За фасадом

Эрвина не стало чуть больше года назад. На днях была годовщина, в честь которой Леви провел на крыше Разведкорпуса больше часа, сжимая в правой руке бутылку с горячительным. Навестить командира на кладбище он не пошел. Мужества не хватило. Казалось, даже в душе он до сих пор не мог до конца принять факт смерти Эрвина. Просто его долго нет. Задерживается. В столице. Или за стенами. Тело же все это время наполняла какая-то чудовищная пустота, будто все его органы, чувства, мысли выпотрошили. Ничего не осталось. И временами это сводило с ума настолько, что мысли о собственной смерти не казались такими уж безрассудными. А нормально не спал он уже будто целую вечность… Очередной набор кадетов прошел в июне. В Разведку пошло лишь человек двадцать. Жалкая кучка смертников. На первом их построении Леви не появился. Лишь накануне помог Ханджи набросать приветственную речь, которую она с чувством зачитала новоприбывшим от лица всего командования Разведкорпуса. С окна своей комнаты Леви вяло наблюдал, как иногда взволнованно вздрагивают плечи новоиспеченных разведчиков, что стояли спинами к нему. От страха ли? Или от предвкушения первой вылазки по зачистке территории внутри стены Мария? Теперь все потуги Разведкорпуса казались Леви напрасными. Мысленно он пытался вернуться к прошлому, когда так рьяно вспарывал шеи гигантам, покорно и с готовностью исполнял все приказы и неотступно преследовал цель освобождения человечества. Что же изменилось теперь, что свободное будущее человечества, о котором он сам грезил, предстало перед ним в таком безрадостном и неутешительном свете? Что изменилось?.. Ответ на этот вопрос он до сих пор не нашел. Кадеты тем временем отдали честь и начали расходиться. Злорадно и цинично хотелось подумать что-то вроде, что пока и имена этих юнцов запоминать не стоит. Четверть все равно съедят в первой же экспедиции. А те, кто пройдут боевое крещение первой вылазкой, станут настоящими солдатами. Леви невесело усмехнулся: прекрасно ведь знал, что запомнит всех до единого, кому «повезет» попасть к нему в отряд, и даже, к сожалению, в очередной раз пополнит свою коллекцию нашивок в столе… На следующее утро он стоял на плацу вместе со всеми. Новые кадеты представлялись капитанам. Леви смотрел на землю под ногами. Однако одно имя, сказанное таким до боли знакомым голосом, вырвало его из осточертевшего круга безрадостных мыслей. — Том Доук, — донеслось до него. Леви резко вскинул голову. Перед ним стоял Эрвин. По крайней мере, так выглядел бы Эрвин в шестнадцать, подумал Леви. Светловолосый юноша, широкие плечи, прямая осанка и такие же невыносимо голубые глаза. Даже любопытно, что этот мальчишка унаследовал от Мари, потому что на первый взгляд казалось, что ничего. Юноша тем временем отдал честь, продолжая пристально смотреть перед собой. На секунду их взгляды пересеклись, отчего Леви почувствовал себя неуютно, будто Том видел его насквозь. Такое давно забытое ощущение уязвимости, которое ему доводилось испытывать лишь в присутствии Эрвина. Он долго наблюдал за Томом. На тренировках и в столовой. Поначалу он казался очень открытым и общительным, но спустя какое-то время Леви заметил, что о себе он мало что говорил, держал ощутимую дистанцию с товарищами. Навыки Тома обращения с устройством пространственного маневрирования по праву были достойны восхищения, так что Ханджи все чаще подумывала, чтобы определить его в Элитный отряд. Леви же колебался. Малодушно боялся брать на себя эту ответственность. Кто угодно, но только не Том. Сколько раз он претерпевал неудачи в попытках защитить самых близких ему людей? Будто он был проклят смотреть, как дорогие его сердцу люди уходят, пока он был обязан продолжать сражаться дальше. Даже его выдающейся силы всегда было недостаточно. Погубить еще и Тома — было бы слишком. Эрвин бы не простил… Однако Ханджи была непреклонна. Если уж кто и годился для распределения в Элитный отряд, то только Том. Ну, и еще парочка способных кадетов. Что же, раз так, то Леви сделает все, чтобы мальчишка вернулся живым.

***

Теперь Леви все чаще совершал ночные обходы, так как сам не спал. До экспедиции по очередной зачистки Марии оставалось два дня, так что все были немного на нервах. Особенно новобранцы. Леви заглянул к ним в казарму, чтобы удостовериться, что все в своих койках спят мирным сном, а не ушмыгнули куда-нибудь. Временами случалось и такое. Капитан встал на пороге — в помещении было тихо. Все на местах, ворочались под одеялами, кроме… Леви прошел внутрь и тут же увидел силуэт, сидящий на подоконнике. Притянув ноги к себе, Том будто призрак сидел перед не занавешенным окном и держал в руках какую-то книгу. Шаги Леви он не услышал: уж слишком был увлечен чтением. — Какого черта ты не спишь, кадет? — шипящим шепотом обратился к нему Леви, подойдя со спины. От неожиданности Том негромко вскрикнул и выронил книгу. В следующую же секунду оба замерли, оглядывая казарму — никто не проснулся. Леви наклонился и поднял книгу. — Простите, капитан, — извиняющимся тоном пробормотал Том. — Днем не нашел времени почитать? — Не мог уснуть, — вздохнул Том. Леви взглянул на книгу в своих руках и прочитал про себя название: «Флора и фауна высокогорья». Почему-то в это мгновение его, по идее, не так уж и давно приобретенная способность читать, снова показалась ему такой невероятной, даже магической. Как тогда, когда он только научился видеть в веренице прописных букв слоги, а затем уже складывать их в слова, предложения… — Будешь читать в темноте — испортишь себе зрение, — отрезал Леви. То же самое он всегда говорил Эрвину, когда тот не удосуживался зажигать достаточно свечей занимаясь своей писаниной. Странное чувство ностальгии. — Больше не буду, — пообещал Том и поднялся с подоконника. — Уже иду спать. — Хорошо. Послезавтра экспедиция, так что не растрачивать понапрасну силы — единственное, что от тебя требуется. Почитать и потом успеешь. Леви отдал ему книгу и невольно поймал себя на мысли, что не против поговорить с Томом еще. Может быть, в следующий раз. Если они вернутся живыми обратно, он обязательно расскажет ему, каким был тринадцатый командир Разведкоруса, каким был его отец. Он уже собирался покинуть казарму, как Том, шедший за ним к своей кровати, негромко обратился к нему: — Капитан, — почему-то смущенно начал он. — А вы… Вы не дадите мне никакого совета перед моей первой вылазкой? Леви усмехнулся. Эта взволнованная личная просьба Тома даже умиляла. — Советов нет: смотри в оба, бей, уворачивайся, беги — никаких гарантий тебе никто не даст. — Это уже что-то, — улыбнулся Том. — Спасибо. Он сел на кровать и стянул надетые на босые ноги ботинки. Леви в нерешительности продолжал стоять около его постели. На языке крутились два слова, которые, казалось, он должен был сказать. И должен был сказать именно Тому. От имени Эрвина. — Береги себя, — совсем тихо выдал Леви и, развернувшись, покинул казарму. Том еще некоторое время сидел неподвижно, смотря в одну точку перед собой. И до того, как окончательно провалиться в сон, он все думал о том, что эти слова почему-то показались ему безумно знакомыми. Будто их уже кто-то когда-то говорил ему, вот только он никак не мог вспомнить кто. В эту ночь Леви, наконец, смог поспать.