Пламенный Дух

      Звенящая тишина. Два росчерка молнии вспороли тьму. Стремительный полёт уносил огненные души всё дальше вглубь чертогов Намо. Далеко позади остался центральный тронный зал, от которого широким веером расходились бесчисленные запутанные коридоры.       Душа Маэдроса впервые наслаждалась неожиданно возникшим в чертогах Мандоса чувством полной свободы. Парила во мраке. Камнем падала вниз и резко взмывала вверх. Поначалу Нельо не ощущал верха и низа, это понимание пришло позже. Стылый воздух вдруг стал наполняться запахами. Пусть пахло не цветами, а плесенью, но это было внове для души. Самое главное, пропали вязкие невидимые стены, державшие fёa в застенках темноты. Небытие неуловимо начинало меняться…       Неизвестно, как долго они летели, ибо в чертогах Намо не существовало такой меры как время, но полёт замедлился. Душа Маэдроса зависла на месте, следуя примеру Пламенного Духа.       — Отец?       — Теперь мы попробуем это… — дух Мастера продолжал творить. Сгусток огненной энергии превратился в призрачную светящуюся фигуру. — Повторяй за мной.       — Хорошо, — душа старшего сына потянулась вслед за отцом. Потребовалось совсем немного усилий, чтобы обрести облик эльфа. Получилось!       — Молодец! — силуэт Майтимо ярко вспыхнул от похвалы.       — Что дальше?       — Дальше так, — отец протянул к нему призрачные руки, и Нельо ответил тем же. Их пальцы соединились. Безмолвие чертогов нарушило тихое пение, от которого сияние огненных душ только усилилось. Зазвучавшая музыка создала вокруг отца и сына узор из светящихся нитей, и тьма Небытия расступилась. От звуков песни, отважно нарушившей вечную стынь чертогов Намо, потоки струившегося от душ света сплетались друг с другом, превращались в мерцающую сферу. Этот купол накрыл две огненных души, но пение не прекратилось. Теперь фигуры эльфов уже не парили в пустоте: гармоничным звучанием дуэта Мастера и его старшего сына была создана некая субстанция, со всех сторон окружившая души нолдор. Фэанаро неутомимо выискивал и вытаскивал из сокровищницы памяти Маэдроса крошечные, разрозненные кусочки счастливой жизни. Нельо внезапно понял, что сам загнал себя в ловушку кошмарных воспоминаний. Это же так просто, думать только о том, что было хорошего в его прошлой жизни! Утвердительный кивок Мастера послужил ему ответом. Пение стихло, когда вокруг отца и сына возникла комната в их первом доме…       — Atto*!       — Да, Нельо?       — Но как это у тебя получилось? — сын постучал ногой по мозаике пола. Пробежался вдоль стены, проводя по её гладкой поверхности здоровой правой рукой. Счастливо засмеялся, оглянувшись на отца. — Атто, это… замечательно!       — Нельо, если бы ты не помогал мне, этого бы ничего не было, — Пламенный Дух оглядывался по сторонам. — Я и представить себе не мог, что такое возможно в чертогах Небытия!       — Так это не ты сотворил? — удивился сын.       — Это создали мы с тобой вдвоём. Вспомни, в детстве ты рисовал чертежи…       — О да! Если можно назвать гордым словом «план нашего дома» мои детские каракули! — Маэдросу вновь захотелось петь.       — Ты смог вытащить из кладовой своей памяти наш дом, — Фэанаро стремительными шагами подошёл к окну и попытался открыть. Не получилось.       — Помочь? — подбежав к отцу, Нельо с силой нажал на створки.       Предостерегающее гудение заставило Мастера оттолкнуть сына от окна, загораживая собой. За цветными стёклами витражей заметались неясные тени.       — По-моему, ещё нельзя… — Фэанаро задумчиво рассматривал сумрак за окном.       — Атто, выходит, мы ещё не спели мир за стенами нашего дома? — Маэдрос изумлённо уставился на отца. Тот кивнул.       — Не всё сразу.       — А сейчас чем займёмся? Будем петь дальше?       — Нет. Давай просто сядем у камина и поговорим. Ты помнишь, где он был?       — Конечно! Пойдём! — насвистывая весёлый мотив, Нельяфинвэ направился дальше по коридору. Вот если бы Макалаурэ знал, что кроме песни Силы, существует ещё и такая! Настежь распахнул резные створки дверей, ведущие в каминный зал. Всё было на своих местах. Зайдя следом, отец в раздумьях прошёлся по комнате и утвердительно кивнул своим мыслям. — Нельо, у тебя получается!       — Ты хочешь сказать, я сейчас сам спел всё это? — сын не поверил своим возможностям. Подбежал к камину, в котором теплилось пламя. Всё было так, словно они с отцом недавно покинули этот дом и вновь вернулись сюда после прогулки. Фэанаро сел на большую медвежью шкуру, брошенную на пол у камина, и медленно провёл ладонью по густой шерсти. Нельо прилёг рядом, вытянув вперёд свои длинные ноги. Мечтательно глядя в огонь, прислонился к отцу и закинул руки за голову.       — Какой же я был дурак!       — Почему? — Мастер ласково взъерошил рыжие волосы сына.       — Посмотри, как всё просто! Я постоянно ждал кошмаров, и они возвращались ко мне с завидным постоянством. Получается, я сам себя заставлял страдать?       — Это не твоя вина, Нельо. Если бы Намо не был замешан в этом, ты бы сам смог вырваться из замкнутого круга кошмаров. Ты сильный. Вспомни, как в детстве ты играл с маятником? Сначала амплитуда его колебаний велика, потом скорость движения замедляется. И в конце концов он останавливается. Так же и с твоими чувствами. Сначала любовь горит в твоей душе пожаром, но потом от неё остаются только тлеющие угольки.       — Ты сейчас про вас…       — Не перебивай, — Фэанаро легонько потрепал плечо сына. — Если маятник получает извне новый толчок, то его движения вновь ускоряются.       — Я понял, aтто.       — Думаю, Намо постоянно подкидывал в огонь твоей fёa "хворост" самых дурных воспоминаний. Я не знаю, какую цель он преследовал. Заставить пролить слёзы раскаяния? Сломить тебя? Уничтожить? — отцовские руки сильнее обняли, прижали к себе, отгораживая от мучительных воспоминаний.       — Это не удалось даже Морготу... — пробормотал со счастливой улыбкой Нельо. Засыпая, сын попытался удобнее пристроить голову на коленях Фэанаро. Белое пламя души Майтимо горело подобно огню в камине, спокойно и ровно…