Омерта Советника

Разобраться с базукой десятилетия всё же удалось, хотя я до сих пор не верю в то, что справилась. Как выяснилось, Ламбо умудрился хорошенько ударить конец оружия, повредив внутри специальное овальное зеркальце, которое собирало потоки энергии и фокусировало их в снаряд. В принципе, это зеркальце напоминало собой светоотражатель, что встроен в каждый фонарик около лампочки. И всё бы ничего, но при этом тряска сбила настройки базуки, и теперь за место пяти минут, парень проторчал в этом времени целую неделю. После починки базуки и возвращения Ламбо в его нормальное состояние я отправилась обратно к Тсуне, возвращать «презент» владельцу. Хоть парень и старался скрыть свои эмоции, но всё же было видно, что Тсуна радовался нынешнему состоянию мальчика. Он уже давно к нему привязался, как и ко всем остальным. Хотелось сразу уйти, но налетела остальная детвора, что сразу же перекрыла пути к отступлению, и стала вопить, что они тоже хотят пожить у меня дома и так не честно, что всё веселье достаётся только Ламбо. И ладно бы об этом говорила только И-Пин, так ей вторил Фуута и сильнее всех дёргал за руку, обращая на себя внимание. Также в доме Савады была Хару. Девушка была очень удивлена такому поведению детей, особенно когда я каждого стала отпихивать и руками, и ногами. — Тсуна, забери их! — злилась я, утыкаясь пяткой в лицо Ламбо, но тот только ещё больше смеялся. — У меня нет на это времени! — Ламбо-сан хочет, чтобы с ним поиграли! — вопил мальчик. — И-Пин тоже! — послышался голос девочки рядом с ухом. — И я! — хватке Фууты можно только позавидовать. Тем более опыт у него есть. — Ох, как же вы надоели! — вздыхала я, чувствуя, что нет ни капли силы бороться ещё и с детьми.  — Дар! Как ты так можешь? — кричала на меня Хару, наблюдая за нашей вознёй. — Нельзя отталкивать детей! Дети — это милые, невинные ангелочки, которых нужно любить и лелеять. — Дети — это злобные, надоедливые монстры, от которых нужно бежать без оглядки, — парировала я, на что девушка разозлилась ещё сильнее, надув щёки и покраснев, как редис. — Ха-хи?! И это суженная Тсуны-куна?! Не бывать этому! — девушка протестующее замахала руками. — Хару идеально справится с этой ответственной ролью! А ты… Страшно представить какой Дар будет матерью… — А тут и представлять нечего, — усмехнулась я. — Их у меня не будет. Не-не-не! Никогда я на это не соглашусь. Только через мой труп. — Ха-хи?! — эта новость вообще ввела девушку в ступор. Дети на миг остановились и стали смотреть то на меня, то на злую Хару. Похоже моё мнение на счёт детей очень задело её, так как следующее, что она произнесла, было: — Ты ужасна, Дар! Я и раньше замечала, что в тебе отсутствуют некоторые эмоции, но теперь точно могу сказать, что в тебе нет и капли человечности. Не веришь в любовь, не любишь детей, относишься к ним как к насекомым, от которых необходимо избавиться. И самое обидное то, что тебя мои слова, скорей всего, совершенно не волнуют! Ты словно робот! Бесчувственный робот! — Хм-м-м… — я задумалась, прислушиваясь к своим чувствам. Ну, что могу сказать? — Ты права. — Ха-хи? — злость сменилась удивлением. — Всё так, — наконец-то смогла встать в полный рост, так как дети внимательно за всем следили и не влезали в разговор. — Всё, что ты сказала про меня — правда. Но мне всё равно. Это моя жизнь, и мне нравится то, как я её проживаю. Так что всё, я пошла. Тсуне и Реборну передавайте «привет». Хозяина дома и Реборна не было в его комнате, так как они готовили для всех чай с бутербродами, но, видно, отведать их не судьба. Если честно, я и правда не обижаюсь на слова Хару. Во-первых, я давно знаю, что мои эмоции зачастую не такие как у других. Мне на многое всё равно. На боль и страдания других. На их нужды и желания. Пока это не коснётся меня лично — мне плевать. Любовь? В это верят только наивные и глупенькие мечтательницы, такие как Хару. Что вообще такое «любовь»? Если переводить его с древнегреческого, то оно означает «желание». И что теперь, мне верить в этот мифический бред про радужных единорогов и крылатых фей? Я вас умоляю! Дети… ну, тут и так всё ясно. Рядом со мной они дуреют, и меня это пугает. А что будет, когда у меня появятся свои чада? Я же и спрятаться толком никуда не смогу. Или просто сбегу, оставив их на шее отца-неудачника. Кстати, Тсуна справился бы с этой ролью идеально. Да и Хару сама по себе неплохая девчонка, просто она вечно злится, когда признаётся в своей симпатии Тсуне, а сам парень даёт ей понять, что ничего такого с ним ей не светит. Да ещё и Гокудера вечно твердит, что именно я суженная Тсуны и Хару ждать нечего. Любая бы девушка злилась. Я бы удивилась, если бы она попыталась со мной подружиться. Сразу бы ждала ножик за спиной. Да и, возможно, на неё действует моя аура. Кстати, она действует не на всех. Например, Ямамото, вроде, с первого дня ко мне нормально относится. В чём разница, пока уловить не могу, но есть люди, которым достаточно раз увидеть и они уже желают побыстрей от меня избавиться. Есть те, для которых я как невидимка. Вроде бы есть, а вроде бы нет. Неважно. Призрак, одним словом. А есть и такие, которые сразу же тянутся. Как дети. Желают прикоснуться, поговорить… Вот бы понять, чем эти люди отличаются, и как этим управлять? Хочется всё же социально адаптироваться, а то мне уже пятнадцать, но проблем меньше не становится. — Это не правда! — услышала я гневный вопль Ламбо, как только закрыла за собой дверь. Кажется, он кричал на Хару. — Дар хорошая! — Ламбо-чан? — не понимала девушка, ведь она только что заступалась за него, но вышло всё не так, как она того ожидала. — Дар хорошая! — повторил Ламбо. — Дар игралась с Ламбо-саном! Дар угощала его виноградом и починила базуку. И Ламбо-сан не ребёнок! Он киллер! Очень злобный и опасный! — Ламбо, стой! — послышался крик И-Пин, после чего прогремел взрыв. Кажется, Ламбо пытался продемонстрировать сказанное делом и использовал одну из своих гранат, но всё ли так, мне проверять пока не хочется. — А?! Взрыв?! — из кухни к лестнице выбежал Тсуна в фартучке с Реборном на плече. — Дар, что случилось? — Меня не спрашивай, — улыбнувшись, ответила я, спускаясь по лестнице и проходя мимо парня. Секунду он с непониманием смотрел на меня, а после сорвался с места и побежал в сторону своей комнаты, ворча, что если это опять проделки Ламбо, он останется без ужина. Странно, но в тот момент я изменила своё мнение об этих детишках. Правда, совсем чуть-чуть. Но всё-таки поступок мальчишки немного приподнял мне настроение. Хоть меня и не задели слова Хару, они ещё часто всплывали в моём сознании. Особенно в школе на большой перемене, когда я намеренно оставалась одна во время обеда. На крышу пробраться уже не составляло возможности, так как с наступлением тепла, там всё время предпочитал отдыхать Хибари. Он не любил, чтобы кто-то мешал его отдыху, а лишний повод для ругани мне искать не хотелось. Приходилось отступать, но и во внутреннем дворе корпуса было неплохо. Там была парковая зона со скамеечками, где я обустраивалась и наслаждалась уединением. Правда, недолго. — Привет, Дар! — из-за поворота вылез Ямамото, державший в руке своё бенто. — Опять одна? В последнее время ты постоянно обедаешь либо одна, либо до посинения работаешь в Дисциплинарном Комитете, — парень без спроса подсел рядом на скамейку, смотря на то, чем я на этот раз перекусывала. — Эх… опять сладости… Отец постоянно спрашивает, когда же ты вновь заглянешь к нам. Кажется, ты ему нравишься, ха-ха-ха! — Ну ты, скажешь тоже, — усмехнулась я, отвечая улыбкой на слова парня. — Просто в последнее время было столько дел. Конец учебного года близок, вот и времени толком нет. В Комитете вечно перебираю документы, потом тренировки с танцами, а потом эта история с Ламбо… Эх, я даже поработать нормально не успевала. — А! Тсуна что-то такое рассказывал, — вспомнил Ямамото, раскрывая платок, в который была упакована коробочка бенто. — Кажется, его любимая игрушка сломалась, а ты её починила. — Хех, ну что-то вроде того, — с улыбкой кивнула, доставая из своего пакета, который я заранее принесла, очередное шоколадное печенье. — А сам чего не с ребятами? Вы же обычно обедаете вместе. — Ха-ха-ха, и то правда, — смущённо ответил парень, почесав затылок. — Просто захотел посидеть с тобой, как в старые добрые времена. А то совсем не видимся. Ты ведь даже на уроки не приходишь. — Это да, — согласно кивнула, запивая печенье молоком. — Но, вроде, со следующего учебного года всё изменится, — Такеши вопросительно посмотрел на меня. — Ну, я ухожу из Комитета. Уже и заявление написала. — Правда? Ничего себе! — присвистнул парень. — А я думал, что тебе там нравится. — Нравится? — я задумалась. — Да нет, вряд ли, — съела ещё одно печенье. — Хотя не знаю. Всё же там есть и свои плюсы. — Вот как… — произнёс Такеши, вздохнув и посмотрев на чистое голубое небо, на котором не было ни одного облачка. Погода сегодня, в принципе, была по-весеннему тёплой. Всё цвело и пахло. Птички пели, перескакивая с ветки на ветку. Скоро должен начаться сезон цветения сакуры. Знаю, что многим в Японии это мероприятие нравится, но по мне, лучше провести это время дома с вентилятором в обнимку. Жара… и зачем она вообще? Может мне повезёт, и я уеду в горы? Так высоко, где снег не тает, в принципе. Я бы там жила. Кажется, в Японии на некоторых горах построены храмы. Интересно, там можно поселиться? Или арендовать? Было бы неплохо. Хотя меня, скорей всего, сошлют в Ад за такое кощунство. — Будешь? — Такеши открыл свой бенто и передал мне один онигири с тунцом. Я тут же отказалась, но парень насильно впихнул мне в ладонь комик с рисом. — Кушай. Ведь, кроме шоколада, ты должна ещё что-то есть. — Да, — усмехнулась я. — В последнее время мне стали это слишком часто говорить, — надкусила. — О, сливочный соус! Вкусно! — Ага, — заулыбался парень. — Старик заметил, что тебе он нравится, вот и добавил в некоторые соус, — это было неожиданно. То есть Такеши специально приготовился к тому, чтобы пообедать со мной? Похоже, он тоже заметил, что сболтнул лишнего и сразу сменил тему разговора: — У тебя такой задумчивый вид. Что-то не так? — Ну… — говорить или нет? Хотя, раз Такеши тут, можно кое-что проверить. — Послушай, помнишь, как мы впервые встретились? — Угу, — кивнул бейсболист. — Ты поступила к нам в класс с Гокудерой. Я даже вначале подумал, что вы родственники, ха-ха-ха. Всегда на итальянском ругались. Так забавно! — Хех, ну это ладно, — отбросила эту идею. Я и Хаято родственники? Ну, разве что из-за цвета волос. А так всё остальное у нас совершенно разное. — В тот день, когда ты меня увидел, что почувствовал или подумал? — Ну… — парень удивлённо поднял брови. — Я не помню. Это было так давно. Почти год прошёл. — Постарайся, может неприязнь? Или страх? Я была пугающей? А может некую настороженность? — хотелось понять способности своей ауры и на кого она действует. В чём её слабая сторона, в чём сильная? Как её вообще контролировать? — Что? Не-не, всё не так, — замахал он руками. — Скорее… хм-м-м… да! Это было любопытство. — Любопытство?! — вот такого поворота я не ожидала. — Ага, — Ямамото достал из своего бенто ещё один онигири и принялся его есть. — Ты отличалась от других. Держалась стороной и выглядела скорее напуганной, нежели пугающей. А потом произошло то событие на крыше… — парень замолчал, смотря куда-то под ноги. Секунда, и улыбка вновь вернулась на его лицо. — Не думаю, что плохой человек сделал бы такое. — Вот значит как, — я вздохнула. — Ну, я вообще-то не планировала… всё вышло спонтанно… Эх, ладно, — доела свой онигири молча. Стоп, а может он чувствует не как взрослый, что хочет доминировать над всеми, а как ребёнок, любящий играть? Это больше ему подходит. Ямамото Такеши только к бейсболу относится серьёзно. Лучший игрок Средней школы Намимори. Ну-ка, может проверить? Неожиданно положила ладонь ему на макушку головы. Парень был весьма удивлён таким поведением, но руку не стряхнул. — Что ты чувствуешь? — Что чувствую? — переспросил он. — Да, — кивнула. — Может, чувствуешь умиротворение, спокойствие, уют, счастье…? — именно так мне описывали свои ощущения дети. — Я чувствую… — Такеши задумался. — Тепло. — Душевное? — Физическое, — засмеялся. — Твоя ладонь тёплая. А ещё мягкая, и пахнет шоколадным печеньем. Эх, даже попробовать захотелось. Ещё осталось? — Эх… — отчаянный выдох. Ямамото не относится ни к тем, ни к другим. Его вообще не понять. Протянула раскрытый пакетик с печеньем. — Угощайся, — бейсболист довольно опустил руку в пакетик и, не скромничая, взял целую горсть, принимаясь за сладкое. — Получаются, есть и те, для которых моя аура ничего не значит. — Теперь ты, — услышала голос парня, после чего на мою макушку легла его ладонь. Она была, по сравнению с моей, большой, мозолистой, жилистой и твёрдой. Сразу видно, что он часы проводит в тренировках с бейсбольной битой. — Что чувствуешь? — Эм… — м-да… забавная ситуация. И что тут сказать? Но, с другой стороны, а правда? Что я чувствую? Закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Хм-м-м… ничего. Совершенно ничего. Возможно, Хару права и я просто бесчувственный робот? — Тепло, — с улыбкой отозвалась я, на что парень вновь засмеялся, но руку убрал не сразу. Медленно спустил её к затылку, поглаживая белоснежные волосы. Прозвенел звонок на урок. Обеденное время пролетело так быстро. — Ну, я побежал, — бросил Ямамото, вскакивая с места и, прихватив свой бенто, побежал в сторону корпуса «А». — Странный парень… — вздохнула я, наблюдая за тем, как Такеши исчезает за поворотом. Всегда улыбается и смеётся. Трудно понять, когда он серьёзен, а когда шутит. Кажется, словно у него ветер в голове. Никакой ответственности. Даже сейчас я теряюсь, что это было? Очередная шутка или проявление чего-то большего. Чёрт… это труднее, чем кажется на первый взгляд. С техникой вести общение намного проще. Там либо «да», либо «нет». А вот с человеческими чувствами… И всё же Хару права. И почему я всё время вспоминаю её слова? Словно это меня задело. Мне же на самом деле плевать, верно? Так почему же? По спине пробежался холодок, вот только причиной тому был не ветер, а нечто иное. Кто-то следил за мной. Я обернулась и постаралась отыскать взгляд наблюдателя. Каково же было моё удивление, когда наблюдателем оказался Кёя, что стоял в кабинете Дисциплинарного Комитета у окна и с неким презрением следил за мной. Он даже не скрывался, просто скрестил руки на груди и, задрав подбородок, бросал в мою сторону ледяной взгляд. И давно он там? Видно, что да. Эх, ещё один ненормальный. Вот только как раз его я чувствую. И это до чёртиков порой пугает и успокаивает одновременно. Пойду я лучше работать. Побыстрей бы этот конец учебного года наступил. А то невыносимо уже. — САХАРНАЯ ВАТА! СВЕЖАЯ САХАРНАЯ ВАТА! ПОКУПАЙТЕ САХАРНУЮ ВАТУ! — кричал на весь зоопарк продавец, прогуливаясь по улицам и завлекая покупателей. Правда от такого крика, даже я, как любитель сладостей, решила держаться от парня подальше. И да, я в зоопарке. Чёрт возьми! До сих пор не верю в то, что согласилась на это шоу. А ведь всё так неплохо начиналось. Когда вернулась в прошлую пятницу домой, меня встретил Реборн и похвалил за проделанную работу с Ламбо и семьёй Бовино. Он недавно только узнал, что семья Бовино официально на весь мафиозный мир заявила, что отныне будет во всём следовать и поддерживать семью Серра, а особенно это касается их Представителя, то есть — меня. Конечно, сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать, но больше всего был удивлён сам Реборн. Так как он не ожидал, что наступят такие перемены, и вновь заметил, что семья Бовино, как мафиозная группировка, довольно слаба и рассчитывать на них не стоит. Странно, но в тот момент я была несколько задета замечанием малыша. Возможно, сыграл эгоизм, а может и некая моральная ответственность за эту семью, которую я теперь чувствовала, но, смотря прямо в чёрные глаза-бусинки Реборна, собрала всю волю в кулак и холодно произнесла: — Ты не прав. Тогда это был, наверное, не очень умный поступок. По сути, я самолично подписала себе серию проблем предоставленных мне специально господином Реборном, но мне было всё равно. Реборн после этих слов молчал и, не моргая, смотрел на меня, выжидая пояснений. Он не требовал их, не угрожал, не кричал и не смеялся. Просто смотрел. Тогда я не стала вдаваться в подробности, лишь отметила, что в отличие от самого же Реборна, который игнорирует Ламбо, я попыталась помочь ему и открыла для себя довольно серьёзных людей, у которых есть знания и сила изменять историю. Однако они довольно умны, чтобы лишний раз не высовываться и сохранять все сведения в тайне. И если даже Реборн о них не знает, то их мощи можно только позавидовать. А ведь единственный наследник этого, тот глупый плакса-Ламбо. — Хм… — это всё, что тогда услышала от Реборна. Малыш просто опустил голову, благодаря чему тень от полей его шляпы полностью скрыла глаза. Я выжидала. Думала, что ещё секунда и он, разозлившись, попытается меня прикончить. Выстрелит в меня Леоном или усмехнётся, но ничего не было. Мы просто стояли у меня во дворе и молча друг на друга смотрели. Становилось неловко. Что делать в таких случаях, я не знаю. Поэтому посмотрела на свой дом, за спиной Реборна, потом на самого малыша и неуверенно произнесла: — Эм… может чайку? — Не откажусь, — лицо мальчика тут же посветлело, и он, улыбнувшись, прыгнул мне на плечо. Словно Реборн только и ждал приглашения. Но, кажется, это всё был его коварный план, так как следующим, что я от него услышала, было предложение сходить в эти выходные в зоопарк и подобрать для Тсуны личного питомца-спутника. Естественно, я и животные это совершенно две вселенные. Те, что никогда ни при каких условиях не должны пересекаться. Просто никогда! Но отказаться я… побоялась. После такого недавнего штурма, отказать Реборну было невозможно. И вот теперь… я, персонально, пришла в то самое место, в которое ещё с детского сада клялась при жизни не заходить. Но ужасы на этом не закончились. Практически за каждым углом торчали дети с родителями, которые то и дело, что обращали на меня внимание. Дети всё время тянулись и старались оторваться от своих родителей, чтобы подбежать ко мне и хотя бы прикоснуться. Это было ужасно! Я чувствовала себя этаким Гамельнским Крысоловом, за которым ушли сначала из города все крысы, а там и малышня. Жуть! Я даже оделась так, чтобы моя внешность отчётливо говорила — «Не подходи!». Широкая серая толстовка с большим капюшоном, которая прятала пол-лица, спортивные штаны, того же цвета и кроссовки. Ну, чистокровный гопник! Если бы я «такое» встретила в зоопарке, то точно бы сделала всё, чтобы держаться от него подальше. Но правила «страха» похоже детям и животным не писаны. В итоге, я совсем забыла о своей первоначальной цели посещения зоопарка. Главным стало — спрятаться. Но на эту проблему пришла следующая — нашлись другие гопники, которым я не понравилась с первого взгляда. Буквально возненавидели. Вот это прям, как любовь, только тебя к тому же пытаются и убить. Всё произошло случайно. Я остановилась в отделе «Животные Африки» и остановилась около верблюдов, что с некоторой ленью и безмятежностью жевали какое-то растение, предоставленное работниками зоопарка. Верблюды мне нравились. Они полностью описывали моё настроение. Один из них обратил на меня внимание, но еда, видно, была вкуснее, также между выбором подойти к ограждению или продолжить трапезу, он выбрал трапезу. Может Тсуне подойдёт именно этот питомец? Ни агрессии, ни злобы, да и выносливость на уровне. То, что надо, для спокойной жизни подростка. Мимо кто-то прошёл и больно пихнул меня в плечо, от чего я чуть было не упала. Именно тогда, обернувшись, увидела трёх громил, которым моя фигура явно мешала жить. Хотелось высказать пару ласковых, но я знала, что если дам им повод, только осложню себе жизнь. Они выше меня и вдвое шире. У меня против троих старшеклассников, если они ещё школьники, нет и шанса. Однако отсутствие моей реплики лишь ещё сильнее обозлило парней, и они решили действовать сами: — Ты чего мешаешься? — произнёс их лидер гнусавым басом. — Не видишь, что ли, что путь всем загораживаешь? Извиниться не хочешь? — Извините, — спокойно ответила я, слегка поклонившись, как это принято в Японии, и повернувшись к ним спиной, направилась в противоположную сторону. Влезать с ними в драку вообще не хотелось. — Тц! И это всё?! — услышала я гневный голос лидера, после чего почувствовала, как меня схватили за шиворот толстовки и слегка подняли над землёй. Словно тряпочку. — Ты похоже не местная и не знаешь, как принято извиняться в Японии. — Босс, так давайте её научим, хе-хе-хе… — смеялся один из хулиганов. — А давай! — кивнул лидер, после чего прежде, чем я успела хоть слова сказать или предпринять что-то, перекинул меня через один из заборов, держа за шиворот толстовки над вольером. И не простым вольером, а с такой невинной зверюшкой, как крокодилы. — Мать моя женщина! — ахнула я, видя, над чем болтаются мои ноги. Хоть расстояние до воды и составляло два метра, спокойнее от этого не становилось. — Отпустите меня! — никакой реакции только смех и легкое встряхивание от чего толстовка стала трещать. — Твари! — Босс, кажется, она нас тварями назвала, — промямлил один. — Что-о-о?! — протянул лидер хулиганов, гневно косясь на меня. Чёрт, лишнего ляпнула. Нужно исправляться. — Что вы, что вы, — постаралась улыбнуться. — Я к чему, все мы твари божьи, верно? Просто кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, хе-хе-хе… прошу, отпустите! Парни просто смотрели на меня и ржали. Что-либо придумать в таком положении нереально. Да и что именно? Если бы умела драться или являлась прямым потомком Джеки Чана — вопросов не было, а так, единственное, что я сейчас могла, это обхватить ладонями руку хулигана, сжимающего толстовку, и молиться, чтобы эта самая толстовка выдержала мой вес и не разорвалась в следующую же секунду. Крокодилы подплывали к тому ограждению, над которым я висела. Узнавать, действует ли на этих ящеров моя аура, как-то не хотелось. Да и бессмысленно это. Думаю, они и сами не поймут. Съедят, а потом уже что-то осознают. Нужно выбираться отсюда. Нужно немедленно что-то предпринять. Но что? Сердце буквально выпрыгивает из груди. Попробую поговорить с ними. — Ребята, пожалуйста, не бросайте меня к крокодилам, — милая улыбка, хотя голос предательски дрожал. — Ну, чего же вы? Я ведь ничего не сделала. Просто мимо проходила. Давайте просто всё забудем и мирно разойдёмся, а? Я знала, что, по сути, это не они виноваты, а моя аура, из-за которой я всю жизнь страдаю. Что в ней такого классного? Одни только неприятности. Каждый так и норовит атаковать либо начать скандалить. А вот эти парни сразу перешли к делу. Зоопарк — место скопления зла. — Босс, — мямлил один из хулиганов, смотря прямо в моё лицо. Я старательно пыталась изобразить невинность Фууты. Округлила глазки и надула губки. Ну, просто милое дитя, как такое можно убить? — Босс, её взгляд… он мне не нравится. Злобный, как у змеи. — Ага, — вторил второй подчинённый. — Или как у волка. Не добрый он. — Да о чём вы?! — кричала я, чуть ли не плача. — У меня глаза добрые и сияющие. Желтые, как одуванчики. Разве одуванчики могут быть злыми?! Отпустите меня! — Сейчас тебя и отпустим, — усмехнулся лидер, раскачивая меня из стороны в сторону, и с удовольствием наблюдал, с каким ужасом исказилось моё лицо, ведь крокодилы в вольере следовали точно за маятником. — Помогите! — вырвалось у меня, но кто нас услышит, когда кругом такой шум и везде играет весёлая музыка из динамиков по всему зоопарку. Однако кое-что всё же произошло, а именно прогремел взрыв. Причём довольно близко. От такого неожиданного грохота, лидер хулиганов, который держал меня за шиворот, разжал руку и «отпустил». Трудно сказать, что я тогда испытала. Ужас? Панику? Страх? Хм… скорее обречённость. В моей голове пронеслось всего одно слово — «всё». Я ожидала звонкого плюха в воду, а после звонкое «клац-клац», вдоль всего тела, но не было ни того, ни другого. Приземлилась я на довольно твёрдое и сухое место. Глаза были зажмурены, но по ощущениях подо мной был бетон. Куда я упала? Мысли стали посветлее, неужели эти идиоты забросили меня в другой вольер, пока раскачивали, как маятник? — Ты что, её выронил? Выронил? — слышала я голоса хулиганов. — Чёрт, Босс, я думал, мы просто пошутим и отпустим её. — Заткнись! — рявкнул лидер. — Я не хотел этого делать! Это случайность! Всему виной этот взрыв! И вообще, поздно что-либо говорить. Бежим отсюда! Фух, они ушли. А теперь время осмотреться. Открываю глаза и понимаю, что только что оказалась в ещё худшей ситуации. Вольер с крокодилами я поменяла на вольер со львами. Причём их тут было как минимум пятеро. Каждая кошка смотрела на меня голодным взглядом, а их вожак был ближе всех ко мне. Было так страшно, что я даже крикнуть и позвать на помощь не могла. Лёгкие буквально скрутило судорогой. Единственное, что удалось мне сделать, это медленно отползти назад, пока спина не уперлась в каменную стенку вольера. Пути к отступлению полностью перекрыты. Сжавшись в комок, я стала надеяться только на одно, чтобы они не начали с вытянутой вперёд руки, хотелось ещё хотя бы чуть-чуть побыть в этом мире. Вновь зажмурилась и даже перестала дышать. Утробное рычание животных усиливалось, говоря о приближении хищников. Это во всём виноват Реборн. Именно он! Если бы не его фокусы, если бы не его просьба, если бы я не согласилась… Эх, иногда я и себя поражаю тупостью. Ведь знала, что это плохо кончится. Знала, и всё равно пошла. Зачем? Один раз живём? Да? Ну-ну, и походу последний. Дар, ты умная девушка, но иногда глупее ребёнка. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать? Был бы при себе хотя бы перцовый баллончик… хоть что-то! — Хр-р-р… — прозвучало прямо над самым ухом. Рука ещё цела. Они обнюхивали меня. Длинные жёсткие усы уже не щекотали, а буквально царапали лицо, хотя я его и спрятала в коленях. На утробный рык отозвались и остальные члены стаи. Хотя подождите… это не рык, это урчание. Как у кошек. Я медленно, не совершая никаких резких движений, приподняла лицо и посмотрела на стаю львов, что буквально нависали надо мной. Нависали, но не трогали. Лишь наблюдали слегка с любопытством, склонив головы набок. Раскрытая ладонь всё ещё была вытянута вперёд. Её как раз обнюхивала одна из львиц. Что же она сделает? Секунда и совершилось невозможное. Львица склонила голову и позволила мне прикоснуться к её макушке. Она ластилась, требуя внимания и перевернувшись на спину около моих ног, громко заурчала, подобно мотору мотоцикла. Всё это казалось сном. Стая ничего не делала мне. Они были подобны огромным кошкам, только и всего. Многие прилегли рядом, пихая в мои ноги мордой, тем самым привлекая к себе внимания и прося, чтобы я и их погладила. Всё это мило. Даже очень. Вот только… как мне теперь выбираться отсюда? Они ведь не попытаются остановить меня силой? Или…? Убрала руки с голов львов и попыталась встать. Тут же услышала недовольное рычание со всех сторон. От такого поворота событий вернулась на своё место и постаралась лишний раз не дёргаться. Вот же невезенье! Что мне теперь делать? Похоже, эти кошки так просто отказываться от новоприобретенной игрушки не собираются. Прогремел взрыв, причём на этот раз не гдё-нибудь со стороны, а совсем рядом. В вольере со львами. От тучи пыли и дыма, я даже своего носа не смогла разглядеть, но уже через несколько секунд увидела львов в бессознательном оглушенном состоянии и Гокудеру, возвышающегося над ними с сигаретой во рту. — Ха… Хаято? — не верила своим глазам. Так он тоже в зоопарке? — Какого чёрта ты тут делаешь, Ведьма? Эти кошки не игрушки, — после чего парень взвалил себе парочку львов на плечи пошёл в сторону выхода. Я до сих пор пребывала в некотором шоковом состоянии, от того как круто он появился. — Эй, — парень обернулся. — Ты собираешься отсюда выбираться? Я их оглушил, но не убил. Через несколько минут они придут в себя. Всё наваждение, как рукой сняло. Теперь до меня стало доходить, что и первый взрыв произошёл благодаря Гокудере. А это значит, что он как и я попал в неприятности. Хотя, Хаято сам по себе ходячая «неприятность». Возможно, у него тоже этакая аура, что приманивает к себе недовольных типов? В любом случае, быть рядом с ним намного безопаснее, чем одной посреди львов. Я не расчёска для зверей. Но, кажется, они думают совершенно иначе. — Хаято, подожди! — вскочила с места и побежала за Гокудерой. — Ты не мог бы проводить меня до выхода из зоопарка? Одной бродить тут несколько опасно. — Чего? — злобно бросил парень, крепче обхватывая львов. — Я тебе что, собака-поводырь? Сама пришла, сама и свалишь. — Но Хаято! — протянула я, и всё равно последовала за парнем, не отходя больше чем на метр. Как не посмотри, а рядом с ним безопаснее. У него динамит. Да и использует его довольно метко. Гокудера ворчал и требовал, чтобы я немедленно прекратила следовать за ним. Казалось, его во мне тоже раздражало буквально всё. Но я просто не обращала на его слова никакого внимания. Словно шум дождя или ветра. Вроде есть, а вроде и не столь важно. Просто молча шла по дорожкам зоопарка и осматривалась по сторонам. Посетителей стало значительно меньше. Вернее, пока были только мы. Где все остальные? Хотя, скорей всего, из-за взрывов поспешили покинуть зоопарк. А некоторые животные успели даже выбраться. — Хаято, а зачем тебе львы? — не хотела спрашивать, но любопытство сильней меня. — Это не мне, — фыркнул парень. — Это Десятому. Думаю, ему, как Боссу, подойдёт такой питомец, как лев — царь зверей. — О как, — кивнула я. — Ну… ладно. — И как понимать это твоё «ну, ладно»? — тут же разозлился он. — Хочешь сказать, что у меня плохой выбор? Сама-то что предложить можешь? — Я хотела предложить ему верблюда, — от такого предложения, парень даже остановился и развернулся в мою сторону. — Вер… верблюд? — голос Гокудеры дрожал, а лицо посинело. Видно, он совершенно не ожидал от меня такого предложения, и прежде, чем он успеет взорваться с новой тирадой брани и ругани, я постаралась втиснуть свои пять копеек. — Я отталкивалась от практичности и выгоды в применении, — затараторила, выставив перед собой раскрытые ладони. — Он и вынослив, устойчив, как к заморозкам, так и к жаре. Не прихотлив в еде. Да и вообще, как по мне совершенно безобиден. — Какой к чёрту верблюд?! — всё, моё время иссякло, и теперь даже слова не смогу произнести. — Именно поэтому я его Правая Рука! Ты думаешь только о практичности, но совершенно забываешь о репутации Босса семьи Вонгола! Его же остальные Боссы засмеют! Верблюд?! Да сама ты верблюд! — Пф, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Моё дело предложить. Я решила просто пройти мимо него, продемонстрировав, что слова парня меня ничуть не задели. Он и раньше ругался как сапожник, и с тех пор ничего не изменилось. Но впереди возникло очередное препятствие в виде огромной длинной змеи. Сначала удав просто проползал мимо, но, заметив меня, в ускоренном темпе сменил траекторию. Теперь ко мне направлялся очередное существо, с которым я не желаю иметь ничего общего. Змея! Над головой пролетает динамитная шашка и взрывом отбрасывает удава в сторону. — Зоопарки слишком шумные, — устало произнёс Гокудера, словно это не он только, что бросал динамит. — Это не закончится, пока мы не поймаем их всех? — Их всех? Поймаем? Мы? — ох, не нравилась мне эта идея. Совершенно не нравилась. — Дар! Гокудера-кун! — это был голос Савады, определёно. Через облако пыли, поднятым в воздух, мы разглядели насколько человеческих фигур. Это был Тсуна, Киоко, Хару, Такеши, Бьянки, Рёхей и вся малышня полным составом. У нас что, сбор мафиозной семьи? Мы же, вроде, только за питомцем для Тсуны пришли. Верно? — Тхке-е-е… сестра… — Гокудера неожиданно рухнул на землю, при виде своей сестры. Это его аллергия уж очень осложняет парню жизнь. А ведь они родственники. — Дари! — воскликнул Фуута, подбегая ко мне. — Я удивлен, видеть тебя здесь. По моим рангам, зоопарк занимает третий пункт из всех ненавистных тебе мест. — Вот как? Советую пересмотреть ранги, — выдохнула я. — Уверена, он теперь на первом, — подошла к Гокудере, что валялся в полуживом состоянии. Периодически он приходил в себя, выпуская немного пены изо рта. — Эй, — рядом оказался Ямамото и тоже присел на корточки. — Он как? В порядке? — Ну, если только ты это называешь «в порядке»… — для большей убедительности взяла руку Хаято за кисть, приподняла её и отпустила. Рука камнем плюхнулась на землю. — Хэх? — О! Парень пришёл в себя. Ну, или пытается не вырубиться ещё сильнее. — Почему вы все здесь? — не понимал Тсуна. Он что, не знает? То есть Реборн промышляет дела за его спиной? Интересно… — Я подумал, что пришло время найти тебе питомца-спутника, как мой Леон, — откуда не возьмись, как всегда появляется Реборн, заставляя Саваду подпрыгнуть на месте. — Мне была нужна небольшая помощь в выборе питомца подходящего Тсуне, поэтому я попросил их придти. — Прекрати решать подобные вещи без моего участия! — кричал Тсуна, но кажется, его слова канули в пустоту. — Все были заняты и не смогли подобрать точного времени, — улыбалась Хару. — Поэтому решили просто встретиться здесь. — Со мной никто не договаривался, — подняла правую руку, словно в школе. — И вообще, меня заставили! — Я тебя не заставлял, — произнёс Реборн. — Я просто предложил, и ты согласилась. — Это было психологическое давление, — настаивала на своём. — Ну… — малыш усмехнулся. — Я всё-таки киллер. — Я думала, что с внешностью Тсуны ему больше подойдёт хомячок или белочка, — улыбаясь, произнесла Киоко. — Но сейчас я думаю, что Тсуна-кун более надёжный, — щеки девушки покрылись румянцем. Хм, неужели чувства Тсуны взаимны? Это было бы неплохо, особенно для меня. — А ты что выбрала? — спросил Реборн у меня. — Ну, я выбрала вербл… — неожиданно меня заткнули, прижав ладонь ко рту. Это был Гокудера, который буквально восстал из мёртвых и не позволил произнести то, что я намеревалась. — Когда я прогуливался по зоопарку, то нашёл её в вольере со львами, Десятый, — радостно воскликнул Хаято, но гневным взглядом бирюзовых глаз, достаточно точно давал мне понять «Молчи!». — Моё мнение с Советником совпадает. Боссу идеально подойдёт «Царь Зверей». — Ну, тогда решено, — улыбнулся Реборн. — Для начала возьмём льва. — Мне это не нужно! — кричал Тсуна, когда ему на спину закидывали одного из оглушенных Хаято львов. Однако круто всё обернулось. Гокудера ещё тот ушлый тип, но так и быть, пойду на эту уступку. Как не посмотри, он выручил меня. Хотя, тут мысль одна появилась, а что если таким образом решать большинство вопросов? Хм, Гокудера Хаято, ты даже не представляешь, на что подписался. Правая Рука, значит? Хех… Наступили каникулы. УРА! Весна цветёт в полную силу, и эта жара меня стала безумно утомлять. Близился конкурс с веерами. Моё настроение было подобно маятнику. То верх, то вниз. То радостно, то страшно. Однако не это сейчас больше всего выводило меня из себя, а именно Хибари Кёя. Казалось бы, всё, занятия кончились, заявление о моём уходе принято в оборот, и по идее я не должна находиться в школе, но Кёя сказал, что заявление начинает действовать «только с начала нового учебного года». То есть, все весенние каникулы я до сих пор нахожусь в его распоряжении. Чем этот засранец не стесняется пользоваться. Вызвал меня в самый жаркий день в школу. Ну, я пришла, вот только одетая не в форму Дисциплинарного Комитета, а в обычную одежду. Голубые джинсы, широкая белая футболка с надписью «Kill me Softly!», с отпечатком красных губ сбоку и белоснежная кепка, сливающаяся с моими волосами. А вместо общепринятой школьной сумки, джинсовый рюкзак за плечами. Мой внешний вид несколько удивил парня. Особенно надпись на футболке, так как с английским у парня было всё просто замечательно. «Убей меня нежно!» — думаю, ему нравится эта идея. — Почему ты не в форме? — строго произнёс он, сидя за своим столом. — Потому, что это сейчас не обязательно, — ответила я. — Каникулы, Хибари-сан. — Пока ты член Дисциплинарного Комитета, должна соответствовать здешним правилам, нормам и требованиям, — в холодном голосе стали проскальзывать стальные нотки. — В принципе, я уже им как бы, не являюсь, — парировала я. — И не понимаю, зачем вы меня вызвали. Документы все разобраны и отработаны вдоль и поперёк. Мы успели к срокам. Долгов на мне нет. С заявками тоже разобрались. Все остальные материалы я давно передала Тетсуе. И неоднократно вас об этом информировала. Взгляд серых глаз из-под густой чёрной чёлки уставился на меня. Он буквально пронзал насквозь, заставляя любого испугаться и усомниться в своей правоте, но на меня этот фокус не действовал. Я знаю, что «правда» на моей стороне. Работала на совесть, и придраться ко мне просто невозможно. Пускай я ленива, пускай вечно хочу спать и стараюсь от всего держаться подальше, но если на что-то подписалась, довожу любое дело до конца. Возможно, это всё проблемы внутреннего перфекциониста, но плевать. Такая уж я. — Сегодня начинается сезон цветения сакуры, — неожиданно начал Хибари, полностью проигнорировав недавний диалог. Парень просто развернулся в кресле так, чтобы одновременно смотреть в окно и следить за мной. — Хм, ладно, — кивнула я, немного сбитая с толку подобным поведением. Нет, знала, что японцы любят любоваться цветущей сакурой, но мне от этого занятия не горячо, ни холодно. Нравится? Да, пожалуйста. Любуйтесь, я тут причём? — Остальные члены Комитета уже охраняют места для любования, — продолжал Хибари. — Охраняют? Зачем охранять деревья? Разве тут бывали случая вандализма? — Охраняют не деревья, а места для любования, — повторил Кёя. — В это время около школы становится слишком шумно и людно. Приходит много людей, желающих полюбоваться сакурой. — Ясно, — очередной кивок. Одно я точно заметила, Хибари также не любит толпы людей. Вот только если я их просто стараюсь избегать, то Хибари предпочитает их разгонять. Но самый главный вопрос остаётся открытым — зачем он мне это говорит? Хибари Кёя, скорей всего, как истинный японец, который безумно любит традиции своей страны, вряд ли упустит такую возможность, как полюбоваться цветением вишни. Но я совсем другая. От одной мысли торчать там под солнцем и часами смотреть на цветочки… лучше я компот с вишенками отведаю. — В таком случае, не буду вам мешать, Хибари-сан. Собиралась развернуться и уйти, но у парня было явно иное мнение. — Сходи в магазин и купи всё, что находится в этом списке, — Кёя поставил перед собой небольшой листок бумаги, на котором чётким аккуратным почерком имелся перечень продуктов в виде зелёного чая, гамбургеров и другой еды. — Сохрани чек. Купленное принеси мне в сквер за зданием школы. — Эм, у Дисциплинарного Комитета будет пикник? — удивилась я, вновь перечитывая список. Продуктов довольно много. — Он будет не у Дисциплинарного Комитета, а у меня лично, — строго произнёс Кёя, усмехнувшись напоследок. И что это? Демонстрация своих возможностей? Ой, куда ж деваться-то?! Вы ж только гляньте на этого «Властелина». Ну, хочешь хвастаться, вперёд. Мне, в принципе, и так неплохо. Решил показать, что я никто? Ладно, приму это. Он ведь мне даже денег не дал. Ждёт, когда я их попрошу? Нет, не надо. С этим у меня проблем нет. Спасибо щедрости Бовино. — Хорошо, — снова кивнула головой. Я сегодня прям болванчик. Сложила список и спрятала его в кармане джинсов. — Что-нибудь ещё? — Нет, — отмахнулся он, повернувшись ко мне спиной. — Как всё купишь и принесёшь, можешь быть свободна. А вот это уже точно хорошо. Значит, мне достаточно просто принести ему еду и свалить? Отлично! Спокойно развернулась и вышла из кабинета, не произнеся ни слова. Пикник ему подавай. И что в этой сакуре прекрасного? Мне, например, больше нравится, как персики цветут. Или сливы. Очень красиво. Но любоваться этим часами? Эм… С покупками разобралась довольно быстро. Причём продукты были действительно качественными, уж я-то выискивала то, к чему Хибари придраться просто неспособен. И мясо свежее, и чай охлажденный, и вообще всё самое лучшее. Правда я себе ещё мороженое шоколадное купила. В стаканчиках несколько штук. Но это уже чисто моя прихоть. В общий чек даже попросила этот товар не вбивать. Вернувшись к назначенному месту встречи, в начале встретила парочку Элвисов. Они бродили вдоль всего участка с сакурой, выискивая и прогоняя незваных гостей. Правда, на меня даже не обратили внимание. Просто бросили через плечо: «Мелкая, Хибари-сан в том направлении». В итоге, вышла на небольшую полянку, в которой имелись скамеечки для любования деревьями, и сразу же столкнулась с парнем. Он сидел как раз на одной из скамеек, причём сидел так, что к нему вряд ли бы кто-то подсел ещё. Прямо посередине, вальяжно раскинув руки в разные стороны, облокотив их на спинку, и запрокинув ногу на ногу. Глаза Кёи были закрыты. Дул лёгкий весенний ветерок, заставляя его чёрные волосы слегка колыхаться, приоткрывая лицо парня. Он улыбался, наслаждаясь этим мгновением. Улыбался, считая, что за ним никто не смотрит. И я в очередной раз отметила для себя, что этот старшеклассник довольно привлекательный. Эх, если бы только ещё и характер был чуточку мягче. Думаю, по популярности он бы смог давно переплюнуть таких парней, как Ямамото и Гокудера. Или нет. Шагнула к нему на встречу и уже буквально добралась до скамьи, как под ногами хрустнула ветка, на которую я не обратила никакого внимания. Хотя и после ветка казалась просто веткой. Я ведь не скрывалась и не утаивалась. К тому же была уверена, что Хибари меня заметил, но не тут-то было. Глаза парня резко распахнулись и он, подобно дикому зверю, прыгнул на того, кто был ближе всех, то есть на меня. Сбил с ног, усевшись сверху и вытащив одну из тонф, приложил её к моему горлу. Пакет с продуктами улетел в неизвестную сторону, кепка сорвалась с головы и также была потеряна. Единственное, что смягчило мне падение это зелёная трава с листьями сакуры вперемешку. Аромат вишни окутал меня с головы до ног. — Не подкрадывайся ко мне, травоядное, — негромко произнёс Хибари, наклоняясь практически к самому моему лицу. — Иначе я забью тебя до смерти. — Я не подкрадывалась, — ответила, немного отворачиваясь. — Вы же сами меня позвали сюда. И то, что не заметили моего присутствия, ваша вина, Хибари-сан, — это замечание не понравилось парню, и он сильнее надавил мне тонфой на горло. — Всё, что было в списке, куплено и находится в том пакете. Хибари-сан, прошу, слезьте с меня, и я уйду. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, не произнеся ни слова. Было такое чувство, словно он хотел мне что-то сказать, но не решался. Пауза затянулась. Вроде бы, и так всё решено, но он не шевелится, а мои действия в таком положении несколько бесполезны. Что происходит? Я слышу его сердцебиение. Оно вроде бы спокойное, как и дыхание. Но костяшки на руке, сжимающую тонфу, побелели. Значит, он намеревается ударить меня? Что же его останавливает? — Хибари-сан? — негромко позвала его. Кёя либо не слышит, либо игнорирует. Эта непонятность меня раздражает. Чего он хочет? От чего мне отталкиваться? Руки и язык тела говорят, что парень напряжён и вот-вот сорвётся. Удара мне не миновать. Но дыхание и ритм сердца, что я слышу, наоборот твердят, что он спокоен и прекрасно осознает свои действия. — Почему? — спросил неожиданно Кёя, но произнёс так, словно этот вопрос скорее был адресован ему. — Почему ты меня не боишься? Действительно, почему? Но задать ему тот же вопрос я не успела, так как недалеко от нас послышалась какая-то возня, напоминающие звуки сражения. Один из Элвисов сражался? С кем? Кёю, видно, это тоже заинтересовало, так как секундой позже он резко встал с меня и, не произнеся ни слова, направился в сторону драки. Я ожидала что угодно, но не то, что вышло на самом деле. Тот, кто начал драку с членом Дисциплинарного Комитета были Тсуна, Хаято и Такеши. Эта святая троица. Правда, в драку влез в основном Гокудера, да и ударил он всего раз, но этого показалось достаточным. — Мне стало интересно, кто это шумит, а это оказались вы… — произнёс Кёя, облокачиваясь о ближайшее дерево и смотря на ребят с неким высокомерием. Ясное дело, он в ярости, хотя это его стандартное настроение. — А-а-а! — закричал Тсуна, у которого при виде Кёи даже колени задрожали. — Хибари-семпай! Глава Дисциплинарного Комитета! — Йо! — поздоровалась я, также выглядывая из-за дерева. — А? Дар? — удивлёно произнесли парни. — Что ты тут делаешь? — Уже ничего, — улыбаясь, ответила я, после чего стала медленно обходить Хибари стороной и подходить к одноклассникам. — Домой собираюсь. — Домой? — Ямамото осмотрелся. — Прямо сейчас? Почему? Мы только пришли, и тут никого нет. — Мне не хочется любоваться сакурой среди толп народа, — ответил Хибари на вопрос Ямамото. — И поэтому я приказал никого сюда не впускать, — стал также приближаться к парням, проходя мимо одного из своих побитых Элвисов. — Смотрю, ты не очень справляешься. Хорошо, я сам займусь ими. Ой-ёй! А вот это уже плохо. Хибари настроен серьёзно и намерен драться с парнями. Более того, я поняла, что и мне достанется, когда он без капли жалости избавился от своего подчиненного, что тем временем стоял на коленях. Просто одним резким взмахом, отправил его, как он выразился, «прогуляться». — Он ударил своего человека! — вскрикнул Тсуна в ужасе от увиденного, мне-то это приходилось видеть каждый раз, когда у Главы нет настроения. — Я не использую своё положение, чтобы стать выше остальных, — добавил Кёя, словно это имело значение. — Я уверен только тогда, когда сам пробью себе путь. — Дар, — сквозь зубы произнёс Тсуна. — Ты… ничего не скажешь? — Ну… — посмотрела на Хибари. — Я домой. Удачи вам. — Э?! — воскликнули парни одновременно, в недоумении наблюдая за тем, как я уходила через деревья в сторону выхода из территории школы, но не тут-то было. Из-за ствола одного из деревьев, неожиданно вышел Доктор Шамал, напугав меня до потери пульса. От такого сюрприза я просто ойкнула и уселась на траву. — Ах, какой прекрасный вид, — пропел мужчина, который был явно в нетрезвом состоянии. — Цветение сакуры отличная штука! О! Приветик вам, люди! — Доктор Шамал?! — удивился Тсуна. — Ты ещё здесь, ужасный доктор?! — злобно бросил Гокудера. — Бабник! — Это я его пригласил, — послышался детский голос. Ну конечно, кто же это ещё мог быть? Только Реборн собственной персоной. Вон, даже переоделся в традиционную японскую одежду. М-да… Теперь сидит себе на ветке сакуры так, словно всё так и было задумано. Хотя… может Реборн и правда всё спланировал заранее? — И зачем ты пригласил алкаша-извращенца? — наконец спросила я, так и продолжая сидеть на траве. — А почему вы не пригласили хотя бы парочку красивых девушек? — парировал Шамал, косо бросив на меня взгляд. Ясно, что меня он за красивую девушку не считает, да и вообще о своей «привлекательности» я в курсе, но вот так вот унижать… Эх, чёрт с ним. В принципе, мне всё равно, лишь бы грабли свои не распускал. — Эй, малыш, — обратил на себя внимание Реборна Хибари. — Рад тебя снова видеть. — Мы тоже хотим посмотреть на сакуру, — произнёс Реборн. — Хибари, как на счёт такого предложения, ты сыграешь с Тсуной, а призом будет самое лучшее место. — Что?! — у Тсуны сейчас будет микроинфаркт. — Зачем ты меня в это втянул?! — Игра… — протянул Кёя, словно пробуя слово на вкус, после чего улыбнулся. — Хорошо, я долго ждал повода, чтобы забить их до смерти. Как на счёт того, чтобы сразиться со мной? Кто первым коснется земли коленом, тот и проиграл. — Что? Мы будем драться?! — не, ну честно. С такой реакцией я уверена, что одним седым школьником в нашем классе станет больше. — Вот только… — продолжал Хибари и посмотрел на меня. — Мне интересно, на чьей ты будешь стороне? — я была несколько удивлена этому вопросу. Его интересует, что я выберу? Но разве он с самого начала не поставил условие, что все дерутся против него? И разве я уже автоматически не являюсь проигравшей, раз сижу на земле? Что происходит? Или это своего рода дверь, при которой он предлагает мне избежать драки с ним? — Хм… Хибари-сан, разрешите уточнить, — с мягкой улыбкой произнесла я. — Если я сейчас сижу на земле, по вашим же правилам я проиграла, значит, меня трогать не стоит, верно? — Со своей стороны такого не обещаю, — усмехнулся парень. — Так как в игру ты вступаешь уже в таком положении. И что же мы имеем? Пока он из меня последний дух не выбьет — не успокоится? И всё ради какой-то сакуры? Надо было валить в самом начале. Но теперь уже поздно. Просто понимаю, что если попытаюсь плыть против течения, то утону в первую же минуту. Чем больше сопротивляюсь и стараюсь избегать проблем, тем сильнее они меня преследуют. Посмотрела на Тсуну. — Прости, приятель. Это чистый инстинкт самосохранения, — после посмотрела на Кёю. — Хибари-сан! — широко улыбнулась, всплеснув руками. — Ну, куда же я от вас денусь?! Вместе, как говорится, до последнего. Хе-хе-хе! — Хм, хороший выбор, травоядное, — усмехнулся Кёя. — А теперь не лезь и просто смотри. Тем временем Гокудера и Ямамото уговаривали Саваду не трусить и принять бой ради каких-то цветочков. Мне кажется, этим парням, по сути, и повода не надо. Дай кулаками помахать. Бессмысленный мордобой. Глупо. Уверена в одном, что если эта битва будет честной, то Хибари выиграет однозначно. К нему как раз подходил пьяной шаркающей походкой Шамал. — Э-э-эй, — протянул он, осматривая парня с головы до ног. — А ты не обидчивый. Может у тебя есть сестра? — Проваливай! — холодно произнёс Хибари, ударив Шамала и отшвырнув доктора в сторону. Был доктор — нет доктора. Но мне его не жалко. Нокаут, но так приятно, что хоть кто-то врезал этому алкашу. Усевшись около одного дерева, я стала отчётливо чувствовать, что жара стала утомлять. Блин, где моя кепка? Ах, да. Там же где и покупки из магазина. Похоже, что моё мороженое давно успело растаять. Вот бы его сейчас сюда. А то так хочется спать, и жарко, и что-то цепляет меня за волосы… стоп, что? Открыв глаза, я увидела, что рядом с моей головой летало несколько мелких птиц, которые дружно щебетали и вплетали в волосы цветки сакуры. Словно в своё гнездо. Причём остановить их было никак. Я стала отмахиваться руками, но это только подзадорило пернатых, и цветов стало значительно больше. Чувствую без битвы, от этого цветущего сада в голове, не избавлюсь. Но мне так жарко, что я уже на что угодно согласна, лишь бы в лицо не лезли. Тем временем на Хибари напал Гокудера. Он был быстрым и прямолинейным. Кёя даже усмехнулся по этому поводу, что его движения и шаги он может с легкостью просчитать и не считает серьёзным соперником. Но Хаято на это и рассчитывал. В самый неподходящий момент, динамит сменил траекторию и загнал Кёю в ловушку, окруженную динамитными шашками. Новый трюк Гокудеры — Блиц-Бомба. — Иди к чёрту! — бросил напоследок Хаято, выдыхая сигаретный дым. Прозвучал взрыв, окутавший Хибари с головы до ног. В этот момент я действительно подумала, что Главе Дисциплинарного Комитета крупно не поздоровилось. Да что я, все остальные также удивились тому, как легко с ним справился Гокудера. Ведь это ни кто-то там посторонний, а сам Демон Намимори. — И? — прозвучал сквозь непроглядный дым спокойный голос Кёи. Все посмотрели в сторону источника. Дым рассеялся и перед всеми предстал парень, с полным отсутствием повреждений. Только форма Комитета немного потрепалась. Абсолютно весь урон динамитом, он блокировал тонфами. — Может, мы продолжим? — Ого! — вырвался у меня возглас удивления и признание того, насколько же это было круто, но потом поняла, что произнесла я это слишком громко, так как все на долю секунды повернулись в мою сторону. — Кхе-кхе, то есть… Так держать, Хибари-сан! — Травоядное… — фыркнул Хибари, вообще не выражая эмоций. — Белобрысая Ведьма! — крикнул гневно Гокудера. — Ты вообще, на чьей стороне, а?! — На той, в которой мне не придётся драться, и я выживу, — виновато пожала плечами. — Тц! — бросил парень, плотно стискивая зубами сигарету. — Одним словом — Серра… Вот это его замечание мне не понравилось. Опять ссылается на то, что на моей фамилии лежит клеймо предателей. Но предателем я была бы только в том случае, если начала сражаться с ним лично. — Я сделаю так, что ты больше никогда не увидишь цветения сакуры, — произнёс Хибари, атакуя резким взмахом тонфы. Но Гокудера успел увернуться от удара, прижавшись к земле и коснувшись её коленом. Тем самым парень проиграл. — Не верю, — проговорил Кёя, давая понять, что не признаёт это поражение и намеревается добить своего противника. Тонфа уже почти коснулась головы Хаято, но на арену выступил новый игрок. — Я следующий, — с добродушной улыбкой произнёс Ямамото, прикрыв своего друга катаной от удара Главы Дисциплинарного Комитета. Стоп… Катаной?! Откуда у него катана?! Какого чёрта тут творится? — Тсуна?! — крикнула я парню, выражая в одном только голосе всё своё негодование. — Это не я! Это Реборн! — тут же ответил парень, с лёту понимая мой шок. — Посмотрим, как ты поступишь сейчас, — улыбался Такеши, принимая всё как за игру, хотя и серьёзную. В принципе, это и была игра, верно? Хибари немного ниже Ямамото, и кажется, что победа точно за бейсболистом. Тем более, что Такеши довольно подвижен. Не зря Фуута как-то раз говорил, что Ямамото Такеши занимает третье место, как самого быстрого бегуна в Средней школе Намимори. Тем более Реборн с ним вечно проводит тренировки. Так что должна признать, парень значительно вырос в боевых умениях, хотя сам, скорей всего, этого и не понял. Смотреть на него одно удовольствие. Никогда не думала, что можно найти связь между владением битой и катаной. — Ты думаешь? — усмехнулся Кёя, обращаясь к Такеши. — У моего оружия есть секрет. — Секрет? — удивился бейсболист, но среагировать вовремя не успел. Хибари действовал быстро и безжалостно. Мгновение, и из конца одной тонфы, которая блокировала катану, выскочила цепь с небольшим наконечником. Всё это произошло так быстро, что глаза толком не заметили, как парню удалось эта манипуляция. Но факт остаётся фактом, катана Такеши — блокирована. Не теряя времени Кёя атаковал второй рукой, сваливая бейсболиста на землю. — Чёрт, снова проиграл, — негромко бросил парень, лёжа на земле и признавая своё поражение. — Тсуна, ты следующий, — сигнализировал Реборн. — Что?! Нет! — запротестовал парень, замахав руками. — Точно нет! Я не могу этого сделать, честно! У меня и сил то никаких нет. Как я могу его победить? Дар! Помоги! — Э? А я тут причём? — удивилась я, спокойно сидя у дерева. Теперь на моей голове имелся настоящий венок из цветов сакуры и клянусь, если сейчас начну петь песни, как в диснеевском мультике, то птички порхающие рядом, ответят на пение. Этакая Белоснежка, ё-моё. Тсуна тоже, глядя на меня, был несколько… кхм… удивлён…, но ситуация заставила парня немедленно откинуть лишнее в сторону и сосредоточиться на своей проблеме. — Дар! — с мольбой воскликнул он. — Тсуна, мы с тобой, вроде, как в этой игре соперники. Так что, извиняй. — Хи-и-и… — завопил Тсуна, схватившись за голову, но ему на выручку, как и ожидалось, пришёл Реборн, выстрелив в голову. — РЕБОРН!!! — воскликнул Тсуна, тут же избавляясь от верхней одежды. — Выиграть у Хибари, даже если я умру!!! — слишком сурово, но, когда это произносит школьник в одних трусах, выглядит даже забавно. — Леон! — призвал он питомца Реборна и тот тут же на лету превратился в… пыльник. Чего?! Почему пыльник? В прошлый раз тапочек, сейчас пыльник. Дальше что? Резинка от трусов? Чёрт, Тсуна… хотя я на половину русская, на половину итальянка, сейчас из-за тебя испытываю ярчайший «испанский стыд». Но с другой стороны… думаю, ему будет ещё хуже, когда режим Посмертной Воли иссякнет. И оно того стоит. Хе-хе-хе… — Хм, ты такой же как и она, непредсказуем, — неожиданно произнёс Хибари, смотря Саваде прямо в глаза. — Временами сильный, временами слабый… Я не могу прочитать вас до конца. Но, возможно, если я забью тебя до смерти, то смогу понять и её. Атаки усилились, а я задумалась над словами Кёи. Не может же быть так, что он говорит обо мне, верно? Или может? А что будет, когда Кёя его одолеет? Сомневаюсь, что на этом проблемы кончатся. У Тсуны, может быть, да, но вот у меня… Сражение продолжалось, но пять минут не вечны. В итоге, режим Посмертной Воли сошёл на нет и пламя на лбу испустило лёгкий «пшик» исчезло с головы Тсуны. Он пришёл в себя, осматриваясь. Хибари намеревался нанести последний удар, благодаря которому победит, но свершилось кое-что непонятное — Хибари Кёя сам упал на колени. И выражение лица парня говорило о том, что он удивлён не меньше. Тсуна тут не причём, уж я-то в этом уверена. Так в чём дело? — Не верю! Неужели я это сделал? — воскликнул Тсуна, вновь хватаясь за голову. — Конечно же, нет, — ответил Реборн. — Это сделал он, — малыш указал на того, про кого я уже успела забыть, на Доктора Шамала. — Эх, ох… — очухивался доктор, валяясь под деревом сакуры. — Надеюсь, моё прекрасное лицо не пострадало. Стоп! Как Шамал мог атаковать Хибари? Они же толком не сражались. Причём в основном урон нанёс именно Кёя, так как? Шамал, конечно, мог нанести урон, его излюбленное оружие это… Чёрт возьми! Неужели он это сделал? Но когда? — Шамал, — произнесла я. — По-твоему, это честно? — Эй, милочка, я, в конце концов, мафиози, о какой честности идет речь? — усмехнулся пьяный мужик. Ну конечно, использовал одного из своих москитов как раз в тот самый момент, когда Кёя ударил его. Но болезнь сработала не сразу. Потребовалось время. — Но всё же ты девушка, поэтому я приношу свои извинения. Просто видел, что ситуация на грани жизни и смерти. Я заразил его болезнью, из-за которой он не сможет находиться возле сакуры. Синдром дезориентации сакурой — Сакура-Кура. — Что ж… — через непреодолимую силу воли Хибари всё же встал в полный рост. Гордость парня не позволяла ему демонстрировать своё поражение. — Правила есть правила. Идите и наслаждайтесь сакурой. Кёя уже направился к школьным корпусам, но неожиданно остановился и развернулся в мою сторону. Ах, ну да. Мы проиграли, но я продолжаю сидеть под сакурой. И что делать? Остальные, вроде, не настаивают на том, чтобы я уходила, но вот Хибари у нас особый любитель правил. Он даже не стал что-либо говорить. Просто шатающейся походкой подошел ко мне, схватил за шиворот футболки и потащил в сторону школы. Молча, без лишних слов и действий. Словно я какой-то мешок картошки. Птички, порхающие вокруг, с недоумением защебетали. Их коллекцию цветов сакуры, утаскивают. Извините птахи, но эту «птичку» вам точно не одолеть. Я посмотрела на парней одним взглядом, спрашивая, помогут ли? Я мешок картошки и чувствую себя настолько обречённо, что даже не проявляю сопротивления. — Дар… я… — Тсуна сделал шаг в мою сторону, пытаясь как-то помочь, ведь мы… кто? Кто мы? Друзья? Блин… — Нет, Тсуна, — остановил его Реборн. — Дар сделала свой выбор в этой игре и теперь является проигравшей. Это будет уроком. В следующий раз она будет знать, какую сторону выбирать. Вот же мелкий… Волна возмущения охватила меня. Хотелось сказать столько всего и желательно в бранной русской форме, да вот только это чревато суровыми последствиями, особенно когда тебя волочит по траве сам Глава Дисциплинарного Комитета. Поэтому я просто сжала руку в кулак, выставив один единственный средний палец, и показала его всем парням сразу. Просто и от души. — Эх, а характер у неё всё-таки мамин… — мечтательно произнёс Шамал. — Чудная женщина… Не видеть бы её ещё сотню лет. Мы опять оказались в кабинете Комитета. Что тут делает Хибари, я знаю, но что тут делаю я? К моему удивлению, пакет с купленной мной едой, а также моя кепка находились в кабинете. Мы молчали, и казалось, что каждый из нас чего-то ждёт. Какого-то знака. Я села на один из стульев, спокойно вытаскивая цветы из своих волос. Некоторые выходили спокойно, а некоторые были так запутаны, что только ножницами и оставалось отрезать. Хибари принципиально не обращал на мои действия никакого внимания. Встал около окна за своим столом ко мне спиной и даже слова не молвит. Краем глаза глянула в пакет с едой. Мороженое растаяло и выглядело так, будто умоляло меня убить его. М-да… Хорошо, что оно хотя бы в герметичной упаковке. Иначе остальным продуктам пришёл конец. Ладно… когда цветов на моей голове не остались, и я могла спокойно провести по волосам рукой, поняла, что в такой тишине сидим уже минут двадцать не меньше. Пора валить. — Что ж… — встала со стула. — Мне пора. Всего доброго, Хибари-сан, — парень не ответил, что позволило мне повернуться и дойти до самых дверей. Вот только стоило мне взяться за дверную ручку, как со спины услышала голос: — Когда конкурс? — Хибари так и продолжал стоять у окна, спиной к кабинету. — Завтра, — ответила я, также не желая поворачиваться к нему лицом. — Ты не передумала на счёт участия? — вновь он заводит этот разговор. Зачем? Каждый раз одно и то же. Он задаёт этот вопрос, хотя знает, что я скажу в ответ. — Не передумала, — вот. Думаю это последний наш разговор. Больше шанса переубедить меня у него не будет. — Что ж… — услышала негромкие шаги. Хибари садился за свой стол и начинал работать. — В таком случае, покинь кабинет, травоядное. Посторонним тут делать нечего. — Как скажите, Хибари-сан, — иного от него и не ожидала. — На счёт денег за еду… — тут же добавил он. — Считайте это небольшим угощением, — закрыла за собой дверь. Хибари Кёя странный человек. Он то гонит меня, давая понять, где моё место, то почему-то не даёт мне уйти. Хочет понять меня? Также как и Тсуну? Но с Тсуной он ради этого сражался. Эх, ему бы следовало получить противоядие от этой болезни Сакура-Кура. Но думаю, он слишком горд, чтобы её попросить, а Шамал слишком беспечен и нагл, чтобы лечить парней. М-да… Хотя, чёрт с ним. Меня это больше не касается. И вот он наступил день конкурса с веерами. Сердце колотилось как сумасшедшее. Десять участников, и мне как не странно повезло выступать самой последней. Зал буквально переполнен зрителями. Знаю точно, что там есть и мои одноклассники, и Дисциплинарный Комитет полным составом, да там вся школа. Только жюри, вроде как, приглашённые. Я о них мало что знаю, да мне это и не важно. Я даже выступления своих конкурентов не видела, чтобы лишний раз не волноваться. Хотя их костюмы заметить успела. Такие яркие, пёстрые, словно девушки пришли на карнавал. Моё кимоно, по сравнению с ними, казалось таким блёклым. Хотя так оно и было, ведь наряд был полностью белым. Всё было идеально белоснежным, сливаясь с моими волосами. Девчонки из клуба рукоделия постоянно повторяли: — Услышишь сигнал, жми на грудь. Поняла? Жми на грудь! — Аи просто обезумела. Такой паники я у неё никогда не видела. Хотя она ведь этот наряд и придумала. — Поняла-поняла, — кивала я головой. — Слышу сигнал, жму на грудь. — И главное веер держи правильно, — также волнительно говорил Тимо, лишний раз показывая движения. — Поняла? Никогда не отпускай его! — Хорошо-хорошо, — попыталась успокоить старшеклассников, хотя сама на грани обморока. Кимоно было безумно тяжёлым. Сама я его никогда бы не надела и никогда не сняла сама. Также приходила Курокава Хана. Она отвечала за макияж. И должна признать, что своё дело она знает. Под слоем косметики я сама удивилась тому, как преобразилась. На глазах имелись длинные тонкие чёрные стрелки, придавая немного азиатский вид, на щеках лёгкие румяна, а губы были маленькими, но по сравнению с бледностью всего остального, казались кроваво-алыми. И знаете что? Кажется… я выгляжу красиво. Не думала, что такое можно сделать с моей-то внешностью. Хотя косметикой я, в принципе, не пользуюсь, так как в японских школах это запрещено. А сейчас… почему нет? — Вот, держи, — произнесла Тори, забегая в гримёрную и впихивая мне в рот какую-то крупную бусину. — Не глотай и не грызи. Сейчас будет твоё выступление. Во время сигнала надкусишь её. Там вишнёвый сок. — Ладно, — вздохнула я, вставая из-за стола. — Мой выход. Сцена готова. Всё в этом номере было приготовлено не одним человеком, а целой группой. Танцевать должна только я, но декорации, постановка, освещение, костюм, история, музыка… каждый выпускник занимался чем-то одним и вкладывал в это всю душу. Когда ты видишь, как другие стараются, хочешь, не хочешь, а начинаешь им подражать. Сцена погрузилась во мрак. Зрители не видели, что там происходит, а тем временем вышла я, встав в самый центр. Зазвучала мягкая музыка, напоминающая флейту и прожекторы сверху стали потихоньку прибавлять света, освещая только мою фигуру. Послышался небольшой гул среди зрителей символизировавший о том, что им не очень нравится начало, особенно то, что на мне белое кимоно. Белый цвет в Японии символизирует смерть, и одетая в нём я действительно выглядела как синигами — Бог Смерти. Но это было ожидаемо, поэтому я просто дожидалась, когда музыка сменит ритм, чтобы начать своё выступление, хотя оно уже шло полным ходом. Танец с веером довольно труден и неподражаем, особенно если на сцене всего одна танцовщица. Благодаря этому танцу необходимо рассказать целую историю без слов. Только движения и музыка. И история моего танца была прекрасна. Она рассказывала о юной девушке, которая жила в отдаленной японской деревне и в один прекрасный момент полюбила прекрасного юношу, который был самураем. Их любовь была бурной и страстной, так что буквально через год, они сыграли свадьбу, но счастью не суждено было длиться вечно. Началась война между кланами и самурая призвали сражаться. Девушка осталась одна, но ни на минуту не прекращала верить, что её возлюбленный вернётся живым и невредимым. Время шло и сезоны сменяли друг друга. Супруг не возвращался. Всем было ясно, что он мёртв, но девушка всё равно ждала, так как знала, что если она не будет счастлива с ним, то уж с кем-то другим и подавно. Война не прекращалась и дошла до самых отдаленных земель, а именно до той деревни, в которой жила девушка. Она пыталась бежать, но смерть настигла и её. Именно этот момент и был решающим в танце. До этого я танцевала, размахивая веером в такт музыки. То улыбалась, то грустила, но самое главное тут веер. Когда по истории возникала зима, на сцену высыпали мешок измельченного пенопласта. Он был лёгким, и от одного резкого движения веером, поднимался в воздух, направляясь по потокам воздуха. Таким образом, я одними небольшими движениями могла на сцене устроить настоящую метель. Музыка в такие моменты была быстрой, шумной, заставляющая сердца зрителей биться быстрее, словно барабан, как и в тот момент, когда за девушкой гнались враги. И вот, по истории она успела добежать только до деревьев сакуры, где впервые повстречалась со своим мужем. Я повернулась спиной к зрителям, делая вид, что это они за мной бегут, они преследуют меня. Музыка стала тише и наконец, замолкла совсем. Но появился другой звук, которые все прекрасно поняли — звучание выстрела стрелы, поражающей свою цель. Как только это произошло, я остановилась, выгнувшись в спине дугой. Всем телом показывала, что стрела пронзила меня насквозь. Более того именно это был знак, которого все ждали, поэтому нажала на небольшой клапан, что находился у меня на груди. Прозвучало негромкое хлюпанье, и реакция секретного оружия клуба рукоделия пошла в действие. Со спины белое кимоно окрасилось в кроваво-красный, словно я и правда ранена. В зале послышались возгласы шока и ужаса, но никто не двинулся с места. Продолжали наблюдать. Благодаря раствору, в котором было смочено кимоно, красная краска расползалась медленно с лёгкими завитками на концах. Словно это не кровь, а просто художник окунул кисть в краску и теперь вырисовывал замысловатые узоры. В этот же момент я надкусила бусину у себя во рту, выпуская вишнёвый сок. Вот только бусина соскользнула в первый раз, и я больно укусила свой собственный язык. Так сильно, что слёзы из глаз брызнули. Но это ладно, шоу должно продолжаться. Выпустила небольшую бордовую струйку сока с краю рта, которая стекла до подбородка, и медленно повернулась к зрителям лицом. Словно пыталась посмотреть в глаза своему убийце и вытянула в его сторону раскрытую ладонь, прося прикоснуться к ней. Естественно, моя немая просьба осталась без ответа. Увидев моё выражение лица, зал вновь ахнул. Кимоно теперь полностью было кроваво-красным. Ни единого белого пятнышка. Даже белоснежный веер принял красный цвет. Музыка вернулась, но больше походила на барабанную дробь, отбивающую ритм сердца. И ведь с каждой секундой ритм замедлялся. Все понимали — девушка умирает. Ещё несколько движений, и я мягко и плавно легла на пол, так чтобы мои волосы и само кимоно, приняли позу цветка. Это была самая трудная часть в танце, так как складки наряда никак не хотели ложиться правильно, да и я просто плюхалась на землю. Но сейчас… сейчас всё получилось грациозно и так как надо. Свет вновь стали немного приглушать, концентрируя внимание только на мне. Рядом появились ветви сакуры, говорившие о том, что девушка умерла в начале апреля, в самый сезон цветения сакуры. Лепестки цветов срывались с ветвей и медленно, подобно дождю, падали на моё тело, путаясь в складках кимоно и в волосах. Музыка замолкла, сердцебиение затихло, свет погас. Конец выступления. Была безумная тишина. Не знала, как отреагирует зал. Слишком тихо. Из-за того, что освещали именно сцену, я никого не видела из зрителей. Неожиданно почувствовала, что меня берут под руки и помогают встать. Это была вся наша команда, работавшая над данным номером. Включили обычное освещение, и тут я увидела, что зал аплодировал, причём большинство стояли. Они что-то выкрикивали, но что именно не понятно. Грохот аплодисментов буквально оглушал. Все улыбались и поклонились, благодаря за внимание. Но долго купаться в лучах славы нам не дали, так как пригласили на сцену всех участников. Должны были раздавать призовые места. Теперь на сцене было не протолкнуться. Все десять команд вышли на сцену и ожидали вердикта жюри. На сцену вышел один из них, с листом бумаги в руках. Мужчина лет сорока в обычном деловом костюме и короткой стрижкой. Держал микрофон и начал свою речь. Вначале было долгое отступление тому, как он рад видеть таких прекрасных выпускников Средней школы Намимори и как счастлив, присутствовать тут. Поздравлял всех с концом учебного года и желал успех в будущем, уверяя, что каждого ждёт ещё целая куча побед. Его толком никто не слушал, все ждали результат голосования. Многие даже стали шептаться, поговаривая — «Ну, быстрее! Быстрее!». — Ну и наконец, результаты жюри, — начал мужчина, разворачивая листок бумаги. — На третьем месте команда под номером семь, — команда с таким номером дружно запрыгала от радости. — На втором месте — команда под номером пять, — вновь волна визга и счастливых улыбок. — Ну, а на первом месте, команда под номером… один! — команда, что выступала первыми, дружно загалдели, поздравляя друг друга. Стало ясно. Мы не победили. Ничего не заняли. Хоть я и старалась выжать из себя абсолютно все силы, видно этого было мало. Почувствовала лёгкое похлопывание по плечам. — Ничего, — шептала Аи. — Ты была потрясающей! Лучше тебя этот номер никто бы не станцевал. Я улыбнулась на её слова, и заметила, что из всей команды никто не расстроился. Все знали, что я не выиграю. Это обидело ещё сильнее, но подавать виду не стала. Зато зрители явно были недовольны таким результатом голосования и дружно стали вопить, высказывая, своё недовольство. По крикам зрителей я поняла, что они не считают первое место заслуженным. Мол, первое место должно принадлежать команде под номером десять. — Я всё понимаю, — стал защищаться представитель жюри. — Но и вы поймите, танец с веерами, традиционно японский. И, следовательно, танцевать его должна… японка. Ого! Так я проиграла из-за того, что не японка? Хах, как оказывается, Кёя был прав. От этого, правда зрители ещё больше стали возникать и выражать своё недовольство. На что жюри согласились вручить десятой команде приз «Зрительских Симпатий». Но как по мне это было скорее в стиле — «Отвали!». Я вернулась в класс, что выделили для нас как гримёрную. Тело ломило страшно. Хотелось немедленно избавиться от этого кимоно, но одна я его не сниму. Наряд просто тяжеленный, и это если не учитывать дополнительный механизм с красками, что вшила Аи. С минуты на минуту должна заглянуть либо Аи, либо Тори, чтобы помочь мне снять его. Было безумно жарко, и я открыла окно настежь. На улице темно и свежий прохладный ветерок нежно ласкал мне лицо, даруя хоть немного облегчения. В любом случае, как не посмотри, а весь этот дурдом позади. Теперь никаких тренировок и никаких суровых нагрузок. Я вновь свободна. Дверь в гримёрную открылась и сразу же закрылась. Кто-то проник в помещение. Я была уверена, что это одна из девчонок. — Ну, наконец-то, а то я уже так устала. Снимите с меня этот наряд, а то я… — замолчала, так как и закрытыми глазами, стоя у окна почувствовала незваного гостя. Резко повернулась. — Хибари-сан? Да, это был он, собственной персоной. Всё в той же форме Дисциплинарного Комитета с накинутым гакураном на плечах и скрещенными руками на груди. Он подходил медленно, осматривая на ходу класс, где кругом были разбросана одежда, косметика, швейные наборы и так далее. Что ж… я должна была ожидать того, что он захочет после встретиться. Не зря же столько раз уверял, что проследит за моим позором лично. — Вы, Хибари-сан, как всегда были правы, — улыбнулась я, немного поклонившись на японский манер. — Я не победила и вообще никакого места не заняла. Как и было сказано, я не японка и никогда ей не стану. Мой проигрыш был предсказуем. — Это не так, — произнёс он тихим и спокойным голосом, остановившись на расстоянии вытянутой руки от меня. — Что? — не сразу поняла смысла его слов. — Я был не прав. Ничего себе! Хибари Кёя говорит, что он был не прав? То есть… он тоже может признавать свои ошибки? Но как? Что же ради этого должно произойти? Я… в некотором шоке. Это точно Кёя? Точно тот самый Глава Дисциплинарного Комитета, у которого только правила, да дисциплина в голове? Сейчас, при свете тусклых настольных ламп, он казался каким-то… загадочным. Хотя, возможно, что я просто безумно устала, и теперь мне видится всякое. Как вообще на такое реагировать? — И ты ведь получила приз, — продолжал Хибари. — Приз «Зрительских Симпатий». Как по мне, это намного важнее. Хибари сделал ещё один шаг ко мне на встречу, медленно приподняв ладонь и потянув её к моему лицу. Я не шевелилась. Только смотрела в его серые глаза, в которых мерцали серебристые отблески настольных ламп и ничего не понимала. Что происходит? Он… Хибари… какой-то другой… словно сейчас он наконец-то решился снять маску и показаться. Показать себя. Рука парня была неуверенной. Он хочет ко мне прикоснуться, но что-то его сдерживает. Что именно? Молчу и терпеливо жду, наблюдая за тем, что будет. Мысли путаются, поэтому не спешу делать каких-либо поспешных выводов. Наконец-то его ладонь прикоснулась к моей щеке, а подушечка большого пальца, медленно стерла остатки вишнёвого сока на подбородке. Похоже, это волнительно не только для меня, так как, хоть выражение лица у парня и было мраморным, быстрый ритм сердца я слышала отчётливо. Оно так билось, словно зазывало и просило. Но чего? Чего оно хочет? Время идёт, а ладонь Кёи до сих пор лежит на моей щеке, поглаживая большим пальцем нижнюю губу и подбородок, хотя уверена, что от вишнёвого сока там уже ничего не осталось. — Эх, классное выступление! — послышался мужской голос из окна. Так как мы находились на втором этаже, слышимость была потрясающей. — Особенно мне понравилось последнее. — Ага, — отозвался второй парень. — Думаю, она бы и победила, если бы всё жюри не было куплено. — Куплено? — удивился первый, а я с непониманием посмотрела в глаза Кёи, словно спрашивая «это правда?». — Ну, да, — согласился второй. — Та, что заняла первое место, дочь одного из жюри. Те, что заняли второе и третье место, дети одних из бизнесменов, что финансируют школу. — Ого! — присвистнул первый. — Ну, и что это за конкурс, когда всё куплено? Обидно даже. Хех, так вот оно что. У меня тупо даже не было шанса. И Кёя всё это знал. Знал, по глазам вижу. Не зря он всё это время пытался меня переубедить участвовать, так как даже для него это уже не конкурс, а какая-то пародия. Но он всё же не сказал. Продолжал наблюдать. Ну, что, Хибари-сан, понравилось шоу? Я резко ударила его по ладони и оттолкнула руку от своего лица. Хотел посмотреть на моё унижение? Прошу. Но не более того. Рука парня медленно опустилась. Но разговоры парней за окном на этом не закончились. — Эта участница под десятым номером, вроде из корпуса «А» верно? — спросил первый. — Мне понравилась. Интересно, у неё парень есть? — Пф! Спрашиваешь, — усмехнулся второй. — Слышал лично, что она обручена с Савадой. — Чего? С этим Никчёмным Тсуной?! — воскликнул первый. — Ага, — хихикал второй. — Но это не всё. За ней, вроде как, ухаживает друг Тсуны, Ямамото Такеши. Вечно видят их вместе. То за обедом, то гуляющих после школы… — Это лучший игрок Средней школы Намимори?! Вот это да! Раз такой парень приударил, то у меня нет и шанса, — вздохнул первый. — Ещё поговаривают, что по ночам пару раз видели, как к ней в гости Гокудера Хаято приходил. Кто его знает, ради каких целей, хи-хи-хи… — Ничего себе! — уже шокировано произнёс парень. — Да эта девчонка никто иная как Мата Хари! Я просто прикрыла глаза рукой, желая всем сердцем, чтобы на эту школу упал огромный метеорит и взорвал всё к чёртовой бабушке. И такие сплетни бродят обо мне по школе? Хибари сделал шаг назад и, приподняв одну бровь, с некой усмешкой следил за моей реакцией. Образ засранца вновь вернулся на своё место. — И не говори, — отвечал второй. — А ты думаешь, почему её Глава Дисциплинарного Комитета около себя держит? Сама слабая, хилая, как тряпка. Толку от неё немного. Просто парень сам на неё глаз положил, вот и держит рядом. Видал, как он во время последней сцены с сакурой на колени перед ней встал? Вот так вот! — Чего?! Даже Хибари Кёя?! Вот это женщина… — восхищался первый. Опустила руку и посмотрела с удивлением на Кёю. Он упал передо мной на колени? Нет, я понимаю, что это всё из-за болезни, но… Так неловко. Ухмылка парня исчезла, зато теперь лицо излучало гнев и ярость. Ничего не говоря, Хибари приготовил тонфы и резко выпрыгнул в окно. Через секунду послышались крики, удары и мольба о помощи. Вот только вряд ли Хибари намерен кого-то прощать. Устало вздохнув, закрыла окно, и вернулась обратно на стул, дожидаться кого-то из девчонок. Меня это не касается. Пускай хоть всё исчезнет. Ничего не желаю знать. С этого момента, считаю себя свободной.