Can you feel the whole world shaking?

Белль. Ты чувствуешь, как земля содрогается, как медленно уходит из-под ног, и ты уже не ощущаешь своего существования иначе, как пальцами, крепко вцепившимися в холодные руки Белль, прижимающими ее голову к твоей груди – каждый стук сердца растягивается на века. Белль, подожди, постой, не бросай меня. Белль, не оставляй меня им на съедение. Белль, я так долго был один, совершенно, отчаянно, безысходно один, подожди. Не заставляй меня переживать это вновь. Знать, что твоя любовь умерла, больно. Видеть, как твоя любовь беспечно смеется, читает, живет, но даже не знает, кто ты такой, больно настолько, что это короткое слово «боль» придется разорвать на множество мелких, острых осколков, взорвать безумным фейерверком, разбить, как снова и снова разбивается сердце Румпельштильцхена – каждую секунду, в такт замедленному дыханию, – чтобы оно в полной мере смогло охарактеризовать чувства Темного. Жакет Белль насквозь пропитан кровью, она еще дышит – тяжело, прерывисто, но дышит, и Румпельштильцхен готов отдать каждую секунду своей жизни, всю свою магию только за то, чтобы продлить ее дыхание. Не только у магии – у мести тоже есть своя цена. От нее стоило отречься раньше, но сейчас… сейчас Румпельштильцхену уже нечего терять. Ты чувствуешь, как земля содрогается? Ты чувствуешь, как в груди что-то обрывается – всего за пару мгновений до того, как ты закрываешь Белль собой от машины? Ты чувствуешь, каково терять единственного человека, который верил в тебя до последнего? * С трудом сдерживая рыдания, он целует девушку в холодный лоб и шепчет: «Я никогда не перестану бороться за тебя»