Сопряжение душ

      Опустевшая капельница вдруг резко пискнула, Геральт вздрогнул и открыл глаза. Непроизвольно крепче прижал к себе Таяну, но измученная целительница не проснулась, только обняла его за шею.       - Хори! - прошипел он, - немедленно сними с меня эту гадость.       - Не могу, господин Геральт, - затянул свою волынку робот, - распоряжения госпожи не было, а Мори...       - Снимай, - подняла растрепанную головку Таяна, - она же закончилась.       - Задание понял, приступаю, - Хори аккуратно вынул иглу из вены Геральта и прижал к ранке кусочек ваты со спиртом. Бывший ведьмак сразу обнял освободившейся рукой девушку и попытался уложить её обратно: "Разбудил-таки, зануда, - сердито выговорил он роботу, - поспи еще, Таюшка".       - Нет, надо вставать, анализы сделать, - она села и помотала головой, прогоняя сонливость, - вылечу тебя, тогда и отосплюсь. Как ты себя чувствуешь?       - Прекрасно, как никогда, - он прислушался к себе, - ничего не болит. Я полон сил, только есть очень хочется.       Целительница взглянула на часы: "Половина второго. Надо же, сколько я проспала! Хори, неси господина Геральта в лабораторию".       - Я сам пойду, - попробовал возразить он.       - Пусть Мори посмотрит, насколько хорошо я все сделала, - обернувшись, мягко попросила она, - а потом поедим, я тоже проголодалась.       Геральт залюбовался хорошеньким заспанным личиком и выбившимися из тяжелого узла волос завитками. Восторг, отразившийся на его лице, смутил её, но она, преодолев стеснительность, вдруг сказала: "Ты так изменился, Геральт. Глаза потемнели, зрачков почти не видно. А волосы у корней... светлые, как у меня. И бородка тоже. Ты блондин, оказывается".       - Надеюсь, ты не предпочитаешь брюнетов? - он состроил огорченную мину, - а то мне придется краситься, как столетней чародейке.       - Я предпочитаю... тебя, - она озорно улыбнулась и вскочила с кровати, - Хори, неси его, я приведу себя в порядок и приду.       - Ты и так в порядке, - запротестовал он, - не уходи.       - Я скоро, - успокоила она его, - только переоденусь. Операционный костюм тонкий, весь измялся, посмотри.       - Ну, хорошо, кокетка, - он притворно вздохнул, - но этот бирюзовый цвет тебе очень к лицу.       - А синее платье? - лукаво улыбнулась она.       - О, да! Это мое любимое. Наденешь?       - Подумаю, - она убежала и Хори, выдвинув свои устрашающие манипуляторы, подхватил его и понес вниз.       Анализы показали, что операция проведена была блестяще. К счастью, тонкая, не более полутора миллиметров, гематома располагалась между твердой и паутинной мозговыми оболочками, а не внутри мозга. Таяна остановила бур точно на её поверхности и ей удалось отсосать всю жидкость и залатать лопнувший от удара сосуд. Крошечная ранка на оболочке уже затянулась, а дырочку в черепе не толще волоса Мори заклеил каким-то лекарством. Помигав цветными огоньками и выдав на экран длинный список данных, робот разрешил ему встать. Впрочем, тут же "рекомендовал" не делать резких движений еще двадцать четыре часа.       Геральт осторожно принял сидячее положение и только собрался слезть с операционного стола, как вошла Таяна и он замер от восхищения. Она надела синее платье, но не то, что он уже видел. Это было из бархата, пышная юбка-солнце едва прикрывала колени, показывая стройные ножки, обутые в серебряные остроносые туфельки на тонких высоких каблуках. Обнаженные плечи и руки завуалированы ажурным материалом, расшитым атласными нитками. Чудесные волосы небрежно подхвачены и закреплены на затылке заколкой в виде серебряной бабочки с брюшком из синего сапфира. Похожая бабочка-пряжка украшала серебряный поясок на тонкой талии. Такой красивой Геральт Таяну еще не видел. Он с упоением разглядывал её воздушную фигурку, отметив про себя, что, несмотря на хрупкость, грудь у неё была достаточного на его вкус размера.       Девушка, довольная его реакцией, победно взглянула на него и подошла к экрану. Геральт спрыгнул со стола и кинулся к ней, обнял, сцепив руки в замок впереди и уткнулся носом в волосы, с наслаждением вдыхая их запах.       - Таяна, - шептал он, целуя её маленькое ушко, затем укромное место за ним, потом стройную шею, - Таюшка, ты красавица! Как же мне повезло-то, а?! - он развернул её к себе лицом, - никогда не встречал никого прекраснее тебя. У нас таких не делают... Ущипни меня, любовь моя, а то мне кажется, что я сплю.       - Вот еще, - заартачилась она, - не буду я тебя щипать, выдумал тоже.       - Тогда... поцелуй, - попросил он.       - Ну, если ты хочешь, - она обняла его на шею и пристально посмотрела в глаза.       - Очень хочу, - подтвердил он, - очень-очень. Целуй скорее, а то я сам сейчас...       Она взяла его лицо в ладони и спросила: "Ты правда меня любишь?" Вместо ответа он наклонился и нежно коснулся губами её губ, потом еще, сильнее. По его телу прошла волнующая дрожь, жар желания закипел в крови, закружил голову. Он с трудом оторвался от её рта: "Ты чувствуешь, как меня тянет к тебе? - по её глазам он видел, что она испытывает такое же возбуждение, - я с ума по тебе схожу, Таюшка, так сильно люблю тебя". Он прижал её голову к своей груди и признался: "Я сразу это понял, когда увидел тебя в первый раз. Подумал тогда, что пропал".       - Почему ты так подумал? - удивилась она.       - Потому что ты говорила мне "вы", - засмеялся он, - потому что считал, что стар для тебя, что у меня нет шансов понравиться; потому что ты держала меня на расстоянии и в конце концов выставила вон.       - Я думала, ты любишь ту женщину, чародейку, - она виновато посмотрела на него, - не хотела вам мешать. А ты... ушел. Молча.       - А спросить можно было? - посетовал он. - Ведьмаки, Таюшка, закомплексованы сверх меры. Нас не любят, боятся, избегают. Ты тоже убежала... от меня. Я надеялся, искал тебя...       - Угу. А потом взял и в пропасть прыгнул.       - Какая же это пропасть? Так, канавка, - он хихикнул и подмигнул ей.       - Обещай мне, клянись, что больше никогда ни в "канавки", ни в пропасти прыгать не будешь, - потребовала она.       - Клянусь цаплей, - торжественно зарекся он.       - Цаплей?       - Привыкай, в Туссенте это самая страшная клятва.       Девушка недоверчиво взглянула на него и напомнила: "Я же сказала, что поеду с тобой искать Цири". Он жадно посмотрел на её губы: "Найдем её, а потом вместе в Туссент. Если ты не против". Она повела плечами, освобождаясь: "Пойдем завтракать, а то никого мы не найдем, если умрем с голоду".       Кушанья, поданные Кори, подходили, скорее, для позднего ужина, чем для раннего завтрака. Особенно маленькая бутылочка шампанского и шоколадный торт со свечкой. Водрузив его на стол, робот замигал всеми своими огоньками и неожиданно запел оперным тенором: "С днем рождения, мастер Геральт". К нему присоединились голоса Хори, Тори, Мори и Ори. Слаженно, на три голоса, они пропели куплеты:

Мужчине для счастья нужно немного: Чтоб честной была его жизни дорога, Чтоб крепким союз был семьи и детей, Чтоб чувствовать рядом поддержку друзей. Мы вам в день рожденья хотим пожелать Взаимной любви негасимо пылать, Пусть в сердце надежды огонь будет ярок. И жизнь поднесет вам заветный подарок!

      - Это кто же у вас стихоплетством занимается? - грозно сдвинув брови, спросила Таяна.       - Это коллективное творчество, - отбарабанил Кори явно заранее заготовленный ответ.       - Творчество! - фыркнула она, - графоманство, вот что это такое.       - А по-моему, не хуже, чем у Лютика, - заступился Геральт, - мне понравилось. Только день рождения у меня не сегодня.       - Мы знаем дату вашего рождения, мастер Геральт, - отчеканил Кори, - однако, Мори вычислил вероятность выживания в результате операции 1,8465%, без неё 0%. Он считает, что сегодня вы родились во второй раз.       - Замолчи и занимайся своими обязанностями, болтун, - рассердилась Таяна.       - Задание понял, приступаю, - покорно ответил робот и стал разливать шампанское в плоские хрустальные рюмки.       Ошеломленный Геральт молча смотрел на девушку. Она нервно передернула плечами и сказала: "Только коллективного разума роботов нам не хватало... Ну, что ты так на меня смотришь?"       - Я и не предполагал, что всё было так плохо. Ты спасла мне жизнь. Не Мори, не чудо, именно ты. Теперь я в неоплатном долгу у тебя.       - Это было коллективное спасение, - засмеялась она и опять поежилась.       - Тебе холодно?       - Нет, просто не выспалась, переволновалась, - она отодвинула бокал с шампанским, - всё ещё чувствую себя разбитой.       - До рассвета далеко, - забеспокоился он, - может, тебе лучше прилечь?       - А торт? - улыбнулась она, - тебе же хочется, сладкоежка.       - Мне хочется, чтобы ты отдохнула, а торт потом съедим. Отнести тебя в спальню?       - Сама дойду, - она встала, - и ты ложись, тебе сейчас нужно много спать.       - Тогда пошли вместе, - решил он, тоже встал, обнял её за плечо и повел наверх.       Наверху хотел поцеловать её, но девушка приложила пальчики к его губам: "Прости, борода больно колется. Кончики щетинок еще седые, жесткие. Тебе надо побриться". Он вздохнул и покорился: "Я побреюсь. Отдыхай, солнышко".       В спальне он не спеша разделся и натянул пижаму. В прошлой жизни ведьмак спал в трусах поверх одеяла: малочувствительная к температуре кожа, исполосованная шрамами, доставляла много неудобств, в том числе неприятные ощущения от прикосновения почти любой ткани, не говоря уж о броне или ногтях любовниц. Сейчас, избавившись от рубцов, он испытывал противоположные ощущения. Чувствительность вернулась и ему нравилась мягкая шелковая ночная одежда.       Геральт вошел в ванную комнату и посмотрел на себя в зеркало. Подбородок зарос двухцветной щетиной. "Чем побриться-то? - вслух размышлял он, - не вижу ничего похожего на лезвие".       - Современные мужчины используют электробритву, - вмешался Хори, протягивая какое-то устройство - вот в этой, например три бритвенные головки, подвижный бритвенный блок, водонепроницаемый корпус, встроенный триммер. Позвольте, я вам помогу, мастер Геральт.       - Ну, помоги, - согласился он, с любопытством разглядывая "электробритву".       Хори нацепил на один манипулятор силиконовую кисть, брызнул на неё пену из баллончика и лихо намазал ему щеки. Устройство загудело и робот принялся снимать им пену, роняя её на пижаму. Когда с пеной было покончено, он еще раз прошелся по остаткам бороды "бритвенными головками" и предложил клиенту умыться. Геральт плеснул в лицо теплой водой и промокнул влагу полотенцем. Посмотрел на себя в зеркало и с удивлением провел пальцем по идеально гладкой коже.       - Фантастика, - заключил он, - только вот пижаму ты мне испачкал.       - Простите, мастер Геральт, я выстираю её пока вы будете принимать душ. Совет: увлажните после душа выбритую кожу вот этим кремом, - Хори поставил на подзеркальник серебряную баночку.       Он так и сделал, полюбовался результатом и, накинув халат на голое тело, пошел похвастаться к Таяне. Поскребся в дверь, но она не ответила и он рискнул заглянуть внутрь.       Раньше Геральту не приходилось бывать в её спальне. Не обнаружив девушку на кровати, он с любопытством оглядывался. Помещение было больше, чем у него, однако, часть отделялась перегородкой, доходящей до середины комнаты. Он заметил трюмо и банкетку перед ним, подошел поближе, рассматривая вещицы, лежавшие на полированной поверхности: щетка для волос, открытая шкатулка с лентами, заколками, зажимами, шпильками. Ни духов, ни косметики... Геральт осторожно выдвинул ящик слева: щипчики, маленькие ножницы с прямыми и изогнутыми концами, пилочки для ногтей. Всё для маникюра. Воровато оглянувшись, выдвинул ящик справа: кристаллы памяти для компьютера, между их ровных рядов разноцветные закладки с надписями на её языке.       Он двинулся в сторону перегородки, попутно рассматривая кровать, на которой среди разнокалиберных подушек сиротливо приткнулся потертый плюшевый мишка с пуговицами вместо глаз. "Вот, значит, с кем она спит", - умилился он.       За перегородкой обнаружился компьютерный стол. "Трудоголик мой, - с нежностью подумал Геральт, - наверняка в ящиках тоже кристаллы памяти". Он пошел дальше, к двери в ванную комнату и тихонько отворил её.       Таяна в коротенькой, едва прикрывавшей бедра, кружевной рубашечке стояла перед зеркалом и сушила феном волосы. Увидев отражение нежданного посетителя, она смутилась и упрекнула: "Геральт, что же ты не постучался? Я почти голая..."       - Не смотрю, не смотрю,- он закрыл глаза, - стучал я, да ты не слышала, наверное. Я побрился, погляди.       Она выключила фен и, подойдя вплотную, погладила его по щеке. Он прижал её руку плечом и потерся о неё: "Можно теперь поцеловать тебя?"       - Да.       Геральт открыл глаза и встретился с ней взглядом. И было в этом взгляде что-то такое... чего раньше не было. "Такое"... или нет? Член, подскочив, сказал ему "да". Однако, он сомневался и только слегка коснулся её губ, стараясь не думать о том, что ему подсказывал инстинкт. Но девушка сама прижалась к нему и, запустив тонкие пальчики в его шевелюру, неумело попыталась ответить на поцелуй. Он отстранился и пристально посмотрел на неё. Она не отвела взгляд, а на лице появилось выражение решимости.       - Таяна, прогони меня, - беспомощно попросил он, - я... теряю выдержку.       - Нет.       - Нет? Ты уверена? - он затаил дыхание, руки сами прижали её к себе крепче.       - Ты слышал, что сказал Кори, - прошептала она, - я чуть не потеряла тебя, Геральт. Мне невыносимо думать о том, что мы могли не узнать друг друга. Я... люблю тебя.       - Таяна, звезда моя, - он подхватил её на руки и понес к постели, - не думай о том, что могло бы быть, думай только о том, что здесь и сейчас. Я люблю тебя, - он приник к её мягким губам, она обхватила его шею, отвечая, и вся кровь в нем загорелась.       Не в силах разорвать чудесный поцелуй, Геральт наткнулся на кровать, упал вместе с ней, оказавшись сверху, отвел с лица золотые завитки и утонул в синих омутах глаз: "О, боги, - прошептал он, с нежностью глядя на девушку, - как ты красива!" В восторге стал покрывать поцелуями её лицо, глаза, щеки, шею. Она тоже целовала его, едва ощутимо царапая ноготками спину. Он с наслаждением вдохнул её запах: "Таюшка, любовь моя, какая у тебя кожа гладкая, душистая". Целуя её плечи, решился спустить бретельку и обнажить бюст. Поглаживая совершенной формы и самого что ни на есть подходящего для него размера грудь, он взглянул на неё. Она провела тонкими пальчиками по его волосам и прерывисто вздохнула. Тогда он прижался губами к этой упругой груди, взял в рот сосок-бусинку и Таяна со стоном выгнулась ему навстречу. Геральт вдруг вспомнил, что она девственница: "Ей будет больно, - подумал он, - она не кончит, не получит разрядки, которую я обещаю, лаская её". И он решительно раздвинул её красивые длинные ноги и устроился между них. Никогда ни одной любовнице он не делал того, что собирался сделать для Таяны. Целуя её грудь и живот, он спустился ниже, к коротким светлым завиткам на лобке. Взъерошил шелковистые волоски, перешел к внутренней стороне бедер, прошелся по ним, сначала своими чуткими пальцами, вслед за ними - губами. Таяна страстно застонала и он положил её ножки себе на плечи. Поцеловал почти детские, без единого волоска половые губки и осторожно раздвинул их. Вот он, клитор, прячется в складочке. Он лизнул мягкую плоть. Она и здесь пахла изумительно, а кожа вагины была влажной и приятно солоноватой. Ему неожиданно понравилось и, нащупав языком маленький бугорок, он стал с упоением лизать, теребить и посасывать его. Девушка бурно задышала, издавая нечленораздельные звуки и он удвоил усилия. "О, Геральт, - простонала она, - что ты со мной делаешь!" Он не стал отвечать, поощренный её стонами, каждый из которых доставлял ему жгучее удовольствие. Его язык ритмично двигался по набухающему клитору, руки ласкали грудь, в голове вихрем проносились мысли о том, что, когда Таяна кончит, наступит его очередь. Возбуждение обоих достигло предела. "Ах! Ооо..." - вдруг вскрикнула и простонала она, ножки её, задрожав, стиснули его голову, пальчики нырнули в волосы, прижимая её к вагине, останавливая его действия. Клитор стремительно уменьшился и Геральт, возликовав, чуть не примкнул к её оргазму. Осыпая поцелуями еще не вполне пришедшую в себя девушку, он поднимался все выше, добрался до груди, потом до шеи и, наконец, победно улыбаясь, заглянул ей в лицо. У неё был ошеломленный вид, но глаза сияли и она томно улыбалась.       - Таюшка, - виновато прошептал он, - это ещё не всё. Но я боюсь сделать тебе больно.       Она засмеялась каким-то особым, воркующим смехом и, погладив его по щеке, сказала: "Я знаю. Но ты не бойся. Хочу, чтобы ты испытал то же, что сейчас испытала я. Войди в меня, любовь моя, возьми меня. Я люблю тебя, Геральт, я дарю себя тебе". Она подняла ножки и развела их в стороны. Его уговаривать не надо было. Одной рукой он пошире развел вход в её лоно, а другой направил член, эрегированный уже до деревянной твердости. Таяна была полностью готова принять его, но ему казалось, что его толстый, длинный член нипочем не войдет в узкое девственное влагалище, поэтому он крайне осторожно надавил и почувствовал, что уперся в преграду. Таяна напряглась и он испуганно остановился. "Продолжай", - прошептала она и положила руки на его ягодицы. Этот жест и последовавшее за ним ласковое поглаживание возбудили его настолько, что перед глазами всё поплыло. Он резко толкнул гимен членом и буквально ворвался в нее. "Таюшка, моя девочка, - стонал он, неистово, упоенно двигаясь в ней, - моя... моя навсегда. Люблю тебя, люблю, люблю..."       Геральт прежде не терял голову во время секса, умел сдерживаться и мог заниматься любовью часами. Однако, в данный момент он не контролировал себя. Каждое движение доставляло ему такое наслаждение, что разум испытывал какой-то священный трепет, смятение и в то же время торжество. "Моя, только моя, ничья больше. Я завоевал её, я беру её, она отдала мне себя. Сейчас... сейчас помечу её своим семенем... и она будет моя" - билась в мозгах мысль. Оргазм подхватил его и швырнул в синее небо, Геральт взлетел и изливаясь в Таяну, парил на облаках блаженства, испытав не просто облегчение, а истинное счастье обладания любимой женщиной.       Стараясь успокоить бешено стучащее сердце, он замер, опираясь на локти, чтобы не придавить девушку. Взглянул на её побледневшее личико, с закрытыми глазами, с закушенной нижней губой и горькое раскаяние вытеснило все положительные эмоции: "Таюшка, - он вынул член и лег рядом, - Таюшка, девочка моя, очень больно было, да?" Она открыла подернутые пеленой глаза, и слегка дрожащими пальчиками провела по его волосам и щеке: "Не беспокойся, всё хорошо. Ты немного великоват для меня".       - Я навредил тебе! - ужаснулся он.       - Нет, всё заживет, - успокоила она, слабо улыбаясь.       - Но ты же плачешь, - сокрушался он, заметив слезинку, скатившуюся из уголка глаза на висок.       - Мне уже не больно, это остаточное явление, - уговаривала она, притянула его голову и поцеловала ласково, нежно, любовно.       - Я не должен был... - продолжал он каяться.       - Я сама этого хотела, Геральт, - она вдруг усмехнулась, - Розита предупреждала меня, что ты - жеребец. Интересно, откуда она знала о твоих выдающихся размерах?       Геральт неожиданно для себя самого покраснел и пробормотал: "Понятия не имею". Таяна засмеялась: "Прекрати переживать. Всё наладится. Мне в ванну нужно, пусти". Он опомнился, заметив, что держит её за руки и резко разжал захват: "Прости, я... Давай, я тебя отнесу". Она смутилась: "Нет, я лучше сама".       - Стесняешься?       - Угу.       - Не надо стесняться, пожалуйста, - попросил он, - ты такая красивая, не лишай меня удовольствия смотреть на тебя. Хори, быстро ванну для госпожи! Может, добавить в воду чего-нибудь обеззараживающего? От меня...       - Ну, можно экстракт ромашки, - улыбнулась она, - чтобы перестраховаться. Ты здоров, почти стерилен, бояться нечего.       Он вскочил и подхватил её на руки: "Таюшка, ты простишь меня?"       - Не за что мне тебя прощать, - засмеялась она, - всё было прекрасно. Я счастлива.       - Угу, - скептически заметил он, - счастлива, что всё кончилось.       - Не кончилось, - она обняла его за шею и прильнула лбом к щеке, - всё только начинается, любимый мой. Всё самое хорошее у нас с тобой впереди.       Сердце его окатило радостью, он крепче прижал к себе девушку: "Таяна, я никогда не был так счастлив, как сейчас. А давай поженимся, а?"       - Давай, - она с радостным изумлением посмотрела на него, - только... у меня, кроме диплома нет никаких документов. У нас же идентифицируют личность по ДНК и...       - У меня тоже нет, - деловито сообщил он, - да они здесь и не нужны. Чтобы обвенчаться нужны кольца и два свидетеля. Кольца Тори сделает, а свидетелей лучше взять профессиональных, они при каждой церкви есть. Но я хочу, чтобы ты была в белом платье, пусть Хори сошьет. Кстати, Хори, не вздумай выстирать простыню. Я собираюсь её сохранить.       - Зачем она тебе? - удивилась Таяна.       - На ней свидетельство твоей чистоты и невинности. Я сберегу её на память.       - У тебя никогда не было девственниц?       - Девственницы были, полно, - он вздохнул, - но ни одна из них не была невинной, безгрешной. У нас здесь нравственную чистоту еще в детстве теряют.       Геральт наконец понёс свою драгоценность в ванную комнату и бережно опустил в воду, сразу окрасившуюся между ногами в розовый цвет. Он сокрушенно покачал головой, но Таяна поманила его: "Иди ко мне, милый мой, перестань комплексовать". Он неуверенно улыбнулся, залез в воду и прижал девушку к себе, осторожными движениями промывая её вагину.       - Так не больно? - заботливо спросил он.       - Нет, - прошептала она, - так очень приятно, очень-очень... Так я чувствую, что ты любишь меня.       - Это правда, я люблю тебя, - он поцеловал её в лоб, - никогда ни для кого не делал такого, а для тебя... Какая все-таки интересная штука - любовь. Как она меняет людей, их отношение к тем или иным вещам, к самим себе. Я вот понял, как был глуп, когда тешил своё самолюбие и амбиции, не зная про сокровенное.       - А теперь знаешь?       - Теперь... ты подарила мне себя, а я вручаю себя тебе. Ты - моя, я - твой, нас двое и мы неразрывно связаны, как две половины одного целого, правда?       - Жизнь покажет, - задумчиво ответила она, - но мне хочется в это верить.       - Что ж, пойдем к Мори? - он помог ей выйти из ванной и подал полотенце.       - Зачем?       - Пусть посмотрит, что я натворил, - вздохнул он и, видя, что она собирается возразить, строго добавил: - даже не спорь, могут быть разрывы... внутри.       Она засмеялась: "Геральт, кто из нас медик?"       - Не надо быть медиком, - проворчал он, - чтобы кровь заметить. Пожалуйста, успокой меня, давай проверим.       - Ну, хорошо, - сдалась Таяна, - пойдем. Надень только на себя чего-нибудь, а то простудишься. Где твоя пижама?       - Хори её испачкал, когда демонстрировал мне электробритву.       - Не одна же у тебя пижама. Хори, - с досадой позвала она, - в чем дело?       - Мастер Геральт из всех имеющихся предпочитает эту, - отрапортовал робот, - я её уже выстирал и выгладил.       - Тащи сюда. И заодно мой любимый пеньюар.       Они оделись и посмотрели друг на друга. Белый, кружевной пеньюар Таяны и черная шелковая пижама Геральта удивительным образом напоминали свадебные наряды. Новоиспеченные любовники обнялись и поцеловались. "Теперь хорошо бы шампанского выпить, - мечтательно прошептала Таяна, - и торт мы не съели".       - Гулять - так гулять, - решил Геральт, обнимая её за плечо и увлекая к двери, - пошли. Но сначала к Мори.       Обследовав хозяйку, Мори поставил диагноз: множественные разрывы девственной плевы, незначительные потертости слизистой влагалища. И выдал рекомендации: через пару дней само заживет, но можно воспользоваться лекарствами.       - Всё-таки я набедокурил, - Геральт, ожидающий за дверью, ворвался в лабораторию, - прости меня, Таюшка. Я потерял голову, так желал тебя.       - Всё в норме, Геруш, - она улыбалась, - всё хорошо. Сейчас Мори введет мне лекарство и...       - Никаких лекарств, - запретил он, - пусть само заживает, естественным путем.       - Ты уверен, - лукаво поинтересовалась она, - сам-то выдержишь?       - Я не монстр, - обиделся он, - могу держать себя в руках.       - Посмотрим, - она засмеялась, - пойдем пить шампанское и есть твой любимый торт.       Геральт усадил Таяну к себе на колени и поднял бокал.       - За тебя, бесценная моя красавица! За нас! - провозгласил он.       - За тебя, мой рыцарь без страха и упрека, за нас, - откликнулась, улыбаясь она.       Они выпили шампанское и поцеловались. "Ты прекрасная целительница, - притворно вздохнул он, - а целоваться совсем не умеешь".       - Научи, - серьезно предложила она, - покажи, как надо, я потренируюсь. Надеюсь, у меня получится.       Он засмеялся и стал целовать её лицо и шейку, приговаривая: "Ты способная... Всё у тебя получится!" Поцелуи становились всё более страстными, одурманенный её близостью, задыхаясь, он спустил с плеч пеньюар и целовал всё ниже и ниже, подбираясь к груди. Член напрягся и нагло встал. Он с трудом оторвался и посмотрел на девушку: "Я... должен остановиться... - он силился разжать руки, но они только крепче стискивали её талию, - помоги мне, любимая".       - Не надо останавливаться, - она выгнулась, привлекая его голову к своему бюсту, - Мори успел брызнуть заживляющим раствором. Мне не будет больно. Я...хочу, чтобы ты продолжал".       Пожар, занимающийся в его крови, полыхнул открытым пламенем. Но Геральт любил, по-настоящему любил эту девушку. Покрывая поцелуями соблазнительную грудь, он, призвав на выручку весь свой немалый опыт, лихорадочно думал, как избежать малейших повреждений. И придумал: "Таюшка, сядь на него сама. Если, не дай Бог..." Она всё поняла и приподнялась, давая ему возможность обнажить и направить член. Он быстро спустил штаны и поставил ненасытный орган торчком. Она положила руки ему на плечи и, задержав дыхание, стала опускаться на член. Он смотрел на её милое личико, подернутое дымкой страсти, контролируя ситуацию. Как она нравилась ему в этот момент! Он поддерживал её под ягодицы, постанывая от удовольствия от пульсации её узкого, тесного влагалища, от дрожи наслаждения пробегавшей по гладкой коже. "Таяна, ты - чудо, - в упоении шептал он, - я без ума от тебя, единственная моя, неповторимая моя девочка". Она прижалась лбом к его лбу, совсем близко засияли её синие глаза: "Геральт, мне так хорошо... когда ты во мне. Любимый мой, какое это блаженство: отдавать тебе себя".       Он много раз слышал от влюбленных в него женщин нечто подобное, но сейчас эти слова стали для него откровением. Всё в нем рванулось к ней, желание полностью слиться, стать одним целым с ней отодвинуло на второй план вожделение. Он не заметил, что опять потерял контроль над собой. Самозабвенно сосал её грудь, вызывая жаркие стоны девушки. Ритмично подбрасывал на члене, сглаживал обратный ход, поддерживая под ягодицы. Все происходило как в тумане, тумане наслаждения, не испытанного никогда раньше, не поддающегося описанию. В какой-то момент он понял, что близок к концу и взглянул на Таяну. Она не отстала от него, чего можно было ожидать. Он чувствовал, что если увеличит скорость, она кончит. Ему захотелось, чтобы этот момент наступил одновременно. Регулируя направление и силу фрикций, он подвел её к последней черте и несколькими резкими, сильными толчками довершил свой план. Эякулят забил фонтаном, Таяна вскрикнула и полностью опустилась на кончающий член. Сверкающая стрела оргазма пронзила их, руки судорожно прижали тела теснее друг к другу, губы соединились в страстном глубоком поцелуе.       Любовники медленно приходили в себя, ловя последние содрогания наслаждения, унимая колотящиеся сердца. На смену страсти пришла нежность и забота.       - Таюшка, - он отвел с любимого лица растрепавшиеся завитки, - как ты?       Он знал, что ей не было больно, он теперь чувствовал её, как себя самого. Но ему хотелось услышать её голос, услышать подтверждение того, что ей было хорошо с ним.       - Прекрасно, - улыбаясь, призналась она, - Герушка, ты - волшебник. Мой волшебник, только мой, правда?       - Да, солнышко, - довольно засмеялся он, - только твой, до мозга костей и кончиков ногтей твой.       Потерявший эрекцию член сыто вывалился из неё и Таяна встала: "Пойдем в ванну, да надо немного отдохнуть. Уже светает, мы всю ночь не спали".       - Хорошо, только спать отныне мы будем вместе, - он тоже встал и подтянул пижамные штаны.       - Я всегда спала одна, - растерялась она.       - А теперь будешь спать со мной. Я так хочу. Хочу всегда быть подле тебя, и днем, и ночью. Всегда.       - Я так скоро надоем тебе.       - Не волнуйся, не надоешь, - он обнял её за талию и притянул к себе, - я же люблю тебя, Таюшка. Хватит спорить, давай попробуем, вдруг тебе понравится.       - И почему мне хочется с тобой согласиться? - она привстала на носочки и поцеловала его, - пойдем, господин мой, проведем эксперимент.       - Ты теперь моя жена и слушаться меня должна, - довольно улыбнулся Геральт и повел её наверх.       - Официально пока не жена.       - Пока, до первой церкви, - заверил он, - и то "официально". А "неофициально"... - он остановился и заглянул ей в глаза, - Таяна, ты разве не чувствуешь, что мы связаны навсегда? Я даже перестал бояться, что ты захочешь вернуться в свой мир, когда мы найдем Цири. Хочешь, скажу почему?       - Я знаю, - серьезно ответила она, - но ты всё же скажи. Мне приятно будет услышать.       - Я пойду за тобой, с тобой вместе я готов пойти куда угодно. Я не смогу жить без тебя.       - Я тоже, - она обняла его, - но мы останемся здесь. Мне хорошо там, где хорошо тебе. А тебе здесь привычнее. Найдем Цири, она передаст послание бабушке, а потом мы поедем в Туссент, как ты планировал.       На его лице отразилась радость, он прижал её к себе и спросил: "Как думаешь, получится из меня винодел? Или лучше стать музыкантом?"       - Из тебя получится прекрасный муж, - засмеялась она, - мне все будут завидовать.       Они поженились через два дня в маленькой деревенской церкви.