Смерть Зная, шёл на смерть В олово и медь Драться до победы! Греть, Правдой душу греть. Боль перетерпеть И уйти на небо… Плыть вверх к небесам, Веря глазам. Веря, что всё прошло не зря. Сердце — твой храм, Души напрасно горят! Ты ветер, Ты пепел, Стал камнем, Ты память. Страх сети, Ты светел! Смерть — твой ответ За новый рассвет! ( Харизма — Ты Ветер, Ты Пепел)
Пламенный летел сквозь тьму Небытия, как вдруг перед ним возникло яркое свечение — перед ним засветился экран одного из его палантиров. Сыновья? Они нашли способ общения с отцом? Огненный силуэт прекратил полёт, вглядываясь в лицо пытавшегося связаться с ним. Атаринкэ? Нельо? Нет, это… Морьо! Так вот ты где! Поэтому я не смог найти тебя в чертогах Мандоса! Как так? Неужели Владыка Судеб давно возродил Карнистира? Что за странное помещение, в котором находится сын? — Атто, атто, — повторял Морьо, глядя на лицо Пламенного Духа, возникшее на экране планшета. — Йондонья! Я искал тебя, а получается, что ты нашёл меня первым! — Фэанаро пытался поговорить с Карантиром. Возле Тёмного мелькнуло лицо неизвестной девы. — Мори? — подойдя к другу, девушка ласково прикоснулась губами к кончику его острого уха. — Атар! — эльф вздрогнул, наваждение исчезло. Кивнул на ярко светившийся экран. — Атто. — Атто? — Летиция с любовью провела ладошкой по груди Мрачного. — Мой отец Фэанаро, — эльф приблизил изображение, и деве почудилось, что от планшета пахнуло нестерпимым жаром бушующего пламени. — Ему плохо. Экран вдруг погас, не выдержав огромной температуры. Летиция удивилась, почему планшет ни с того, ни с сего перегрелся. Обняла Карантира, прижалась к его груди. Сердце эльфа бешено колотилось. — Мори, это только пиксели… Картинка… Изображение. — Нет, моя маленькая госпожа, это не пиксели, это мой отец, — Мрачный стиснул зубы и прижал деву к себе… …Видение палантира ярко вспыхнуло, взорвалось и разлетелось вокруг огненной души миллиардами сверкающих фейерверков-пикселей. Теперь когда Фэанаро узнал, что Карантира нет в чертогах Мандоса, fёа Пламенного быстрым росчерком молнии пронзила вязкую тишину Небытия. Пламенный Дух внезапно понял, что за слои пыли покрывают гобелены в чертогах Владыки Судеб — это бесчисленные миллиарды частиц воспоминаний душ, пребывавших или когда-то давно побывавших здесь. Одни события, изображенные на исторических полотнах, привлекали к себе больше воспоминаний о них, другие — совсем немного, поэтому картины оставались безупречно чистыми. Летевший по пустынным гулким коридорам Фэанаро сосредоточился и попытался найти «спетый сыновьями Форменос». Поворот, ещё поворот. Зал, второй зал, десятый, сотый, никаких следов крепости… Сколько времени длятся его поиски? Искра пламени становилась всё ярче, заставляя случайных служителей Владыки Судеб шарахаться в разные стороны от летящей шаровой молнии, прятаться по углам от невыносимого сияния сгустка энергии. Вскоре уже не искра, но огненный шквал мчался по чертогам Намо. Пламя негодующе гудело, готовое испепелить любого, кто окажется на его пути. — Владыка! Что нам делать! Как нам остановить fёа Пламенного? — тени служителей просочились в покои Владыки Судеб и пали пред ним ниц. — Сети! Ловушки! Остудите его ледяными ветрами Хэлкараксэ! Манвэ! — Намо Мандос вознёсся на вершину Таникветиль. Грозовой тучей навис над белым облачком. — Манвэ! Пламенный бушует! — Что? Опять проблемы? Когда же это закончится! — взвился со своего трона Манвэ Сулимо, в гневе ударяя молнией в склон горы и одним мановением руки раздувая чёрную тучу Намо в мелкие клочья. — То дети Фэанаро, то он сам! Возьми студёные ветра и морозы да преврати его в ледяную статую! О Эру! Почему Пламенный Дух ни в чем не раскаивается? — Откуда мне знать, эта fёа не похожа на души других эльдар! Видит Эру, я пытался! — Как погасить огонь этой души? Как?! — Манвэ сошёл вниз десятками лавин и вновь вернулся облаком на вершину Таникветиль. — Не надо было собирать душу Пламенного воедино, — с неба падающим метеоритом соскользнула Варда, рассыпалась вокруг Манвэ и Намо россыпью созвездий. Её призрачный облик замерцал, когда валиэ собралась воедино и опустилась на трон. — Дорогой! Мы опять допустили ошибку.***
Не найдя ни «воссозданного Форменоса», ни душ Искусника и Светлого, Пламенный Дух в бешеной злобе заметался по бесконечным коридорам Небытия. Огонь азартно сжигал ледяную паутину сети, в которую его пытались поймать. Бушевавшая fёа давно превратилась в ярое пламя лесного пожара, сметавшего всё без разбору на своём пути. Огненный смерч ворвался в тронный зал Владыки Судеб — место Мандоса пустовало, но исподволь покрылось сверкающими узорами изморози. Намо сбежал? Или это ловушка? —Трус! — гул, схожий с грохотом горного обвала, сотряс чертоги Небытия. Громкий хохот возвестил о том, что Пламенный Дух вырвался на свободу. Земля вокруг чертогов Мандоса содрогнулась. Эльфы выскочили из своих домов и воззрились на запад Амана, где в небесах полыхало зарево пожара. Разрушив купол чертогов Небытия, пылающий сгусток энергии оказался в небе над Ардой. На мгновение застыл и внезапно заметил проплывавший мимо корабль «Вингилотэ», на борту которого ярко сверкал его Сильмарилл. Пламенный Дух негодующе вспыхнул, и ярость ещё сильнее захлестнула огненную fёа. Фэанаро устремился вдогонку за летающим кораблем. Эарендил обернулся, и последнее, что он увидел перед падением воздушного судна, были горящие паруса «Вингилотэ»…***
Лорды Первого дома первыми услышали грохот сходящих с Таникветиль лавин. Братья по привычке потянулись руками к поясам, но у них теперь не было мечей. — Что происходит? Моргот прорвался из-за Грани? Манвэ сошёл с ума? — нолдор, не сговариваясь, побежали на стену крепости. Вскоре все шестеро оказались рядом с Финвэ, напряжённо вглядывавшимся в клубившиеся на вершине Таникветиль тучи. Грохот лавин сменился яростным сверканием молний и громом. Не сговариваясь, внуки и правнук загородили Нолдорана. Арэдель вцепилась в его руку. — Дедушка, что это? — Гроза надвигается. Мир изменился, — Финвэ прижал внучку к груди. — Фэанаро. Это он. — Атто! — феанариони одновременно обернулись на запад. Зарево пожара осветило небо над чертогами Мандоса. Эльфы увидели огромный огненный столб, поднимавшийся в небо над разрушенным куполом чертогов Владыки Судеб. Братья провожали взглядами взлетающий ввысь сгусток энергии до тех пор, пока он не превратился в крохотную искру и не исчез во тьме. Арэдэль уткнулась лицом в грудь Финвэ и горько зарыдала. Макалаурэ запел. Сначала это был хриплый шепот, но затем голос Линдо окреп. Братья, племянник и кузен по одному присоединили свои голоса к песне.— Страх, Испарился страх. Всё в твоих руках — Быть самим собою! Прах, Был развеян прах Ветром в небесах, Унесён судьбою… Боль, Временная боль Пройденной тропой Разбросает сети… Бой, Не проигран бой! Правда за тобой! Жизнь после смерти… (Харизма — Ты Ветер, Ты Пепел)
***
Пламенный дух вольготно парил в Эккайя, настежь распахнув Врата Ночи, отделявшие Эа от бескрайнего океана Безвременья. Искра Негасимого пламени крошечной песчинкой улетала от Арды всё дальше… — Сынок, погоди… — Нет! Я - лишний в том мире! — Сын, не улетай! — волна тепла нагнала огненную искру, и голос из раннего детства заставил пламенную fёа затрепетать и застыть на месте. — Моргот! Мировой искаженец, в этот раз тебе меня не обмануть! — Фэанаро вновь ринулся в глубины вселенной, пытаясь вырваться из сети звёздного полотна, убаюкивавшего Пламенную душу в тёплых, ласковых ладонях. — Огонёчек, мой сынок, — рядом опять раздался нежный голос, так похожий на голос Мириэли, которая пела ему эту колыбельную, и память о которой он пронёс сквозь свою короткую жизнь.— В старый лес бежит дитя. Ветви над тропой шумят. Ветер заметает след, Поёт во тьме. Всё, что ранило, забудь… Впредь тебя ждёт новый путь В мир волшебных нежных грёз Без зла, без слёз. Не догонит тебя боль, Распахнутся за спиной Два серебряных крыла. Лети домой… (Колыбельная из к/ф «Лабиринт фавна»)
Если это порождение Моргота, то чёрный вала достиг небывалых высот в искусстве подражания и обольщения! Но в звучащей мелодии не было ни единой ноты фальши. — Нет! Этого не может быть! Моргот! Это твоя очередная проделка? — Пламенный Дух в смятении заметался в стылых волнах океана Безвременья. Его движение вперёд прекратилось. — Я не буду спорить, Мелькор тоже моё порождение, и в нём очень много от меня… — песня оборвалась на полуслове. — Но ты тоже мой сын. — Мириэль? — искра Негасимого Пламени пыталась понять, откуда доносится голос. — Нет. — Эру? — Да, — тёмное звёздное облако обволокло маленькую искорку. Фэанаро почувствовал себя младенцем, которого завернули в тёплое пушистое покрывало и, нежно укачивая на руках, несут домой. Чарующий голос матери звучал в нём, вокруг него, отовсюду… — Всё-таки это была твоя fana. — Ты про Мириэль? — Да, про телесную оболочку, которую ты оставила за ненадобностью в садах Лориэна. — Когда ты догадался об этом? — Когда не стал чувствовать родного тепла. Словно там лежит сброшенное тобой платье. Сначала одежда насквозь пропитана твоим светом, теплом и запахом твоего тела. Таким родным запахом. Но с каждым разом это ощущение становится всё слабее и тоньше, а затем и вовсе исчезает. Старая тряпка, выброшенная за ненужностью… — Мой милый Огонёчек, я не могу постоянно жить в Арде. — Но ты смогла забрать жизнь у моего отца! Ты играла на его чувствах к тебе и обрекла на вечное поселение в Небытии! — Он сам сделал выбор. — Достойный Эру ответ. Он знал? — Что знал? — Кто его жена? — Нет. — Да уж, опять полубратья. Аммэ, если Мелькор - твой старший сын, самый сильный и любимый, созданный первым по твоему подобию, то почему ты позволила остальным валар пленить его, судить и в итоге изгнать из Арды? — Он заигрался. Начал дерзить. — И ты наказала его? — Да. — Как валар затем наказали и меня? Я тоже заигрался? Но ты сама сказала, что у каждого есть свобода выбора! — Поспи. Ты должен отдохнуть. Я даю Слово, что когда ты проснёшься, я отвечу на все твои вопросы, — продолжая ласково убаюкивать малыша, Эру внесла кроху в свои чертоги. И последнее, что увидел засыпающий Фэанаро, был яркий свет Негасимого Пламени.