Забытый день рождения

— Дин! Ди-ин! Просыпайся, соня! Голос у мамы был ласковым, в нем слышалась теплая светлая улыбка. Дин нехотя открыл один глаз — и снова зажмурился. Солнечный зайчик пробежал по его лицу и где-то спрятался. Мягкая постель пахла свежестью и снегом. Просыпаться не хотелось совершенно, ещё бы немного понежиться и досмотреть тот сладкий сон... Дин и заснул бы снова, но одна непоседливая мысль заставила его распахнуть глаза и резко сесть. Сегодня же у него день рождения! Пять лет! Это он еще вчера посчитал и без вопросов лег спать, чтобы завтра поскорее наступило. — С днем рождения, милый! Мама, улыбаясь, стояла перед его кроваткой, а в руках у нее был пирог с зажженными свечками. Дин пересчитал: их было ровно пять. — А вот и мы! С днём рождения, Дин! Дверь открылась, и в комнату вошел смеющийся папа с Сэмми на руках.Подпрыгнув на кровати, Дин бросился к отцу. Большой и сильный папа ловко поймал его, и, держа Сэмми в одной руке, а Дина в другой, закружил их по комнате под общий смех. Потом он приземлился на кроватку Дина, увлекая за собой и маму, усадил мальчиков к себе на колени. — Загадывай скорей желание! — сказал он. Дин зажмурился, загадав, чтобы это утро никогда не кончалось, набрал полную грудь воздуха и открыл глаза. Он был один. Вокруг было темно, холодно и страшно. Дин отчаянно звал папу и маму, но никто ему не отвечал. От страха он снова зажмурился, а когда открыл глаза снова, увидел их комнату, освещенную слабым светом ночника и экраном телевизора, который папа, как всегда, забыл выключить. Снова этот сон. Дин едва не заплакал от обиды. Он так скучал по маме, но видел ее только во сне. За окном была ночь. Дин сел на кровати и оглянулся. Папа спал на диване, придерживая одной рукой Сэмми, который посапывал у него на груди. Наверное, опять, укачивая малыша, заснул вперед него. Вылезать из-под одеяла было страшно, но спать одному — еще страшнее. Если быстро добежать до дивана, может быть, он успеет, и никто не схватит его за ногу? Сердце дрожало, как заячий хвостик. Дин схватил свою подушку, опрометью подбежал к дивану и перелез через папу осторожно, чтобы не разбудить Сэмми. Папа, не просыпаясь, отодвинулся немного к краю, чем Дин и воспользовался, протиснувшись между ним и диванной спинкой. Мальчик облегченно выдохнул. С папой было тепло и спокойно. Немного повозившись, Дин уснул. Снов он больше в эту ночь не видел. Второй раз Дин проснулся как от толчка. Кроме него, на диване никого не было. Он бросил взгляд на кроватку Сэма, но и она была пуста. В прихожей хлопнула входная дверь. Он откинул одеяло и побежал в прихожую как был - в пижаме и босиком. — Дин, обуйся! — прокричала ему из кухни миссис Чэттер, но он не слышал её. Не успел. Папа уехал на своей машине. Как же так? Ведь сегодня у Дина день рождения, а папа уехал на работу и даже не поздравил его! На глаза сами собой набежали слезы, и Дин зло вытер их рукавом пижамы. После того как мама исчезла, все перевернулось вверх дном. Сэмми стал плакать, каждый вечер, перед тем, как уснуть, а еще вдруг пристрастился к пустышке, которую никому не давал, если только она не вываливалась у него изо рта, когда он спал. Папа стал хмурым и задумчивым, редко говорил, еще реже улыбался — и совсем перестал с ним играть. Зато в их доме появилась миссис Чэттер, проворная маленькая пожилая соседка, которая оставалась с мальчиками, пока отец был на работе. Дин ее не любил и раньше, а теперь она стала еще несноснее, всюду совала свой курносый нос. Хуже всего было то, что с Сэмом она сюсюкала и баловала его, а Дина отчитывала за любую, даже самую маленькую провинность. Он не раз порывался сказать об этом папе, когда тот возвращался домой с работы, но из раза в раз, видя его усталое лицо, молчал и терпел. Ему было жаль отца, жаль Сэма, но как помочь — он не знал. Тогда Дин про себя решил, что будет послушным хорошим мальчиком, и тогда все наладится. Только быть послушным в компании с миссис Чэттер совсем не получалось, как бы Дин ни старался. Она возникла в прихожей, сурово сдвинув брови. — Это что еще за вид! — проворчала миссис Чэттер. — Бегом приведи себя в порядок и садись завтракать! Мне некогда тебя ждать. Дин тяжело вздохнул и поплелся в ванную. На завтрак была каша. Дин терпеть ее не мог. Он возил ложкой в тарелке и пытался хоть что-то в себя впихнуть. А как бы хорошо сейчас было съесть блинчиков с джемом или оладьев с кленовым сиропом! Замечтавшись, Дин прочертил ложкой дорожку в каше так, что стало видно дно тарелки, а потом начал с интересом наблюдать, как каша медленно сползает по краям, заполняя дорожку. Он повторил эксперимент, вспомнив, что миссис Чэттер как-то рассказывала им про одного героя, который раздвинул воды моря, чтобы провести своих людей по дну, и спасти их от преследователей. Как же его звали? Имя смешное такое было... Вспомнил! Моисей. — Дин, хватит баловаться с едой. Ешь! — прикрикнула миссис Чэттер и тут же противно засюсюкала: — А кто у нас тут такой хорошенький? Проголодался, миленький. Сейчас Сэмми будет кушать вкусную кашку — и вырастет большим и сильным. Сэмми сидел на высоком стульчике и молотил ладошкой по столу, подпрыгивая от нетерпения. И как только его не тошнит от всего этого? Одно слово — маленький, не понимает ничего. Дин подумал, что, наверное, так было бы лучше: если бы он тоже ничего не понимал. Дин съел еще пару ложек каши, а потом, воспользовавшись тем, как увлеченно миссис Чэттер кормила его брата, быстро отнес в раковину тарелку и вымыл ее дочиста. Дин внимательно проследил за тем, чтобы остатки каши смылись полностью: иначе ему было несдобровать. Тут внезапно и очень громко зазвонил телефон, и Дин чуть было не выронил тарелку из рук. — Дин, докорми Сэмми, я сейчас, — бросила через плечо миссис Чэттер. Она подошла к телефону, сняла трубку и проворковала: — О! Мэрил, дорогая, я так рада тебя слышать… Дин оставил тарелку и подошел к стульчику брата. — Ди! — радостно воскликнул Сэмми. Малыш успел схватить брошенную в тарелке ложку и, зачерпнув немного каши, уже пытался отправить ее в рот. Ложка тыкалась в щеки, в нос, в глаза, в уши — только все время промахивалась мимо широко раскрытого рта. Сэмми сердито гудел, не оставляя своих попыток. — Фу, Сэмми! Как ты ешь эту гадость? — поморщился Дин и, поймав кулачок с зажатой ложкой, направил этот сложный агрегат с остатками каши в широко разинутый рот. Потом еще раз, и еще. Пару раз малыш хотел поделиться кашей с братом, но покормил только его рубашку. Наконец, сражение с ложкой было выиграно и тарелка опустела, зато кашей было вымазано все вокруг: и Сэмми, и Дин, и стульчик, и даже пол. Все это время миссис Чэттер, не прекращая болтать по телефону, что-то помешивала в небольшой кастрюле; казалось, что она совсем забыла про мальчиков. Только минут двадцать и дюжины новостей о своих знакомых спустя, соседка попрощалась со своей подружкой, положила трубку и повернулась к детям. На секунду она застыла как статуя, оглядывая все вокруг. Глаза ее расширились. — Я же просила его покормить, а не размазывать кашу повсюду! — всплеснула руками миссис Чэттер. — Что за наказание! Она взяла Сэмми на руки, бесцеремонно схватила Дина за локоть и повела за собой в ванную. После завтрака и переодевания Сэмми был отправлен в свой уголок, который отец отгородил для него креслом, комодом и большими диванными подушками. Для Дина включили телевизор, по которому шла какая-то мыльная опера. Миссис Чэттер наводила в гостиной порядок со скоростью урагана, не переставая ворчать при этом, что давно пора отремонтировать комнату Сэмми и жить так, как полагается нормальным людям, а не тесниться втроем в одной гостиной. Малыш что-то мурлыкал себе под нос, засунув пустышку в рот и перебирая разбросанные по коврику игрушки. Дин сидел в кресле, которое отгораживало место для Сэмми, пытался вникнуть в происходящее на экране, и никак не мог понять, почему люди в телевизоре бегают и повторяют друг за другом одни и те же слова. — Дин, это что такое?! — воскликнула миссис Чэттер, замерев около дивана, с которого убирала постельное белье и раскиданные вещи. Дин удивленно моргнул и встал посмотреть, что там могла обнаружить соседка. Под откинутой подушкой, на которой спали они с папой, оказалась фигурка Бэтмена, которую Дин считал потерянной. - Опять ты раскидываешь свои игрушки! - недовольно пробурчала миссис Чэттер. Дин удивленно хлопал ресницами. Он точно помнил, что вчера под подушкой ничего не было. Так откуда же взялся Бэтмен с развевающимся плащом за спиной? Дин нерешительно взял его и вернулся в свое кресло. У Бэтмена была совершенно замечательная маска, из-за которой блестели глаза, и яркий желтый знак в виде летучей мыши на фоне луны, а еще у него двигались руки и ноги. Он был почти как настоящий! Он мог стоять, уперев руки в бока, мог нанести удар кулаком или ногой, мог бегать и прыгать с высоты подлокотника кресла, даже с его спинки, и всегда поднимался на ноги, как истинный герой. В том, что случилось дальше, Дин был виноват сам: подвел, не подстраховал — и Бэтмен свалился на пол перед Сэмми. Малыш издал удивленный писк и взял новую игрушку в руки. — Сэмми, отдай! Это мой Бэтмен! Дин попытался отобрать игрушку у брата, но тот вцепился в нее как клещ. Дин уже знал, что из такой железной хватки вызволить Бэтмена нереально. Тогда Дин воспользовался проверенным способом: стал предлагать малышу другие игрушки. Но в этот раз не прокатило:игрушки летели куда попало, а Бэтмен так и не был отпущен на свободу. Бросая погремушки, мячики и кубики, Сэмми сообразил, как это весело, и засмеялся. Соска выпала у него изо рта. Это был шанс. Дин быстро схватил пустышку и, показав ее брату, предъявил ультиматум: — Сэмми, отдай Бэтмена, а я тебе — соску. Малыш широко распахнул глаза и издал возмущено-воинственный писк. — Это будет честно, — заверил его Дин. Сэмми наклонил голову набок, причмокивая губами. Бэтмен полетел на пол, а малыш обеими ручками потянулся к пустышке. Дин не в первый раз убеждался, что для такого маленького человечка его брат удивительно быстро соображает. Не то что Барри Смит, который был на год старше Дина, но понимал только силу кулаков. Пустышка со звонким "чпок" была водружена на место. Сэмми понравился этот звук: он тут же вытащил соску обратно (получилось еще громче), вставил снова. Дину стало интересно, через сколько "чпоков" братишке надоест это занятие. Но досчитав до десяти, он не мог вспомнить, какая цифра идет следующей. Был бы рядом папа, можно было бы спросить у него, а у миссис Чэттер интересоваться не хотелось: от нее можно услышать только ворчание. Дин вздохнул. Подумав про папу, он вспомнил, что у него сегодня день рождения. В прошлом году это был пирог, веселые гуделки, цветные колпаки, воздушные шарики и подарки. И мама… Все стало вдруг серым и безжизненным. Дин медленно сполз с кресла и забился в уголок между стеной и комодом. Он сел прямо на пол, подтянув коленки к груди, сложив на них руки, и уткнулся в них лбом, чтобы не видеть ничего вокруг. Что-то горячее обожгло щеку, потом вторую, и плечи содрогнулись в беззвучном всхлипе — а может быть, он вздрогнул от холода, который окутал его непроницаемым коконом. Теплая мягкая ладошка ткнулась ему в ногу, и рядом раздалось пыхтение. Дину не надо было поднимать головы, чтобы посмотреть, кто подполз к нему на четвереньках. Малыш оперся на его коленки и, шатаясь, поднялся на ножки. Он издал вопросительно- обеспокоенный писк, но Дин на это никак не отреагировал. Ему очень хотелось побыть наедине со своим горем, а присутствие Сэмми его раздражало. Братишка, держась ручками за его коленку, попытался заглянуть ему в лицо. Дин только с силой мотанул головой, стряхивая с себя маленькие ладошки. Потеряв точку опоры, малыш плюхнулся на попу и тут же повторил попытку встать на ноги, опираясь теперь уже на угол комода. — Ди? — спросил Сэмми и, схватив своими маленькими пальчиками Дина за волосы, стал с неожиданной силой поднимать его голову. Это было больно. — Отстань от меня, Сэмми! — зло выкрикнул Дин, вырываясь из цепких рук брата. Ему казалось, что еще секунда — и он отбросит его, как котенка. Малыш смотрел на него внимательно и задумчиво огромными блестящими глазами, изучая сдвинутые брови, сузившийся зеленый взгляд, который полыхал болью и гневом, раскрасневшиеся щеки, упрямо сжатые губы. Сэмми глубоко вздохнул всем своим пухленьким тельцем.. и сделал невероятное: он вынул пустышку из своего рта и стал с силой запихивать ее в рот брата. Дин протестующе завертел головой, еще больше сжимая губы, но, снова поймав взгляд малыша, послушно открыл рот. Соска была обслюнявленная и сладковатая на вкус. Удовлетворенный результатом, малыш сел рядом с Дином и доверчиво прижался щекой к его ногам. — Ладно, я понял, — вздохнул Дин и погладил брата по макушке, покрытой пухом светлых волосков. — Спасибо, Сэмми! Говорить с пустышкой во рту было неудобно, но, как ни странно, эта штука его успокаивала. Теперь понятно, почему малыш с ней не расставался. — Дин, хватит там сидеть. - Над ними нависла миссис Чэттер. — Лучше помоги мне. Отнеси это белье в корзину. Дину очень хотелось крикнуть, чтобы противная нянька отстала, но папа бы такой поступок не одобрил, а миссис Чэттер обязательно бы наябедничала: она всегда рассказывает папе обо всем, что за день происходило. Дин вернул соску Сэмми, поднялся и, взяв скомканное белье, отправился в ванную. Он хотел уже бросить вещи в бельевую корзину, как вдруг увидел, что там что-то блеснуло. Белье было скинуто на пол. Из-под своих джинсов, лежащих в корзине, Дин извлек маленькую шоколадку и с удивлением повертел ее в руках. Как она могла здесь оказаться? Да и миссис Чэттер всегда тщательно проверяла одежду, когда отправляла ее в стирку. Уж она бы такое не пропустила... Дин ел шоколадку, пока никто не видит, и размышлял о том, что сегодня какой-то странный день: неожиданно найденная игрушка, теперь вот шоколадка. Чудеса! Настроение сразу как-то улучшилось, и жить стало веселее. Когда он вышел из ванной, миссис Чэттер протараторила: — Одевайся быстрее! Мы идем гулять. Дин одевался медленно. Сначала он разложил на диване вещи по порядку, чтобы не перепутать, что за чем одевать. Эта наука давалась ему с трудом. Ведь раньше его одевали мама или папа, а миссис Чэттер настаивала на том, что он уже большой и должен уметь делать это сам. Ну, вот! Снова все напутал! Свитер почему-то наделся задом наперед, и правая нога оказалась в левом ботинке, а левая — в правом. Дин вздохнул, снял ботинки и свитер — и начал все сначала. За это время миссис Чэттер успела одеть Сэмми, который вопил не переставая, пока его ловко впихивали в теплый комбинезончик. Соседка вынесла его в прихожую и усадила в коляску. Вернувшись, она вздохнула: «Копуша», - и стала помогать Дину одеваться, что-то бормоча про себя. Телефон снова зазвонил, когда Дин уже натягивал шапку. — Присмотри за Сэмми, — бросила на ходу миссис Чэттер и поспешила на кухню. Выйдя в прихожую и Дин обнаружил, что коляска брата пуста. Как он смог из нее вылезти? Может, миссис Чэттер забыла его пристегнуть? Дин завертел головой в поисках брата. Внутри у него все похолодело, когда он увидел, что Сэмми дополз почти до середины лестницы, сосредоточенно преодолевая ступеньку за ступенькой. Дин боялся лестницы на второй этаж: ему все время казалось, что в выгоревшей комнате поселился кто-то страшный. Он не раз слышал, как там что-то скрипит и скрежещет, а иногда ему казалось, что он слышит чьи-то шаги. Дин всегда старался проходить мимо этой лестницы как можно быстрее, чтобы ужасное нечто не успело его схватить. Но сейчас малыш упорно полз наверх. Ступенька. Еще ступенька. Он уже миновал крохотную площадку между пролетами. Сэмми полз туда, где было это страшное. А что, если оно схватит брата и унесет его с собой, как унесло маму? — Стой, Сэмми! — отчаянно закричал Дин. Несмотря на охватившую его панику, он взбежал по ступенькам вверх, схватил брата, радостно пискнувшего «Ди!», и поволок его вниз. Почти как в тот раз: сердце выпрыгивает из груди, и в спину дышит страх, хотя обернуться — сложнее , только вот… Сэмми стал заметно больше, тяжелее и выскальзывал из рук, но Дин прижимал его к себе сильнее, боясь уронить. От звука хлопнувшей входной двери он вздрогнул всем телом, нога скользнула мимо ступеньки, и Дин кувырком свалился вниз, прижимая Сэмми к себе изо всех сил. Наверное, он обо что-то стукнулся: боли не было, а в глазах на мгновение потемнело. Когда темнота рассеялась миллионами радужных точек, Дин наконец понял, что его подхватили мускулистые папины руки, — и страх исчез. Сэмми заплакал. — Ушибся? Где? Болит? — взволнованно бормотал папа, ощупывая взглядом своих сыновей. Он сел прямо на ступеньку, посадив их к себе на колени, и осторожно прощупал пальцами голову и спину Дина, потом Сэмми. В его глазах было столько тревоги, что Дину показалось, что папа забрал себе весь его страх. — Все хорошо, папа! — ласково сказал Дин и обнял одной рукой отца за шею, второй все еще придерживая всхлипывающего Сэмми. От папы пахло бензином, железом и немножко — одеколоном, и это был самый лучший и родной запах на свете. Внутри стало как-то тепло и спокойно, поселилась уверенность, что ничего плохого с ними больше не случится. Миссис Чэттер стояла рядом и взволнованно что-то говорила про ушибы, сотрясение мозга и больницу, но папа не обращал внимания на нее, а сидел молча, поглаживая сыновей по спинкам. Вскоре малыш успокоился, начал что-то ворковать и дергать папу за отросшую бороду. — Ты прав, Сэмми, — усмехнулся папа. — Мне давно следует побриться. Дин тоже потрогал папину щетину и вынес свой вердикт: — Колючий! Тогда отец встал, не выпуская мальчиков из рук, и посмотрел на миссис Чэттер так, что та сразу замолчала и стушевалась. — Раз уж вы собрались, то не поехать ли нам погулять в парке? — спросил он у Дина. Дин согласился не раздумывая. Пускай в последнее время это случалось не так часто, как раньше, — но все таки, что может быть лучше прогулки с папой и Сэмми? Они гуляли в парке. Папа так раскачал Дина на качелях, что сердце у него замирало от восторга и ощущения полета, и хотелось взлететь до самого неба. Потом они вдвоем учили Сэмми ходить. Папа водил малыша за руки, а Дин отбегал на несколько шагов и звал к себе брата. Сэмми быстро перебирал ножками, его пальчики едва сходились на мозолистых указательных пальцах папы, а догнав Дина, он провозглашал победное «Ди!» и заливисто смеялся. Папа улыбался. Дин был готов играть так хоть вечность, только чтобы папа не переставал весело улыбаться, чтобы он больше не хмурился и не плакал на кухне по ночам за бутылкой виски, думая, что его никто не видит. Когда они возвращались домой, набегавшийся Сэмми уснул на заднем сидении Импалы. Как сидел, так и уснул, сжимая в кулачке не донесенную до рта пустышку. Дин тихонько тронул папу за плечо и сказал тихо: — Пап, он уснул. Тот мягко притормозил и обернулся. Дин осторожно положил брата на сидение и посмотрел на отца. — Пусть спит, — шепотом ответил папа и, на секунду задумавшись, добавил: — А ты иди ко мне. Папа легко, словно пушинку, подхватил его на руки и посадил на колени перед собой. Смотреть на дорогу с места папы было совсем иначе, чем с заднего сидения. За лобовым стеклом она казалась такой широкой и нескончаемо длинной, а в конце ее виднелся их дом. — Дин, у меня есть для тебя подарок, — сказал тем временем папа и вытащил из бардачка новенькую машинку — точную копию той, в которой они сидели сейчас. — Я думал, ты забыл, — выдохнул Дин, беря в руки свой подарок. — Как же я мог забыть про твой день рождения! — улыбнулся папа виновато. — Утром мне было жаль будить тебя, ведь ты опять ночью плохо спал. Но... с днем рождения, сынок! Маленькая Импала сияла дисками и лакированными боками. У нее вращались колеса, открывались все четыре дверцы и капот с багажником, даже руль вертелся во все стороны, а под дном была маленькая кнопочка, при нажатии на которую загорались фары. Вот бы посадить в нее Бэтмена! Хотя нет, он большой, не влезет. — Это маленький сын нашей машины? — спросил Дин, не отрывая восхищенного сияющего взгляда от новой игрушки. Папа тихо хрипло засмеялся. Дин даже дыхание затаил от этого звука, которого не слышал уже очень давно, с тех самых пор, как пропала мама. Он повернулся и обнял отца так сильно, как только хватило сил. — Спасибо, — прошептал он куда-то в шею папе. Тот в ответ погладил его по голове, а Дин едва сдерживался, чтобы не расплакаться. «Глупый! — уговаривал он сам себя. — Не реветь! Я же уже большой». — Ну что, Дин, поехали домой? Держись крепче за баранку! Папа завел машину. Дин положил игрушку под лобовое стекло и вцепился в руль. Импала заурчала и медленно покатила вдоль их улицы. Дин вытянул шею, чтобы лучше видеть, как капот плавно скользит над асфальтом, словно корабль по морю. Он задохнулся от восторга, когда понял, что машина слушается его так же, как и папу, совершенно не замечая, что тот придерживает одной рукой баранку снизу. Дин чувствовал себя большим и взрослым – он сидел за рулем папиной машины, у него был даже пассажир, который мирно спал на заднем сидении. Это была самая длинная и потрясающая поездка в его жизни! Когда Импала остановилась около их дома, Дин удовлетворенно вздохнул, как капитан, приведший свое судно в родной порт, несмотря на штиль, бури и морских пиратов. Дом встретил их тишиной и едва уловимыми запахами чего-то вкусного. Миссис Чэттер ушла, что Дина очень обрадовало . Папа положил спящего Сэмми в кроватку и бережно раздел, стараясь не будить. Пока Дин вылезал из одежды, он понял, что ужасно проголодался и сейчас готов был съесть даже утреннюю кашу. — Что у нас на обед? — спросил он у папы, расшнуровывая ботинки. — Сейчас посмотрим, что нам оставила миссис Чэттер, — ответил отец, задумчиво почесал затылок и отправился на кухню. Дин вприпрыжку побежал за ним и не успел остановиться, врезавшись во внезапно остановившегося папу. Желая выяснить причину неожиданной остановки, Дин выглянул из-за спины отца и от удивления раскрыл рот. На кухонном столе стоял большой, источающий пленительный аромат пирог, украшенный кремом и вишенками. Дин еще не умел читать, но этого и не требовалось, чтобы понять, что на пироге было красивыми буквами выведено: «С днем рождения, Дин!»