Безмолвные сказания

Санса больше не молилась. После казни отца она старалась сохранить веру в себе и просила Старых богов о милосердии и помощи, но после смерти матери и брата она утратила веру в них: более не представляла свой лик перед ними и не слышала их голоса. Каждый раз приходя в Богорощу, она лишь молча наблюдала, как некогда цветущая земля в холодные, туманные и тихие ночи покрывалась тонким слоем ледяных кристаллов, переливающихся небесно-голубыми и серебряными оттенками, наполняя белизной землю и придавая ей морозную свежесть. С приходом зимы в Винтерфелл поверхность пруда под чардревом покрылась толстым слоем льда, а деревья преобразились до неузнаваемости. Покрываясь первым выпавшим, плотным и пушистым снегом, белой бахромой ветви деревьев смиренно склонялись вниз, словно приветствуя внезапно пришедшую зиму. Их очертания напоминали Сансе неведомых существ. Больше всего ей хотелось видеть лютоволков, как на гербе своего дома, торжественно украшающего стены замка. И Санса видела этих лютоволков. За долгие годы в Винтерфелле наконец воцарили тишина и спокойствие. Лишь пение прилетевших птичек-сорокопутов нарушало это безмолвие. Зима действительно пришла, как и обещал ей когда-то отец. Тогда она была маленькой девочкой с наивными, глупыми мечтами и детскими мыслями. Она лишь смеялась над словами отца и грезила о поездке в столицу и скорейшем замужестве. Сама мысль о вечной жизни в Винтерфелле была тогда Сансе невыносимо мучительна, но сейчас она была готова отдать всё на свете, заплатить любую цену, которую потребуют и старые, и новые Боги, лишь бы вновь увидеть свою семью. Увидеть Арью, сражающуюся на мечах. Увидеть Робба и Рикона, охотящихся вместе. Увидеть Брана, ослушавшегося родителей и снова взбирающегося на стены замка. Увидеть мать и отца, восседаюших на троне Королей Севера в Большом чертоге и принимающих гостей. Увидеть и себя: беззаботно проводящей время рядом со своей семьей. Она отдала бы свою жизнь, лишь бы увидеть всё это. Слёзы от воспоминаний были словно удары тысячи острых кинжалов. Они виднелись в глазах Леди Винтерфелла, но, крепко сжав кулак в руке, Санса не позволила им вырваться наружу. Леди не плачут, говорила она всегда себе, когда в очередной раз ей приходилось испытывать гнев Короля Джоффри и его львицы-матери. И сейчас она не заплачет. — Санса, — произнес Джон, вырывая Сансу из мира воспоминаний и обращая на себя взор её печальных синих глаз, — Амберы, Карстарки, Мормонты. Все дома Севера собрались в Большом чертоге…, — Джон вдруг замолчал и продолжил только через несколько секунд, — Они ждут свою Леди, — он чуть улыбнулся уголками своих губ. Санса вспоминала и его. Мальчика, оскорбившего честь её матери, честь их дома. Она никогда не любила Джона, старалась его сторониться, но всегда где-то в глубине своей души она знала, что этот отважный юноша был не просто сыном Эддарда Старка, он был нечто больше, чем просто бастард. Санса внимательно всматривалась в серые глаза Джона, будто пыталась найти что-то схожее с Роббом, с отцом, но все попытки терпели неудачи. История его рождения покоилась в глубине крипты вместе с единственным носителем этой тайны. Ей она была неведома, как и неведома по большей части всем в Семи Королевствах. Санса любила Джона Сноу всем сердцем, но поняла это только сейчас. Она кивнула и поднялась с холодной земли, поправляя подол вьющегося платья и стряхивая с него крупные снежинки. Ей необходимо было свершить правосудие за предательство Севера, ведь этого требовала ее честь. Но она вернётся сюда, вернётся еще не один раз, ведь она была дома.