Око за око

      Трандуил, сын Орофера, стоял во дворе. Король Лихолесья, так же известного как Эрин Ласгален, пережил войну Последнего Союза, битву Пяти армий и бесчисленные второстепенные войны, сражения и стычки. Но сейчас он испуганно смотрел на огромные, покрытые орнаментом каменные ворота, мысленно обсуждая необходимость снятия печати. "Я могу притвориться, что не могу вспомнить слова. Или... Или что я забыл, как говорить на квенья", - размышлял король. Его глаза опасно блестели и этот блеск напоминал подданным, стоявшим за спиной Владыки, от кого это унаследовал Леголас. И если это выглядело страшным в глазах принца, то в глазах его отца было просто пугающим.       Король медленно покачал головой. Он знал, что ему нужно будет открыть двери через несколько минут, так как часовые сообщили, что приближается группа воинов, которых они ждали все прошедшие дни. Кроме того, там был Леголас. И Владыка Имладриса со своими сыновьями. "Но если ты откроешь ворота, все изменится и никогда не будет прежним, - продолжал Трандуил. - Из того, что рассказал Глондуиль, кажется, что Леголас и младший сын Элронда достигли совершенно нового уровня в их неустанных попытках убить себя". Разумеется, все эти мысли были бессмысленными и золотоволосый король шагнул вперед, твердым голосом приказывая открыть ворота. Пока каменный противовес двигался по невидимым стороннему взгляду петлям, король пытался вспомнить, когда он в последний раз так волновался и беспокоился. Спустя несколько секунд размышлений, он вспомнил, что его сын год назад тоже возвращался через эти ворота. Тоже еле живой и в бреду из-за ядовитого укуса паука. А теперь вот это...       Когда первые лошади появились в поле его зрения, он быстро оглянулся, чтобы убедиться, что его лучшие целители собрались перед главным входом. По законам природы он знал, что Леголас и как минимум двое сыновей Элронда будут ранены. Трандуил намеревался удостовериться, что Владыка Имладриса получит всю помощь, которая только может понадобиться и которая будет в его распоряжении, чтобы заштопать их. Снова.       Лошади уже начали заполнять внутренний двор и Трандуил развернулся спиной, сцепляя кулаки в складках своих одеяний. Он больше никогда не позволит Леголасу покинуть дворец. Никогда. Даже если сын использует излюбленное 'ada-я-буду-цел' в сочетании с умоляющим взглядом. Ничто не сможет отговорить его.       Первым всадником, который спешился, был одним из близнецов. Король предположил, что это был Элладан. Он никогда не мог с уверенностью сказать, но сейчас был почти убеждён, что это старший близнец. Трандуил предварительно убедился, что Глондуиль был заперт, как он и приказал. Он несколько раз видел, как яростно защищал Элладан человеческого сына Элронда. И король не хотел сделать то, о чем он мог позже пожалеть.       Трандуил осматривал растущую группу эльфов, заметив, с некоторым удивлением, что некоторых людей сопровождали его воины. По всей видимости, то были заключённые. Король слегка поморщился. Он надеялся, что у Леголаса найдётся весьма веские причины и объяснение тому, что он привёз сюда edain.       Мысли о сыне вывели из размышлений. Он шагнул вперёд, направляясь к месту, где собрались целители. Более двух с половиной тысяч лет опыта подсказывали ему, что, без малейших сомнений, сына следует искать именно здесь. Когда он дошёл до них, толпа эльфийских целителей на мгновение расступилась и из неё вышел Элронд. Он выглядел полностью истощенным, бледным и растрепанным, но в остальном был полностью невредим.       Владыка слегка поклонился королю. - Милорд, благодарю вас за то, что приняли нас в своём Доме в столь поздний час. Трандуил покачал головой, он искренне был рад видеть Элронда. Отношения между двумя государствами значительно улучшились за последние десятилетия. Правда, отчасти из-за того, что оба правителя были постоянно заняты, пытаясь найти способы предотвратить смерти своих сыновей. И это было намного удобнее делать вместе. - Не стоит благодарности, Владыка Элронд, мы ждали вас. Хотя и ожидали завтра в полдень, но я рад, что вы добрались быстрее. Элронд кивнул и провёл рукой по спутанным косам. - Мы ехали всю ночь, стараясь добраться так быстро, как только это было возможно. У нас острая необходимость в услугах ваших целителей. Король почувствовал как беспокойство, которое до этого было в спящем состоянии, начало сжимать его горло. Что же такого случилось, что сам Владыка нуждается в помощи целителей? Ужасная мысль поразила его и Трандуил поспешно схватил руку эльфа: - Мой сын? Леголас, он… Темноволосый эльф покачал головой, эмоции на его лице быстро сменялись одна за другой. - Нет, милорд, твой сын жив и… здоров. Я думаю, что так можно сказать, учитывая все обстоятельства. Помощь нужна Эстелю. Трандуил глубоко вздохнул, чувствуя облегчение, что его единственный ребёнок был жив, а не пребывал на грани отбытия в Залы Ожидания. - Слава Валар, - тихо пробормотал он и добавил, вспомнив, что другой эльф, вероятно, не чувствовал особой радости: - Что же случилось, Владыка Элронд? Получаемые мной сообщения были, в лучшем случае, весьма расплывчатыми. Оба правителя двинулись вперёд и толпа целителей расступилась перед ними, чтобы показать фигуры трёх молодых эльфов и следопыта. Все были еле живыми от усталости. Король взглядом окинул близнецов, которые, на этот раз отличались друг от друга тем, что у одного из них был кровоподтек на лице и обе руки одного из них были перевязаны. Арагорн лежал на носилках в бессознательном состоянии. Казалось, что он был перевязан бинтами с головы до ног. Наконец, взор его остановился на бледном сыне, чья поза была неестественно угловатой. Глаза молодого эльфа радостно загорелись под повязкой на голове, когда он увидел подошедшего короля. - Отец! Леголас радостно воскликнул и попытался сделать шаг, но чуть не выругался, когда обгоревшая нога подогнулась под ним. Трандуил быстро подошёл и поймал сына, крепко хватая того под левую руку, так как правая была замотана до самого плеча. - Леголас! - сказал он, внимательно изучая лицо сына. Король почувствовал огромное облегчение. - Как ты, сын мой? Принц рассеяно кивнул, тяжело опираясь на отца. - Да, Ada, я цел, но Арагорн сильно пострадал. Мы должны внести его внутрь, пожалуйста! Король позволил себе осмотреть сына. Он решил, что понимание Леголаса определения "я цел" весьма отличается от его собственного. Трандуил кивнул целителям, которые подняли носилки и быстро пошли во дворец. Обращаясь к сыну, он сказал: - Ты не цел, Леголас. И не пытайся убедить меня в обратном. Келилит шагнул вперёд, наклонив голову в знак уважения королю. - Так и есть, Ваше величество. Если вы позволите, то я отведу его в палаты исцеления. Трандуил кивнул и серебристоволосый эльф подхватил друга под руку, твёрдо направляя того в направлении дома. Король подавил улыбку, когда услышал, как его сын прошипел эльфу: - Предатель! Ты хоть представляешь, что только что сделал?! - Заработал тебе столь необходимый постельный режим, mellonamin. Я устал от твоих протестов и заверений, вроде 'я-здоров-оставьте-меня'. Я считаю, что пусть лекари теперь должны позаботиться о тебе. Хоть на какое-то время. Леголас тихо фыркнул, пока они поднимались по ступеням, ведущим к главному входу. - Мы посмотрим, Келилит. И я здоров, просто немного устал. Тихий смех его спутника эхом отозвался по медленно пустеющему двору. Эльфийские воины уводили людей и разводили лошадей по конюшням. - Ну, конечно, - сухо ответил он, когда они зашли внутрь. - Не имеет значения, мой принц. Элронд кивнул своим сыновьям, которые собирались последовать за целителями, забравшими их младшего брата. - Вы можете пойти за ними, я позже присоединюсь к вам. Близнецы синхронно кивнули и, тяжело опираясь друг на друга, поковыляли к дворцу, оставляя двух владык в одиночестве. - Есть ещё одно. С пленными людьми есть мальчик. Ему лет двадцать, с каштановыми волосами. Его зовут Сеобрин. Оставьте его во дворце, выделив какое-то помещение. Я был бы очень благодарен. У вас есть моё слово, что он не попытается сбежать и не будет бродить где-то без присмотра. Король Лихолесья удивился, но жестом указал слуге, стоявшему рядом, выполнить данную просьбу. - Твоего слова для меня более чем достаточно, Владыка. Но, прошу, скажите мне… Что же случилось с вашим младшим? Да и со всеми вами? Казалось, что этот вопрос напомнил Элронду почему он здесь оказался, и Владыка поспешил в сторону главного входа. - По многим причинам. Многим, милорд. Что касается Эстеля, то за исключением сломанных рёбер, синяков, разрывов, порезов и прочих рваных ран, которые вообще только возможны в жизни человека… у него развилась высокая температура от заражения из-за инфицированной раны. Самое худшее, так это травма головы. Два дня назад он перенёс перелом черепа. Мы заставляли его просыпаться и до вчерашнего вечера он даже узнавал нас. Отек не спадает, а он больше нам не отвечает. У меня не было трав, чтобы начать хоть какое-то лечение, поэтому мы решили ехать и ночью, чтобы оказаться здесь как можно быстрее. Золотоволосый эльф заметил страх и отчаяние, которые начали проявляться на лице собеседника. Он протянул руку и положил ладонь на плечо эльфийского господина. - Он выкарабкается, милорд, не волнуйся. Этот человек так же упрям, как и мой Леголас. Он так просто не сдастся. Мои целители хороши, а с твоей помощью Эстель восстановиться гораздо быстрее. Элронд улыбнулся лесному королю и опустил взгляд. - Я молюсь, чтобы вы были правы, мой друг. Все произошедшее было исключительным. Даже для них. Вспоминая зрелище, которое из себя представляла четвёрка, Трандуил кивнул в пылком согласии с Элрондом. - Я согласен, на этот раз они превзошли себя. И это именно тот рассказ, который мне нетерпится услышать. Но только после того, как вы увидите своих сыновей и, разумеется, отдохнёте. - С радостью, - согласился Элронд, поднимаясь по лестнице. - Это будет долгим повествованием. И очень грустным. Но все было завершено, благодаря своевременному прибытию ваших воинов. Однако, эта игра, я боюсь, была проиграна всеми сторонами.       Трандуил удивленно моргнул, глядя в спину Владыки, когда они направлялись к лекарям. Король решил, что Элронд провёл слишком много времени с Митрандиром. Но, внутренне улыбаясь, отметил про себя, если посмотреть иначе, то манера говорить загадочно и весьма расплывчато может быть присуща всем нолдор. Владычица Галадриэль тоже так изъясняется.       Тьма - вот что он видел и помнил. И это было тем, что его устраивало. Каким-то отдалённым осознанием он мог понимать, что темнота сопровождается болью. И это ощущение растёт, когда темнота тускнеет и полностью рассеивается. И он решил, что выбирает тьму. Так было лучше.       Но, темнота не светлела. Он не мог вспомнить, что было или что есть в настоящем. И ему было все равно. Все, что в настоящее время имело значение, так это то, что не было боли, не было страданий. И никто не кричит и не мешает ему отдыхать. Чернота вокруг, окружая и притупляя чувства, начала медленно истончаться, словно клочки дыма, которые исчезают при дуновении ветерка. Он тихо застонал. Все было так, как он и ожидал: после ухода темноты возвращается боль, которая начала распространяться по его онемевшему телу с удивительной скоростью.       Он снова застонал, когда в его сознании всплыло воспоминание: обычно после ухода тьмы начинает говорить умоляющий голос, который просит проснуться. Воспоминание начало обрастать деталями. Голос был не один, нет, там было много голосов. Но у всех была общая раздражающая черта: все они были невероятно настойчивыми и не сдавались, пока не выдернут из ночи темноты.       Он вздрогнул, когда услышал первый голос. - … думаю… просыпается… ada… Затем ещё один голос заговорил и его стало легче понимать, чем первый, так как клочки темноты уже начали рассеиваться. - Эстель… проснись… Просто открой глаза, сын. Мы все хотим, чтобы ты очнулся. Арагорн отчаянно сражался, стараясь удержаться в темноте и тихо застонал, когда волна боли вернулась к его голове. Проклятые голоса! Против его воли тело пыталось подчиняться просьбам голосов, затем ещё немного боли пробилось к сознанию. Отказался от раздражённого рычания, решив, что лучше все сделать быстрее и послушаться просьбы голосов. Надо будет вернуться в оцепенение темноты, которая отнимет боль.       Стараясь изо всех сил, Эстель смог поднять веки, мгновенно начав жалеть об этом, когда слишком яркий свет резанул по глазам и отдался болью в голове. С ещё одним стоном он зажмурился, задаваясь вопросом, что, возможно, на этот раз голоса обманули и задумали его убить. Вне всяких сомнений, на этот раз это было именно так.       Он услышал гул бормотания голосов и почувствовал прикосновение ко лбу, которое прикрыло его глаза. - Все хорошо, сын мой, открой глаза. Пожалуйста, Арагорн, всего на минуту. Все его естество велело ему довериться этому голосу. Он всегда ему доверял, поэтому медленно подчинился, стараясь сосредоточиться. Через несколько секунд руку убрали и он уставился на расплывающееся лицо. Видение его было настолько нечетким, что он не мог сказать где заканчивается, а где начинается комната, где он лежит. Казалось, лицо улыбнулось и Эстель был уверен, что услышал облегчение в голосе. - С возвращением, Эстель, ты помнишь меня? Можешь мне рассказать, что случилось? Он просто смотрел на лицо перед собой, силясь вспомнить… До черноты… Что-то было? Медленно, мучительно медленно для присутствующих в комнате, изображения в его сознании начали возвращаться… образы, видения насмешливых лиц и боль, затем лица четырёх эльфов. Трое темноволосых, а четвёртый со светлыми золотистыми волосами…       Следопыт снова моргнул, черты склонившегося перед ним лица поплыли и он, наконец, его узнал. - Ada, - сказал он, с удивлением поняв, что не может использовать голос. Элронд улыбнулся, явно поняв то, что Эстель пытался проговорить. Он чуть прикрыл глаза, после чего снова вернул взгляд на бледное лицо приемного сына. На мгновение, Элронд решил, что сын не сможет его вспомнить. - Да, Эстель, я здесь и никуда не уйду, не волнуйся. Не пытайся говорить, у тебя тяжёлая травма головы. Заметив, что взгляд Эстеля начал бродить по комнате, Владыка добавил: - Твои братья целы, Леголас и другие воины тоже живы. Никто, кроме тебя и принца, серьёзно не пострадал. Что, собственно, меня нисколько не удивляет. Молодой человек слегка нахмурился. Леголас ранен? Он вспомнил, как его лучший друг наклонился над ним. Лицо эльфа было бледным и в ушибах, когда тот сказал ему, что какой-то Доник мертв. Что сделал этот человек его другу? Ему нужно убедиться, что с ним все хорошо.        Прежде, чем его отец мог успеть остановить его, он попытался сесть и поднять голову. Но тут же обнаружил, что это было самым глупым, что он делал в течение долгого времени. Пожалуй, с того момента, как он упал с дерева на головы Доника и его людей. Мир стал ослепительно белым, а затем все вокруг стало угольно черным. Его голова взорвалась от боли бесчисленными рваными кусками. По крайне мере, он так все ощущал, а все мысли о семье и друге исчезли под волной ошеломляющей агонии, которая растоптала все, чего он достиг с момента пробуждения.       Пытаясь прийти в себя от боли, он, наконец, сдался и лишь только смог промычать, когда боль даже усилилась. Он решил, что как только поправится, то задаст трепку голосам, которые вырвали его из благословенной темноты… Через мгновение он почувствовал, как чья-то рука осторожно приподняла его забинтованную голову и прижала чашу к губам, призывая выпить её содержимое. Было слишком много боли, чтобы сопротивляться, поэтому он позволил влить в рот какую-то горькую смесь. Это ещё больше встревожило Элронда, даже больше, чем мученическая гримаса на лице следопыта. Если Арагорн без сопротивления пьет лекарство, даже не протестуя и без попыток убежать, то ему, наверняка, очень больно.       Тело Эстеля начало медленно расслабляться, когда зелье начало вступать в полную силу, а складки от выражения боли на его лице начали разглаживаться. Элронд нежно провёл рукой по темным волосам сына, отчаянно желая забрать у Эстеля боль. Боль и страдания, которые он испытывал из-за него. - Отдыхай, Эстель, - успокаивал он, продолжая гладить волосы. - Мы спаслись, так что можно отдыхать. Я обещаю, в следующий раз, когда ты проснёшься, будешь чувствовать себя намного лучше. Дыхание молодого человека постепенно выровнялось и он заснул.       Элладан с беспокойством посмотрел на отца, проведя рукой по волосам. - Он поправится, Ada? Это было нормально? Элронд молча кивнул, улыбнувшись близнецам, которые стояли у подножия кровати, поднявшись с кресел, стоило им увидеть первые признаки пробуждения их младшего брата. Впервые с того вечера по пути в Лихолесье. Четыре дня назад. - Да, Элладан, он справится. Ему потребуется время, чтобы поправиться, потому что он очень слаб. Он слишком поторопился, когда попытался шевельнуться. Я должен был его предупредить. Думаю, что ему придётся ещё долго оставаться в постели. Элрохир злобно посмотрел на своего близнеца. Ушибы на лице эльфа почти исчезли. - Как долго? - спросил он, сверкая глазами. Элронд поднял бровь, но решил ответить: - Ну, по крайней мере, ещё две недели. Усмехнувшись над одинаково озорными чертами лиц его эльфийских сыновей, он подумал попросить Трандуила выставить стражу к палате Эстеля. На всякий случай. Не обращая внимания на искры в их глазах, он встал и начал осторожно подталкивать их в сторону двери. - Прекратите смеяться, мы не дома, не забывайте об этом. Король любезно позволил нам остаться здесь так долго, как мы пожелаем. Даже несмотря на тот раз, когда мы тут гостили и я даже отказываюсь вспоминать об этом. Кроме того, вашему брату следует отдыхать. - Именно, - сказал Элрохир. - Ему нужен отдых. Но через два дня ему станет скучно и он попытается сбежать. Но мы будем здесь, чтобы напоминать ему об этом. - Один или даже два раза в день, - подхватил Элладан, направляясь к двери, любяще посмотрев на спящего брата. - Каждый час… - В течение всего дня… - Всей ночи… Элронд закрыл за ними дверь, отрезав звуки их смеющихся голосов. Близнецы удалялись, продолжая строить планы насчёт длительного выздоровления младшего брата. Вернувшись к приемному сыну, он снова вознёс благодарность Валар за то, что те помогли защитить его сыновей и вернули их ему. Защитили для того, чтобы они могли вернуться к своему любимому времяпрепровождению. А это значит, что они снова будут пытаться сводить друг друга с ума, но он не будет жаловаться. Пока они все живы и здоровы, он будет готов закрыть глаза на подобные мелочи. По крайней мере, на данный момент.       На следующее утро Леголас торопливо шёл по коридорам, которые вели к его покоям. Он время от времени крадучись оглядывался через плечо. Завернув за угол, принц чуть не врезался в Келилита, который протянул руку, чтобы притормозить эльфа, отмечая про себя, что у него все ещё несколько неустойчивая походка.       Леголас одарил друга ядовитым взглядом, стряхнул руку друга и продолжил свой путь. Серебристоволосый эльф вопросительно поднял бровь и поспешил за принцем. - Знаешь, обычно принято говорить 'извини', 'прости' или даже 'спасибо, что помешали упасть на лицо'. Если твой отец узнает… Лицо Леголас ещё больше потемнело. - Я с тобой не разговариваю, - процедил он, смотря прямо перед собой. Келилит улыбнулся и понимание причин дурного настроения друга начало проявляться на его лице. - А почему нет, мой друг? - спросил он, хотя уже знал ответ. Принц остановился и схватил руку своего друга, а на его лице был неподдельный гнев. - Почему нет?! Что ж, мой дорогой друг, а позволь же мне сказать, почему нет! Потому что мне пришлось провести последние три дня в больничном крыле, потому что ты так любезно сообщил моему отцу, что я, цитирую 'не цел'! Да откуда тебе знать? У тебя есть вообще понимание, насколько там скучно?! И я считаю, что мастеру-целителю нравилось держать меня там! Я виноват, что Владыка Элронд сказал ему, что он идиот, когда дал нашему воину бесполезные травы?! Келилит быстро погасил улыбку, которая порывалась расползтись по его лицу. - Владыка не называл его идиотом. Он просто беспокоится об Эстеле, все это знают. - Он сказал, что это было сомнительным решением. На дипломатическом языке это означает 'идиот'! - Ну да, строго говоря, это твоя вина. Ведь это ты привёл его сюда. Светловолосый эльф угрожающе посмотрел на друга и уже открыл рот для резкого ответа, но был прерван веселым голосом Элрохира. - И мы благодарны за это! Мы опасались, что больше никогда не увидим эти леса. Особенно, после… твоего прошлогоднего происшествия с пауком. Полагаю, твой отец был очень расстроен. Леголас закатил глаза и картинно показал свои страдания, душа улыбку, при виде младшего близнеца. Плечо Элрохира было все ещё в перевязке, ведь даже для эльфа требуется некоторое время, чтобы залечить переломы. Сын Элронда продолжал ворчать и жаловаться, утверждая, что это заговор, который придумал его брат. Специально, чтобы раздражать его, но он быстро поправлялся, за что принц был очень благодарен. Хуже, чем жизнерадостный Элрохир, был только злой Элрохир. - Если вы простите, я должен вернуться в свои покои. Через час я должен увидится с отцом, а мне ещё нужно придумать и найти способ как многое объяснить ему. Элладан возник рядом со своим братом и, сузив глаза, подозрительно уставился на принца. - Ты сбежал или тебе действительно позволили встать и уйти? Потому что, если ты покинул постель, вопреки приказам отца, то я сейчас уйду и притворюсь, что не знаю тебя. Мы уже испытали с ним удачу, нет никакой необходимости делать это снова. Принц ухмыльнулся и пошёл дальше. - Верите или нет, но меня действительно отпустили. Думаю, я так всех раздражал, что они сделали это в попытке спасти своё здравомыслие. Как там следопыт? - спросил он, внезапно заволновавшись. Элрохир положил ему на плечо ладонь и улыбнулся. - Ладно тебе, не волнуйся, Леголас. С ним все будет хорошо. Он проснулся и узнал отца. Ada говорит, что он полностью восстановится, пусть это и займёт какое-то время. Леголас остановился и обвинительно посмотрел на них. - Он очнулся? А почему никто мне не сказал?! Ты же обещал немедленно сказать, когда он придет в себя! Элладан вздохнул и осторожно подтолкнул принца в сторону его комнаты, заставляя возобновить шаг. Да, они обещали, так как это было единственным, что было способно удержать Леголаса в постели. - Он снова спит, Леголас. Он очнулся лишь на несколько минут. Нечего было сообщать, так как отец сказал, что Эстель проспит ещё в течение двух или трёх часов. Поймав умоляющий взгляд Элрохира, Келилит кивнул и спросил, стараясь отвлечь внимание друга: - Король принял решение, как поступить с Глондуилем?       Взгляд серебристоволосого эльфа был холодным, когда он произнёс имя другого эльфа. Он ещё не простил и сомневался, что такое вообще когда-либо случиться. Ему все же было нужно примириться с тем фактом, что Леголас теперь проводил больше времени с дунаданом. Но когда он видел глубокую дружбу между ними двумя, то эльф понимал, почему принц решил подружиться с этим следопытом. Кроме того, было невозможно не полюбить веселого молодого человека, ведь когда он приезжал сюда со своими братьями, можно было рассчитывать на весело проведённое время.       Леголас покачал головой, а по выражению его лица нельзя было ничего понять. - Пока нет. Думаю, что это один из тех вопросов, которые предстоит с ним обсудить. Он по-прежнему утверждает, что не знал о планах Корналлара. Я склонен верить ему. Лицо Элладана потемнело, а глаза опасно замерцали. - Ну как он мог не знать?! Он что, думал, что эльфы и люди забрали Эстеля, чтобы устроить там праздник? - Возможно, он о чем-то догадывался. И если бы он приложил усилие, то, возможно, он смог бы подумать об этом и даже узнал бы правду. Но, я убеждён, что он никогда намеренно не стремился навредить твоему брату и отцу. Леголас хотел успокоить своего друга, решая про себя, что Глондуиль должен будет покинуть дворец, каким бы ни было его наказание. Он не знал, что произойдёт, если старший близнец наткнётся на темноволосого эльфа. - Это ничего не меняет, - яростно прошипел Элладан, а его глаза стали совсем тёмными от еле подавляемого гнева. Его брат подошёл и обнял его за плечи, серьёзно глядя на него. - Брат, с Эстелем все будет хорошо. Те, кто действительно несёт за все ответственность, мертвы или захвачены. Он выздоровеет. Ты нужен ему, чтобы поскорее вернуться в нормальное состояние духа и не надо мрачно смотреть в пустое пространство, планируя отомстить кому-то, кто даже не несёт ответственности за его раны. Я знаю о твоих чувствах, но это не принесёт никакой пользы. Не позволяй гневу поглотить тебя, отпусти его. Элладан упрямо смотрел ему в глаза и, наконец, улыбнулся младшему брату. - Ведь я старше тебя и мне полагается говорить такие слова, - ответил он. Но его глаза оставались серьёзными, хотя голос был без былого напряжения. - Но ты прав, брат. Это глупо. Глондуиль даже не стоит того, чего мы ему приписываем. И, вероятно, он даже слишком глуп, что обдумать последствия своих поступков.       Леголас улыбнулся близнецам, чувствуя, что он только что сделал первые шаги на пути к прощению своего бывшего друга. Арагорн обозначил участие Глондуиля несущественным, когда тот рассказал ему о случившемся, пока они были скованы цепью в пещере Доника. Если Арагорн и его братья смогли отпустить гнев, то и он сможет. - Ada… Элронд закрыл глаза, пытаясь понять, когда Эстель успел так поправиться, чтобы начать спорить с ним. Он был ранен сильнее, чем когда-либо ещё. - Пей это. Лекарство поможет уменьшить головную боль и даже не пытайся убедить меня, что у тебя её нет. И я ещё не говорю о твоих рёбрах, плечах и спине. Я обещаю, что там нет снотворного. Арагорн посмотрел на него умоляющим взглядом, старясь выглядеть как можно более жалким. С его бледным, разноцветным от синяков лицом, огромной повязкой на голове… Он выглядел более чем жалким. Но у Владыки был опыт в две тысячи восемьсот лет по части жалостливых взглядов от его сыновей. Поэтому Элронд был не впечатлён. - Хорошо, Эстель.       Отец рассказал Арагорну все что произошло с момента смерти Гваера. Близнецы при случае вставляли свои комментарии. Несколько минут назад они ушли вместе с Келилитом, который тоже зашёл проведать следопыта. Он утверждал, что они направляются посмотреть на лошадей. "Ха, лошади!" Арагорн размышлял, делая последние глотки. "Я не знаю, что хочет там показать Келилит, но я уверен, что это точно не лошадь! Кроме того, Элрохир не пойдёт в конюшни, он все ещё не в ладах с лошадью Леголаса". Его мысли вернулись от друга к тому, что произошло в последние дни. Так много смертей, а все просто из-за нелогичной, необоснованной ненависти к одному человеку… - Эстель? - тихо спросил Элронд, глядя на сына. - Что у тебя на уме, сын мой? Арагорн опустил голову обратно на мягкие подушки, морщась от того, что это простое движение болезненно натянуло швы на его спине. - О том, что произошло, Ada… Вы говорите, что осталось десять человек, но это означает, что почти тридцать были убиты! Так много… И Нолад! Он не заслужил смерти, ведь делал все возможное, чтобы защитить меня, не предавая своего господина! Если бы не он, то я бы просто не пережил переезд через горы. Это просто несправедливо, Ada! Элронд печально улыбнулся своему приемному сыну. - Я знаю, Эстель, я знаю. Но и не твоя вина тоже. Люди сами избрали свою судьбу. Они должны были знать о последствии своих действий. И, по-моему, Нолад обрёл мир, в котором ему было отказано в Арде. Он тоже выбрал, решив следовать за своим другом до самого конца. Молодой человек поднял глаза, когда услышал странный тон голоса отца. Тот тон, который он слышал, когда отец рассказал о смерти темноволосого эльфа. - И не твоя вина, отец, - тихо сказал он, протягивая забинтованную руку, слабо пожимая запястье Элронда. - У тебя не было выбора. Ты сделал единственно возможное. - Разве это так? - спросил Владыка и в его глаза было мучительно больно смотреть. - Я убил другого эльфа. Я целитель, Эстель, а не воин. Возможно, я бы мог найти способ заставить его понять причины, возможно, Корналлар мог бы найти исцеление в Бессмертных Землях. Возможно, я мог бы что-то сделать, чтобы спасти его. Но я убил его. И теперь я думаю, что он выиграл. Арагорн начал качать головой, но замер, когда в его висках начала пульсировать острая боль. Он стиснул зубы, ожидая пока пройдёт размытость в его взгляде. - Пожалуйста, не говори так. Это не так. Вы сделали все, что могли, чтобы спасти его, неоднократно предлагали возможность отступить и положить всему этому конец. Но он отказался. Все, что он мог видеть перед собой, так это только месть. Если даже Нолад не смог переубедить его, то как вы могли? Тем более, если бы он хотел отплыть в Валинор, то он бы давно сделал это. Возможно, вы сделали то, что он хотел - подарили смерть. Но у вас есть тот же самый выбор, который тоже был у него, когда погиб его сын: либо принять факт, что ничего нельзя было сделать иначе, либо упиваться гневом, болью и сомнениями. Он выбрал второе, что и привело его к смерти. Но, опять же, это был его выбор и никто кроме него не может быть обвинён в том, что произошло.       Элронд вглядывался в лицо сына и удивлялся тому, как быстро растут люди. Казалось, только вчера этого мальчика привели в его дом. Плачущего, оглядывающегося вокруг большими испуганными глазами. А теперь юноша сидел перед ним и читал ему лекцию о вине и выборе, который становится перед каждым существом в их жизни. "А ведь он прав, - мысленно признался он, нежно улыбаясь молодому человеку. - Он действительно вырос и вскоре последует своей судьбе. Но, Илуватар, ещё рано. Пусть пока останется со мной". - Ты говоришь мудрые слова, мой сын. И ты гораздо умнее любого своего сверстника. - Сказал Элронд, взяв обеими ладонями руку Арагорна. Его сын улыбнулся. - У меня было много времени, чтобы подумать об этом.       Взгляд Арагорна опустился на левую руку, которую накрыли длинные пальцы его отца. Он увидел кольцо Барахира, которое снова было на его указательном пальце. Оно уже было там , когда он очнулся, словно прошедшие дни были лишь чудовищным кошмаром и ужасным плодом его воображения. Он понял, что Элронд забрал его после смерти Корналлара, но отец не рассказал подробнее об этом. Арагорн не стал расспрашивать. Он просто знал, что его жизнь может быть в опасности, если кто-то узнает кто он на самом деле. - Эстель? Встревоженный голос отца отвлёк от мрачных мыслей. - Что будет с людьми? И с Сеобрином?       Он всем рассказал, что Сеобрин всячески пытался помочь ему. А отказ отдать Адрамиру меч позволил выиграть время, чтобы близнецы успели прийти ему на помощь. Элронд заверил сына, что поверил Сеобрину, когда тот рассказал ему о том, что произошло до прихода Элрохира и Элладана. Так же поведал, что мальчик сидит в своей комнате, а не в подземельях. Он все ещё нервничает из-за окружающих его эльфов, но в остальном остался невредимым. Владыка побеседовал с мальчиком, который был твёрдо уверен, что их всех убьют, как только они приедут в Лихолесье. Элронд так же выяснил, что он сделал все, чтобы остаться подальше от военных действий. - Я не знаю, Эстель. - признался эльф, качая головой. - Решать будет король Трандуил, так как они в его владениях. Я могу лишь полагать, что он отправит их в ближайшее человеческое поселение. Возможно, в Дейл или в один из близлежащих городов. Люди там очень не любезны к тем, кто ставит под угрозу торговые отношения с Лихолесьем. Владыка улыбнулся, видя нетерпеливый блеск в глазах молодого следопыта. Терпение ему ещё предстоит постичь. - А насчёт Сеобрина… Как ты считаешь, смогут ли его принять в следопыты? Арагорн подавил смешок, чувствуя ноющие рёбра. - Однозначно нет, отец. Он самый неуклюжий юноша, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Он и дня не продержится с ними. Даже орки могут услышать его за много миль вокруг. - Что ж, я так и думал. - задумчиво пробормотал Элронд, прокручивая кольцо на своём пальце. - Но у меня есть одна идея, которую следует обсудить с королём. Мне понадобится его помощь и содействие, потому что формально мальчик пленник Лихолесья. Но, я думаю, что он не будет против. - Что за идея? Пожалуйста, расскажите мне. - Я сначала поговорю с королём. Если он даст разрешение, то я обо всем расскажу тебе. Элронд строго посмотрел на сына. Заметив протестующий взгляд на лице мальчика, он добавил: - Сеобрин должен попасть к хорошим людям, чтобы получить шанс начать новую жизнь. Королю нужно будет сделать некоторые приготовления. Терпение, сын мой, терпение… - Увы, Владыка, он не знает смысла этого слова! Я пытался его научить ему с тех пор, как мы познакомились, но все было безуспешно, вы же сами видите… Две темноволосые головы одновременно повернулись при звуке голоса и две пары серых глаз уставились на вошедшего. Одна пара глаз без удовольствия осмотрела фигуру Леголаса, сразу же подмечая его нарочито небрежную позу. Принц стоял, облокотившись на дверной косяк, чтобы снять нагрузку с обожженного бёдра и это не ускользнуло от внимательного взгляда Элронда. Тот уже собирался начать строгий допрос на тему 'кто-позволил-встать-и-ходить', как радостный возглас младшего сына прервал его намерение. - Леголас! Серебристые глаза Эстеля радостно сияли. - Ты здоров? Они отказываются сказать мне о том, что случилось. - Я цел, Эстель, не волнуйся за меня. Леголас прошёл в комнату и уселся в кресло. - В любом случае, ничего серьёзного, всего пара царапин. При этих словах Владыка выгнул бровь, не обращая внимания на молодого эльфа. - Царапин, сын Трандуила? - спросил он. - А как же нож? Обожженная нога? Что случилось с тобой, Леголас? Леголас даже не успел ответить, как Владыка поднялся и внимательно посмотрел на обоих. - Вы оба ещё не оправились от ран, так что прошу не переусердствовать. Даю вам ровно пятнадцать минут. После этого я вернусь и выгоню тебя, - эльф кивнул в сторону Леголаса, - чтобы Эстель смог отдохнуть. Вам это понятно? Оба кивнули, глядя невинными глазами на Владыку и тот вышел из комнаты.       Он снова задавал себе вопрос, как будет тут жить ещё две недели. Может быть, ему удастся убедить Трандуила, что безотлагательное дело в Лотлориэне требует его немедленно присутствия? Он мог бы навестить Глорфинделя, пока Арагорн и Леголас не поправятся. Нет, думал он, закрывая дверь. Он не пойдёт туда, пока там его золотоволосый советник. Элронд был не в настроении выслушивать лекции на тему 'я-же-тебе-говорил', 'неподобающее-поведение-эльфийского-господина'… "Илуватар, когда же моя жизнь успела стать такой сложной?"       Арагорн смотрел за тем, как его отец прикрывает за собой дверь, после чего широко улыбнулся другу. - Ты действительно здоров, Леголас? Что с тобой сделал Доник? Принц улыбнулся и откинулся в кресле. - Ничего особенного, Эстель, правда. Был нож, но это почти все. Эльфы быстро поправляются, ты это хорошо знаешь. Как у тебя дела? Молодой человек снова улыбнулся Леголасу и покачал головой. - Я в полном порядке, ну или, по крайней мере, скоро буду. Друг мой, а теперь начинай свой рассказ! Леголас быстро пересказал события в пещере, опустив только ту часть, где Доник издевался над ним, описывая истязание следопыта. Арагорн молча слушал, пока принц не закончил своё повествование. - Значит, он действительно мертв, - тихо прошептал Эстель, закрывая глаза. Эльф кивнул. - Так и есть, mellonamin, и если ты бы спросил меня, то я бы ответил, что он умер слишком быстро. Молодой человек снова открыл глаза, напряжённо улыбнувшись другу. - Я не хотел этого озвучивать, но я согласен с этим. Леголас осмотрелся. Владыка Элронд превратил комнату во временное пристанище для хранения трав, палату лекаря и жилое помещение для Эстеля и близнецов, так как братья наотрез отказались покидать Арагорна, пока тот не проснётся. - А где те создания, которых ты называешь братьями? Я думал, что они будут здесь. Арагорн осторожно пожал плечами. - Они были тут, но потом Келилит повёл их в конюшни, чтобы посмотреть на лошадей. Признаться, Леголас, этот эльф самый худший лжец из всех, что я видел. Ты знаешь, что они задумали? Леголас в ужасе посмотрел на друга. - Конюшни?! О, молю, Элберет, не может же быть, что бы он оставил его себе… - Леголас?       Принц прикрыл глаза и медленно покачал головой. Он быстро понял, почему тот седельный мешок дергался и шипел. Ведь он был очень недоволен тем, что его забрали от колонии и запихнули в тесный мешок. Кроме того, он не любил лошадей. Паук внутри мешка, разумеется, а не сам мешок. Келилит, по всей видимости, действительно где-то подобрал маленького паука, за которым бегал несколько дней и взял того с собой, абсолютно убежденный, что это будущий прорыв в отношениях между двумя расами. Леголас смог остановить друга, прежде чем тот открыл сумку, чтобы продемонстрировать 'милую' и 'очаровательную' мордашку паучонка. Принц приказал эльфу избавиться от этой 'вещи', как только они приедут в Лихолесье. Келилит обещал выполнить это, но, очевидно, не смог расстаться с 'милой, красивой, маленькой'… штукой. Принц вздрогнул, вспоминая агрессивное шипение, которое арахнид испускал вовремя их дискуссии и его бесконечные вопли "злые, злые эльфы!"… Или "наглые эльфы, освободите меня!"… - Леголас? - напомнил о себе Арагорн. Эльф открыл глаза и снова покачал головой. - Ты не хочешь знать, Арагорн, ты не хочешь это знать. Клянусь, я расскажу тебе чуть позже. Если дворец будет стоять на своём месте. Возможно, я просто уеду с Глондуилем и просто никогда не вернусь назад. - Куда он едет? - спросил Арагорн, откинувшись на подушки и подавляя зевок. Он чувствовал себя немного измученным, отец был прав по этому поводу. Леголас внимательно вгляделся в усталое лицо друга, затем ответил: - Он уезжает на северо-восток с последующим затяжным патрулем. Патруль, капитан которого чрезвычайно терпелив и открытых взглядов… Да-да, я знаю, что лесные эльфы… Я имею в виду, что он для лесного эльфа очень терпелив. Они исчезнут по крайней мере на два года. Полагаю, этого времени ему будет достаточно, чтобы пересмотреть свои взгляды на другие расы. Было очень трудно убедить моего отца, чтобы он не бросал его в подземелья на несколько столетий. Арагорн кивнул, чувствуя облегчение от того, что темноволосого эльфа ждёт более легкая судьба. Он ему не нравился. Ему пришлось вытерпеть много унижений, издевательств и едких комментариев от этого эльфа. Но он не обвинял его в том, что произошло. Он был уверен, что эльф не имел в виду злобных намерений. Корналлар нашёл бы другие пути для своего плана, если бы Глондуиль не предоставлял им информацию. Можно было о нем наговорить то, что накипело на душе, но темноволосый эльф просто был гордецом. - Это хорошо, - сказал он, стараясь не уснуть, - а то у Элладана есть ещё кое-что, чтобы обсудить с ним. Принц засмеялся и начал рыться в карманах. - Твои братья поручили мне вернуть её, когда мы тебя найдём. Он открыл руку и переложил на забинтованную ладонь друга серебряную листовидную брошь. Ту самую, которую Корналлар отправил в конверте Владыке Элронду. Принц внимательно смотрел на украшение, удивляясь его красоте и тому, как хрупкой на вид вещице удалось пережить столь опасное приключение без царапин и вмятин. Леголас сомкнул пальцы друга вокруг броши. - А я даже не заметил, - удручённо пробормотал следопыт. Его глаза наполнились влагой. - Я даже не заметил, что потерял её. Светловолосый эльф покачал головой и засмеялся. - Никто не винит тебя в этом, mellonamin. Уверен, что у тебя были другие мысли в голове. Молодой человек посмотрел в глаза другу и наклонил голову в знак благодарности, рискуя получить новый приступ боли. - Спасибо, - тихо сказал он. - Спасибо, что вернул. Она очень много значит для меня. - Я знаю, следопыт, знаю. Леголас осторожно пожал его ладонь, после чего перенёс свою руку на перевязанную грудь Эстеля. - Тебе пора отдыхать, Эстель, твой отец скоро будет тут. - Но ведь он ещё не вернулся, не так ли? - спросил Арагорн с озорным блеском в серебристых глазах. - Нет, Арагон, что бы ты там ни задумал, я в этом не участвую. Я не для того проделал такой путь, чтобы спасти тебя, а потом увидеть, как Владыка Элронд убьёт тебя за то, что ты не спишь. Или что-то вроде того. Я бы очень хотел, чтобы ты поправился прежде, чем снова отправишься в путь в поисках новых травм. - Валар, да что же это? Ты все ещё дёргаешься из-за того лука? - недоверчиво спросил Арагорн. Леголас посмотрел на него. - Это был мой самый любимый лук, человек, и он был намного старше тебя! - эльф улыбнулся другу. И серьёзно продолжил: - Но это того стоило. Арагорн тоже улыбнулся и ответил: - Спасибо. Это слово передавало больше смысла, чем самые красочные благодарные речи. Принц просто кивнул, откидывая прядь волос со лба друга. - Ты должен заснуть, Эстель, а не то твой отец снимет с меня шкуру. Эстель улыбнулся и закрыл глаза, но потом снова открыл их, поднимая умоляющий взгляд на лицо эльфа. - Ты не закончил ту песню. Леголас вопросительно выгнул бровь. - Как ты узнал? Ты же заснул после первых трёх стихов. - Ну так это ещё одна причина, чтобы её закончить. Пожалуйста? Леголас слегка пожал плечами, ласково улыбнувшись молодому человеку. - Что ж, если ты так настаиваешь.       Друзья не заметили его присутствия, поэтому он просто остался стоять в дверях. Его крепко спящий человеческий сын лежал в постели, все ещё выглядя бледным даже на фоне простыней. Но уже намного лучше, чем во все прошедшие дни. Рядом с ним сидел принц Лихолесья, держа ладонь на груди друга, которая вздымалась от дыхания следопыта. Эльф тихо пел песню, которую Владыка никогда не слышал. Улыбка Элронда стала шире и он прислонился к стене, наблюдая за друзьями.       Слушая чистый голос Леголаса, он внезапно понял правоту Эстеля. Никогда не было никакой игры, как утверждал Корналлар. Она лишь существовала в извращенном сознании его бывшего советника. И речь шла не об игроках, а том, что он не мог контролировать. Речь шла о живых людях. У них есть мотивы, чувства и переживания, которые эльф не ощущал. У них был дух собственного желания жить. По этой причине он потерпел неудачу. Корналлар, ослеплённый горем и ненавистью, не понимал очевидного и видел лишь собственную тьму. Он забыл, что не может контролировать происходящее и все вываливается из его рук. Это то, что темноволосый эльф никогда не понимал.       Элронд вышел из комнаты. Корналлар никогда не знал, что такое дружба - верная и жертвенная. Ведь это все, что имело значение. Это то, что понимал Тинанд, сын Корналлара. И двое молодых людей перед ним были живым доказательством, подумал Владыка, окидывая последним взглядом сына и принца, после чего прикрыл дверь. Он прислонился к двери и сделал глубокий вдох, впервые за несколько недель чувствуя покой в своей душе. Нет, Корналлар, игра закончилась ещё за секунду до того, как ты сделал первый ход. И тебе понадобилось время, когда все стало очевидным, но ты не смог взглянуть фактам в лицо. Владыка медленно пошёл по коридору.       Позади него продолжала литься светлая песня - символ дружбы. Звук плавно поднимался под своды коридора. Символ дружбы настолько сильной, что ничто, кроме смерти, не сможет разбить её. И Элронд с улыбкой подумал, что это была самая прекрасная песня, которую он слышал в своей долгой жизни.