Сопряжение душ

      Геральт развернул Плотву и в сгущавшихся сумерках помчался обратно. "Ну, уж нет, - решил он, - я не отступлюсь. Для начала я скажу ей, что Цири может передать её бабке послание. Вот и пусть решает: ехать со мной её искать или отказаться и постараться выбросить меня из головы. Как только внутрь попасть? Надо что-то придумать". Но, прискакав обратно к горе эльфов, он увидел, что вход открыт. Нехорошее предчувствие кольнуло его. Спешившись, он бросил поводья и побежал наверх. Лошадь потрусила за ним.       Вот и дверь. Он нажал на рычаг отпирающего устройства и заглянул в щель медленно разъезжающихся створок. Дома на месте не было. Геральт, не веря своим глазам, подбежал к оголенному пространству. Вот здесь, где нет травы, он стоял. Уехала. Наверное, сразу, как их проводила. За час на Альбе могла преодолеть километров пятьдесят, а то и больше. Не догнать, даже если знать в какую сторону отправилась. Он застонал и обессиленно опустился на колени. Попытался собраться с мыслями, приготовился медитировать, но не смог. Навалилось ощущение утраты самого важного в жизни, оно давило, выжимало слезы из глаз. " Дурак, идиот, - ругал он себя, - почему я не рассказал ей всё, без утайки. Она бы поняла, она умница. Она единственная, как жемчужина среди пустых раковин, никогда не встречал подобных ей. Права злоязычная онейромантка. Я не достоин такой девушки".       Он кулаками вытер мокрые глаза и подумал: "Оказывается, я не смогу без неё жить. Я должен её найти. И я её найду, во что бы то ни стало найду. Она хотела ехать в Туссент? Значит, я тоже поеду туда. Рано или поздно я отыщу её и скажу, что... что... что хочу всегда быть c ней рядом. Нет, я прямо скажу ей, что не могу без неё. Вот, что я скажу. Пусть она решает, достоин я или не достоин". Геральт встал и побрел к южной оконечности площадки. Постоял там, всматриваясь в темноту, туда, где по его расчетам был Туссент. Накрапывал дождик и Плотва, подошедшая сзади, недовольно фыркнула. Он обернулся и потрепал животное по холке: "Сейчас, верная моя лошадка, расседлаю тебя. Будем готовится к ночи".       Сняв вьюки, Геральт заглянул в одну из сумок. "Ах, Таюшка, милая заботливая моя девочка", - подумал он, вытаскивая из нее пакет с едой и сверток с палаткой. Быстро разобравшись с инструкцией, он расстелил рядом с источником непромокаемое полотно и нажал на кнопку моторчика. Когда тот накачал воздух в домик, Геральт отцепил от седла спальный мешок и полез внутрь. Привел в действие химические обогреватели, раскатал спальник, затащил внутрь все, что могло промокнуть под дождем. Плотва опять нетерпеливо фыркнула и Геральт, сверившись с инструкцией, потянул за ручку свернутого в трубки укрытия для лошади. Закрепив всё пластиковыми колышками, свистнул, подзывая животное. Плотва сама вошла под прозрачную крышу. Ведьмак пристегнул последнее полотнище и, вздохнув, посмотрел на юг, откуда наползала черная туча, уже закрывшая полнеба. На горизонте сверкали зарницы, порывы ветра срывали листья с дуба и закручивали их в спирали. "Надо было спуститься в храм, - равнодушно подумал он, - снесет ураганом наше укрытие". Но передислоцироваться не стал. Залез в палатку, застегнул молнию на входе, разделся и нырнул в спальник. На надувном полу было мягко, спальник пах домом Таяны. "Будь, что будет: снесет так снесет", - он выключил светодиод и провалился в сон. Спал он беспокойно, слышал, как за надувной стенкой переступает с ноги на ногу Плотва, испуганная оглушительными раскатами грома, как стучат тяжелые капли дождя по крыше палатки. Но конструкция продемонстрировала исключительную устойчивость и надежность. Утром, когда гроза унеслась дальше к северу, Геральт проверил все крепления и не нашел ни одного дефекта. Лошадь была сухая и спокойная. Он позавтракал любимыми слоеными пирожками с еще горячим кофе из термоса, свернул палатку и отправился искать Таяну.       Ливень смыл все следы. В течение нескольких дней ведьмак обыскал всё вокруг, расспросил о девушке на белом коне во всех близлежащих деревнях, прочесал окружающие гору лес и поля вдоль и поперек. И ничего не нашел. Таяна как сквозь землю провалилась. Геральт затосковал. Он разрывался между желанием следовать за девушкой в Туссент и долгом, который повелевал ему направиться на поиски Цири. По нескольку раз в день он поворачивал лошадь на запад, решив двигаться в Велен, однако, вскоре обнаруживал, что едет все же на юг. Сдержанность, рассудительность, способность не терять самообладание в любой ситуации, позволявшие ведьмаку выживать и выходить победителем из любой ситуации, дали сбой. Он все сильнее погружался в депрессию, не в силах выбрать между желанием и долгом. Часами спорил сам с собой, размышляя о важности Предназначения и уникальности шанса встретить настоящую любовь. Как результат, совсем перестал обращать внимание на собственную безопасность, целиком положившись на дрона-охранника, постоянно парившего над ним. Зато, непонятно почему, скрупулезно продолжал следить за своей внешностью, порядком в одежде и чистотой лошади. После недели бесплодных поисков, потеряв всякую надежду, Геральт все же повернул на запад и почти добрался до Врониц.       День клонился к вечеру. Он остановился на краю высокого обрыва, спешился и ступил на самый край, присматривая место для ночлега. Под ним, на глубине десяти метров, виднелся вход в какую-то пещеру и ведьмак подумал, что не нужно будет устанавливать палатку, если там сухо. Он сделал еще шаг, чтобы рассмотреть, нет ли поблизости какого-нибудь ручья или родника. В сгустившихся на дне пропасти сумерках ничего не было видно. Ему вдруг пришла в голову мысль, что и в его будущем, как в этом провале, ничего нельзя разглядеть. Если будущее у него есть... Он застыл, почувствовав как под ногами зашевелилась земля. Внезапно навалившаяся черная меланхолия отключила рефлекс самосохранения. "Я пожертвовал своей любовью ради Предназначения. А есть оно? Нет. Нет Предназначения… Оно не существует. Единственное, что предназначено всем нам - это смерть. Так пусть она придет скорее и избавит меня от мучений", - внезапно решил он. Не обращая внимания на отчаянный писк дрона-охранника в наушнике, он закрыл глаза и, не дожидаясь, пока край обрыва под ним обвалится, шагнул вниз. Последнее, что он ощутил, был противный хруст ломающихся костей и сильный удар в голову. Дальше - темнота.       Геральту показалось, что он вынырнул из темной холодной бездны и вдохнул до боли знакомый запах. Он открыл глаза и обвел взглядом помещение. Его спальня в доме Таяны. "Значит, не совсем я плохой человек, раз в рай попал", - подумал он, ощупывая укрывающее его одеяло.       - Как вы себя чувствуете, Геральт? - Таяна появилась в поле зрения и он пришёл в восторг.       - Нашел... Нашел!!!       - Что такое вы нашли? - удивилась она.       - Тебя нашел! - он попытался встать, но не смог даже сесть. Голову пронзила резкая боль, в глазах потемнело, желудок скрутило тошнотой.       - Куда же вы?! Лежите спокойно, - приказала целительница, - у вас сотрясение мозга третьей степени, сломаны обе ноги, а вы скачете, как заяц.       Геральт почувствовал укол в предплечье и боль сразу отступила. Сфокусировав взгляд на лице девушки он счастливо улыбнулся и прошептал: "Таюшка! Я искал тебя!"       - Тсс! Вам нельзя разговаривать, - она улыбнулась и погрозила ему пальцем, - не будете слушаться - вколю снотворное.       - Мне так много надо тебе сказать, - грудь сдавило, как в тисках, он несколько раз глубоко вздохнул и продолжил, - это нельзя откладывать.       - Все же придется отложить. Вам нужно поесть и поспать, - она взяла с прикроватного столика тарелку и зачерпнула овсянку с мелко нарезанными фруктами и толчеными орехами, - открывайте рот.       - Я пить хочу, - жалобно прошептал он.       Таяна поставила обратно тарелку и взяла стакан с апельсиновым соком: "Я напою вас, не дергайтесь". Постелила ему на грудь салфетку и поднесла ко рту стакан. В её движениях было столько нежности и заботы, так бережно она приподняла его голову, что Геральт понял: она по-прежнему неравнодушна к нему. Он торопливо выцедил весь сок и снова попытался заговорить: "Таюшка, я должен тебе сказать..."       - Молчите, - строго велела она и опять взяла тарелку, - у вас всего пара дней на поправку. Нам нужно убираться отсюда.       - Почему? - он проглотил кашу и опять открыл рот.       - Пришлось поставить дом в неудобном месте, - она вздохнула, - не было времени выбирать, вы нуждались в срочном лечении.       - Давно я здесь?       - Второй день.       - Как ты меня нашла?       Она залилась румянцем: "Дрон послал сигнал бедствия. А я была неподалеку".       - И что же ты тут делала? - заулыбался Геральт, отобрал у нее ложку, сжал тонкие пальчики, поцеловал их и приложил её руку к своей щеке.       - Искала уродца, которого вы с Рози видели во сне, - она не отняла руки и он перевернул её и поцеловал ладонь.       - Нашла? - он опять приложил её руку к своей щеке и почувствовал, что она дрожит.       - Нашла, - она поправила салфетку, - вам все же нужно поесть.       - Успеется. Таюшка, я искал тебя, я хотел сказать тебе...       - Не сейчас, Геральт. Вот выздоровеете и мы обязательно поговорим. Я всё узнала про уродца и мы обсудим, как его заполучить.       - Да Бог с ним совсем, - рассердился он, - и поставь, наконец, свою кашу обратно.       Она укоризненно посмотрела на него, но тарелку убрала.       - Таюшка, - он опять поймал её руку, - я... должен сказать тебе... раньше должен был сказать. А теперь... ты поедешь со мной искать Цири?       Она вдруг попыталась отнять руку и он, вцепившись в неё мертвой хваткой, торопливо заговорил: "Потому что я один не справлюсь... я... Нет, не так. Я хочу... нет, я прошу тебя... Я ведь никого до тебя... Черт, ну что у меня с языком-то?!!" Он отпустил её руку и беспомощно посмотрел ей в глаза: "Ты же умница, ты понимаешь, что я хочу сказать?" Она улыбнулась, положила ему в рот пилюльку и отрицательно покачала головой: "Геральт, у вас сотрясение мозга третьей степени, с такой серьезной травмой вы и двух слов связать не сможете. Мы поговорим обо всем завтра, а сегодня вы будете лечиться, хорошо?"       - Только не гони меня, пока мы не поговорим, - смирился он и проглотил снотворное.       - И не собиралась, - удивилась она, - с чего это вы взяли, что я...       - Вот и хорошо, - он зевнул и провел языком по острым краям остатков зубов с правой стороны, - зубы вот... выбиты...       - Все с ними будет в порядке, синяк на щеке почти рассосался, слизистая во рту зажила, остальное восстановим, - заверила его целительница, - спите.       И Геральт уснул.       Проснувшись на следующее утро и осознав, где он, Геральт почувствовал себя таким счастливым, каким никогда раньше не был. Нужда подпирала и он хотел встать, откинул одеяло. Ноги, закованные в каркас, не слушались. "Хори, - позвал ведьмак, - отнеси меня в туалет". Хори из-за многочисленных манипуляторов был похож на паука с большим, вертикально стоящим брюхом. Он выдвинул вперед три механические руки, подсунул их под ведьмака, легко поднял его и, быстро перебирая мало чем отличающимися от рук ногами, что делало его еще более похожим на насекомое, отнес Геральта в туалет. Аккуратно усадил на унитаз и поинтересовался: "Вам удобно, господин Геральт?"       - Вполне, - ведьмак поерзал на стульчаке, - боюсь только, что гигиенические процедуры придется проводить тебе.       - Задание понял. Приступаю к выполнению, - с готовностью сообщил робот, - доложить госпоже, что вы проснулись?       - После процедур.       - Задание понял. Доложить после процедур. Но у меня приказ госпожи: доставить вас после пробуждения в лабораторию. Что делать?       - Сначала процедуры, а потом лаборатория.       - Доложить госпоже об изменении приказа?       - Докладывай, что с тобой поделаешь, зануда.       - Зануда это скрупулезно исполняющий свои обязанности человек, строго придерживающийся инструкций. Спасибо за лестное сравнение, господин Геральт.       - Носи на здоровье, - засмеялся ведьмак.       В лаборатории Мори просканировал его и объявил, что фиксирующий каркас придется оставить еще на сутки, так как сросшиеся кости пока не выдержат веса пациента. Сломанные зубы восстановлению не подлежат, их придется удалить и вырастить новые, а гематома мозга требует постельного режима. Обеспокоенная целительница умоляюще посмотрела на Геральта и он покорился, позволив Хори отнести себя обратно в постель. Таяна принесла ему завтрак и предложила на выбор несколько фильмов.       - Может, лучше поговорим? - мягко спросил Геральт.       - Если вы настаиваете, - она вздохнула и присела на краешек кровати.       - Я не имею права на чем-нибудь настаивать, - он взял её руку, - только просить. Не отнимай руки, выслушай меня, Таюшка. Я должен многое рассказать тебе прежде, чем ты примешь решение.       - Какое решение? - насторожилась она.       - Путешествовать ли нам дальше вместе или... расстаться навсегда.       - Хорошо, - после некоторого колебания согласилась она, - я слушаю.       - Сначала о моей приемной дочери. Помнится, ты хотела отправить бабушке сообщение о том, что осталась жива, пройдя через портал. Цири может это сделать, её называют Повелительницей времени и пространства, она свободно перемещается между мирами. И я не могу больше скрывать тот факт, что она может вернуть тебя в твой мир. Если ты захочешь, - он с волнением пристально вглядывался в её глаза.       Но девушка опустила взгляд и попросила: "Продолжайте".       - Теперь о Йеннифэр, - она вздрогнула и он сжал её руку, - умоляю, выслушай меня!       - Я... мне не... Хорошо, я выслушаю, - решилась она.       - Спасибо. Ты должна знать, что я никогда её не любил, а в тот день, еще до того, как встретил тебя, сказал ей об этом и мы расстались окончательно. Она использовала меня и мне это надоело. Да, она была моей любовницей, как и многие другие. У меня было много женщин, Таюшка, но никого я не любил. Так, разврат один. Прости меня за это, если сможешь.       Он заметил в её чистых синих глазах слезы, порывисто сел и стал целовать её руки, с отчаянием повторяя: "Прости меня, прости. Я не достоин тебя, я знаю. Я чувствую себя грязным, мне уже не отмыться. Прости глупые слова и поступки. Прости за нетерпение, за недостаток веры и надежды, за упрямство, за ожесточение. Прости за то, что не понимал, за то, что не хотел понять… Я не могу без тебя, Таюшка. Я ведь сам туда шагнул потому, что думал, что не увижу тебя больше. Не гони меня, позволь быть рядом с тобой, милая, добрая Таюшка". Таяна погладила его по волосам и ласково сказала: "Ну, что ты... что ты... Перестань, я не собираюсь тебя прогонять. Я... не смогу". Он поднял голову и заглянул ей в глаза. Она смутилась и надавила ему на плечи, укладывая на подушки: "Тебе надо лежать, слышал, что сказал Мори?" Но он опять сел и притянул её к себе за плечи: "Я не ослышался? Ты сказала, что не сможешь прогнать меня?" Она залилась краской и молча кивнула. Он прижал девушку к себе и прошептал на ухо: "Значит, у меня есть надежда?" Она опять кивнула и вдруг вскочила, оттолкнув его, сверкнула своими глазами-звездами и убежала. Геральт счастливо улыбнулся, откинулся на подушки, заложив руки за голову, и мечтательно уставился в потолок.       Обед ему принес Хори, Таяна не пришла. Геральт терпеливо ждал, понимая, что ей нужно осознать произошедшее. После обеда он заснул и проснулся только, когда за окном уже стемнело. Он потянулся по хруста суставов, чувствуя, что ему стало гораздо лучше. Голова не болела, ноги не беспокоили, даже в десне уже появились растущие новые зубы.       - Хори, где госпожа?       - В лаборатории. Хотите, чтобы я отнес вас в туалет?       - Нет, я сам пойду. Сними с моих ног каркас.       - Не могу, распоряжения госпожи не было, а Мори рекомендовал снять только завтра.       - Ах, вот как! В таком случае неси в туалет, затем гигиенические процедуры, потом доставишь меня в лабораторию. И никаких докладов госпоже.       К его удивлению Хори молча подчинился и через четверть часа отнес его вниз. Таяна что-то делала за лабораторным столом, переговариваясь с Мори. Услышав шум, повернула голову, встретилась глазами с ведьмаком и улыбнулась: "Как вы, Геральт?"       - Лучше "ты", мне так больше нравится, - он поудобнее устроился на процедурном столе, куда его положил Хори, - скажи, пожалуйста, этим железякам, чтобы они сняли с меня кандалы. Я уже могу ходить сам.       Мори заскользил цветными лучиками по его голове и ногам и вынес приговор: "Снятие фиксаторов с переломов возможно, однако, гематома требует постельного режима. Рекомендуется дополнительно двадцать часов лечения". Геральт взмолился: "Ну, пожалуйста, Таюшка. Ты не приходишь ко мне, я соскучился. Не могу я больше лежать!" Но целительница отрицательно покачала головой: "Придется потерпеть. А чтобы вы не скучали, я вам какой-нибудь фильм поставлю. Хотите комедию?"       - Я хочу с тобой рядом побыть, - признался он, - полюбоваться на тебя. Ты такая красивая!       - Вы... смущаете меня, - зарумянилась девушка.       - Говори мне "ты", а то я чувствую себя древним стариком, - попросил он.       - Хорошо, попробую. Но сейчас нужно вернуться в постель. Ты не представляешь себе, насколько серьёзна твоя травма. Хори, немедленно отнеси господина Геральта в спальню.       Робот взял ведьмака на руки. Таяна пошла рядом с ними: "Так что бы вы... ты хотел посмотреть?" Геральт подумал и сказал: "Ничего. Я хочу твой родной язык выучить".       - Есть видеобукварь для малышей. Я по нему училась грамоте, когда была маленькая. Сохранила на память... И есть разговорник, который я сама записала, когда Рози учила меня вашему языку.       - Начнем с разговорника, а потом и за грамоту возьмусь.       - Сейчас принесу. И... Геральт, мне нужно срочно кое-что сделать. Не скучай, - она улыбнулась и ушла. Больше он её в этот вечер не видел.       Рано утром следующего дня Таяна разбудила его, погладив по щеке: "Пора просыпаться, Геральт". Он открыл глаза и хотел поймать её руку, но почувствовал странное онемение правой стороны тела.       - Я себе бок отлежал, - улыбаясь, сообщил он.       Она нахмурилась: "Если бы отлежал... Геральт, это последствия удара. У тебя субдуральная гематома, она никак не рассасывается сама. К сожалению, без операции не обойтись. Я всё приготовила. Не волнуйся, мы справимся. Хори, неси господина Геральта в лабораторию".       Таяна шла рядом и сама взяла его за руку. "Это опасно, - вдруг сообразил ведьмак, - я могу умереть?"       - Это опасно, - нехотя согласилась целительница, - но я не дам тебе умереть.       - А... в чем заключается операция?       - Мне придется просверлить тебе череп и убрать кровь с помощью отсоса.       - Это больно?       - Ты будешь спать под наркозом и нечего не почувствуешь. А проснешься здоровым. Ты мне веришь?       - Конечно, - он сжал ее руку и пошутил, - а что мне остается?       Робот положил его на стол на спину и целительница со шприцом в руке наклонилась к нему: "Я сейчас уколю тебя и ты заснешь. Но прежде... Я решила поехать с тобой искать Цири". Он открыл рот, чтобы сказать, как рад её решению, а она вдруг склонилась совсем низко и поцеловала его, легко коснувшись мягкими губами его губ. Одновременно он почувствовал укол, все поплыло перед глазами и Геральт впал в забытьё.       Очнулся он только вечером. Открыл глаза и увидел Таяну, сидящую рядом. Она держала его руку в своей и внимательно смотрела на него своими ослепительно-синими глазами.       - Мне кажется или я жив? - он сжал её руку.       - Тебе нельзя разговаривать, - радостно улыбнулась она.       - Но поблагодарить-то я могу. Ты вытащила меня с того света, куда я так опрометчиво прыгнул. Ты столько сделала для меня, Таюшка.       - Не только для тебя, - она вдруг всхлипнула, - для себя тоже.       Он притянул её к себе, уложил на грудь, гладил чудесные, мягкие, как шелк, волосы и шептал: "Я вчера весь вечер листал твой разговорник, но главного не нашел".       - Чего ты не нашел? - удивилась она.       - Как сказать на твоем языке "я тебя люблю".       Девушка прошептала три слова, он повторил их и снова спросил: "А как сказать, что ты единственная, что я жить без тебя не могу?" Она сказала несколько непривычно звучащих слов и он старательно повторил их. Она отстранилась и недоверчиво посмотрела на него: "Ты шутишь?" Он ласково провел ладонью по её щеке: "Какие уж тут шутки. Я люблю тебя, Таюшка, единственная моя. Я не могу без тебя жить". Он попытался приподняться и она обеспокоенно надавила на его плечи: "Лежи, тебе нельзя шевелиться. Я сама..." Она наклонилась и нежно поцеловала его. Никогда еще невинный поцелуй не доставлял ему столько удовольствия. Он закрыл глаза, обхватил её плечи и не отпускал, всё длил этот волшебный поцелуй, пока не кончился воздух в легких. Она первая разорвала сладостный контакт и ошеломленно посмотрела на него.       - Вот теперь старый ведьмак умер и родился новый Геральт Ривский по прозвищу Гвинблейд, - провозгласил он, - отпусти мне грехи, Таюшка. Тогда они останутся в прошлой жизни, а в этой... я не буду повторять прежних ошибок. Я очень постараюсь быть достойным тебя, любовь моя.       - Что было, то прошло и быльем поросло, мы оба будем стараться, правда? - она попыталась освободиться и встать, - пусти же меня, нужно капельницу поставить.       Геральт отпустил и попросил: "Только не уходи! Полежи со мной". Она смутилась и покраснела.       - Я не трону тебя, - заверил он, - буду лежать смирно, как труп. Пойми, в новой жизни мне придется заново утверждаться, а самооценка низкая. Но если ты доверяешь мне, то я тоже начинаю в себя верить. Просто ляг поверх одеяла и возьми меня за руку. На большее я не претендую.       Таяна, улыбаясь, сокрушенно покачала головой, но все же легла с ним рядом, положила голову ему на плечо, а руку на грудь. Он обнял её свободной рукой и с наслаждением вдохнул запах нежной кожи и волос: "Как ты хорошо пахнешь, радость моя, у тебя прекрасные духи".       - Я не пользуюсь духами, - прошептала она, - Геральт, я боюсь заснуть, третьи сутки на ногах.       - Час от часу не легче! Почему?       - В первую ночь дежурила. Ты бредил, метался, я не могла тебя оставить на попечение робота. А сегодня... Никогда не выполняла таких сложных операций. Я ведь дерматолог, а не нейрохирург. Боялась навредить тебе. Пришлось тренироваться, всю ночь сверлила черепа и кости. Пока не довела до автоматизма глубину сверления и извлечение бура. Я самый тонкий взяла, не хотелось делать тебе в голове дырищу. Но отсос-то тоже пришлось взять самый тонкий, а гематома большая. Долго мудрила со скоростью извлечения жидкости, а тут и рассвело, пора было оперировать. Сейчас усталость навалилась, чувствую себя разбитой. Мне нужно принять модафинил , а то засну.       - Лучше немного поспи, самоотверженная моя девочка, - он прижал её к себе, поглаживая плечо, целуя в теплый пробор в волосах, - теперь я подежурю. Спеть тебе колыбельную?       Она не ответила. Уткнувшись носом ему в шею, Таяна уже спала. Он чувствовал на коже её дыхание и ощущал себя на верху блаженства. "Йеннифэр приносила мне несчастье, - вдруг подумал он, - расстался с ней и сразу повезло. Вот уж повезло-то! Героиня моя, единственная в этом мире стоящая девушка. Не отпущу её, никому не отдам, убью любого, кто посягнет. Она пока дичится, стесняется, она же девственница. Но мы сближаемся, жаль только, что медленно. Надо как-то обеспечить её за собой. Затащить в постель? Нет, она испугается, зажмется, уйдет в себя, я могу потерять её доверие. Может, жениться? Конечно, жениться. Обвенчаемся, уедем в Туссент, купим кусок земли, посадим виноградник, - размечтался он, засыпая, - я стану виноделом... Опыта, конечно нет, но поначалу можно специалиста нанять. А потом и детишки пойдут..." Ему приснился какой-то радужный сон, в котором среди цветных полос и пятен доминировал чистый, "королевский", синий оттенок.