Отыщу тебя

      Зайдя в кабинку, Гермиона прислушалась. Кажется, за дверью всё тихо. Включила воду и, настроив нужную температуру, встала под тугие тёплые струи.       Нужно как можно скорее всё обдумать. Что Малфой задумал? Ведь не мог он так резко поменять к ней отношение. Он ненавидел её все шесть лет, что они друг друга знали, но именно сейчас, на острове стал проявлять участие? Очень странно.       «Вспоминай, Гермиона. Что было в эти несколько дней?»       Что она помнит? Помнит пляж, веселье с Кайлом. От воспоминаний о нём по телу прошли холодные мурашки. Кэрри была права, предупреждая о Гордоне, а она, Гермиона, — последняя дура, раз смела наивно надеяться, что все вокруг добрые и благородные. Ну ничего, она больше никому не позволит водить себя за нос!       Странно, но помимо пошлых приставаний Гордона в клубе произошло что-то ещё. Более скабрезное и пугающее.       Внезапно один за другим стали всплывать фрагменты: тёмная комната, всполохи белого света, шум дождя… омерзительные ощущения грубых рук на коже и… отдельные фразы, произнесённые искажённым гневом голосом:       «Ёбаная недотрога!.. Грязь… Такие как ты обязаны раздвигать ноги по одному только одобрительному взгляду нас — чистокровных волшебников!»       Гермиону поразил секундный ступор, заставив замереть. Сердцебиение участилось, стало тяжело дышать.       Но внезапная паническая атака быстро прекратилась, как и началась. Оцепенение длилось несколько секунд и отступило, дыхание выровнялось, сердце забилось в обычном ритме. Гермиона моргнула, вдохнула полной грудью и встряхнула кистями рук, успокаивая дрожь в пальцах.       «Это сон, обычный кошмар, похожий своей реалистичностью на те, что снились после пятого курса и событий в Министерстве. Обычная игра воображения, — подумала она. Если всё же Кайл совершил что-то ужасное, то остались бы следы. Она опустила голову и тщательно оглядела себя. Никаких следов не было, кожа чистая, как всегда. — Я просто тогда достаточно выпила; вкупе с допеканиями Гордона, который возомнил себя моим бойфрендом, всё вылилось в кошмар о том, что он до меня домогается, — кивнув своим мыслям, Гермиона взяла с полки мыло и начала мыться. — Всё это глупости, не бери в голову, обычный кошмар».       Что касалось клуба, Гермиона всё помнила довольно смутно. И как раз с того момента в полутёмном коридоре всё было подёрнуто туманом.       Кажется, она подвернула на лестнице ногу, когда сбегала от Кайла, и наткнулась на Малфоя. Гермиона смутилась, вспоминая, как он смотрел на неё, перевязывая её ногу, и когда она танцевала. Такой взгляд у Малфоя был и на пляже. Он смотрел с желанием и похотью. В серых глазах полыхал такой огонь, что от него подгибались колени.       «Что ему нужно? Что им обоим от меня нужно?!»       Гермиона досадливо покачала головой, намыливая лицо и шею. Конечно, было приятно, что её считают привлекательной, но почему притягивает к себе личности как Малфой и Гордон? Тем более она не давала повода… Нет, давала… Вот глупая! С Малфоем практически голышом целовалась в океане, Гордону сама предложила быть её парнем на время!       — На время, — прошептала она, — а Гордон напридумывал себе чёрти что! Ведь я ясно дала понять, что это фикция! — расстроенно протянула она. Слава Мерлину, всё позади, и теперь Кайл больше к ней не приблизится. Но всё было напрасно. Малфой не оставлял её в покое, он всё время крутился рядом!       «Малфой всегда рядом. Он помогал мне. Чёрт, я не доверяю ему! Не знаю, чего от него ожидать. — Гермиона в задумчивости свела брови. — Наверняка он безвозмездно ничего не стал бы делать, не хочу быть должна такому, как он; что он может попросить взамен?»       Гермиона только одно не учла — он бы назначил цену за свою помощь, иначе так дела не делаются, и он, как представитель древнего рода аристократов, это должен понимать. А так, если она пойдёт у него на поводу и всё-таки — хоть чуточку — доверится, не окажется ли в должниках? Зная его слизеринскую натуру…       Если копать глубже, то с Малфоем всё было зыбко. Вот, к примеру, сейчас в гостиной этого дома он вёл себя очень даже вежливо и спокойно по сравнению с тем, что было в школе. Пусть он прошлый год вообще не появлялся в поле зрения, почти перестал задирать ребят, а про неё и вовсе забыл, но предыдущие годы… не мог спокойно даже за обедом высидеть, чтобы не поглумиться над их троицей.       Однако, если быть честной и не думать о прошлом, то здесь, на острове, между ними было то, что не хотелось забывать, — ночной момент в океане.       Гермиона сжала губы и почувствовала жар на щеках. Стало стыдно, что тогда она хотела большего, не подозревая, что объектом её желания является школьный враг.       «Но он же изначально знал, что это я. И всё равно сделал это».       Странное поведение Малфоя удивляло. Его действия, слова и поступки совершенно противоречили всему, что было раньше. Не сказать, что такой Малфой ей не нравится, но всё же.       Намыливая шампунем голову, Гермиона мысленно перешла к событиям, что были после вечеринки. Ничего связного и определённого не было — только какие-то отрывки, звуки… шёпот.       Она на миг замерла с пальцами в волосах и резко распахнула глаза.       Тихо зашипев, быстрым движением руки Гермиона смыла пену с лица. Сморгнув остатки воды, она удивлённо огляделась, ведь, как ей показалось, совсем рядом прозвучал эхом шёпот знакомого голоса:       «Скажи, как ты хочешь… Как тебе нравится?»       Интонация и смысл фраз пустили по телу донельзя приятную волну, останавливаясь на внутренней стороне бедра, отчего Гермиона покраснела.       «Ты… представить… не можешь, что творишь со мной… как сильно я хочу тебя… Сладкая… Ты такая сладкая…» — послышался хриплый голос в голове.       Гермиона закрыла уши и зажмурилась, она не желала слышать это, потому что узнала голос. Шёпот Малфоя звучал то тихо, то чуть нарастал.       «Что, чёрт возьми, происходит?» — Гермиона закрыла глаза, под веками стали меняться смазанные сцены: в мягком свете виднелся знакомый силуэт. Перед собой она видела платиновые волосы, а по груди прошло тепло, словно к ней прикасались руки, губы…       Потом картинка сменилась: она видела залитую солнечным светом, шикарно обставленную комнату; над ней простирался потолок в бледных тонах. В переливах марева, который её окружал, она смогла разглядеть лепнину в виде греческих богинь…       Её переполняли чувства, от которых хотелось кричать… было так… сладко…       Сцена сменилась, и Гермиона увидела нечёткий силуэт, стоящий перед ней… Чувство наполненности захлестывало её…       Все картинки и ощущения пролетели за какие-то считанные секунды, оставляя после себя приятное томление.       «Что это… Было… было так хорошо… — хватая ртом воздух, Гермиона подставила лицо под тёплые струи воды. — Это очередной сон, такой же, что приснился после той встречи в океане. Ничего больше, — успокаивала и изо всех сил убеждала себя она. — Но… слишком реально для сна».       Гермиона ещё некоторое время стояла под потоками воды, прислоняя к прохладному кафелю пылающие в смущении щёки, мысленно перебирая фрагменты сна с участием Малфоя.       Ей даже не верилось, что во сне можно испытывать настолько приятные и реалистичные ощущения.       «Но сон про океан был почти такой же, только… невесомый и лёгкий в восприятии, а это словно наяву… — Гермиона спрятала лицо в ладони и выдохнула. — Мерлин, между мной и Малфоем ничего такого не могло быть, — представив себе картинки событий, что, возможно, могло бы произойти дальше, Гермиона сладко застонала. Эти фантазии заставили её щёки зардеться ещё сильнее. — Если бы это было так… — Нет, она не могла позволить такому случиться! — Нет, это бред, чистой воды бред!»       Выйдя из кабинки в растрёпанных чувствах, Гермиона отжала волосы и, чтобы не мешались, скрутила их в лёгкий жгут; взяла из тумбочки большое махровое полотенце и плотно в него завернулась.       За спиной послышался щелчок дверного замка.

***

      Гермиона стояла к нему спиной и завязывала полотенце на груди. Драко вдохнул влажный горячий воздух, быстро оглядел комнату, скользнул взглядом по её телу и, не отворачиваясь, защёлкнул замок на двери. Грейнджер буквально подпрыгнула на месте и резко развернулась.       — Малфой? — едва слышно выдохнула она, спешно отходя назад, но на пути оказалась дверца душевой кабины.       — Грейнджер, — тихо выдохнул он, осматривая её розовые щёки и плечи.       Драко, не сводя потемневшего взгляда, сделал шаг к ней и остановился. Гермиона сначала растерялась, но спустя миг подобралась и выпалила:       — Не приближайся! — душ взбодрил, помог полностью прийти в себя и дал время всё обдумать. Благодаря этому Гермиона смогла справиться с накатившей паникой и, воинственно вздёргивая подбородок, смело посмотрела на Малфоя.       — Тише, не бойся, — вполголоса проговорил он, осторожно подходя ближе. Он ощущал себя зоологом, который аккуратно подбирается к редкому и желанному экземпляру волшебной фауны. Неудовлетворённый организм давил возбуждением, путая мысли. Зачем он вообще пришёл, если насильно брать её не собирался? Ей и одного раза хватило в исполнении Гордона. Наверняка она помнит это, но если помнит насилие, то должна вспомнить и их близость. Ведь должна?       Драко, сглатывая набежавшую слюну, снова обвёл Гермиону жгучим взглядом. Она была завёрнута в полотенце, плечи блестели от капель воды, волосы, свёрнутые в жгут, лежали на одном плече.       Он как мог сдерживал нарастающее желание впиться в её подрагивающие губы, снова ощутить тепло нежной кожи, почувствовать жар дыхания.       — Не нужно меня бояться, Грейнджер.       — С чего ты взял, что я тебя боюсь? — нарочито дерзко ответила она, хотя внутри всё дрожало и сжималось. Взяв себя в руки, унимая мелкую дрожь в теле и с усилием отгоняя страх, Грейнджер крепко ухватилась за верхний край полотенца и сделала шаг навстречу Драко.       «Лучшая защита — это нападение».       Он приподнял в удивлении бровь и усмехнулся. Гермиона вела себя намеренно дерзко, и это было заметно: глаза блестят, губы поджаты, а пальцы судорожно сжимают полотенце.       — Что ж, раз так, то… поцелуй меня, Грейнджер, — приподняв уголок рта, нагло ухмыльнулся Драко.       Её глаза расширились, губы приоткрылись в изумлении.       — Докажи, что не боишься.       — Ты издеваешься? — возмутилась она       — Отнюдь, Грейнджер, я искренен как никогда, — подходя ближе, протянул он. — Ну так что, я жду доказательств твоей смелости.       — Ты… зачем тебе это? — изгибая брови, спросила она, и ещё на полшага подошла ближе. Странно, но страха она больше не испытывала. На уровне подсознания она ощущала рядом с ним покой и защищённость. Это чувство ударило словно обухом по голове. Гермиона растерялась, не зная, что сказать, но, увидев кривую ухмылку и уже знакомый блеск глаз, возмутилась. — Какой же ты пошлый, Малфой! Можешь верить мне на слово, и запомни, я тебя не боюсь. — крепче обхватывая себя руками, ибо узел ослаб. Драко проследил её судорожный жест и хмыкнул.       — Если и так, то почему так вцепилась в полотенце? — спросил он, делая шаг вперёд, почти вплотную подходя к ней. Провёл кончиками пальцев по влажному предплечью и наклонил голову, чтобы посмотреть ей в глаза. От его прикосновения на её щеках вспыхнул румянец, а глаза заискрились решимостью. Гермиона, смело расправив плечи, со смесью смятения и смущения смотрела ему в лицо. Ей не было страшно, но волнение поглощало всё сильнее с каждой секундой.       Она наверняка не знает, чего от него ожидать. И такой её воинственный вид возбуждал Драко сильнее робкого смущения. Кэрри была права: его к ней действительно тянет. Даже больше — неистово влечёт.       — Где же твоя гриффиндорская смелость, м? — продолжал напирать он. — Не думал, что Гермиона Грейнджер такая трусиха.       «Снова…»       — Я не трусиха, — вторила она своим мыслям.       — Правда? А я думаю наоборот, — он изогнул губы в озорной улыбке, глаза вспыхнули весельем, на щеках появились приятные ямочки — таким Драко Малфоя Гермиона ещё не видела. — Я жду, — тихо произнёс он, обдавая щеку тёплым дыханием. — Давай же, всего каких-то пара дюймов, и я, так и быть, поверю, что ты смелая и отважная девочка.       Гермиона понимала, что если пойдёт на поводу, то он разведёт её как первокурсницу.       Сглотнув невесть из-за чего набежавшую слюну, Гермиона облизала пересохшие губы, что приковало взгляд Малфоя. Она краем глаза увидела, как он медленно закусил губу и ещё чуть приблизился. Вздрогнув, она почувствовала прикосновение его носа к месту под ухом. Тут же захотелось расслабиться и позволить Малфою прикасаться к себе. С каждой секундой, что Драко находился рядом, её тело начинало жить своей жизнью: сердце билось чаще, словно в предвкушении чего-то блаженного, дыхание вырывалось рваными порциями, заставляя буквально задыхаться, но отнюдь не от страха. Словно тело испытывало сладостную негу и томительное ожидание. В то время как разум кричал о неправильности и дикости происходящего.       «Вот же светловолосый дьяволёнок! — подумалось ей. — Что за игру он затеял?»       Она собрала в кучу последние здравые мысли и, пересилив желание тела прильнуть к Малфою, выдохнула:       — Хватит со мной играть.       — А кто играет, Грейнджер? Я совершенно серьёзен, — Драко обвёл кончиками пальцев острое плечико, двигаясь к ключице, прошёлся по шее к уху и нежно обхватил ладонью её щеку. Гермиона моргнула.       Тёплые карие глаза были так близко, что он смог всецело насладиться зелёными искорками, заметными только с очень близкого расстояния.       — Если так, то целуй меня сам, — смело выпалила она, гордо вздёргивая подбородок, намеренно не делая и попытки отвернуться. Ей было чуточку волнительно, но только из-за того, что она крайне не доверяла Малфою. — Или, может быть, тебе противно? Я же, как ты, возможно, мог забыть, грязнокровка.       На миг по его лицу прошла рябь, а губы вытянулись в нитку. Он дёрнул подбородком и, словно что-то прикинув в уме, ухмыльнулся:       — Знаешь, а ты уже не первый раз просишь о поцелуе, — прищурившись, прошептал он, пропуская это с недавних пор ставшее неприятным слово. — В тот раз я не смог отказать. Ты так просила меня о близости, м-м-м… как же ты отвечала мне, извивалась. Мне очень понравилось! — он приблизил лицо ещё на дюйм, невесомо поглаживая пальцем у основания челюсти, выдохнул ей в районе уха и шеи: — Я с удовольствием снова выполнил бы твою просьбу, но доказательство для меня важнее. Я хочу, чтобы ты сама меня поцеловала.       Гермиона сглотнула и стиснула свободной рукой подол полотенца. Его дыхание и ощущение тёплой ладони пустило волну сладких мурашек под кожу, в груди что-то задрожало, вынуждая испустить тихий вздох. Этот звук заставил Драко расплыться в плутовской улыбке — всё идёт так, как он хотел.       — Какой же ты скабрезный врун, Малфой, — дрогнувшим голосом возмутилась она.       — Уж какой есть, — непринуждённо пожал он плечами. — Иным быть скучно и однообразно, не так ли? — Драко хотел было пропустить её вывод о себе мимо ушей, но всё же пояснил: — Вот только я говорю правду, у меня нет резона тебе лгать, Грейнджер.       Гермиона не знала, что делать. С одной стороны, они уже целовались, и повторить это снова теоретически возможно, но к чему это может привести? Была ли она готова?       Она отклонила голову немного в сторону и пытливо посмотрела Драко в глаза. Он стоял в той же позе и ждал от неё действий.       — Не нужно думать, Грейнджер, это бывает вредно, — обхватывая её лицо обеими руками, прошептал он. — Расслабься и доверься, ведь я до сих пор не сделал тебе ничего плохого.       Гермиона ещё раз вдохнула, собирая всю храбрость в кулак.       Не закрывая глаза, она потянулась к гладкой щеке. Драко резко повернул голову навстречу её губам, но Гермиона уже успела прильнуть к его лицу, мазнула губами и поцеловала уголок рта.       Осознав, что произошло, она быстро отстранилась. Предупреждая какие-либо действия с его стороны, она попятилась назад, но не успела сделать и шага, как Малфой молниеносно обвил её рукой и привлёк к себе.       — Куда это ты? — пылко прошептал он. Гермиона напряглась и по инерции схватила его за плечи. Она чувствовала крепкие руки и грудь молодого человека. Это напомнило их встречу в океане, его нежный и осторожный поцелуй…       «Что этот бес делает со мной?! Нельзя! Так нельзя!»       Драко продолжал легко касаться её. Он просто не мог иначе, рядом с ней он забывал обо всём: что происходит вокруг, где он, кто он, кто она. Всё сливалось в единую массу незначительности. Только они… и никого больше.       — Это забавно, Грейнджер, ты так яростно отрицаешь то, что тебя ко мне влечёт, а у самой от одного только моего дыхания на своей коже перехватывает дух. Так может, хватит заниматься самообманом и стоит просто расслабиться? — тихо шептал он, медленно ведя губами по плечу. — Ведь я отпустил все предрассудки, предубеждения и навязанные Люциусом устои, что тебе мешает сделать то же самое?        Драко пристально смотрел ей в лицо и ментально молил о том, чтобы она посмотрела ему в глаза.       Гермиона же тяжело дышала и смотрела куда угодно, но только не в его серые океаны. Ей казалось, что если она поддастся уговорам, то потеряет нечто важное, нечто сокровенное и невосполнимое — свою душу. Драко Малфой соблазнял словно Люцифер, приманивая ангельским обликом, но стоит проникнуться его сладкими речами, как он поглотит её суть.       Она боялась этого, боялась потерять себя, боялась быть обманутой. Ведь поэтому её поведение сегодня было совсем не типичным для неё. Всё было бы в порядке, если бы он по обыкновению оросил её оскорблениями, выплюнул привычное: «Грязнокровка» — и всё, они бы закончили на этом и были бы оба «в своей тарелке». Она бы уж точно.       Малфой ждал ответа, но она молчала. Что могло на это подвигнуть, но она нежно огладила его руку и обхватила тонкими пальчиками запястье.       Драко держал себя в руках из последних сил, мысленно твердя, что только она сама должна его поцеловать, а не наоборот, иначе это будет принуждением. И вело его в эти дебри психологии отчасти смесь материнского воспитания, ужасное отношение Люциуса к Нарцисса, но и обыкновенное желание тепла и понимания. Он хотел, жаждал, чтобы Гермиона приняла его. Приняла таким, какой он есть.       Она продолжала молчать, и Драко, отстраняясь на пару дюймов, предпринял ещё одну попытку подтолкнуть её к искренности.       — Давай, чисто в виде эксперимента — ты меня поцелуешь, и проверим — ёкнет что-то или нет.       Когда Драко подумал, что Гермиона уже не ответит, она подала голос:       — Я… — сглотнув, она прочистила горло. От волнения голос осип и звучал на пару октав ниже положенного. — Я не могу, — на выдохе.       — Тогда позволь мне, — так, как в эту секунду, Драко, казалось, не волновался уже очень давно. Его распирала смесь плотских и моральных желаний, и он не знал, в какую сторону податься, какой сделать выбор.       Гермиона подняла взгляд, и их глаза встретились. Драко жадно следил за каждой чёрточкой её лица, стараясь уловить малейшие изменения мимики. Она быстро моргнула, затем сглотнула и разомкнула губы.       Драко не выдержал. Он подался чуть вперёд и едва коснулся губами её носа. Она чуть вздрогнула и сильней сжала его запястье, а потом, о Мерлин, закусила губу и посмотрела на его рот. Это сорвало последние преграды.       Он притянул её лицо ближе. От вкуса губ этой упрямой девчонки Драко терял самообладание, но держался из последних сил. Сдерживал себя, чтобы не накинуться, не прижать хрупкое тело к стене или дверце душа и не повторить то, что между ними уже было.       Он с упоением ласкал её губы, ловя сладкие вздохи, он плавно переходил с одной губы на другую, словно разучивая только ему одному известный танец. Провёл языком по ряду зубов, будто стучась в дверь с просьбой впустить. И, Боги, Гермиона робко прихватила его нижнюю губу, отвечая на поцелуй.       Драко чуть не испустил ликующий клич победителя, лишь тихо застонал, углубляя поцелуй, намереваясь распробовать новые нотки наслаждения, сталкиваясь с её упругим язычком.       «Как же прекрасно её целовать! Это… Блять…»       Драко давно не испытывал такого ощущения чистой страсти. Ему не хотелось останавливаться! Но было необходимо срочно притормозить, иначе он, не совладав с собой, накинется и оттолкнёт её окончательно.       «Драккл побери, как же это возбуждает! Необходимо почувствовать её жар, влажную, тугую тесноту, слышать стоны и своё имя на её устах, вколачиваться в неё, делать так, чтобы она извивалась, кричала от удовольствия!»       Драко рыкнуд в порыве воображения, схватил её попку, жёстко сминая ткань полотенца пальцами. Гермиона дёрнулась в руках, затрепетала и прервала поцелуй.       — Прости, — он распахнул глаза и выдохнул, — я потерял контроль.       Тёмные брови дрогнули в немом удивлении, она сжала губы и сделала шаг назад. Драко раскрыл объятия, позволяя ей отступить.       «Так будет правильно. Не всё сразу, Драко», — шепнул внутренний голос.       В её взгляде не было гнева, негодования, обиды или сожаления — это успокаивало. Постояв так несколько секунд, Гермиона шумно вздохнула, опустила подбородок и, пряча глаза, пошла к выходу.       — Гермиона, — она уже открыла замок и замерла, взявшись за ручку двери. Было непривычно снова услышать своё имя из его уст. — Одежда на комоде.       Проследив за ней, Драко сунул руку в карман и вытащил золотую цепочку с кулоном. Дождавшись, когда щёлкнет дверь, он вызвал эльфа.       Кинси появился с тихим щелчком и поклонился.       — Отнеси эту вещь в Паучий Тупик, в дом крёстного, и спрячь. — Кинси, забрав кулон, поклонился и растворился в воздухе.       Драко с секунду ещё смотрел на место, где стояла Гермиона, затем перевёл взгляд на зеркало и встретился со своим отражением. Он хотел сегодня отдать украшение Гермионе, но что-то подсказывало, что, возможно, он её больше никогда не увидит. И это странным образом остановило его. Хоть что-то будет напоминать ему о теплоте и жизни.