***
Тёплое дуновение ветра коснулось её спины, и по коже побежали приятные мурашки. Где-то вдали шумел прибой и кричали чайки — было хорошо и спокойно. Она лежала на чём-то очень мягком, прохладном и приятном, обоняния коснулся свежий цветочный аромат. Гермиона потянулась и перевернулась на спину, её ладони упёрлись в спинку кровати. Не открывая глаз, она слегка нахмурила брови и, перебрав пальцами замысловатую резьбу, замерла. «У моей кровати спинка гладкая, а тут что? Где я вообще?» Гермиона резко открыла глаза и испуганно дёрнулась. В первую очередь она увидела своё отражение в огромном зеркале на потолке. От неожиданности она натянула на голову простынь, которой была укрыта. Голова загудела от резкого движения, и к горлу подступил ком. Гермиона ахнула, но, сосредоточившись на первостепенной проблеме, аккуратно выглянула из-за одеяла. Она лежала на огромной мягкой кровати с балдахином из светлой парчи. Освещая убранство комнаты, помещение заливал солнечный свет из открытых двустворчатых дверей, ведущих на балкон. Её окружала роскошь, которую можно увидеть только в журналах о дорогих интерьерах. Всё было выполнено в стиле барокко; куда ни глянь, антикварная, стоящая бешеных денег мебель: большой шкаф со светлыми резными дверцами, два больших кресла и диван с высокими спинками и замысловатым рисунком на бежевой обивке стояли напротив большого красивого камина, отделанного светлым мрамором. Зеркало в резной раме, ломберный стол, красивая тумба. Стены были обшиты поблёскивающим шёлком и отделаны резным багетом. От этой красоты могло перехватить дух, но Гермионе было не до этого. Она озадаченно подняла глаза и снова посмотрела на себя в зеркало. Она не имела понятия, который час и где находится. Явно не у Кэрри, уж больно вычурно и богато. Первая мысль была о том, что её похитили, но если это было так, то она бы явно не лежала на дорогих простынях, а валялась на холодном полу в каком-нибудь подземелье. Если её и впрямь похитили, то она просто так не сдастся. Нет! Она будет сопротивляться из последних сил! Гермиона взяла себя в руки и вновь предприняла попытку встать с кровати, но поняла, что раздета. Она заглянула под простыню и обнаружила на себе свой же комплект нижнего белья, который надела перед вечеринкой. Как она здесь оказалась?! Гермиона попыталась вспомнить, что было на вечеринке: «Я подвернула на лестнице ногу, Малфой оказал мне помощь, потом я танцевала, много танцевала. И много пила. Затем Кайл…» Она застонала и схватилась за голову. При попытке вспомнить что-нибудь о Гордоне голова сильно загудела. Гермиона издала задушенный стон, тяжело задышала и снова предприняла попытку встать. Голова закружилась, и к горлу вновь подступила тошнота. Нестерпимо захотелось пить, Гермиона сползла с постели и, обернувшись простынью, села обратно. Она заставила себя вспомнить предыдущий вечер, надеясь выудить из памяти причину пребывания в этих апартаментах. «Потом мне снился сон. Поначалу такой смазанный и странный. Кажется, меня кто-то бил и кричал на меня, а потом было так приятно, что… Было так хорошо и безопасно, что не хотелось прекращать». Гермиона опустила ладонь на покрывало, и её будто прострельнуло током. Эта комната навевала острое чувство дежавю. Гермиона закрыла глаза и снова прикоснулась ладонью к прохладному покрывалу. В голове вспыхнули размытые, но приятные картинки, от которых перехватывало дыхание и заполняло тело негой. Щёки сами по себе зарделись, словно она испытывала одновременно стыд и интерес. Снова прислушавшись к себе, Гермиона ощутила тёплые твёрдые губы на своём теле, касания ладоней, нежные проглаживания ног и спины. Она судорожно вздохнула, выпрямляясь в струну. Внутри что-то затрепетало и закрутилось, словно пружина. Распахнув глаза, к своему стыду, Гермиона осознала, что внизу живота начало приятно тянуть и сжиматься. Эти ощущения были такими же, как и тогда в океане. С Малфоем. Быстро одёрнув себя, она вскочила с постели и покачала головой, отгоняя наваждение. Необходимо хотя бы вдохнуть свежего воздуха, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок и тяжёлую голову. Она прошлась по комнате и вышла на балкон. Вид очаровывал! Перед ней простирался Тихий океан, вдали зеленели горы, а небо было кристально-голубым. Опустив взгляд на воду, Гермиона невольно содрогнулась от восхищения — под балконом не было земли. Внизу, разбиваясь об острые скалы, бушевала морская пучина. Высота завораживала… — Любуешься красотами острова? Гермиона вздрогнула, резко повернула голову и встретилась с насмешливыми серыми глазами. — Малфой? — его руки опирались о перила по обе стороны от её тела, он стоял очень близко. Гермиона чувствовала дыхание на своей щеке и касание его груди к спине. Драко ухмыльнулся и наклонился к её уху, поцеловав в висок, прошептал: — Доброе утро. — Гермиона сжалась и вцепилась пальцами в перила. Действия Малфоя её обескуражили и вкупе с её состоянием выбивали из колеи. «Она смутилась и даже испугалась. Хорошо», — подумал Драко, проводя ладонью совсем рядом с её поясницей, но намеренно не касаясь простыни и такого заманчивого участка — теперь он точно знал — нежной кожи. Гермиона не успела обдумать свою дальнейшую реакцию, как Драко уже ушёл. — Рубашки в шкафу, ванную найдёшь, — послышался из глубины комнаты приглушённый голос хозяина. — Завтрак уже в столовой. Спускайся. Гермиона несколько раз шокированно моргнула, осторожно оглянулась и зашла в комнату. Малфоя уже не было. Так вот, значит, в чьём доме она находилась. Но как она в него попала? Когда?! Как бы не старалась, Грейнджер не могла возродить в памяти не только момент перемещения, но и его причину! Тщательно осмотревшись вокруг, она с досадой поняла, что не может найти платье и туфли. Появиться в одной простыне в битком набитом людьми отеле ей не позволят воспитание и стеснение; с такими мыслями она заглянула в шкаф. На полках ровными стопками лежали рубашки, на вешалках в чехлах, по всей видимости, покоились костюмы. Взяв первую попавшуюся белую сорочку, Гермиона более не стала разглядывать одежду Малфоя и подошла ко второй закрытой двери. За ней обнаружилась ванная комната. Она сверкала чистотой и роскошью, как и спальня. Выполнена была в том же стиле: огромная ванна на массивных когтистых лапах привлекала внимание и манила понежиться в пене, просторная душевая кабина со стеклянными матовыми дверцами от пола до потолка, широкое зеркало во всю стену и две раковины с золочёными кранами. Ещё в углу уборной стояла кушетка рекамье. В остальном же ванная казалась холодной, словно ею давно никто не пользовался. Гермиона прокрутила золочёные вентили, включая воду, и замерла. Всё казалось таким знакомым… «Как странно, я помню эту комнату. Эту кушетку», — она подошла к мягкому изогнутому диванчику и прикоснулась к приятной на ощупь обивке. Шум воды снова навёл чувство дежавю, как и в комнате; она закрыла глаза и прислушалась к себе: ощущения прохладной воды на коже, крепкие ладони на талии, мягкие прикосновения ткани к лицу, Гермиона спрятала лицо в ладонях и прерывисто вздохнула. Голова кружилась, виски пульсировали болью, а от горла всё никак не отступал горький ком. Ей было нужно прийти в себя и освежиться, иначе не сможет здраво мыслить, ведь она находилась в одном доме с Малфоем. Поэтому Гермиона, заперла дверь и включила душ. Она быстро разделась, забежала в душевую кабину и задвинула высокие стеклянные дверцы. Пространство сразу же наполнилось клубами пара, и стёкла мгновенно запотели. Она опасалась, что Малфой мог заявиться к ней в ванную, поэтому, отирая стекло ладонями, постоянно следила за дверью. Тёплая вода приносила облегчение, но напряжение от всей этой ситуации не снимала. Множество вопросов роем шумели в голове, соревнуясь с головной болью за право главенствовать: Почему она в доме у Малфоя? Как здесь оказалась и куда делась её одежда?! Донельзя странное поведение парня вообще выбивало из колеи. Что ему нужно?! Быстро сполоснув волосы и тело приятно пахнущим гелем для душа в стеклянном флакончике, Гермиона завернулась в широкое махровое полотенце и посмотрела на себя в зеркало. Она чувствовала себя разбитой и уставшей, голова всё ещё кружилась, тело слабо ныло, но на лице был лёгкий румянец, глаза блестели, словно с ней накануне произошло что-то настолько замечательное, что внутреннее «я» ликовало. Гермиона пожала плечами, натянула нижнее бельё и рубашку. Мужская сорочка приятно льнула к телу и дарила комфорт. Гермиона подсушила волосы полотенцем и выглянула в комнату. Она также была пуста, но всё же изменения были: постель уже заправлена, а на резной тумбочке стояли в ряд три склянки и записка. «Гермиона, Доброе утро! Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Эти зелья помогут тебе полностью прийти в себя.До встречи. Алекс».
«Зелья? Зачем он мне помогает?!» Гермиона в замешательстве закусила губу и присела на постель, она ещё раз прочла записку и отметила, что почерк явно не малфоевский, ей приходилось пересекаться с ним во время совместных проектов как старостам. Они составляли графики дежурств, списки учеников для посещения деревушки Хогсмид и провели много других организационных работ. Из всего этого следовало, что записку писал не он. Согласившись с собственными доводами, Гермиона откупорила первую пробирку с прозрачной зеленоватой жидкостью и на всякий случай принюхалась. Запах отдалённо напоминал отвар сбора трав. Это явно было зелье от головной боли с выраженным резким амбре зверобоя. Две другие склянки оказались Укрепляющим зельем и Животворящим эликсиром. Не уловив в запахе лекарств ничего опасного, Гермиона выпила все три залпом и прислушалась к себе. Ощущение неги всё никак не отпускало её тело, оно предательски пылало. Его не смыл даже тёплый душ. Это ощущение Гермиона пока не могла охарактеризовать, но смогла себе признаться, что это необычное чувство ей понравилось. Оно перемешивалось с приятным ощущением лёгкости, которое дарили зелья. Благодаря выпитым снадобьям головная боль прошла, общее чувство усталости и тошноты исчезло. Воодушевлённая хорошим самочувствием, Гермиона поправила большую для неё рубашку и вышла в коридор. В доме было тихо и светло. Удивительно, что особняк, где живёт хоть кто-то из Малфоев, может быть настолько уютным и светлым. Длинный коридор был выстелен дорогим ковром с красивым замысловатым узором, стены оклеены шёлковыми обоями, отделаны багетом и красивыми гобеленами. Ну и, конечно же, портреты многочисленной династии. «Куда ж без них!» — хмыкнула Гермиона, разглядывая картины. На неё смотрели статные представители белокурого семейства. Некоторые портреты не двигались, и это очень её удивило. Большинство предков взирало на неё скорее с интересом, чем с брезгливостью, если вспомнить, какое выражение лица не покидало Нарциссу Малфой. Гермиона видела её всего раз на Чемпионате Мира по квиддичу, но этого ей было достаточно, чтобы понять — эта семейка ставит себя выше других. Чего стоит поведение одного Малфоя-младшего. Переходя взглядом с одного портрета потомственных аристократов на другой, Гермиона замерла в удивлении. На неё смотрел Драко Малфой собственной персоной. На нём были чёрный костюм-тройка, белая шёлковая рубашка, и всё это завершала чёрная бархатная мантия с серебряными застёжками по бокам. Он молча разглядывал Гермиону с ног до головы, отчего ей нестерпимо захотелось спрятаться. Во взгляде этого молодого человека по имени Адом Малфой II, жившего в середине девятнадцатого века, как было указано на золотой табличке под портретом, читались интерес, смешинка и удивление. — Решила исследовать особняк? — послышался за спиной насмешливый голос. Гермиона резко развернулась и, попятившись, чуть не сбила с небольшого подиума высокую фарфоровую напольную вазу. Малфой подался вперёд, успел подхватить её за локоть и дёрнуть на себя. Драко оказался слишком близко к Гермионе и смог уловить её новый аромат. Запах собственного геля для душа взбудоражил фантазию. «Мне, конечно, нравится персиковый аромат, но когда она пахнет мной, это заводит сильнее». Гермиона стояла перед ним в его рубашке с закатанными до локтей рукавами, влажные волосы от резкого движения прилипли к щекам. Драко нестерпимо захотелось убрать непокорные волосы от её лица и поцеловать. Снова. Но нельзя. Как бы он ни нуждался, нельзя. Они секунд с десять пристально смотрели друг на друга, но после, словно очнувшись, Драко разжал пальцы и отступил на шаг. — Это мой предок, Адом Малфой, — продолжил он уже напряжённым голосом. — Привет, прадед, нам пора. Не спрашивая разрешения, Драко взял Гермиону за руку и повёл в другой конец коридора. — Малфой, пусти меня, — твёрдо попросила она, но он снова не внял её требованию. — Что ты делаешь, как я здесь оказалась, где моя одежда? — она попыталась вырвать ладонь из хватки Малфоя, но сделала себе только больнее. Вопросы роились в голове и мешали сосредоточиться на чём-то конкретном; она пыталась понять, как, чёрт возьми, она тут оказалась? Он её похитил? Или нет? Всё это ей было необходимо узнать, чтобы чувствовать себя более уверенно. — Мы поговорим позже, а сейчас тебе нужно позавтракать, — словно в подтверждение его слов желудок Гермионы жалобно заурчал. Действительно, за последние два дня она проглотила от силы горсть винограда на обед в отеле, выпила чашку чая у Кэрри и съела пару тарталеток со стола в клубе. «Как ещё в обморок не хлопнулась…» — Я никуда с тобой не пойду, отпусти. — Драко остановился, но руку не разжал. Он пристально посмотрел на Гермиону и спросил: — Что ты помнишь о вчерашнем вечере? Гермиона замялась. Она сама задавалась вопросом, что с ней произошло, какова могла быть причина пребывания в доме у Малфоя. Она с вызовом посмотрела на Драко и предприняла ещё одну попытку освободиться. Он держал крепко, но больно не было. — Ну же, ответь, — мягко прошептал Драко, подходя ближе, — что ты помнишь? — он, прищурив глаза, всматривался в её лицо, словно пытаясь уловить мысли. Гермиона на миг растерялась и опустила взгляд, её глаза забегали по ковру. Она пыталась вспомнить, но всё было как в тумане, только какие-то обрывки, неясные тени и звуки. Смех, ругань… ничего определённого. Гермиона сглотнула и прохрипела: — Начало вечеринки, приставания Кайла, как ты перевязал мне ногу, потом танцы и… всё… больше ничего, — Гермиона с досадой встряхнула головой и свободной рукой заправила прядь за ухо. — Только неясные образы, звуки… ощущения. — Какие ощущения? — быстро спросил Драко. Ему было необходимо знать — помнит ли она их близость. Попытку Гордона надругаться она явно не помнит, ибо не было бы вчерашней ночи. — Зачем тебе, Малфой? — резко взбрыкнула она. — И вообще, ни на какой завтрак я не пойду! Мне нужно в отель! Она снова дёрнулась, но Драко схватил её и за вторую руку. В любом случае он сильнее, они это проходили. — Если ты не пойдёшь своим ходом, я тебя отнесу, — холодно сказал он, строго посмотрев в её глаза. — Вспомни, как ты оказалась на улице у клуба. «У клуба… — мысленно проговорила она, подгоняя разум подкинуть нужные картинки. Виски очень слабо свело прикосновением боли и, словно нехотя, всплыли тусклые, помутневшие картинки ярких вспышек света, гул музыкальных басов и… — Малфой нёс меня на плече!» Гермиона почувствовала подступающий к щекам жар, вспоминая, как Малфой без малейшего труда закинул её на плечо и пронёс через толпу. — Я сама. — Вот и умница, — кивнул он. Снова перехватив ладонь, он подвёл её к широкой винтовой лестнице. — Я не знаю, что ты любишь, поэтому скажешь свои предпочтения Кинси. — Домовой эльф? — возмутилась Гермиона, резко затормозив у самой лестницы. — Да. Проблемы? — насмешливо спросил Драко. Он помнил её нездоровое желание освободить всех домашних эльфов магического мира, у него даже где-то в Мэноре по сей день валяется её агитационный значок общества Г.А.В.Н.Э. «Смешное название». Драко, ухмыляясь этой мысли, успел спуститься на две ступеньки и, повернувшись к ней лицом, удивлённо вздёрнул бровь. — Я не стану пользоваться рабским трудом! — с вызовом задирая подбородок, упрямилась она. — Да уймись ты, — скучливо проговорил Драко. Они продолжали, стоя на лестнице, сверлить друг друга взглядами: он скучающим и насмешливым, она — возмущённым. — Он не в рабстве, а по собственной воле, — пожал он плечами. «Как же, глупая, не понимает, что этим существам нравится заботиться о своих хозяевах! Или она сравнивает меня с отцом?» — Смею заметить, я не Люциус, — уже более холодно, но ровно ответил Драко; не ожидая от неё какой-либо реакции, он отпустил её ладонь и пошёл вниз. Драко был раздражён, причём сам не понимал, что этому послужило. Ведь Гермиона напрямую не обмолвилась и словом о Люциусе, но было до дрожи неприятно даже метафорическое сравнение. Он подошёл к столу, сев на стул, взял утренний «Пророк» и стал бездумно его листать, стараясь успокоиться. Гермиона робко спустилась в холл и огляделась. Как и в спальне, обстановка кричала о роскоши. Вся мебель и аксессуары были старинными, дорогими и ухоженными; стены украшала лепнина и ненавязчивые фрески райских цветов и птиц; пол был выстелен гладким глянцевым мрамором. В который раз Грейнджер поразилась тому, какой красивый дом может быть у такой тёмной династии. Она остановилась у входа в столовую. Было одновременно неловко и интересно. Она не имела понятия, как вести себя рядом с Малфоем. Вроде он помог ей — вылечил ногу и даже беспокоился о ней. Последнее утверждение было в понимании Гермионы полнейшим бредом. Малфой и беспокойство о ком-либо, кроме себя, ну никак между собой не вязались. Пусть и так, но что ему нужно от неё? Что он может попросить взамен? Ведь он притащил её к себе в дом и уложил в удобнейшую кровать, на которой когда-либо спала Гермиона. Разрешил взять свою одежду, хотя она была уверена — такой избалованный ребёнок, как Драко, не делится своим. Гермиона сжала кулаки и более уверенным шагом прошла в столовую. Показывать свой страх Малфою она точно не станет! Драко краем глаза проследил за Гермионой и хмыкнул. Она напугана, сбита с толку и стесняется. Было забавно наблюдать, как она одёргивает на себе рубашку, думая, что он не видит. Сорочка была для неё велика, и правый отворот постоянно сползал, оголяя плечо. Контраст цвета кожи и белизны рубашки снова поднял в Драко чувство возбуждения. «Да что с тобой не так?! — возмущённо одёрнул себя он. — Почему я так её хочу? Драккл!» Вероятно, причина такого рьяного вожделения крылась в том, что у Драко сравнительно давно не было полноценной близости с женским телом. Это многое объясняет, ведь все попытки здесь, на острове, не подходили к логическому завершению. Сначала эта вертихвостка Клер, потом Грейнджер. Причём Эдер не вызывала к себе такого ярого интереса, как Гермиона. Всё-таки Драко был прав в своих домыслах по поводу «чистоты» Грейнджер — с большей долей вероятности она была девственницей, иначе чётко бы ответила прошлой ночью, как она хочет и что ей нравится. Не стала бы так дёргаться и трепетать от любого его прикосновения, однако, не факт! Но такую чувствительность, насколько знал Драко, не могло привнести в эмоциональный план человека ни одно зелье. Она даже под воздействием дурмана была такой застенчивой и скованной… это чертовски подкупало и всё сильнее вызывало желание защитить и оградить её. Гермиона даже не подозревала, насколько она чувственна, и Драко был просто обязан показать ей, какая она на самом деле. «Это будет интересно», — улыбнулся Малфой, предвкушая дальнейшее развитие сегодняшнего дня. Он был более чем уверен в себе. Гермиона же села за стол напротив Малфоя и пробежала взглядом по блюдам на столе. Их было довольно много; возникало ощущение, что стол накрыт как минимум на четыре персоны, но количество приборов говорило о другом — Малфой гостей не ждал. Всё же Гермиона была жутко голодна, об этом ей напомнило не самое приятное чувство посасывания под ложечкой. Она остановила свой выбор на порции блинчиков с абрикосовым джемом, омлете с помидорами и чашке травяного чая. Утруждать домашнего эльфа она не хотела ни при каком раскладе. Приступив к омлету, Гермиона посмотрела на Малфоя. Тот сосредоточенно читал «Ежедневный Пророк» и, казалось, не обращал на неё внимания. Губы в задумчивости поджаты, глаза бегали по строчкам, а меж бровей залегла морщина. Удостоверившись в том, что за ней никто не следит, Гермиона расслабилась. Глянула на издание, возникло желание просмотреть газету, так как уже почти три недели не знала, что творится в магическом мире. — Ты дочитал? — спросила она, не поднимая глаз от тарелки. Затем услышала, как зашелестели страницы, знаменуя о том, что Малфой свернул издание. Гермиона прикусила щеку, мысленно ругая себя за длинный язык. «Зачем я вообще открыла рот. Закончила бы завтрак и ушла, не привлекая особого внимания, а теперь он пялится!» — Я не уверен, что тебе стоит читать новости, Грейнджер. — Драко не хотел, чтобы она видела последние известия. В то время как он пребывал на острове, все действия Пожирателей смерти обходили его стороной, поэтому он не знал о планах Волдеморта, не присутствовал на собраниях и не участвовал в текущих рейдах. Последнее очень радовало. — На твоём месте я не была бы так уверена в том, что мне стоит делать, а что нет, — холодно парировала она попрежнему не отрывая взгляд от тарелки. — Как пожелаешь, — будничным тоном произнёс Драко, — но газету ты не получишь. Гермиона подняла возмущённый взгляд и встретилась с серыми глазами. Малфой спокойно смотрел на неё, непринуждённо потягивая кофе из маленькой чашечки. Он старался не показать своего волнения и беспокойства. Пожиратели снова учинили нападение, и на сей раз самое дерзкое — на Министерство Магии. Как же Драко был рад, что его не было вчера в Лондоне, да и вообще — в стране, иначе и он был бы замешан в убийстве министра Руфуса Скримджера. Что касалось Грейнджер, то Малфой не позволит ей увидеть статью в «Пророке» о ещё одном инциденте — семья Уизли подверглась нападению почти одновременно с Министерством, прямо во время свадьбы их старшего сына. Увидь она статью, тут же ринется в Англию. Гермиона была удивлена и возмущена поведением Малфоя. Он не язвил, не разводил полемику и, что самое странное, не грубил и не обзывался. — Что тебе нужно? — с вызовом спросила она, отодвигая тарелку с блинчиками. Драко проследил за её действием, приподнял бровь и ответил: — Мне? Чтобы ты нормально позавтракала. Он поднялся из-за стола и вышел из столовой куда-то вглубь дома, унося свёрнутый выпуск. — Дай просмотреть газету, Малфой! — не сдавалась Гермиона. Он снова проигнорировал её требование, затем неожиданно раздался негромкий хлопок, после приглушённые голоса, и снова тишина. — И прекрати мною командовать! «Что Малфой себе позволяет?!» — Гермиона в который раз была обескуражена его поведением. Малфой переходил все границы, и его наглость злила. Она вскочила со стула, но не успела развернуться, как её остановили его ладони. — Только не говори, что тебе это не нравится, — послышался тихий и насмешливый шёпот у самого уха. По рукам мгновенно побежали мурашки. Гермиона подпрыгнула на месте и сжалась. — Прекрати меня бояться, малыш, если бы я хотел тебе навредить, то сделал бы это давно. Особенно прошлой ночью. — Она дёрнулась ещё раз, от его жаркого шёпота по спине и шее побежал приятный холодок. Драко слегка сжал ладонями её предплечья, пресекая попытку к бегству, и провёл носом по щеке, вдыхая свежий аромат собственного геля для душа. Он хотел отвлечь её от мыслей о газете, статьях и любых переживаниях. Если она вознамериться уйти, то весь план Малфоя полетит дракону под хвост. — О чём ты? Драко лишь хмыкнул. Гермиона напряглась всем телом, чувствуя приятное ощущение тёплого дыхания на своей шее. Малфой провёл пальцами по её рукам, прикоснулся кончиком языка к мочке уха, задевая замочек серьги, не прекращая шептать: — Ты помнишь, что было прошлой ночью? — Гермиона тяжело задышала, её глаза закрылись сами по себе. Нет, она не помнила, но помнило тело. И теперь, когда его руки так прикасались к ней, губы, его шёпот… Всё это будоражило ощущения, которые напоминали, что подобное пронизывало её на ночном пляже и нечто похожее она испытывала во сне. Было одновременно приятно и непривычно, она вытянулась словно струна, щёки раскраснелись. — Ну же, вспомни, как нам было хорошо, как ты выгибалась подо мной, Грейнджер. Вспоминай. — Приказ. Пальцы Малфоя пробежали по плечам, аккуратно разводя отвороты рубашки, невзначай оголяя их. Гермиона почувствовала едва уловимый поцелуй в правое плечо, повела им и резко повернула голову, стряхивая дурман, который так умело наводил Малфой. Она встретилась с насмешливым взглядом серых глаз. Драко осторожно запустил пальцы в её волосы и, не давая опомниться, притянул для поцелуя. Он мимолётно прикоснулся к её губам. — Малфой, пожалуйста… — в первые секунды не зная о чём просит. Но, спохватившись, мотнула головой, отпрянула от него и поправила ворот рубашки, прикрывая свои плечи. Она ещё раз предприняла попытку вывернуться из его рук, но Драко снова не позволил ей это сделать. Он резко развернул её к себе лицом и рывком посадил на стол, Гермиона не смогла подавить вскрик. Он опёрся руками о стеклянную столешницу и навис над ней. Гермиона нервно сглотнула, не зная, чего можно ожидать от Малфоя, тем более когда он находился так близко, когда она перед ним почти в одном нижнем белье. Драко всматривался в карие глаза с зелёными искорками и видел смятение, гнев, удивление, но отвращения не было. В глазах плескались возмущение и интерес. Да! Ей интересно, как он поступит в следующую секунду, что сделает. — Почему же, этой ночью ты была не против моих ласк, — промурлыкал Драко. От этого Грейнджер отшатнулась, выгибаясь в спине. Всё это в её разуме заставило всплыть странное воспоминание: тёмная комната, раскаты грома и вспышки молний. Тёмный силуэт, нависающий над ней… как сейчас! Резкие слова, которые не разобрать, они словно смазанный рокот, а затем… затем… Гермиона распахнула глаза шире и приложила ладонь к своей левой щеке. Ощупала её, словно ища изъяны, но не находила. «Как такое может быть? Я отчётливо почувствовала боль от пощёчины!» — Ты… ты вчера меня бил? — тихо спросила она. Драко встрепенулся, словно его самого только что ударили. Неужели она вспомнила попытку насилия и теперь сопоставляет факты, неосознанно вешая на него всех собак? — Нет! — Драко взял её лицо в ладони и внимательно посмотрел в глаза. — Это был не я, Гермиона. Забудь это, как страшный сон, переключись на другое. Вспомни это. Драко поцеловал её, как прошлой ночью — нежно и трепетно, показывая, что всё в порядке, ей нечего бояться. Гермиона на миг замерла слегка расслабляясь, но на поцелуй не ответила. Почувствовав это, Малфой приоткрыл глаза и встретился с прохладным, полуприкрытым взглядом и прихватил нижнюю губу, слегка прикусил её. Затем лизнув, Драко пробрался по её ноге под рубашку к бёдрам и, сжимая, требовательно притянул ближе. Под его напором её колени раздвинулись и она почувствовала низом живота его возбуждение. С трепетом втянув носом воздух, её губы раскрылись, впуская его язык. Драко тут же углубил поцелуй и подался в сторону, сдвигая её по столу на ту часть, которая не была занята столовыми приборами. Улучив момент, когда Гермиона выгнула спину и по инерции опёрлась руками о стол, поддел под колено и подхватил на локоть, приподнял ногу выше, раскрывая её для себя ещё шире. — Нет, — прохрипела Гермиона, разрывая поцелуй и пытаясь оттолкнуть. Драко это не остановило, он стал покрывать поцелуями её шею, плечи, вновь оголяя их. — Малфой, не надо, пожалуйста. Я не могу. Нам нельзя… Дыхания не хватало, в чуть изменившейся позе его напряжённый пах так приятно прикасался к её едва скрытой тонкой тканью белья промежности, что внизу живота всё стало неистово сжиматься и пульсировать, пуская горячую дрожь по телу. — Забудь, что было, Грейнджер, перечеркни все предубеждения, — шептал он между поцелуями. — Отпусти себя, дай волю желаниям. — От его прикосновений волнами бегали горячие мурашки. Возникло желание не прекращать это прекрасное действо. Ей захотелось ощутить всё острее. — Представь, что между нами нет никаких условностей. Только ты и я, этот дом и этот остров. Это утро только наше. Всхлипнув, Гермиона затравленно взглянула в почерневшие от желания глаза и… поверила. Она устала сопротивляться его напору, своим фантазиям и телу. Странные воспоминания сладкой неги, приятные прикосновения, поцелуи, которые взрывали миллионы фейерверков внутри, заставляя глубже дышать, поддаваться хриплому, бархатистому голосу. Сознание сменило картинки боли и страха на моменты её сна. Голос в сновидениях был такой же, прикосновения и ощущения от касаний его губ и рук не отличались ни на миг. Она словно погрузилась в забытьё. Гермиона чувствовала, как полы рубашки разошлись, когда Драко положил её спиной на стол. Более не возникало ни единой мимолётной мысли, что происходящее — неверно, неправильно и даже дико. Его губы стали покрывать поцелуями её грудь прямо через бюстгальтер, язык прокладывал влажные дорожки вдоль тесьмы белья по верху груди, и это снова напомнило ей, что такие ощущения она уже испытывала. На постели, в которой проснулась. — Что ты хочешь? — промямлила она. — Тебя, — выдохнул Драко в её губы, увлекая в глубокий поцелуй. Он закинул её ногу к себе на бедро, открывая простор для действий, — давно хочу тебя. Ответь, как тебе нравится? — он повторно задал вопрос. Ему было интересно, как она кончает. В какой именно позе ей больше нравится, какой секс она предпочитает: жёсткий или нежный. — Я не знаю, — выдохнула она. — У меня никогда ещё… Драко замер. Он предполагал, размышлял, додумывал, но его догадкам не было подтверждения. Теперь же он услышал признание прямо из её уст. Она чиста, девственна, и перспектива стать её первым мужчиной вскружила Драко голову. Она станет его. Он сможет предъявить на Гермиону свои права, если захочет. Но для чего ему это? Она… маглорождённая, и… ему плевать на это. Драко, все обдумав, пришёл к этому выводу несколько дней назад и не собирался отступать от своего решения! Да, он мог бы сейчас поступить как последний мерзавец, сдвинуть её трусики, отогнуть резинку своих пижамных брюк и сделать её своей, но не стал. Первый раз не должен быть таким. У неё. «Что с тобой не так, Малфой? Откуда это благородство? Просто трахни её. Ты же можешь!» Да, он может, но не станет. Почему? Он и сам не мог дать определение своим поступкам; просто он хотел заботиться о ней, оберегать. Признаться, он желал ощущать власть над ней, чувствовать её доверие. И эта власть должна родиться не из страха, а из уважения. Драко не желал становиться Люциусом и сделает для этого всё. Даже невозможное. Он не станет её заставлять, принуждать грубой силой, а вынудит доверять ему добровольно банальной заботой. Малфой знал, что она его не оттолкнёт, когда будет достаточно доказательств тому, что он действует не из корысти. Драко не станет брать её сейчас, но он может показать ей, с чего всё должно начинаться. Дать прочувствовать все грани наслаждения, остроту ощущений. Раскрепостить её. — Расслабься, я покажу тебе. Драко потянул за чашечки лифа и высвободил нежную плоть. Гермиона задрожала и попыталась прикрыться, но Малфой мягко отвёл её ладони, удерживая за запястья, и покачал головой. — Не нужно закрываться, Гермиона, ты прекрасна. Он припал губами к одному соску, при этом сжал и покатал второй между пальцами. Гермиона сразу же отозвалась на его действие резким вдохом, запрокинула голову и сильнее сжала колени на его бёдрах. — Сладкая, — шептал он, — ты такая сладкая. Его рука медленно спускалась с талии на бедро. Он нежно огладил внутреннюю его часть и большим пальцем помассировал клитор прямо через трусики, при этом не оставляя без внимания налитую грудь. Он облизывал розовые соски, сжимая податливую плоть. Гермиона до безумия ярко реагировала. Не вульгарно и вызывающе, а тихо и чувственно. Это ещё сильней распаляло Драко, подстёгивало давать, а не брать. Дюйм за дюймом он спускался губами ниже. Драко погрузил в пупок кончик языка и с удовлетворением отметил, как втянулся её живот. Лизнув у самой тесьмы трусиков нежную кожу, смело прихватил губами средоточие её женственности. Колени Гермионы рефлекторно сдвинулись, но Драко успел придержать их ладонями, поглаживая нежную кожу внутренней части бёдер. — Что-что ты делаешь?.. — сквозь вдохи прошептала Гермиона. Он поднял глаза и встретился с её удивлённым и затуманенным взглядом. Её реакция его позабавила. — Доставляю тебе удовольствие, малыш, — улыбнулся он. — Расслабься, Гермиона. Я не причиню вреда. Ты ведь всегда хотела изучить что-то новое, правда? — подмигнул он. Она, опираясь на локти и прикусывая губу, смотрела на него. Во взгляде читался страх и интерес. — Не бойся. Я не зайду дальше без твоего разрешения. Драко ногой пододвинул к себе ближайший стул и сел меж её ног. Не давая Гермионе опомниться, он сдвинул в сторону уже давно влажные трусики и, не отводя взгляда от её потемневших глаз, слегка провёл языком по нежным губкам. Гермиона дёрнулась всем телом, глаза расширились от новых ощущений, щёки залила краска, дыхание напрочь сбилось. Это было за пределами её восприятия. Видя, как он касается её там, где не касалась даже она сама! Это в буквальном смысле парализовало её умный мозг. Драко так нагло смотрел в глаза, словно гипнотизировал, вводил в транс. — Мне продолжать? — с довольной усмешкой спросил он, обдавая её промежность тёплым дыханием, отчего миллионы иголочек прошлись по позвоночнику, заставляя выгнуться навстречу. Гермиона в ответ смогла лишь промычать нечто невразумительное. — Полагаю, что это «да», — констатировал он и вновь припал к исходящему соками лону. Он поцеловал гладкий лобок и снова запорхал языком по нежным лепесткам, захватил губами твёрдый комочек клитора и провёл указательным и средним пальцами по гладким, влажным губкам, чуть надавливая, прибавляя остроты ощущениям. Его прикосновения заставляли кровь бежать быстрее по венам, одновременно задыхаться от переизбытка ощущений и задерживать дыхание. Она чувствовала, как его губы целовали её там, как его язык выводил неизвестные руны на самом сокровенном месте, — и это взрывало голову. Волна жара стала распространяться по телу, разнося по нервам неизведанные ранее импульсы. Они укоренялись внизу живота, где уже давно всё горело, сжималось и закручивалось. Гермиона расслабила руки и снова легла на спину, позволяя Драко вытворять с ней всё, что ему захочется. В его руках она таяла, плавилась словно воск. Таких ощущений она доселе не испытывала. Это было словно взрыв с оглушительной ударной волной. Гермиона стала тихо стонать, слегка тянуть его за волосы. Её тело напряглось, колени задрожали, а спина выгнулась в пояснице, выдавая скорый оргазм. — Да, малышка, вот так, — Драко не сводил с неё потемневшего взгляда. Распростёртая, раскрытая перед ним, с горящими щеками, затуманенными похотью и наслаждением глазами, такая его! Драко понял, что она уже близко, но он хотел растянуть удовольствие. Приподнявшись, Малфой с жаром завладел её губами, позволяя почувствовать собственный вкус. Её вкус. Он для Драко был сродни амброзии. Гермина робко ответила и запустила ладони под его футболку, задирая её. Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к его телу. Ненужная тряпка полетела на пол. Тонкие пальчики пробежали по плечам, груди. — Что… — Неважно, — снова спускаясь к её вкусному месту, хрипло прошептал Драко. — После расскажу. Он снова стал играть её телом, словно оно было его любимым музыкальным инструментом. Драко наигрывал только ему известные ноты, складывая из них замысловатую мелодию её вздохов и стонов. Гермиона была разгорячена и раскрепощена под его руками и губами. Он лизал и покусывал её складочки, посасывал клитор, заставляя выгибать спину и поскуливать. Её ладони неосознанно заскребли по прохладному стеклу стола, губы припухли от постоянных прикусываний и поцелуев, ресницы трепетали, брови подёргивались, то сходясь, то поднимаясь домиком. Ей было хорошо! Драко встал и закинул её ногу к себе на плечо. Он не мог оторвать от неё взгляд. Волосы разметались по столу, руки раскинуты, спина выгнута так, что ещё немного — и послышится хруст позвонков. Малфой поцеловал щиколотку, которая была совсем недавно растянута; пробежал ладонью по икре к колену, на бедро. Огладил талию, провёл большим пальцем по линии её пупка к груди, пропустил меж пальцев сосок, щекоча. Чувствуя, как он сильнее напрягается. Другой рукой, не прекращая её ласкать, погладил влажное сладкое лоно. — Посмотри на меня, — низким и хриплым голосом позвал он. Драко желал видеть реакцию Гермионы, когда он окажется в её тесном плену. Хотел видеть наслаждение, удивление… Драко сильнее отвёл трусики в сторону, открывая её для себя, и осторожно погрузил средний палец на одну фалангу во влажную, жаркую тесноту. Его глаза невольно на миг прикрылись, когда Драко почувствовал, какая она узкая. До безумия захотелось оказаться там, на месте пальца, своим членом, который давно просил ласки. Он намеренно не спешил, позволяя ей прочувствовать все грани этого удовольствия. Гермиона резко вдохнула, втягивая живот, распахнула глаза в удивлении, смятении и напряглась всем телом. Быстро подняв голову, она испуганно посмотрела на Драко. Он понял, чего она испугалась, поэтому, наклонившись вперёд, провёл носом по её щеке и прошептал, едва касаясь её губ: — Это мой палец, не бойся, — Драко завладел её ртом и стал ласкать её более ритмично, погружаясь ещё на полфаланги глубже. Гермиона прикусила его губу и что-то промычала. Она ощутила невероятную наполненность, от каждого движения пальца Драко по телу пробегали волны колючих, но донельзя приятных мурашек. Она чувствовала, как внизу живота снова нарастает ком и завязываются тугие узлы. Было просто прекрасно! — Вот так это происходит, малыш. На месте пальца могу быть я. Это может произойти в любое время, стоит только попросить, — лизнув мочку уха, жарко прошептал он. Драко снова опустился на стул и вновь припал к ней губами; он закинул вторую ногу на плечо, добавляя ещё один палец, потихоньку наращивая темп, но не продвигаясь слишком глубоко. Он чувствовал её невинность, и это зарождало трепет где-то в груди. Он хотел её, но делать женщиной сейчас в его планы не входило. От этих действий Гермиона вскрикнула, напрягаясь всем телом, рефлекторно обхватывая его мышцами. От тесноты, которая окружала его пальцы, у Драко заискрилось перед глазами. Он обхватил член через брюки и сжал у основания, пытаясь сбавить внутренний жар. Поступательные движения заставили призывно вздрагивать её грудь в такт его руке. Гермиона была в шаге от обрыва. Драко всосал набухшую горошинку и, погрузив пальцы на четверть дюйма глубже, слегка их раздвинул. Всё. Гермиона выгнулась в последний раз, тихо и резко вскрикнув. Драко почувствовал, как она пульсирует внутри, как сладко сжимает его пальцы. Насладившись этими ощущениями, он аккуратно вынул их и дерзко облизал. «Её вкус… м-м-м… слаще райского плода». Драко наклонился к распростёртой Гермионе. Она слегка подрагивала всем телом, прерывисто дышала. Лицо раскраснелось, она была вся во власти наслаждения. Такой Драко и хотел её видеть. — Гермиона, — она слегка повернула голову на его голос, но глаз не открыла. Драко, ухмыльнулся своей маленькой победе, поправил её бельё и, запахнув рубашку, подхватил на руки и отнёс в спальню. Накрыв её простынёй, Малфой направился в ванную, ему снова был необходим холодный душ.***
— Гермиона! Из небытия её вырвал резкий окрик. — Блять, Грейнджер, просыпайся. — Теперь её кто-то сильно встряхнул, и она, резко раскрыв глаза, подскочила на постели. Сначала она думала, что спит. На постели рядом с ней сидел Малфой. Он был одет во что-то чёрное, во мраке комнаты она не смогла разглядеть детали. Его рука, затянутая в чёрную кожаную перчатку мягко обхватывала её лицо. «Что я здесь делаю? Откуда здесь Малфой?!» — Очнулась, — вполголоса констатировал он. — Быстро поднимайся, одевай то, что на кресле, и жди меня. Ты поняла? — Гермиона кивнула, и, поднявшись, быстро скрылся в коридоре. Гермиона спросонья жутко напугалась, но после быстро взяла себя в руки. Оглядев комнату, она сначала подумала, что заходит солнце — все стены и мебель отливали приятными красными и оранжевыми цветами, но через секунду поняла, что уже глубокая ночь, а странным заревом являлся огромный пожар. Гермиона вскочила с постели и подбежала к окну. По всём побережье, насколько хватало глаз, полыхал пожар, словно Адский огонь пожирал райский остров. Гермиона задохнулась и на миг растерялась. «Что происходит? — судорожно соображала она. — Родители! Мои родители!». Нервно задышав и унимая дрожь в руках и коленях, она кинулась к креслу, хватая то, что приготовил для неё Драко. Это оказались её джинсы, майка и кеды. Недолго думая, она быстро скинула его рубашку, натянула одежду и стала зашнуровывать обувь. Из глубины коридора послышались быстрые шаги. Как минимум двое спешили к ней. Гермиона подскочила к камину и сняла с полки довольно большую и увесистую фигурку, встала за дверью и приготовилась защищаться. В комнату влетели две фигуры в чёрном. — Где она? — шёпотом спросил первый. — Ты сказал, что она будет здесь. — Дракклову мать, чтоб её! — так же шёпотом ругнулся второй. Гермиона на секунду закрыла глаза и сильнее стиснула в руках своё оружие; медленно выдохнула через нос, унимая дрожь в груди, и резко, выскочив из укрытия, обрушила статуэтку на первого, кто стоял к ней спиной.