Мой дом, мой дом там… Мой край, мой край там… Все ветшает, приходит в упадок В вялом сумраке пасмурных дней Только воздух по-прежнему сладок Среди серых прибрежных камней ( Сварга — Мой край)
Выйдя из туманных садов видений, Тьелкормо гордо выпрямился и вдохнул полной грудью свежий, пьянящий воздух свободы. Как его голову могла посетить мысль вернуться в чертоги Небытия и променять этот яркий, наполненный звуками и запахами мир на затхлые унылые лабиринты Мандоса! Издалека послышалось звонкое ржание. Арэдэль отпустила руку кузена и со всех ног кинулась к своей лошади. Турко заметил бегущих к нему братьев, однако не двинулся с места. Поравнявшись с ним, старшие стиснули Светлого в стальных объятиях. — Торонья! Наконец-то! С возвращением! — Нельо, Кано… — сжав кулаки, застыл ледяной статуей, но долго не выдержал и крепко обнял старших, утыкаясь лбом в грудь Майтимо. — Варги вас задери, живые! — Арельдэ, где ты была! Я уже начал поиски! — Финдекано подъехал к сестре и спешился. Ириссэ стояла на краю туманов, ласково поглаживая морду своей лошади. — Ах, торонья! Неужели тебе не всё равно, куда я уехала? — Ар-Фейниэль смерила старшего брата с головы до ног презрительным взглядом. — Финьо, я давно не маленькая девочка, приглядывать за которой тебе велел отец! — Но Ириссэ, я волновался за тебя, — пожав плечами, Финдекано шагнул к сестре, взял её руки в свои. — Всё хорошо? — О великий Эру, ну почему! Почему ты не изменил нам с Астальдо телесные оболочки после возрождения! — принцесса закатила глаза. — Финьо, всё в полном порядке! — Я тоже тебя люблю, дорогая сестричка. — Ах, как бы мне хотелось войти в Круг Судеб! — та отчуждённо отстранилась. — Зачем? Попытать счастья и выпросить у валар развести тебя, избавив от Эола? — удивился Финдекано. — Не смей говорить так! Я люблю мужа! Но ходить каждые двенадцать лет на поклон к этим бездушным тварям, чтобы покорно принять их «мудрое» решение, подобное тому, что наш дед Финвэ теперь до скончания времён должен прозябать в чертогах Мандоса? — Тогда о чём ты хочешь просить, придя в Маханаксар? О том, чтобы тебе сменили hroa на мужскую? — прошептал на грани осанвэ Фингон, стараясь, чтобы его не услышали ни феанариони, ни ветра Манвэ, ни травы Йаванны. — Эх, Финьо, не выдумывай! Мои желания невыполнимы, впрочем как и твои, так стоит ли озвучивать их валар? Я тебя умоляю, наши просьбы вызовут у властителей Арды лишь гнев, досаду и какой-нибудь новый дурацкий аксан, запрещающий это… — горячо прошептала в ответ Ириссэ и облизала пересохшие губы. — Я хочу пить! — Мирувор? — старший брат потянулся рукой к фляжке на поясе. — Воды, Финьо! Я хочу пить! Просто умираю от жажды!***
Тьелперинквар терпеливо ожидал, когда лорды Первого Дома закончат обниматься, вытащив из чересседельных сумок заранее приготовленную одежду. Протянул её лорду Келегорму, заодно подавая и фляжку. — Благодарю! — обрадовался Тьелкормо и, схватив сосуд, жадно напился свежей ледяной жидкости. — Вода! Какая вкусная! Тьелпе, признавайся, это из родника возле Форменоссэ? — Да, — племянник кивнул. — У меня ещё есть, если надо. — Отлично! Отнеси воды леди Арэдель! — Светлый осушил свою фляжку до дна, наблюдая, как Тьелперинквар вприпрыжку несётся к Ириссэ. — Эх, а всё-таки жить хорошо! — Да сними ты уже эти тряпки! — тормошили его старшие братья. — Хочешь ещё пить? Ты ранен? — Ранен любовью, — ухмыльнулся Тьелкормо, и Майтимо с сочувствующей улыбкой похлопал его по плечу. — А по-моему, это твоё обычное состояние, — смеясь, Макалаурэ помог ему размотать повязку на бедре и заново перебинтовал. — Укус змеи? — Да, — Светлый быстро переоделся. — Мы домой? — Домой, — согласно кивнули старшие, но вернувшийся от Арэдели Тьелперинквар остановил их. — Постойте! Вы не можете просто так взять и уехать! — Тьелпе? — А мой отец? — Что с Искусником? Где Атаринкэ? — Я думал, лорд Келегорм знает, — Тьелпе с надеждой посмотрел на светловолосого дядю, к которому успела подъехать Белая дева. — Что я знаю, Тьелпе? — Тьелкормо запрыгнул на спину лошади позади Ириссэ. — Мой отец… Он вернулся оттуда? — Келебримбор кивком головы показал в сторону темнеющей громады чертогов Мандоса. — Не знаю, Тьелпе. В последний раз я видел его душу там, — честно признался Светлый, обнимая принцессу за талию. — Атто, — горестно выдохнул Тьелперинквар и, понуро опустив голову, побрёл к своему коню. — Погоди, Тьелпе! — окликнул его Майтимо. — Когда мы приехали, ты пел. — Да, а что? — Ты сказал, что отец рядом. Как ты почувствовал это? — Мне показалось, что атар ответил на мою песню… — Тьелпе вернулся к старшим лордам. — Так это значит, что его выпустили! — ласково провёл по плечу племянника Макалаурэ. — Мы с Нельо после возрождения тоже сначала блуждали по садам Лориэна как слепые котята! — Только едем все вместе! — скомандовал Майтимо, запрыгивая на своего коня. — Никто не отстаёт, и все пытаемся дозваться Искусника по осанвэ! — И будем петь? — Финдекано кивнул Макалаурэ. — Вдвоём? — Я не могу, — с досадой покачал головой менестрель. — Ты один пой. — Все готовы? Поехали! — Нэльяфинвэ направил своего вороного к кромке туманов. — Не отстаём! Всадники неторопливо въехали в белёсую призрачную дымку. Казалось, что от их громких голосов и весёлой переклички туманы стремительно редеют, расступаясь перед нолдор. На протяжении всего долгого пути эльфам не встретилось ни одного служителя Ирмо. Сады угрюмо молчали, и тогда Тьелперинквар вновь запел.— Я был дитя, Ты взял ладонь мою. Отец, ты должен знать, Я всё теперь осознаю… … Смеялись мы, И ссорились не раз. Ты знал — однажды я Скажу, ты был прав.
***
— Сармо! Наконец-то! — Ненарель выбежала встречать долгожданных мужа и дочь к калитке, едва услышала знакомое радостное ржание коней. — Её не было на пришедшем из-за моря корабле… — спешившись, Махтан завёл усталых лошадей во двор. — О Эру! Нэрданель не вернулась? — эльфийка обхватила себя руками за плечи. — Нет, — рыжеволосый нолдо шагнул к жене и обнял её, прижимая к груди. — Может быть, они с Канафинвэ приедут на следующем. — Макалаурэ здесь, Сармо, — покачала головой Ненарэль. — В Амане. — Как он вернулся? Через Хэлкараксэ? — удивился Махтан. — Через чертоги Мандоса. Вместе с Нэльяфинвэ, — вздохнула эльфийка. — Они пришли вдвоём вчера вечером, а утром уже исчезли.***
Амбаруссар прислушались. Неужели не только их звонкий смех и весёлое пение нарушают ватную тишину садов? Здесь не было слышно даже щебета птиц. Близнецы от нечего делать кувыркались на мягком ковре стелющейся травы возле пруда в то время, как всё ещё прихрамывающий Искусник помогал деду разбирать древние свитки в библиотеке. Белёсая пелена, укрывавшая вечнозелёные цветущие ветви садов, не давала узнать, какое сейчас время суток и существует ли тут такое понятие, как течение времени? Однако Амбаруссар даже в голову не приходила мысль уйти отсюда, оставив Финвэ одного. Дед с радостью слушал их рассказы об Эндорэ, о том, как там всё изменилось со времён его похода в Аман. Куруфин во время этих неспешных повествований садился рядом с ними, стараясь в точности, до последнего слова всё записать. Однако если бы у Искусника спросили, зачем он это делает, он бы не смог ответить ничего вразумительного. — Амбаруссар, вы тоже услышали пение? — Куруфинвэ показался в дверях дома. Они жили вчетвером с дедом и братьями в изящной, светящейся изнутри башенке, неизвестно когда и кем построенной в садах. Иногда появлялись служители Ирмо, молчаливые как тени Мандоса, но приносившие еду, питьё и новые рулоны бумаги для свитков. Искусник вновь прислушался и опустился на широкие ступени веранды. — Тьелпе… — Курво, что с тобой? — Амбаруссар подбежали к брату. — Нам тоже показалось, что кто-то поёт! Но потом всё стихло. Ветер постоянно приносит из туманов обрывки слов и видений, словно крадёт их из чьих-то снов. — Я отчётливо слышал голос сына, — Искусник вздохнул. — Но вы правы, скорее всего, это лишь обман, призрачная иллюзия. — Да, туманы часто даруют образы, которые ты очень сильно хочешь увидеть, — вышел из дома и Финвэ, шелестя по полу краем своей длинной сапфировой мантии, расшитой золотыми цветами и серебристыми птицами. — Ирмо Лориэн милостив к тем, кто находится в его владениях. — Дед! Нам всем не могло привидится одно и то же! Сны-то у всех разные! Даже у нас с братом, — переглянулись близнецы. — Почему вы с Атаринкэ не хотите поверить, что это действительно пел Тьелпе? Может быть, он решил прогуляться по садам Лориэна? — Или Намо его выпустил из своих чертогов, — довёл мысль до логического конца Куруфин и вскочил на ноги. — Я должен его найти! — Мы с тобой! — один из Амбаруссар протянул Искуснику длинную крепкую палку. — Держи! Сойдёт за посох? — Благодарю, Тэльво, — кивнул Атаринкэ, решительно хватая палку и направляясь в сумеречную глубь садов. — Атар атаринья, мы вернёмся. Не скучай! — Удачи! — махнул рукой им вслед Финвэ и оставшись один, обернулся в сторону чертогов Владыки Судеб. — Прошу, не мешай им… Уйдя на веранду, заложил руки за спину и заметался словно тигр в клетке из угла в угол. Неужели хоть что-то может измениться в этом извечном мире иллюзий или… уже изменилось? Тягостное, но вместе с тем волнующее душу чувство того, что маятник Времён качнулся и колесо Судьбы пришло в движение, постепенно набирая ход, сдавило грудь Финвэ. Мир изменился? Времена меняются? Эльфу невыносимо захотелось закричать в полный голос или запеть. Нолдоран вцепился пальцами в свои волосы, растрепал их. Что происходит?***
Нэльяфинвэ постоянно проверял, чтобы никто не отстал: странное чувство того, что туманы заманивают эльфов в ловушку, не покидало его душу с тех пор, как они ступили на землю садов Лориэна. Слишком всё тихо, всё слишком красиво вокруг. Как это всё похоже на иллюзию, на картинку из детской книжки. Над сильно пахнущими яркими соцветиями невиданных ранее цветов порхали огромные бабочки. Иногда эти существа взмывали из травы прямо перед мордами лошадей, однако всадники успевали успокоить своих скакунов ласковыми жестами и словами. Сколько они едут? Полдня? Сутки? — Тьелпе, что ты чувствуешь? — Майтимо остановился, пропуская вперёд братьев и дожидаясь племянника. — Я устал петь, — поравнялся со старшим лордом Первого Дома Тьелперинквар, показывая пустую фляжку. — В горле пересохло, а воды у нас больше нет. — Братья, кто зовёт Курво по осанвэ? — громко спросил у всех Нэльяфинвэ. — Я — нет, — отрицательно покачал головой Макалаурэ, до этого увлечённо беседовавший с Финдекано. — Я не зову, — на губах Тьелкормо играла блаженная улыбка, он крепко обнимал сиявшую от счастья Арэдель, а глаза Светлого были затуманены как у довольного, громко мурлыкающего кота. — Я тоже не звал его, — подвёл неутешительный итог Майтимо и нахмурился. — И что мы все здесь делаем? — Ищем моего отца? — пробормотал племянник. — Да! Но кажется, все мы забыли об этом! — рявкнул Нэльяфинвэ, заставив вздрогнуть лошадей и очнуться от наваждения садов видений эльфов. — Атто! — сразу заорал во всё горло Тьелперинквар, высылая своего коня вперёд. — Отец! Отец! Где ты?! — За ним! — скомандовал Майтимо. — Не упускайте его из вида!***
Куруфинвэ, стиснув зубы, брёл сквозь дымку туманов. Амбаруссар отстали от него, удивляясь темпу, который задал Искусник, и переговаривались по осанвэ. Внезапно Атаринкэ застыл на месте, опираясь на посох, как на костыль. Тьелпе? — Атто! Отец! — сквозь ватную подушку туманов Лориэна до младших феанариони долетели отчаянные крики Келебримбора. — Тьелпе, сын! Я здесь! Тьелпе! — Куруфин заорал в ответ, отбросил в сторону палку и бросился вперёд. Близнецы только увидели, как его тёмные волосы мелькнули и пропали далеко впереди, в призрачной пелене садов. — За ним! Вот засада! Бегом! — Амбаруссар кинулись следом. — Ну, Курво! Погоди! Запыхавшиеся близнецы с громкими криками выскочили на освещённую солнцем поляну, почему-то свободную от туманов. И сразу попали в стальные объятия. — Аааа! Майтимо! — близнецы вцепились в шею старшего. — Торонья! — Братишки, что вы тут делаете? — Нэльяфинвэ стиснул Амбаруссар ещё крепче. — Балбесы мои мелкие, ну почему вы здесь? — Нельо, торонья! — хохотали и не могли остановиться близнецы. Макалаурэ подбежал к братьям на мгновение позже, обнял сзади. — Амбаруссар, живые! Оставшись верхом на коне, Финдекано часто-часто заморгал и отвернулся от всех, и сразу встретился взглядом с Арэдель, которая с улыбкой провожала стремительно соскочившего с её лошади Тьелкормо. — Курво! Сволочь! Я тебя убью! — с громкими криками Светлый с размаху врезался в брата, обнимавшего племянника, уронил их в траву. — Задушишь! — Искусник ухватил второй рукой брата, ни на миг не отпуская от себя сына. Когда радость встречи немного поутихла, младшие рассказали, почему остались в садах Лориэна. — Дед здесь? Мы не можем его тут оставить! — принял решение Нэльяфинвэ, запрыгивая на коня и подавая руку Питьо. Второго близнеца забрал к себе Макалаурэ. Тьелпе поехал рядом с отцом, которому Тьелкормо помог найти общий язык с конём Эола. — Зовите его по осанвэ! — А вы уверены, что это не морок садов? — Ириссэ решила поменяться местами со Светлым, запрыгивая на лошадь позади него и довольно обнимая кузена со спины. — Дед сказал, что его сюда привела Ниэнна, — Искусник нахмурился. — Надо забрать Нолдорана домой! — Сейчас главное - найти его! — Финдекано всматривался до рези в глазах в окружавшие нолдор туманы. — Мне кажется, что стало темнее? — Быстрее! — кавалькада всадников громким пением попыталась разогнать призрачную дымку. — Дед! Мы тут! Ответь! Не молчи! Атар атаринья! Финвэ очнулся от пронзительных, отчаянных криков. В изумлении уставился себе под ноги. Он стоял на высокой скале над озером, собираясь прыгнуть вниз. Мягкая пелена туманов клубилась вокруг, поглаживала его словно прохладными ладонями, уговаривая сделать последний шаг вперёд. — Атар атаринья! — Нэльяфинвэ, заметив на обрыве одинокую фигуру Нолдорана, погнал своего вороного с места в карьер. — Дед! — Деда, мы здесь! Мы вернулись! — вразнобой закричали младшие феанариони, устремляясь вслед за старшим. — Дед! Финвэ отшатнулся назад от края скалы, на его лице появилась счастливая улыбка, которая не исчезала до самого Форменоса.