Омерта Советника

— Девушка, мы приехали. Расплачиваться будем? Девушка? Девушка! Проснитесь! — А? Что? Уже? Блин… Минутку, — я медленно достала из кармана кошелёк и протянула купюру водителю такси. Всё тело болело и ныло так, словно по нему прошлось стадо слонов, при этом отплясывая чечётку. Сегодня был мой законный выходной, и я безумно хотела спать, так ещё и нога не до конца прошла после соревнований. При каждом шаге боль эхом отдавалась в колене и бедре. По всем правилам, я должна сейчас, в полдень, спать и видеть райские сны. Неделю без сна и на одних таблетках — это вам не шутки. Так и свихнуться можно. Но нет, Реборн вызвонил и буквально требовал, заверяя, что это вопрос жизни и смерти, и я непременно должна явиться в дом Тсуны. Правда, он добавил, что это ненадолго. Может минут на двадцать, не больше. Что там будет — малыш не сказал. Знаю только, что я обязана придти или он заселит в моём доме целый зоопарк. В прямом смысле этого слова. Питона он уже откуда-то взял, но как только я дала обещание, что сейчас приеду, отдал змею на растерзание Бьянки. Так как была уверена, что этот разговор ненадолго, даже не собиралась толком приводить себя в порядок. Прям в пижаме и поехала. На мне были тёмно-фиолетовые широкие бриджи и розовая кофта с рукавами, на которой имелись белые пушистые облачка. Может и по-детски, но вся суть в материале. Он был нежным и мягким. Тело в нём так и убаюкивалось. А на ногах обычные домашние шлёпанцы. Ну, что я могу сказать? Королева пришла на бал! Хе! Ай, ладно… мне как-то всё равно, что подумают остальные. Сон — это святое. Я даже не расчёсывалась. Причёска в стиле «взрыв на макаронной фабрике» или а-ля «я физик-практик». Перед тем как я подошла к входной двери и постучалась, услышала мужские голоса за своей спиной, в которых признала Ямамото и Гокудеру. Те двое как обычно шли и ворчали. Вернее, ворчал Хаято, а Такеши всё переводил в шутку. При виде меня Гокудера неожиданно вздрогнул, при этом на итальянском чертыхнулся. Видно, я произвела должное впечатление. А Ямамото лишь удивлёно наклонил голову набок, и, спустя секунду, улыбнулся и поздоровался. — Привет, Дар! — Йо! — отозвалась я, лениво приподняв правую руку. — Чтоб тебя, Призрак проклятый! — взревел Хаято, подходя ближе. — Что ты тут делаешь, так ещё в таком виде? Разве по выходным ты не спишь? — Сплю… — кивнула я, зевая на ходу. — Меня Реборн вызвал. Сказал, что это очень важно. А вас он тоже позвал? — Нет, — ответил Такеши. — Мы сами пришли, так как было скучно. — Эй! Говори за себя! — рыкнул Гокудера, после чего мы просто вошли в дом Тсуны и, разувшись, направились на второй этаж. Там как раз была комната Савады. — Я, в отличие от некоторых, не бездельник! — Да? — усмехнулся бейсболист. — А разве это не ты курил на скамейке и рассказывал голубям, как тебе скучно?! — Что?! — воскликнул Хаято, нервничая. — Ты… ты это видел?! Я шла впереди и совершенно не обращала внимания на трёх парней. Состояние вечной апатии и безразличия ко всему окружающему — вернулось. В голове были только мысли о том, что дома меня ждёт тёплая и уютная постелька, ласковое и надёжное одеяло, а также мягкая и преданная подушка. Вот бы бросить на них свои кости и забыть обо всём. Хоть ходить я могу, но всё равно нога до конца не зажила и приходится хромать. Честное слово, разваливаюсь по частям, хоть трость бери в зубы и уходи на пенсию. — Йо! — поздоровалась я, открывая дверь в комнату Тсуны и заходя внутрь. Парни, что следовали за мной, тут же надели на свои лица лучезарные улыбки, хотя ещё секунда, и кто-то кому-то бил бы морду. — Тсуна! — воскликнул Ямамото. — Привет, Десятый! — сиял Гокудера, но потом озадачено осмотрелся. В комнате Тсуны словно Мамай прошёлся. Всё верх дном. Книги, одежда, учебники, шкафы — всё было разбросано по полу в хаотичном порядке. Но самое главнее то, что сам Тсуна тем временем пытался от нас спрятаться, залезая под стул. Босые ноги же торчали снаружи и тряслись. Более того, под кофейным столиком, что находился в центре комнаты, также кто-то прятался. Судя по школьной форме, это была Хару, подруга Тсуны из другой школы. Но самое запоминающееся это то, что тем временем на кровати Тсуны лежал взрослый мужик лицом вниз. И что-то как-то не похоже, что он спит. — А что это вы тут делаете? — поинтересовался беззаботный Ямамото. — В прятки играете? — предположил Гокудера. В этот момент Тсуна и Хару выскочили из своих укрытий со слезами на глазах. Только сейчас я заметила, что на парне до сих пор была пижама, а внешний вид заставлял желать лучшего. — МОЯ ЖИЗНЬ КОНЧЕНА! — воскликнул Тсуна, рыдая и хватаясь за голову. — Может мне вообще сдаться с поличным? — Хару будет ждать, пока ты не выйдешь из тюрьмы, Тсуна-сан! — воскликнула девушка в ответ, также не переставая рыдать. — Я НАПИШУ ТЕБЕ МНОГО-МНОГО ПИСЕМ! — А?! — вырвалось у меня. — Что? — не понимал Такеши. Его лицо приобрело серьёзный вид. Редкое зрелище. — Чего?! — а вот у Хаято, кажется, возникли нотки паники. Осмотрев помещение вновь, а также заметив в руках Тсуны пистолет и кровь на одежде мужика, что продолжал лежать на кровати, я сделала один единственный вывод: — Савада Тсунаёши… — моё горло резко пересохло. — Ты… грохнул того мужика?! — А-а-а!!! — орал парень, продолжая сдавливать ладонями свои виски. Казалось, что он пытается стереть событие из своей памяти. Сомнений быть не может. Даже не отрицает того, что это он убил. Крови было действительно много. Пистолет есть, пулевое ранение причём в грудь. И это сделал Тсуна? Неделя без сна плохо сказывается на мозговой активности, но тут к гадалке не ходи, все улики на лицо. — Да ладно тебе, Тсуна, — привычно заулыбался Такеши. — Ещё ведь не доказано, что ты его убил. — Такеши… — я посмотрела на бейсболиста. — Иногда твоя способность смотреть на всё через розовые очки, а также всегда и всему улыбаться — меня не на шутку пугает. — Эм… — Ямамото смущёно почесал затылок. — Нет-нет! — вставил Гокудера. — Он прав! И вообще, тот мужик точно умер? — Ты что, слепой? — злобно спросила я, повышая голос. — Этого приятеля только в морг осталось отправить, да бирку на ногу повесить, а ты ещё сомневаешься! — Эй, ты! — крикнул Гокудера, игнорируя мои слова и подойдя к трупу, достал сигарету. — Если ты сейчас же не проснёшься, я буду тыкать в тебя зажжённой сигаретой! Слышишь? — Хи-и-и!!! — завопил Тсуна от одной только мысли, что Гокудера так может сделать с телом жертвы. Ему и так досталось, но, видно, и после смерти покоя не будет. — Гокудера-кун, что ты делаешь?! Стой!!! Но произошло невозможное — лицо мужика дрогнуло, и все мы это заметили. — А-а-а!!! Он дернулся! — кричали Тсуна и Хару, несясь по комнате из стороны в сторону. — Скорая! Немедленно вызовите скорую! — а у меня тем временем мелькнула в голове мысль, что этого мужика лучше добить, нежели спасать. Если он выживет, проблем будет так много, что получат все: и Тсуна, и свидетели. Правда, в следующее мгновение я отбросила эту мысль, так как понимала, что всё это за меня говорит недосып. Я просто устала. Вот и всё. На самом деле я за добро. Ничего плохого не сделала. Это всё Реборн и со своим «это вопрос жизни и смерти». Кто же знал, что всё НАСТОЛЬКО серьёзно?! В следующий раз буду уточнять. — Скорую вызывать не нужно, — а вот и он. Чёрт, и как только у него это получается? Стоит мне о нём подумать, так сразу тут-как-тут. Может мысли читает? Малыш усмехнулся и косо глянул на меня. И почему я вдруг почувствовала, что у меня земля из-под ног уходит? — Я вызвал доктора. — Д-доктора, говоришь… — в голосе Тсуны послышалась надежда, но уже в следующее мгновение эту надежду разбили в дребезги, ведь вызванный доктор, это Доктор Шамал. Причём сильно пьяный. Он даже на ногах стоять не мог, так что тащить его приходилось Реборну. — Что за чёрт?! — фыркнул Гокудера, отскакивая в сторону. От голоса парня Шамал пришёл в себя и встал в полный рост. — О! Это ты, Хаято? — заулыбался доктор. — Давненько не виделись. — Не приближайся ко мне! А то ещё заразишь меня своими ядовитыми парами! Бабник! — Что? Как грубо… — фыркнул Шамал, отворачиваясь в сторону и осматривая всех присутствующих. Остановился на мне. Взгляд приобрёл серьёзный вид. — А ты чего тут делаешь? Так ещё и в выходной. Я же велел соблюдать постельный режим. Причём нехватка сна это не шутки… — Это не моя прихоть, — отозвалась я. — Если бы всё знала изначально, то ноги моей тут не было… — Доктор Шамал! — окрикнул его Тсуна. — Прошу, осмотрите пациента! — Ах, да-да, — вздохнул мужчина. — Тут, вроде, кто-то умирал… А ну-ка… — этот извращенец подошёл к Хару и прикоснулся её груди, положив на неё две ладони. — Хм-м-м… давайте посмотрим… — А-а-а-а!!! — воскликнула Хару, ударив со всей силы кулаком Шамалу в лицо. От такого удара мужик отлетел в другой конец комнаты, с восхищением смотря на школьницу. — Ух! Какая бойкая! — отозвался Шамал. — Точно поправится! Да и к тому же миленькая! — Ну, что за идиот?! — вздохнула я, прикрывая глаза ладонью. — Кого вы осматриваете?! — злился Тсуна, указывая на жертву. — Я говорил о нём! — Сколько раз повторять? — произнёс доктор, вставая на ноги. — Я не лечу мужчин! — А, ты упоминал об этом, — как бы неожиданно вспомнил Реборн. Всё это превращалось в какой-то аншлаг. Людей всё больше, а результата никакого. Только одни свидетели. Уверена, что всё, в итоге, закончится как в фильме ужасов — «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». — Можно я пойду домой? Пожалуйста! — подала я голос, подняв ладонь, как в школе. — Я никому ничего не скажу, честно. Просто сделаю вид, что ничего этого не было. — Нет, нельзя, — отрезал Реборн. — Ты уже в этом замешана, так что думай со всеми. Отступать поздно, — теперь к слезам Тсуны и Хару присоединились и мои слёзы. Я так и знала, что нечто подобное произойдёт. Так и знала. — А он точно жив? — поинтересовался доктор. — Если его зрачки расширены, он не дышит и его сердце не бьётся, то он мёртв. Ребята решили проверить. — Зрачки расширены, — заверила Хару, наклоняясь к жертве. — Не дышит, — произнёс Такеши, поднося листочек к лицу мужика. — А его сердце… — Хаято приложил ухо к спине и вздрогнул. — Не бьётся… Вот теперь всем стало так же жутко, как и мне. В итоге, Шамал сказал, что с мёртвыми он тоже не работает и вообще свалил из дома Савады, выискивая очередную «любовь» на ночь. Возникла молчаливая пауза, в которой каждый смотрел на валявшееся перед нами тело. — Merda! — вырвалось негромко ругательство у Хаято. — Дерьмо! — тут же перевела я его на русский. — А-а-а-а!!! — завопил Тсуна, носясь, как безумный по комнате. — Я всё равно обречён!!! Я убил его! Я точно его убил!!! Что мне делать? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ??? — парень со слезами подбежал ко мне и крепко схватил за плечи. Его всего трясло от ужаса, а вместе с ним и меня. — Дар, что мне делать? Помоги! Прошу! Я не знаю… я… я… Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ!!! А-а-а-а!!! — Да почему ты меня спрашиваешь? — крикнула я на парня в ответ. — Пусти, Тсуна! Не тряси меня! — Но… но ты же мой Советник! Помоги-и-и!!! — в мою сторону теперь летели не только слёзы, но и сопли со слюнями. — Прекрати кричать! — злилась я, пытаясь оттолкнуть парня, но это получалось не очень удачно. Тсуна в момент паники значительно сильнее меня. Да и я точно не спортсменка. От оглушающего воя Савады мысли путались. Тело и так болело, да и ослабло после недавних соревнований. А учитывая тот факт, что безумно хочу спать, и у меня до сих пор болит нога, я вообще не способна к каким-нибудь умственным с рассуждениям. — Почему ты вечно вспоминаешь, что я твой Советник, когда влипаешь в неприятности? Пусти! — Но… но… я не прошу тебя как Советника… — слёзы усилились. — Я прошу как друга! Помоги!!! — Десятый!!! — даже Гокудеру проняло. — Чё-ё-ёрт… — вздохнула я, хватаясь за переносицу. Давай же думай. Хоть что-нибудь. Единственное о чём я могу нормально думать, это о кровати. Спать… как же я хочу спать… Неожиданно в голове что-то щёлкнуло. Мысли прояснились. Чистая логика и никаких эмоций. Дыхание стало ровным, а вся обстановка чёткой. — Оружие, — произнесла я. — А? — Тсуна на миг успокоился. — Вот! — неожиданно он вложил мне в ладонь пистолет, из которого стрелял. — Идиот! — рыкнула я. — Не делай так больше! Теперь на нём и мои отпечатки есть! Чтоб тебя… — парень отскочил в сторону и с мольбой смотрел на меня, теребя нижний край рубашки. — Значит так, — осмотрела Саваду. — Всю твою одежду, что на тебе сейчас, постельное бельё и даже ковер необходимо сжечь, поэтому снимай всё и отдавай Хаято, он этим займётся. На них слишком много крови, а её так просто не отмыть. Сам беги в ванную и прими самый горячий душ, на который только способен. Нельзя, чтобы на тебе оставалась хотя бы малейшая частица пороха от выстрела. Хару и Такеши разведите хлорку и очистите всё остальное. Книги, пол и даже стены, так как небольшие брызги крови могли попасть и туда. Не должно остаться и пятнышка, что может подставить Тсуну. Оружие я возьму на себя. При осмотре школы видела в клубе химиков несколько канистр серной кислоты. Металл они полностью не растворят, но любое биологическое доказательство — точно. А вот тело… — Тело я возьму на себя! — прозвучал мужской голос из-за окна за моей спиной. Резко обернувшись, я увидела сидящего на подоконнике Хибари Кёю, который с лёгкой заинтересованной улыбкой смотрел на меня. — Вау! — произнёс он, спрыгивая на пол. — Вот тебе и «ангелочек»! А всё говорила, что ты пацифист. Я приятно удивлён. Видно, с тобой ещё не всё потеряно. — Нет, я… — и тут до меня только что дошло, что все на меня косились так, словно только сейчас заметили моё присутствие. Даже тот самый Тсуна, что умолял о помощи. У Хаято, Хару и даже Такеши были раскрыты рты и бледные, словно мел, лица. Отнекиваться и говорить, что это всё усталость и недосып — поздно. Да и вряд ли кто поверит. Откуда им знать, что такое неделю не спать и мучиться из-за этого? А теперь ещё и этот стресс в виде жмурика. Я прикоснулась свободной рукой к лицу. Не хотелось бы мне, чтобы эти ребята видели ту мою сторону. Особенно такой человек как Хибари Кёя. Голова заболела ещё сильнее. Кавардак мыслей вернулся. Но другая рука всё ещё сжимала пистолет и, клянусь, на долю секунды во мне возникла мысль пристрелить их всех, пока есть возможность. Вот только я ещё больше ужаснулась сама себе и до боли укусила нижнюю губу. Хибари тем временем подошёл к трупу и пихнул его ногой, осматривая со всех сторон. — Неплохо, — улыбнулся парень. — С одного выстрела прямо в сердце, — повернулся к присутствующим, хотя в основном к Реборну. — Я пришёл сюда, чтобы помочь, и малыш оказался у меня в долгу. У нас что-то вроде договоренности. Но я не ожидал увидеть «такой подарок», — Кёя посмотрел на меня. — Хм… Золотая медаль по шахматам, значит? — Нет! Всё не так! — воскликнула я, предчувствуя большие, просто огромные проблемы. — Это… это из-за усталости! Я… — Позже поговорим, — отмахнулся он. — Теперь мне стало «интересно». — О, нет… — шепнула я, понимая, что до этого моя жизнь была Раем. — Япония — страна восходящего солнца, говорили они… Цветущей сакуры, говорили они… Да в гробу я видела это «восходящее солнце»! — О чём она говорит? — шёпотом спросил Ямамото у Гокудеры. — Не знаю, — также шёпотом ответил другой. — Это она на русском. — О как! Красиво звучало, — улыбнулся бейсболист. — Стоп! Стоп! Стоп! — затараторил Тсуна, приходя в себя. — Что всё это значит?! — То и значит, — бросил Реборн. — Хибари Кёя избавится от трупа. Серра Дарья от оружия. Остальные помогут с уликами. И как говорится — «нет тела — нет дела». — С уликами я тоже помогу, — добавил Хибари, возвращаясь к окну. — Отправлю сюда кого-нибудь из Дисциплинарного Комитета. — Ты хочешь использовать Комитет, чтобы скрыть убийство?! — в ужасе ахнули Тсуна, Хару, Хаято и Такеши. — А почему нет? — улыбнулся Кёя напоследок, кивнув в мою сторону. — Она ведь уже в деле, — прыгнул на подоконник и вернулся на улицу. — До встречи. — Нет! Стой! Эй! — кричал Савада, подбегая к своему окну. Видно то, что сейчас творилось, просто не укладывалось у парня в голове. — Десятый, отойди! — крикнул Гокудера, доставая динамит. — Пока не отомщу, не успокоюсь! — Хаято, ты рехнулся?! — пыталась остановить его, но парень меня совершено не слышал. — Исчезни! — гневно прорычал он, швыряя снаряд в сторону Хибари. — Ты так хочешь умереть? — спокойно спросил Глава Дисциплинарного Комитета, с лёгкостью откидывая динамит тонфой обратно в окно комнаты Тсуны. — НЕТ! — крикнул Савада, но было уже поздно. Прозвучал оглушающий взрыв, сваливший всех с ног. Уверенности в том, что я цела — нет. Было только одно желание — заснуть и не просыпаться. Никогда. — Ой, ой, ой… — так это голос Хару. Если судить по тональности, жива, но имеет несколько несерьёзных ушибов. — Десятый, ты в порядке? — это Гокудера. С ним, видно, тоже всё хорошо. — Угу… — отозвался Тсуна. — Боже-боже, — прозвучал голос Такеши над головой, после чего почувствовала, как меня кто-то приподнял за плечи. — Ну что за дурак? Уже давно осень, а он до сих пор фейерверками балуется. Дар, ты как? — Сам ты фейерверк! — рыкнул на парня Хаято. — Господи! Я думал, что помру! — а вот этот мужской голос я не ожидала услышать. Так как он не принадлежал ни одному из моих знакомых. — Ещё б чуть-чуть и всё! От такого неожиданного разворота событий даже я глаза распахнула. Так и есть. Это говорил недавний мертвец. Кровь продолжала идти из его рта, но он был живее всех живых. Улыбался и смеялся, смотря на шокированного и уже позеленевшего Тсуну. — ЧТО?! — заорал парень. — ОН ОЖИЛ!!! ЗОМБИ!!! Я никогда не верила ни во что подобное. Всегда была суровым реалистом. Верила только в то, что вижу и что могу почувствовать. Даже такое чувство как любовь, ничего большего, чем химия. Однако видя то, как этот мужик улыбается Саваде, я выпалила то, что взрастили во мне фильмы ужасов: — Чтобы убить зомби нужно целиться в голову. — Главное не дайте ему себя укусить, — кивнул Гокудера, видно, находившийся на одной со мной волне. — Нет-нет, я не зомби! — воскликнул мужик, смеясь. — Приятно познакомиться, Десятый. — Это Моретти, — пояснил Реборн, что был цел и невредим. — Он умеет профессионально прикидываться мёртвым. — Чего?! — воскликнули все, немного приходя в себя. — Моретти может использовать технику «Addio», чтобы остановить на какое-то время своё сердце и войти в состояние клинической смерти, — продолжал малыш. — Он специалист семьи Вонгола. То есть, он не умер, а просто притворялся. — Подожди… — не укладывалось в голове Тсуны. — Что? А выстрел? И… — Это я выстрелил, а потом отдал тебе пистолет, — усмехнулся Реборн. — И, конечно же, кровь не настоящая, — присоединился к разговору Моретти. — Да и я не вор. Не так уж часто я бываю в Японии, поэтому решил использовать этот случай, чтобы показать вам «Addio». — Это можно было сделать как-то по-другому! — злобно бросил на него Тсуна. — Чёрт… — вздохнула я, чувствуя, что меня еле как держат собственные ноги. — А вы ведь Советник Десятого, я прав? — обратился ко мне Моретти. — По правде сказать, я рад, что мы на одной стороне. Вы действительно производите шокирующее впечатление, особенно учитывая, что вам всего четырнадцать. — Да пошёл ты! — воскликнула я, не осознавая, что говорю на русском. — Вы все сумасшедшие! Ненормальные! И бесите меня! И… — моё тело наконец-то перестало вырабатывать энергию, и я почувствовала, как теряю сознание, падая лицом вперёд. — Дар? Дар! — воскликнули все. Кто-то успел вовремя и не дал мне упасть. Я всё слышала и всё чувствовала, но была не в состоянии и веки открыть. — Хм… а она продержалась дольше, чем я предполагал, — послышался голос Реборна. — Не волнуйтесь. Она просто спит. Недельный недосып, стресс и паника сделали своё дело. И всё же даже в таком состоянии она сумела дать совет. — И должен признать весьма профессиональный, — усмехнулся Моретти. Идиоты! Я же всё слышу. Хватит меня обсуждать! — Как бы то ни было, Дар необходимо отдохнуть, — заключил Реборн. — Тсуна, приготовь постель для ещё одного гостя. — А? Что? Она будет спать здесь? — удивился парень. — В таком состоянии она не может вернуться к себе, — заметил малыш. — Босс мафии обязан заботиться о своей семье. Особенно когда те пытались ему помочь. — Да понял я! Понял! — уже злился Тсуна, после чего были слышны отдаляющиеся шаги, и я окончательно провалилась в мир Морфея. Проснувшись как обычно ночью, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Кругом темно. Окружают непривычные мне запахи. И самое главное, что-то живое и мелкое лежало рядом, тихо посапывая. Потрогав это «что-то» я наткнулась на густую шевелюру и рога. А также откуда-то выпала граната. Ясно… это Ламбо. Почему-то малыш решил вздремнуть рядом. Хотя может просто его футон заняла? Медленно, не создавая лишнего шума, я встала на ноги и направилась в сторону выхода. В коридоре со всех дверей на втором этаже был слышен храп. Негромкий, но говоривший о том, что хозяева дома и его гости давно спят. Спустилась на первый этаж и отыскала около дверей свои шлёпанцы, в которых пришла. — Не лучше ли подождать, когда все проснутся, и только тогда уходить? — услышала я голос Реборна за спиной. — Лучше было бы вообще не приходить сюда и не вестись у тебя на поводу, — бросила я, даже не оборачиваясь. — Ты злишься? — малыш обошёл меня стороной и встал так, что теперь мы смотрели друг другу в глаза. — А ты как думаешь, Реборн? — мне хотелось кричать, но я лишь перешла на громкий шёпот. — Зачем ты всё это устроил? — Как по мне всё вышло довольно-таки неплохо, — заметил он. — Все наконец-то смогли заметить твои способности. Одно дело, когда ты просто учишься хорошо и совсем другое, когда способна трезво мыслить в боевых условиях. — Я не хотела, чтобы они этого замечали! — бросила я, вставая в полный рост. — Вообще не хотела, чтобы они видели во мне что-то большее, чем четырнадцатилетнего подростка. — Почему? — спокойно спросил Реборн. — А что в этом плохого? Что плохого в том, чтобы желать обычной жизни? Школа, университет, работа, дом и всё. Разве я о многом прошу? — Но разве это не скучно? — Мне нравится эта скука. В ней есть стабильность и покой, — направилась к выходу. — Мне жаль, — добавил Реборн, заставив меня остановиться. — Я понимаю, почему ты бежишь от этого мира, но, к сожалению, иного пути у тебя нет. У каждого своя судьба, и мы должны принять её. — Судьба?! — бросила я через плечо. — Что за банальность?! Так только оправдывают свою жизнь неудачники. «Судьба» — говорят они, словно это может объяснить любую ситуацию. У каждого есть выбор. Везде и всегда! Знаешь, как говорит моя мама? «Даже если тебя съели, у тебя есть как минимум два выхода. Третий ты можешь сделать сам». — Да, — усмехнулся малыш. — Василиса всегда славилась своенравным характером, но это совсем иное. Ладно, — вздохнул он. — Иди домой. Отдохни за оставшиеся выходные. С понедельника в школе тебя ждёт ряд новых испытаний. — И кто в этом виноват? — фыркнула я, понимая, что разговор с Хибари никто не отменял. — Я ведь только адаптировалась к нынешним условиям… — Не понимаю, почему ты жалуешься? — улыбка Реборна стала шире. — По сути, ты меня благодарить должна. Я предоставил тебе такой богатый и одаренный материал. Используй его! — Да ты, наверное, шутишь! — засмеялась я громче положенного, прекрасно понимая, к чему клонит Реборн. Он предлагает мне использовать Хибари. Если подумать, то да, Хибари Кёя великолепный материал. Он словно неогранённый алмаз, хотя нет… словно алмазный рудник. У него есть сила, положение в обществе, в подчинении целый город, а десяток верных и преданных людей, готовы землю под ногами Кёи целовать. Если я перетяну его на свою сторону и завоюю доверие Главы Дисциплинарного Комитета, но это будет не то, что бонус, а неплохая гирька на чаше весов, что перевесит многое. Но разве Реборн на него уже глаз не положил? Один минус, этот человек своенравный и никогда не подчинится другой силе. Даже если эта сила превосходит его собственную в десятки раз. Да и силой такой я не обладаю. Хибари трудный человек, но Реборн прав — если его использовать, то это будет незаменимой помощью. Уж просуществовав членом Дисциплинарного Комитета некоторое время, я успела усвоить это. И теперь этот малыш так просто отдаёт такой козырь? Или это что-то вроде попытки «извиниться»? — Его интересуешь ты… — заметила я. — Если надо, только позови, — продолжал улыбаться Реборн. Точно, он своего рода просит прощения. В свойственной ему манере. — А если я его использую не так, как ты того хочешь? — Дело твоё, — пожал малыш плечами. — Но не забывай, что он дикий зверь, и приручить его так просто не получится. — Это я и так уже знаю, — отмахнулась я. — Более того, мне кажется, что ты опять что-то задумал, и пытаешься использовать меня в своих целях. Даёшь мне интересную «головоломку», зная, что я их люблю, не требуя ничего взамен. А ведь бесплатный сыр, ясно где находится. — Как себя вести, решать тебе, — Реборн повернулся ко мне спиной и направился обратно в сторону лестницы ведущей на второй этаж. — Моё дело предложить… — Пф! — усмехнулась я, наблюдая, как малыш исчезает за поворотом, оставляя меня одну. О чём он только думает? Реборна я уже давно перестала воспринимать как ребёнка. Он для меня до сих пор является главной нераскрытой загадкой, которую одновременно и хочется разгадать, и не трогать вовсе. Но на счёт Хибари… На словах это звучит красиво. Даже очень. Но в реальности… Хибари Кёя жесток, циничен, горделив, эгоистичен и совершенно не терпелив. Чтобы заинтересовать этого парня и заполучить хотя бы каплю его доверия, у меня нет совершенно ничего! Мне хотя бы выжить для начала, и это уже будет чудом. Эх… Говорить так все мастера, а когда доходим до дела, то… я первая в очереди, что нажмёт на кнопку катапультирования. Началась учебная неделя. Реборн что-то писал мне на выходных в стиле: «Семья Ямамото принуждает Тсуну работать на них», но я уже на это не поведусь. Пускай хоть поэму шлёт. Не пойду. Позже, конечно, выяснилось, что Тсуна и правда отрабатывал какие-то деньги в суши-кафе семьи Ямамото, но уже в это не вникала. Проблемы индейцев, шерифа не касаются. У меня у самой завал этих проблем, что хочется просто взять и свалить на луну. Насовсем. Купить билет в один конец. Проблема в том, что я избегаю Дисциплинарный Комитет. Надела сегодня форму обычной школьницы и уже идёт третий урок подряд, а я так и не попалась на глаза Хибари Кёи. Более того, я его избегаю. Ну, как и любой нормальный ученик в школе Намимори. Во время уроков, я, как и полагается, сижу на всех лекциях и учусь, а во время перемены, прячусь покруче Штирлица. Несколько раз, правда, чуть не попадалась. Хибари несколько раз патрулировал коридор нашего корпуса, выискивая меня взглядом. Для такого события я даже чёрный парик припасла и просто надевала его, чтобы издалека незаметно было. Правда, долго играть в «догонялки» мне не удалось. Во время третьего урока произошло то, что шокировало не только меня, но и всех моих одноклассников, включая учителя. Так как я сидела в конце кабинета около окна, то зачастую открывала его, так как мне было вечно невыносимо жарко. И каково же было моё удивление, когда в это приоткрытое окно, подобно ворону, влетел Хибари Кёя, приземлившись прямо на мою парту. — Отлыниваешь от работы, травоядное? — Хи… Хибари-сан?! — воскликнула я, рефлекторно скрестив ручку и карандаш в форме креста и выставив перед собой. Я в это не верю, но… а вдруг? Рты у всех присутствующих раскрылись так широко, что у некоторых подбородки касались парт. Но никто не смел и слова молвить. Страх и инстинкт самосохранения подсказывал, что лучше вообще сделать вид, будто ничего не происходило. Вот только в моём случае это не прокатит. — Пойдём, поговорим, — велел парень, схватив меня за предплечье, и, спрыгнув с парты, потянул в сторону выхода. — Подождите, Хибари-сан! — тараторила я, чувствуя себя грелкой у Тузика. — А как же учёба? Сегодня важная лекция! Учиться очень важно! Хибари-сан! — Думаю, для тебя это не проблема, — усмехнулся парень, не оборачиваясь. Я обернулась на Тсуну, прося у него хоть какой-то помощи, но увидела, как он поднял две руки в воздух и с сожалением рыдал. Не сразу поняла, что происходит, пока не увидела слегка в стороне Реборна, направившего в Саваду пистолет. Ясно, тот под прицелом. Помощи ждать неоткуда. Гокудера переживает за Десятого, а Ямамото вообще не понимает, что происходит. Уверена, что он принял это как за очередную игру, и теперь просто улыбается. — Хибари-сан, а можно я к вам на перемене подойду? — всё ещё не сдавалась я, хотя прекрасно понимала, что, скорее всего, на этой перемене просто сбегу со школы. — Нельзя, — бросил он, продолжая идти в сторону кабинета бывшей Приёмной. Это конец. Не знаю, что взбрело этому парню в голову, но мне уже до жути страшно. Вдоль коридора мы шли молча, хотя мысленно прочла молитву на русском, итальянском и японском. Только когда мы вошли в кабинет Дисциплинарного Комитета, Хибари наконец-то отпустил мою руку, проходя к своему столу. — Сядь, — приказал он, указывая на стул для посетителей. Я послушно села, потирая затёкшее предплечье. Кёя стал что-то искать. Ковырялся в бумагах и ящиках, но никак не мог найти то, что хотел. Решив воспользоваться этой минутой, обратилась к нему: — Хибари-сан, насчёт того инцидента… — натянула приветливую улыбку. — Это был розыгрыш! На самом деле никто не умер и… — Я в курсе, — перебил он меня, не отрываясь от поиска. — Но ни я, ни ты об этом не знали, ведь так? Это была проверка малыша, как мы поведём себя в полевых условиях. И хоть трупа, в итоге, не оказалось, он мне до сих пор должен. — Если вы хотите с ним подраться, я могу договориться! — попыталась незаметно предложить сделку. Его же интересует серьёзные противники, а Реборн сказал, что придёт, если я позову. Может получится? — Не надо, — Хибари усмехнулся. — Я и сам это могу сделать в любой момент, — неожиданно замер. — Наконец-то, — и широкую достал стопку бумаг и школьных журналов, с которыми Хибари обычно работал. — Что ты знаешь о финансировании школьных клубов? — Эм… ничего, — и это правда. — Что ж, значит, придётся учиться, — улыбка стала шире. — А тебе ведь нравится учиться, не так ли? Держи, — стопка документов весом в три килограмма рухнула мне на колени. Думала в этот момент останусь без ног. — Ух! Это… — я осмотрела первый лист, на котором читалось «Заявка». После быстрого пробега взглядом, я поняла, что эту заявку оформил клуб озеленения, который просит о дополнительном финансировании и поясняет, на что будут затрачены расходы. — Дисциплинарный Комитет отвечает за общий бюджет школы, — пояснил Хибари, присаживаясь за свой стол. — Однако помимо бюджета, мы отвечаем и за школьное имущество, клубы, проведение различных мероприятий и так далее. Всего знать не обязательно. Однако главы клубов часто присылают заявки на финансирование их отдела. Просмотри все документы и подготовь отчёт, в котором ты скажешь, на чью заявку ответить отказом, а на чью согласием. — Что? Мне заняться распределением бюджета? — охнула я. — А разве этим не должен заниматься Глава Дисциплинарного Комитета? — Теперь нет, — Кёя лениво зевнул и откинулся на спинку кресла, всем видом демонстрируя, что он собирается спать. — Я отказываюсь! — повысила тон в голосе, после чего поставила стопку бумаг на край стола. — Что ты сказала, травоядное? — в серых глазах парня угрожающе мелькнула ледяная сталь. Спорить с ним сейчас — бессмысленно. Он дал мне это задание не для того, чтобы я забрала на себя часть его работы, а для того, чтобы проверить из чего я состою. Как ранее и сказал, ему стало интересно. Вот только, что он хочет от меня в итоге? Для него это что-то вроде очередной игры. Он заметил во мне сильную сторону и теперь хочет увидеть насколько же эта сторона сильная. Чёрт! Этого мне ещё не хватало. Лучше бы он, как и ранее, относился ко мне, словно к насекомому. Находилась бы тут подобно призраку и вела своё спокойное существование. Хотя, возможно, стоит удовлетворить его любопытство. Сыграю по его правилам и выполню часть работы, но в определенный момент сдамся, показав, что я достигла своего предела. Тогда парню снова станет скучно, и он просто забудет обо мне. Сейчас это в любом случае невозможно. Он всё прекрасно видел и слышал, а значит моё отрицание случившегося, будет подобно тому, если бы я тушила зажжённую спичку бензином. — Хибари-сан, — начала я, немного спокойным тоном. — Ознакомиться с документами я смогу, но вот работать с ними в подобных условиях — не получится. — Бесполезное травоядное! — бросил раздражённо парень. — Решила мне условия ставить? — Если хотите, могу забирать документы домой и работать с ними там, а результат и отчёт приносить утром, — пожала плечами. Это была проверка. Если ему действительно нужна помощь в работе, он согласится. Просто даст разрешение и продолжит заниматься своими делами. Но если ему любопытно, то важно, чтобы я была перед глазами и желательно на видном месте. Что именно этот человек желает увидеть — не ясно. Думаю, он и сам ещё не понял. Просто следует своему хищному инстинкту, в котором чувствует силу и желает эту силу сломить. — Хм… — протянул Кёя, таинственно улыбаясь. — Посмотрим, что можно сделать… Какой неоднозначный ответ. Мне он не нравится. Однако ясно одно — домой он меня не пустит. — Что ж… в таком случае пока просто ознакомлюсь с заявками, — спокойно сказала я, хватая трехкилограммовую стопку бумаг и направляясь к своему диванчику, где чувствовала себя намного спокойнее. Вот только… надолго ли?