, внушая почтение тремя вещами: мертвыми глазами, каменной физиономией и ножом (был «моя вторая половина» техника, но им пришлось развестись). Бластер решено было без нужды не светить, а от ракетницы Тим гордо отказался: «Ты мне про унижение рассказывал? Вот не унижай и не позорь боевую единицу!» — «А если бы ножа не было?» — «Я был бы!» — «Понял». В общем, поговорили и пришли к полному взаимопониманию.       Дальше все было пресно, скучно, – и этим хорошо. Сдали труп и свору в полицию, показали запись разговора и боя. На записи было совершенно четко видно, что двое тихо и мирно вышли из каюты, и вдруг – совершенно беспричинно – хозяева корабля начали драку. Так что пассажиру с оружием пришлось защищать свою телесную неприкосновенность и жизнь девушки. Оружие, то есть киборг, при этом, конечно же, всего лишь исполнял приказ, а как же, само собой. Бластер у «оружия» как-то на записи не засветился, только ракетница в руке пассажира – так и неиспользованная, заметьте!       (Ну, так время-то было, а программист с киборгом – достаточно сильный творческий тандем. Долго ли, умеючи…)       Дали показания. Полиция проявила понимание и даже выказала сочувствие по поводу задержки. Так что, когда все формальности были закончены, к путешественникам подбежал сержант. Оказалось (полицейские глянули по базе) в очереди к таможне висит грузовик, который прямиком идет до Плато, можно быстренько подскочить туда на полицейском катере и попробовать договориться с капитаном!       Предложение было принято с благодарностью. ________________________________________ * На портрете это очень хорошо видно! ** А.Барто, "Лошадка" *** А.Грин, "Капитан Дюк"