Этот путь проделан мною. Стонет пламя за спиною. Синий мрак огнём истерзан. Это гибель, это бездна. Груз ошибок плечи давит. Сил бороться не хватает. За непокорность жестоко мне рок отомстит, но я делаю шаг. Безумцам нет пути назад. Ломает стрелки на часах последний мой азарт. Мосты горят, горит земля. За острый край шагаю я, так надо. (Арктида — Безумцам нет пути назад)
Диссонанс. На зыбкой стене защитной мелодии появилась крупная рябь, и это сразу почувствовала душа Макалаурэ. Эльф с досадой отложил нотные листы и выглянул в окно. Да, так оно и есть. Защитный барьер пытались разрушить или пройти сквозь него. — Майтимо! Сюда! — менестрель торопливо вышел из своей комнаты в коридор. — Там кто-то есть! — Что случилось, Кано? — дверь мастерской отворилась, и из-за неё выглянули сразу две темноволосых головы. — Атто, Курво, у нас гости, — Макалаурэ пожал плечами. — Я не знаю, кто это! — Пойдём посмотрим, — выйдя из мастерской, кивнул ему Фэанаро. Атаринкэ, как обычно, кинулся вслед за отцом. — Какого Моргота! — Надеюсь, не он, — разгорячённый Нельо вышел из тренировочного зала, на ходу натягивая рубашку. — Линдо, что за гости? — Что случилось? — Тьелкормо с Амбаруссар выбежали в коридор из гостиной. — Сейчас увидим, — первым выйдя из дома, Фэанаро в несколько больших шагов оказался у калитки. За защитным барьером смутно виднелось несколько фантомов, скрывавших свои лица за низко надвинутыми капюшонами, а их руки были спрятаны в рукавах длинных серых мантий. — Что надо? — Фэанаро, тебя и твоих сыновей хочет видеть сам Вершитель Судеб, — служители старательно пытались исчезнуть в тени друг друга. — Намо? Что угодно Мандосу от проклятых нолдор? — Он повелевает вам явиться пред его ликом… — Странное желание! Ему надо, пусть сам придёт! — сложив руки на груди, сурово нахмурился Пламенный Дух. — Ему всё равно делать нечего! — Фэанаро! Просим тебя… — тени заметно сникли. Гнев Владыки будет ужасен. — Я знаю, что Намо мне напророчил! — Пламенный Дух и не думал выполнять приказ Вершителя Судеб. — Фэанаро! Будь добр! — безликие упали ниц, ползком подбираясь к калитке, но защитная сфера лишь угрожающе загудела при их приближении. — Пожалуйста, приди с сыновьями к Владыке Судеб… — Хорошо придумали! Как проклинать, так всех нолдор! А как что надо, так сразу «Фэанаробудьдобр»! — Ты отказываешься выполнить приказ великого Намо Мандоса? — Как будто я не знаю, что ему от меня надо! — fёa Мастера ярко вспыхнула. — Пусть Моргот разбивает вам сильмариллы! Я — Творец, а не Разрушитель! — Фэанаро! — Namárië! — пылающий Пламенный Дух развернулся спиной к непрошеным гостям и запел весёлую задорную песенку.— Пой, играй, танцуй со мной! Здесь, в чертогах Намо! Ах, как славно нолдор жить Здесь, в чертогах Намо! Ведь закончился мой путь Здесь, в чертогах Намо! И теперь мой дом навеки тут, Здесь, в чертогах Намо!
(текст песни KORPIKLAANI — Keep On Galloping)
Его сыновья, всё это время молча наблюдавшие за разговором, стали хором вторить отцу, а Амбаруссар метко швырнули в служителей Намо огрызками яблок. Фантомы попытались прорваться за калитку, но ни один из них не смог преодолеть защитную сферу. Тем временем Фэанаро дошёл до крыльца своего дома, оглянулся и грозно выкрикнул. — А ну, пошли вон отсюда! — и от Мастера к калитке высокой волной взметнулось, зло загудело ярое пламя. Ослеплённые вспышкой света тени мгновенно исчезли во тьме Небытия…***
— Фэанаро, — стены дома вибрировали от низкого гудения голоса Вершителя Судеб. — Надо же, сам пожаловал, — Пламенный Дух и шесть его сыновей расположились, кто сидя, кто лёжа на большой медвежьей шкуре возле камина, где весело трещал огонь. — Что ему нужно, атто? — поднял сонный взгляд на отца дремавший Атаринкэ, лежа головой на коленях у Мастера. — Сейчас узнаем, — нахмурился Фэанаро, поднимаясь со своего места и шагая к дверям. Выйдя из дома, остановился у калитки. Хмыкнул, с интересом разглядывая чёрную глыбу фигуры Намо, мрачно нависшую над защитной сферой. — Чем обязан? — Как ты смеешь так говорить со мной! — прогудел Владыка Судеб, из-под низко надвинутого капюшона осматривая барьер защиты и очертания дома мятежных нолдор. Вот затейники! Что придумали! — А что ты мне сделаешь? — пытливо взглянул на валу нолдо, словно не он был в чертогах Мандоса, а Вершитель Судеб пришёл к нему в гости в Валиноре. — Развоплотишь мою fёa? — Не дерзи. — Так мне это интересно узнать из первоисточника. Чем ещё тут заниматься до конца времён? Только исследованиями души, — пожал плечами Мастер и начал рассуждать вслух. — Всё, что мы здесь творим, не материально и существует только в нашем сознании. Одно из свойств памяти наших душ это возможность зафиксировать то, что когда-то произошло с нашими телами. Исцеление должно приходить лишь через страдание и терпение, не требуя для себя ничего — даже Справедливости. Ибо Справедливость принимает вещи такими, каковы они есть, и потому… признавая уже совершенное зло, не может исцелить печали… Исцеление души взаимосвязано с мыслью о Неоскверненной Арде, которая в данный момент недостижима. Ты сам написал на Вратах своих чертогов — «Оставь надежду всяк сюда входящий», и следовательно… — Фэанаро, не путай меня. — Прости, я не хотел, — эльф ухмыльнулся. — И да, извини, я не могу тебя пригласить пройти к себе в дом. Иначе получится, что я приглашаю в гости хозяина чертогов, которому они принадлежат. Следовательно я не могу этого сделать, потому что сам нахожусь на вечном поселении у тебя в Небытии, а Небытие не имеет… — Фэанаро! — Я весь внимание. — Где твои сыновья? — Шестеро со мной. — Я хочу видеть их души. — Хорошо, — Пламенный Дух обернулся. — Дети, вас зовут. Шесть огненных силуэтов одновременно шагнули к своему отцу. — Я хочу объявить вам свою волю, — Намо обвёл мрачным взглядом искрящиеся весельем, светлые души феанориани. — Вы очистились, и я разрешаю твоим сыновьям, Фэанаро, возродиться и вернуться в Валинор. — Что? Как это? А отец? Мы вернёмся все вместе? — обрадованные таким известием братья подбежали к защитной сфере: их лица засияли от счастья. — Ваши души исцелились. По приказу Манвэ Сулимо вам будут возвращены ваши телесные оболочки, но ваш отец останется в моих чертогах до времени Дагор Дагората. — Что?! Тогда я не хочу в мир живых! Я останусь с отцом! — взгляд ярко блестевших глаз Атаринкэ мгновенно потух. Куруфин отступил назад, вставая плечом к плечу с Фэанаро. — И я останусь здесь! — сжав кулаки, Келегорм успел отпрыгнуть от калитки, возвращаясь к отцу и брату. — Мы тоже остаёмся! — попятились от высокого гостя Амбаруссар, но Намо Мандос исхитрился протянуть к ним свои руки и окутал полой своей длинной мантии. Fear близнецов замерцали и вдруг пропали из виду, запутавшись в складках одежды Вершителя судеб. — Что ты делаешь! Не смей! — Фэанаро и старшие из его сыновей кинулись к вала в отчаянной попытке вернуть Амбаруссар. Яркие силуэты Нельяфинвэ и Макалаурэ мгновенно исчезли в ткани Небытия, а Пламенный Дух был отброшен могучей дланью к двум оставшимся сыновьям, которые успели отступить к самому крыльцу. Атаринкэ с Тьелкормо начали орать первую пришедшую на ум песню, оттаскивая упавшего отца подальше от разгневавшегося Мандоса.— Кто сказал один не воин, не величина, Кто сказал другие времена? Мир жесток и неспокоен, за волной волна, не робей и не собьёт она. Встань, страх преодолей, встань, в полный рост, Встань на земле своей и достань рукой до звёзд.
— Верни моих детей! — Мастер с трудом поднялся на ноги и в порыве ярости полыхнул пламенем навстречу Вершителю Судеб. Не ожидавший такого дерзкого выпада от огненной fёa, Намо отшатнулся назад, а Атаринкэ с Тьелкормо затащили разбушевавшегося отца в дом. Продолжая петь песню Защиты, захлопнули створки двери и забаррикадировали вход. Некоторое время дом от фундамента до крыши сотрясали тяжёлые удары, но братья ни на миг не прекращали горланить песни. Оправившись от удара, Фэанаро встал между сыновьями, обнял их за плечи и тоже запел. Вскоре дом превратился в неприступную твердыню: звуки ударов стали тише, а потом и вовсе исчезли. — Форменоссэ? — Атаринкэ с Тьелкормо прекратили петь и, подбежав к стене, ощупали руками прочную каменную кладку. — Да, — согласно кивнул Пламенный Дух, обводя взглядом величественную цитадель, только что сотворённую их песнями в чертогах Небытия. — Форменоссэ.