Атархис. Прихоть богов

      Грохот водопада, пусть и высотой всего в пару метров, разносился далеко по округе. Путники подошли к широкой лесной реке, в водах которой играли блики закатного солнца, и перешли её по длинному мосту. На другом берегу водоёма и начиналась деревня. «Телло Темар» гласила табличка с названием. Она представляла собой два-три десятка домов, несколько общественных зданий и большую поляну, на которой в это время уже собирался народ. Откуда-то доносилась музыка, отовсюду слышался негромкий эльфийский говор, хотя временами ухо выхватывало общий язык.       Латариэль высмотрел на подходе к поляне, являющейся чем-то вроде деревенской площади, четверых стражников. Они выглядели скромнее, чем королевская гвардия, но тоже бросались в глаза.       — Остановимся в Доме Путников? Или тебе понравилось ночевать на природе? — ехидно поинтересовался Приам.       Принц даже не взглянул на него: натянув капюшон пониже, он опустил голову и направился сквозь толпу на поиски нужного здания. Окружение стольких эльфов успокаивало и пугало одновременно. С одной стороны, теперь можно было не опасаться того, что он наедине с вампиром, который, по сути своей, чужак для Латариэля, и пока нельзя было сказать наверняка, чего от него можно ожидать. Эльф на самом деле доверял ему свою жизнь, но в то же время скептически настроенная часть его разума всегда была напряжена в присутствии представителя другой расы. С другой стороны, быть среди соотечественников тоже было непросто: приходилось постоянно переживать, чтобы его не узнали. Может быть, стоило изменить внешность получше, чем прикрывание капюшоном плаща?       Дом Путников оказался самым большим в эльфийской деревне зданием. Поднявшись по аккуратным ступеням, Латариэль оказался на крытой веранде, где можно было посидеть, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом. Быть может, ему даже удалось бы это сделать.       На талию легла чья-то рука, подталкивая принца вперёд, ко входу в Дом.       Опешивший, эльф обернулся и увидел Приама, стоящего рядом с невозмутимым видом:       — Давай, не спи на ходу, Высочество.       — Не называй меня так здесь, — шикнул на него Латариэль. — Ты всё испортишь.       — Не называй меня так, не называй меня сяк, — недовольно проворчал телохранитель. — И как же мне тебя звать? «Эй, эльф» подойдёт?       — Нет, не пойдёт, вампир, — начал злиться принц и задумался на пару мгновений. — «Риэль». Зови меня так. Это производное от всех имён, оканчивающихся на «-риэль», так что никто ничего не заподозрит.       Приам наигранно ахнул:       — Неужели меня допустили к святому святых, к имени Его сияющего Высочества, Сыну Солнца, потомку Богини, древнему чисток…       — Да замолчи ты!       — Где ваши манеры, принц?!       Латариэль поспешно зашёл внутрь Дома Путников, пока вампир не доконал его нервы окончательно, и оказался в просторном обеденном зале. Внутри было почти пусто — заняты лишь пара столиков. Приам направился прямиком к стойке, за которой стоял темноволосый эльф астенического телосложения. Завидев клиентов, тот вежливо поздоровался, и, как заметил Латариэль, их разношёрстная парочка не вызвала у него особого интереса — он и раньше слышал, что путешественники часто объединяются в компании с самыми разными расами, странствуя по миру. По крайней мере, его спокойствие длилось до того момента, пока наёмник вдруг не выдал:       — Нам одну комнату с двумя кроватями, — и, вдруг обернувшись к спутнику, улыбнулся, слегка обнажая клыки. — Или ты хочешь одну кровать, милый?       Услышав в свой адрес подобную пошлость, Латариэль озверел. Он думал, что ещё мгновение, и его терпение, и без того потрёпанное, лопнет, и он ударит в край обнаглевшего вампира, но вдруг в голову пришла идея.       — Да. Я хочу комнату с одной самой большой и мягкой кроватью, — он сделал паузу, чтобы в полной мере насладиться удивлённо вытянувшимся лицом своего телохранителя, и только потом добавил. — А ты будешь спать на полу.       Приам захлопнул рот, приходя в себя и разводя руками:       — Твоё слово — закон, — и, уже обращаясь к хозяину Дома Путников. — Вы его слышали.       Такому ответу Латариэль удивился не меньше, хотя и старался этого не показывать. Но когда телохранитель, который вечно спорил, вдруг начинал подчиняться, это было приятно. Пожалуй, даже больше, чем хотелось бы.       Не сразу осознавая, что делает, эльф скользнул взглядом по широкой спине перед ним: даже под рубашкой и тонкой курткой угадывались очертания крепких мышц. Рост вампира вполне подходил его роду занятий — он был выше принца на целую голову. Обычно такой типаж Латариэль считал привлекательным.       Закончив с получением ключей, Приам обернулся и в шутливом церемониальном поклоне протянул их своему подзащитному:       — Вручаю это вам… Риэль.       Сделав самый невинный вид, точно и не он сейчас оценивал фигуру вампира, принц забрал ключи. Застенчивая полуулыбка неконтролируемо расцвела на его лице — то, как необычайно мелодично звучало собственное имя из уст Приама, ему определённо нравилось.       — Нам наверх, Риэль, — телохранитель кивнул в сторону лестницы, и они поднялись. Нужный номер оказался третьим от входа на второй этаж. Открыв его, Латариэль оказался в небольшом, но уютном номере. Кровать там действительно была одна, двуспальная и довольно мягкая, как он выяснил, упав на неё спиной. Хотя и не такая удобная, как во дворце. Эльф тут же одёрнул свои мысли — пора заканчивать сравнивать. В целом, комната была выполнена в типично эльфийском стиле, хоть и без высоких потолков.       — Неплохо, — прокомментировал он, осмотревшись вокруг.       — Согласен. Лучше, чем спать под открытым небом, не так ли, Риэль?       Принц подозрительно сощурился:       — Хватит уже добавлять везде моё имя.       Приам хитрюще улыбался одними глазами:       — Как я могу этого не делать? Меня ведь допустили к святому святых…       — Только не начинай снова!       — Как скажешь, Риэль.       Эльф закатил глаза — спорить с ним было нереально.       Латариэль поднял с пола свою сумку, вытаскивая из неё чистую одежду.       — Собираешься в ванную? — послышался вопрос Приама.       — Да.       — Подожди, я проверю, — с этими словами наёмник скрылся за дверью, но буквально через минуту вернулся. — Можешь идти.       — Думаешь, нас могли выследить и спрятаться в ванной?       Вампир пожал плечами:       — Могли или нет, а проверять такие вещи — моя обязанность.       — Ладно, — Латариэль взял свою одежду и направился в соседнюю комнату, но уже на пороге неуверенно остановился. — Спасибо.       Приам выглядел удивлённым.       — Пожалуйста, — рассеянно ответил он.       Эльф закрыл за собой дверь, чувствуя некоторое смущение, но быстро выкинул это из головы. Ванная представляла собой небольшое помещение, в котором был низкий столик со всевозможными принадлежностями, полка с несколькими цветными полотенцами и прочими нужными вещами, место для того, чтобы быстро ополоснуться и сама ванна. Хотя ванной её Латариэль назвал бы с натяжкой: она была настолько маленькой, что принц не поместился бы в ней в полный рост даже при большом желании, не то что в дворцовой.       И снова он сравнивал с домом.       Неподалёку от ванной стояло ведро. Видимо, именно им и нужно было носить воду. Эльф поймал себя на мысли, что ему безумно лень заниматься этим делом. Тело ещё ломило после прошлой ночи, ноги устали после непривычно долгой дороги. Поэтому, раздевшись, Латариэль сдвинул рычажок на стене и встал под струи воды горячего источника, бегущего из-под потолка.       Вымывшись, он оделся в чистую одежду и озадаченно взглянул на старую.       — Приам? — высунулся он из-за двери ванной.       — М-м?       Пока Латариэля не было, он развалился на его кровати. Но пока зацикливаться на этом не имело смысла.       — Что мне делать с грязной одеждой?       На лице вампира отразилось недоумение:       — Стирать?       Наверное, ещё немного, и принц впал бы в моральную кому. Он никогда даже не фантазировал о том, как стираются вещи. Он просто оставлял их в ванной, и служанки уносили. Стирать…       — Пф, выражение твоего лица бесподобно! — расхохотался Приам. — Столько мыслей одновременно. Давай их сюда — я отнесу в прачечную, она здесь должна быть.       — Куда? — растерянно переспросил Латариэль.       — В волшебное место, где твою одежду приведут в порядок.       — А-а…       Телохранитель залился новым приступом смеха, причины которого эльф так и не понял, и, забрав его вещи, направился к выходу из комнаты.       — Ты вниз? — торопливо спросил принц.       — Ну да. Пойдешь со мной? Плащ не забудь.       Они спустились на первый этаж, где Латариэль сразу заметил увеличившееся количество гостей. Пока он шёл за Приамом, он успел высмотреть эльфов, сидящих компактной кучкой и занимающих несколько столов из первого ряда у небольшой и пока ещё пустой сцены. У барной стойки непривычно громко разговаривали двое гномов. Принц не помнил, видел ли когда-то их вживую, но всегда считал их довольно несуразными существами. Зачем иметь столько растительности на лице? У самих эльфов её никогда не было, но, даже если бы и была, избавиться от неё было не так трудно. Длинные бороды попросту выглядели неаккуратно, а уж у таких нерях, как гномы, на неё вообще страшно было посмотреть. Латариэль брезгливо отвернулся. В другом углу неприметной компанией сидела группка шишилексов — существ ещё большее низких, чем гномы, и покрытых сплошным пушистым шёрстным покровом. С их огромными глазами и большими круглыми ушами они казались принцу невероятно милыми созданиями, пусть и немного глупыми. Кто знал, как этих жителей крайнего севера занесло в эльфийские леса?       — Что будешь на ужин? — спросил его Приам, когда с историей с прачечной было покончено. Только в этот момент Латариэль осознал, насколько он проголодался.       — Не знаю. Что-нибудь горячее.       — Какой простор для фантазии. Потом не жалуйся. Выбери пока столик.       Вампир ушёл, а принц задумчиво огляделся: если и выбирать место для ужина, то где-нибудь в тени. И, желательно, поближе к выходу, чтобы в крайнем случае можно было быстро исчезнуть. Хотя эльф очень надеялся, что такой случай им не представится.       Пока Латариэль пробирался к выбранному им столику, его преследовало знакомое неприятное чувство, и лишь когда он сел на место и окинул взором зал в поисках Приама, он осознал, в чём дело. Взгляды. Заинтересованные, оценивающие, скользящие по телу, точно змеи. Принц помнил эти ощущения с дворцовых бальных вечеров, когда в столицу Мирамара, Лэфэль, приезжали иностранные делегации со всей округи, и королевской семье приходилось выступать почти что музейными экспонатами.       Латариэль натянул капюшон пониже, снова начиная нервничать. Он мог понять, что привлекало их во дворце, но здесь лишнее внимание вызывало только волнение. В нём ведь не могли узнать члена королевской семьи? Он точно помнил, что тщательно убрал волосы после водных процедур.       Через несколько минут, за которые он уже готов был начать паниковать, вернулся Приам. В руках у него был большой поднос с дымящейся и ароматно пахнущей пищей.       — У меня всё в порядке с маскировкой?       — Ну да, — после беглого осмотра вынес вердикт телохранитель.       — Ты уверен? Тогда почему все на меня смотрят?       Приам удивленно вскинул брови:       — Ты действительно не понимаешь или снова напрашиваешься на комплимент?       — Комплимент? — переспросил Латариэль.       Вампир как-то устало вздохнул и принялся выставлять тарелки с тушёными овощами на стол.       — Ты и без меня знаешь, какое производишь впечатление.       — Но я же в капюшоне…       — Да. Но ты забываешь, что красота — это не только смазливая мордашка, а еще и твоя походка, королевская осанка, гордо вздернутый подбородок и прочее, прочее. Ты в этом лучше разбираешься.       С минуту эльф молчал, обдумывая слова Приама, и в итоге выдал:       — То есть ты предлагаешь мне попытаться вести себя менее «по-королевски»?       — Я ничего не предлагаю — поступай, как хочешь. А особо настойчивых я всегда могу отогнать.       Принц улыбнулся. Звучало заманчиво. Он отпил травяного чая: знакомый вкус отдавался отголосками радости, а на ум снова приходили сравнения с домом. Избавиться от них оказалось труднее, чем он предполагал.       На сцене кто-то заходил, в обеденном зале началась возня, и через пару минут показался менестрель. Звуки его арфы затопили комнату, затихли лишние голоса, и полилась незнакомая Латариэлю песня.       Пока они ужинали, эльф на сцене всё пел, мелодии сменяли друг друга, и толпа слушала, как завороженная. Это были разные песни: о природе, об истории и, конечно, о любви. Последние принц слушал с особым интересом — здесь, в отличие от дворца, не было запретов на такие вещи, и приятно было осознавать, что в кои-то веке можно почувствовать себя свободным.       В какой-то момент, когда менестрель взял паузу, Латариэль услышал тихую, почти не слышную в помещении музыку, которая доносилась с улицы. Осторожно поднявшись, чтобы не наделать шума, он выскользнул за дверь, благо что до неё было всего пару шагов. Оказавшись на веранде, он заметил в дальнем её конце эльфа, играющего на лютне. В полумраке и издалека сложно было разглядеть, но по голосу и телосложению он казался ещё юным.       — Куда собрался? — вполголоса спросил Приам, естественно, не упустивший уход подопечного.       Принц прижал палец к губам, призывая соблюдать тишину, и кивнул в сторону молодого менестреля. Вампир вопросительно поднял брови, но Латариэль, не ответив, снова переключил внимание на незнакомого эльфа. Он и сам не до конца понимал, что его привлекло. Всего лишь было любопытно, зачем здесь оказалось это юное создание.       Он вслушался в слова песни.       — Обними меня нежно И цветами укрой. Это всё неизбежно — Лучше песню мне спой. Миг прощания краток, Потому ты не плачь. Этот мир будет шаток: Удержи его, спрячь.       Лютня замолкла, и на краткий миг мир погрузился в тишину, нарушаемую лишь отдалёнными голосами и стрёкотом сверчков.       — Красивая песня, — искренне сказал Латариэль.       Менестрель обернулся в сторону слушателей и робко улыбнулся.       — Правда? Вам нравится?       — Да, — принц приблизился и сел в соседнее плетёное кресло. При близком рассмотрении эльф оказался совсем ещё подростком — скорее всего, даже младше Иллитрана. Его ярко-рыжие волосы были выбриты на висках, длинная чёлка свисала сбоку, доставая до носа — крайне нетипичная прическа для представителя их расы. Можно было предположить, что юноша живёт своими легендами, копируя образы лирических героев. — Странно видеть менестреля такого юного возраста. Должно быть, тебе очень нравится музыка?       Юноша живо кивнул.       — Да. Я редко исполняю свои песни — обычно пою что-то, привычное народу. Ну, понимаете, равняясь на мастеров, можно выработать более точное исполнение. Но эта песня моя. Это сказание об одном герое. Он из людей, поэтому мало кто из эльфов о нём знает, но мне понравилась идея самопожертвования. Она пересекает всю его жизнь и даётся ему так легко, словно обыкновенная привычка, — менестрель осёкся. — Извините, я слишком много говорю. Наверное, это утомляет…       Латариэль улыбнулся:       — Нет, мне всегда было интересно, кто придумывает музыку и как. Это сложный процесс?       Они довольно долго проговорили о музыке, о себе; принц мужественно не замечал многозначительные вздохи Приама, измучавшегося от скуки в соседнем кресле. Эльфа звали Адамар, и его возраст действительно едва доходил до трёхсот. Он был жителем этой деревни, и часто приходил сюда петь или просто играть на лютне. Если когда-нибудь он планировал стать менестрелем, это было неплохим началом.       — Спой что-нибудь ещё, — попросил Латариэль. Ему правда было приятно общаться с этим юношей. Может, дело было в том, что он напоминал Иллитрана своей открытостью и вызывал лёгкое и почти приятное чувство ностальгии. Или в том, что подростки ещё не научились смотреть свысока и воспринимали мир более ярко, и потому общаться с ними принцу было в разы приятнее.       Судя по выражению лица менестреля, просьба его обрадовала:       — Хотите что-нибудь особенное?       Принц пожал плечами:       — Что угодно. Что тебе нравится.       Юный эльф расцвёл:       — Тогда не буду надоедать вам своим песнями, и возьму что-нибудь известное… Вы же эльф? — он дождался кивка со стороны собеседника. — Значит, слышали балладу о принце?       Латариэль подавился глотком воздуха. Как они подошли к этой теме? И какую ещё балладу?       — Принца? — нервно усмехнулся он. — Какого?       — Нашего, конечно. Его Высочество Латариэль.       — А-а, — весьма глубокомысленно протянул сам принц, нервно соображая, как ответить на смущающее предложение выслушать балладу о самом себе. Со стороны Приама послышался сдавленный смешок, что ещё больше вывело его из себя. — Нет, не могу припомнить, чтобы слышал что-то о нём. И о чём она?       — О его красоте, прославившейся далеко за пределами Мирамара, — ответил менестрель так, словно это было всем известно. Латариэль испытал гремучую смесь удивления, удовольствия и разочарования. Он часто получал комплименты от иноземных посланцев, но разве это не было нормальным для расы, отличающейся красивыми чертами лиц? Он ежедневно слышал о своей красоте от придворных и учителей, которые твердили, что это станет его главной (и, вероятно, единственной) силой. Да и сам эльф отлично осознавал свою выдающуюся внешность. Но, чем сильнее он был уверен в этой стороне, тем чаще требовалось её подтверждение, поэтому слышать комплименты всегда было приятно. Однако одновременно с тем каждый раз Латариэль испытывал некое разочарование, чувствуя, как собственная сила медленно превращалась в комплекс: неужели у него не было больше ничего, что можно было бы заметить и оценить? Комплименты становились приятными, но с печальными оттенками, банальностями — не больше.       Но эту балладу сочинили его подданные, и, вероятно, они гордились своим принцем, так что сердиться на них он не допускал и мысли. Однако прежде, чем он успел ответить, в разговор вмешался Приам:       — Мне приходилось бывать во дворце, и, по-моему, его красоту здорово преувеличивают.       Опешив от подобного выпада, Латариэль сильно пнул телохранителя. Да как он смел?! Бессовестный варвар! Это его-то красоту преувеличивают, когда у наглого вампира крышу сносит после пары минут пребывания на расстоянии меньше метра? Принц шумно выдохнул, боясь, что от бешенства пар из ушей повалит. К его удивлению, Приам рассмеялся и с почти натуральным удивлением спросил:       — Эй, ты чего?       — Извини, нога дёрнулась. Это нервное, — ядовито прошипел Латариэль, давая взглядом понять всё, что он о нём думает.       — Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, — неуверенно подал голос Адамар, — но, возможно, вы просто не смогли рассмотреть степень его красоты из-за вашей… принадлежности.       Приам посмотрел на менестреля, как на не совсем умного, и перевёл вопросительный взгляд на принца:       — Вы с завышенным самомнением рождаетесь, что ли?       — Тяга к прекрасному у нас правда выше, — уже успокоившись, ответил тот.       — Это та самая, которая заставляла тебя сегодня весь день скакать милым горным козликом?       — У меня сейчас снова нога дёрнется, — угрожающе сощурился Латариэль.       Телохранитель положил руку на его колено, предупреждая новый пинок, и принц кинул на него многозначительный взгляд, вопросительно приподняв бровь:       — Смотрю, я такой страшный, что ты так и норовишь меня полапать при каждом удобном случае.       — Я не говорил, что ты страшный, — возразил Приам, но руку не убрал. — Но эта баллада преувеличена до нереальности. Сам послушай.       Латариэль с улыбкой повернулся к совершенно потерянному Адамару:       — Споёшь?       И менестрель сделал то, что умел лучше всего.       В целом, вампир был прав: метафоры, использовавшиеся в песне, действительно поражали воображение. Путанные, словно кружева; в древнеэльфийском поэтическом стиле.       — А мне нравится, — сказал Латариэль, когда Адамар закончил, чем вызвал его благодарную улыбку.       — А мне теперь опять страдать от твоих приступов нарциссизма? — невесело отозвался Приам.       Принц тяжко вздохнул: ну как можно было с ним разговаривать, когда у него на всё был издевательский, ироничный ответ? Бесполезное занятие.       Они ещё немного посидели в обществе менестреля, болтая обо всякой всячине. Музыкальный вечер в Доме Путников уже закончился, и гости, не проживающие в нём, разошлись по деревне. Солнце давно село, уступая место сиянию Икклеона и звёзд, и вскоре Адамар спохватился, что ему тоже пора уже быть дома.       Латариэль смотрел ему вслед и улыбался. Наверное, он никогда не общался с кем-то из простых эльфов вот так, на равных, не оглядываясь на свой титул, которым, безусловно, гордился, но всё же иногда корона начинала давить.       Когда они с Приамом вернулись в снятую комнату, принц наконец-то скинул надоевший капюшон и ещё раз обошёл её, находя непривычно скромной. Вид из маленького окна выходил на лес.       — Как тебе вечер общения с соотечественниками? — поинтересовался наёмник.       — Почему ты вдруг спрашиваешь?       — Не ожидал, что ты так просто сможешь найти с кем-то общий язык, не строя из себя невесть что. Обычно ты более…       — Дай догадаюсь. Самовлюблённый? — Латариэль закатил глаза и скинул с себя плащ, замечая, как внимательно за его движениями следил Приам. — Я уже почти привык это выслушивать. Странно, как ты вообще разрешил мне спуститься.       — А что я должен был сделать? Закрыть тебя в комнате?       — И мешок на голову надеть, чтобы я случайно не взглянул на своё отражение.       Приам обворожительно улыбнулся, демонстрируя клыки, которые так и притягивали внимание эльфа, и приблизился на пару шагов, двигаясь, как хищник, обходящий по кругу свою жертву.       — Может, просто завязать глаза? Тебе бы пошло.       Под его откровенным взглядом Латариэль смутился, голос его прозвучал отстранённо, когда в фантазии сами собой начали рисоваться картины:       — Не думаю…       Приам преодолел ещё небольшое расстояние:       — Но в идеале стоило бы привязать тебя к твоей большой мягкой кровати в единственном числе.       Принц вытаращил глаза, не понимая, всерьёз говорит телохранитель или снова издевается, но в который раз за день пребывая в шоковом состоянии от его наглости.       — У тебя совсем других тем для разговоров нет?! — в итоге вышел из себя Латариэль. — Я не привык к такого рода шуткам: у нас это называют дурным тоном.       — А я не шучу, Риэль, — откровенный взгляд Приама медленно скользил по эльфу, обжигая, как пламя в камине.       Остроконечные уши запылали и, злясь из-за этого лишь сильнее, принц вызывающе усмехнулся:       — Ты не посмеешь.       — Ты в этом уверен?       Латариэль ответил, даже не глядя в его сторону:       — Абсолютно. Если бы это входило в твои планы, ты бы не стал тянуть.       Улыбка исчезла с лица Приама:       — Не испытывай моё терпение, эльф.       — Ах, бедный несчастный вампир. Ну ещё расплачься…       Принц осёкся, когда глаза наёмника недобро сверкнули. Он сделал один большой шаг, превращая в ничто расстояние между ними, и, не успел Латариэль даже испуганно пискнуть, как его губы смялись под напористым поцелуем. Застыв от неожиданности, он забыл, что должен дышать. Мысли спутались в яркий клубок, отказываясь складываться в ясную картину. И лишь сердце загнанным ритмом понимало всё лучше хозяина.       Секунда. Две.       Так же резко Приам отпрянул, глядя на эльфа почти с ужасом.       — Тьма всемогущая… — отчаянно прошептал он. — Прости, я не должен был…       Не договорив, он сорвался с места и вылетел из комнаты. Громко хлопнула дверь, приводя Латариэля в чувство. Он судорожно втянул воздух, вспоминая, как дышать, и отчего-то дрожащими пальцами коснулся своих губ. В голове по-прежнему царила какая-то неразбериха.       Приам…       Как он посмел? Что за безумная идея пришла ему в голову, если он не побоялся прикоснуться к подзащитному ему принцу? Эти вопросы проплывали мимо, но отметались как ненужные, неинтересные, блёклые. Наверное, они должны были вызывать гнев, но Латариэль не мог думать ни о чём другом, кроме того что поцелуй не показался ему отвратительным.       Он медленно провёл языком по губам, ещё хранящим вкус поцелуя, в попытке определить свои эмоции.       Мимолётное удовольствие, лёгкое желание и едва уловимая жажда продолжения.       Неужели это не сон и все эти чувства действительно его? По отношению к вампиру? К телохранителю?       Перед глазами встал его образ: крепкие руки, широкая спина, насмешливый взгляд, излишняя самоуверенность, саркастический тон.       С губ сорвался тихий разочарованный стон. Так оно и было. Ему вполне в определённом направлении нравился Приам. Этот наглющий невыносимый вампир.       Наверное, Латариэль просто сошёл с ума. Другого объяснения он не видел.       Но воспоминания об их совместно проведённых моментах вновь и вновь приходили на ум, и принц всё больше убеждался, как глубоко он увяз. И почему он не заметил этого раньше?       Он простоял так достаточно долго, но Приам всё не возвращался. Эльф хотел бы надеяться, что телохранитель не появится всю ночь — видеть его после всего было бы странно. Но он знал, что вампир скоро вернётся: профессионал не мог забыть, что ему следует охранять своего подопечного даже в собственной комнате. Вот только смотреть ему в глаза у Латариэля не было ни малейшего желания, а потому не оставалось ничего иного, как лечь в постель. Уснуть удалось на удивление быстро — возможно, сказалась стрессовая ситуация, но прихода Приама он уже не услышал.