Прутья долга

      Эвелин вертела в руках нож из кости какого-то животного, размышляя над всем, что случилось с ней за последнее время.       Гибель дома на орбите, полет на Землю, война с землянами, попытки отца заключить мир, окончившиеся ее свадьбой. Ее жертвой.       Девушка провела пальцем по острию и почувствовала режущую боль. Острый клинок. Жестокие и сильные воины. И они не рады пришельцам с неба. Не рады кровосмешению. Не рады миру. Но если мирной жизни не будет, для чего она здесь?       Краем глаза Эвелин увидела, что кто-то зашел, и в страхе вскочила, выставив перед собой нож. Бесполезное орудие в неумелых руках, но другого у нее не было.       Перед ней стоял Роан. В голубых глазах промелькнуло удивление, но его быстро сменила уже привычная девушке усмешка.       — Моя небесная черноглазка решила показать зубки?       То, что показалось принцу забавным, смутило девушку. Она опустила нож и выдавила, глядя куда-то в район его плеча:       — Нет.       — Жаль, интересно было бы на это взглянуть.       Эвелин вздрогнула и посмотрела на мужа со злостью. Он встретил ее взгляд со свойственной ему спокойной уверенностью, заставив вновь спрятаться за ресницами.       — Где ты взяла нож?       Вопрос был задан ровным тоном, без обвинений или осуждения.       — Здесь повсюду оружие, — после непродолжительного молчания сказала она.       Это была чистая правда. Война стиль жизни Асгеды, а для успешного ведения войн необходимо хорошее оружие. У Скайкру оружие тоже было, но в меньшем количестве и лежало оно в строго отведенном для него месте. Иное дело здесь. В Ледяных землях человеку вручают меч или кинжал, едва только он появился на свет. Так во всяком случае это виделось Эвелин.       Девушка уже хотела было положить нож на стол, но муж остановил ее.       — Оставь, — коротко сказал он.       Эвелин посмотрела на него с удивлением.       — Ты этого хочешь?       Правда хочешь дать мне в руки оружие?       — Зачем-то ведь ты его взяла.       Он приблизился к ней в плотную, и сейчас она не отступила. Только смотрела на него этими большими черными глазами.       И в этот миг что-то едва уловимое промелькнуло между ними. Что-то незнакомое, но странно приятное.       Резкий порыв ветра загнал в комнату рой белых мух. Погода начала портиться, извещая о скором наступлении зимы. Зимы, особенно суровой в этих землях.       Эвелин вдохнула полной грудью охладевший воздух, опустив голову. И проскользнула мимо мужа к окну.       Промелькнувшая искра оставила след в ее душе, но инстинктивно Эвелин не хотела, чтобы Роан это понял. Она и сама отказывалась это понимать. Прошлая жизнь, первая любовь, ставшая на Земле безнадежной, все это накрепко засело в ее мозгу, как и идея того, что она здесь скорее пленница. Бедная несчастная Эвелин не знала, насколько хуже живется в этих землях настоящим пленницам. Бедная несчастная Эвелин не готова была это понять. Она все еще тосковала по дому, которого у нее больше нет.       А за много километров от нее, в далекой теперь Аркадии внешне все оставалось как прежде. Небесные люди продолжали выполнять свои ежедневные обязанности: несли караул, пополняли запасы на зиму, занимались мелким ремонтом техники, вечерами отдыхали, собираясь в большой столовой. Но для Беллами все это потеряло былой смысл. Он остро чувствовал свое поражение.       Как и тогда на Ковчеге. Его мать узнала, что старший сын общается с дочерью члена Совета. Женщина хорошо понимала, чем это грозит. Беллами, этот влюбленный дурак, может забыть о своем долге оберегать сестру. Когда-нибудь он захочет привести подругу к ним в отсек, да и Маркус Кейн обязательно заинтересуется семьей того, с кем проводит время его дочь. И этот день станет днем их казни.       Законы Ковчега жестоки, и в них ясно прописано, что будет с теми, кто их нарушит. Коридор смерти, в конце которого преступника ждал люк, через который его вышвыривали из Ковчега в безвоздушное пространство космоса.       Только один ребенок. Таков закон Ковчега. Аврора Блейк родила второго, когда ее сыну было семь лет, и слишком многим пожертвовала, чтобы сохранить свою тайну. Их тайну.       Эгоистичная интрижка Беллами не должна навредить Октавии. Ведь Октавия ответственность Беллами. Он ее старший брат. Об этом женщина напомнила сыну и заставила разорвать всякие отношения с девушкой. А Беллами всегда старался быть хорошим братом. Он пошел на это, хоть сердце его и разрывалось. Особенно когда он заглянул в эти бездонные черные дыры — ее глаза, которые так быстро краснели от слез. Но это был его долг — защитить младшую сестру. Любой ценой.       А спустя несколько лет Эвелин поступила также. Спасла их всех ценой отношений с Беллами. Их совместное счастье всегда находилось по ту сторону прутьев долга.       Парень уныло допил пиво из кружки и потянулся за бутылкой, чтобы заново наполнить кружку. Краем глаза заметил, как кто-то садиться напротив. Но ему было все равно. Хотелось побыть одному. Хотелось утонуть в своем горе. Он поднес ко рту кружку и снова осушил ее до дна.       — Сколько это будет продолжаться, Бел?       Перед ним сидела Октавия. Его сестра. Его ответственность. Его кровь. Если что-то и волновало Беллами во всем мире больше Эвелин, то это младшая сестра. Хотя в последнее время Октавия сильно изменилась, его маленькая сестра, которая шестнадцать лет пряталась под полом, выросла и больше не нуждалась в защите брата. На Земле закон о численности был упразднен, и сам факт существования Октавии больше не был преступлением.       Сейчас на ее красивом лице ясно читалась тревога за брата.       — Сколько ты уже выпил?       На губах Беллами заиграла глупая улыбка.       — Я не считал.       Парень хотел было долить себе пива, но сестра накрыла кружку рукой.       — Тебе уже хватит на сегодня.       — Как скажешь, — слишком равнодушно отозвался Беллами.       Девушка убрала подальше кружку и бутылку. Тревогу начала сменять злость. Захотелось избить брата, захотелось сделать хоть что-то, чтобы привести его в чувство, вернуть к реальности.       Она уже видела подобное состояние у него. Давно. На Ковчеге. Тогда она винила себя в его боли. Винила себя в том, что родилась, и из-за нее любимый старший брат не может быть с той, кого любит. Но сейчас впервые к Октавии пришло осознание, что она не при чем. Брат сам заключил себя в клетку собственного долга. То же сделала и Эвелин. А ей, Октавии, теперь снова наблюдать за полностью раздавленным старшим братом.       — Пожалуйста, Бел, — девушка предприняла еще одну попытку вернуть парню желание жить дальше, — ты нужен мне, старший брат.       Их взгляды встречаются, и Беллами вздыхает.       — Прости, О, мне просто нужно немного времени.       — Хорошо, — она заставила себя улыбнуться.       Душевное состояние брата всерьез беспокоило ее. Что-то в нем надломилось, после этой проклятой свадьбы. Что-то очень важное.       Да еще этот Пайк!       Октавия не могла найти рациональное объяснение своим чувствам, но Чарльз Пайк ей определенно не нравился. Было что-то в этом человеке. Что-то, что ее отталкивало. Девушка подсознательно чувствовала в нем угрозу, но не могла до конца себе этого объяснить. А что хуже всего, остальные были без ума от этого человека. Многим он представлялся чуть ли не героем, и этому немало способствовали жители Продовольственной станции, которые его чуть ли не боготворили. Еще бы! Не будь Пайка ни один Скайкру не выжил бы на станции, упавшей на земли Асгеды.       Чарльз хороший организатор, отличный солдат, верный нуждам своего клана… И все же он представляет угрозу для Небесных людей. На интуитивном уровне Октавия это чувствовала. Но как донести свою мысль хотя бы до Беллами?       Ее брат тоже не устоял перед внутренней силой Пайка. Он стал для Блейка новым Кейном после свадьбы Эвелин и принца Асгеды.       Глаза Октавии широко раскрылись. Беллами снова погрузился в себя, а его сестра повернула голову и встретилась взглядом с уже немолодым смуглолицым человеком, окруженным большой толпой обожателей.       Пайк наблюдал за ними. Мужчина понимал, что Беллами обладает определенным авторитетом среди ряда Скайкру, а значит, имеет смысл привлечь его на свою сторону. А еще Пайк понимал, что его симпатизирующая землянам сестрица может все испортить. Но Маркус Кейн совершил ошибку, не первую конечно, но эта точно должна стать последней. Иначе земляне истребят их, приняв за слабых.       Первое и единственное, что усвоил Пайк, столкнувшись лицом к лицу с воинами Ледяного народа, это то, что земляне ценят только силу и уважают лишь ее же. Слабым здесь не место. А Маркус Кейн оказался слабым лидером. И все, кто хотят мира, слабы, а значит, принесут только смерть людям с Ковчега.       Чарльз Пайк в первую очередь солдат, готовый на все, чтобы защитить своих людей. На абсолютно все…