To Death

Он не был готов к такому повороту событий. Самым сложным и важным казалось вырвать её из всего этого, а потом — хоть трава не расти. Главное было преодолеть, справиться, спасти… А потом все должно было быть хорошо. Как именно хорошо — он совершенно не представлял, даже думать об этом прежде казалось кощунством и неуместной игрой с судьбой. Конечно, он давно не мальчишка, чтобы надеяться на то, что она вот так запросто бросится ему на шею и скажет, что любила его одного все годы. Но совсем не так Аристо Слизнорт представлял себе жизнь по возвращению домой. Нарцисса Малфой его ненавидела. Ненавидела настолько люто, что, казалось, столько ненависти не может вместить это хрупкое, изможденное тело все еще красивой женщины. Не об этом он мечтал, вглядываясь в темное северное небо в поисках очертаний гиппогрифа и его всадника, молясь, чтобы Питер успел до вечернего обхода. Тогда Аристо хотелось одного — чтобы друзья успели, чтобы никто не заметил подмены живой Нарциссы на кровать, транфигурированную в ее тело, и эльфов под империусом, и ее саму здесь, в его камере. Столько трудностей было позади! И всё ещё не было ни малейшей уверенности в успехе предприятия. Погубить себя было не так страшно, как её и тех, кто вызвался ему помочь. Когда первые удары сотрясли стены Азкабана, стало понятно, что судьба внесла в его планы значительные коррективы. Не зная, чем чреваты для него эти удары, Аристо минут двадцать провел в сильнейшем нервном напряжении. Но едва в тюрьме началась непонятная паника, как в окне показалась голова Питера, обросшая небольшими сосульками. — Скорее, Аристо, время! Решетка была выбита, и женщину с огромным трудом переложили на спину гиппогрифа. — Что с ней? — сквозь глухие удары прокричал юноша. — Очень слаба! Держи ее крепко! Что происходит? — Не знаю, но нужно сваливать! Едва Аристо оказался верхом на Данжуре, как несколько дементоров заметили пропажу. Остальные, увлечённые защитой другой стены страшной крепости, не обратили внимания на побег Слизнорта. — Привяжи ее к гиппогрифу! — закричал Слизнорт, выпуская в преследовавших дементоров огромного патронуса — паука. — Инкарцеро! Ремни надёжно зафиксировали безжизненное тело. Питер ещё не умел вызывать телесного патронуса, но хотя бы приличному белому свечению Марта вынудила его обучиться. Добавив свой луч к гигантскому пауку, юноша держался до тех пор, пока дементоры не остались далеко позади. Она быстро выздоравливала, возвращался блеск волосам и даже, казалось, расправлялись несвоевременные морщины. Она уверенно стояла на ногах и не роняла больше тяжёлые предметы. Аристо радовался её выздоровлению как ребенок, и как взрослый горевал над её ненавистью. — Зачем? Зачем ты спас меня, оставив моего сына… там?! И в этом её вопросе горя было больше, чем ненависти. Нарцисса не была глупа, чтобы сбегать от него. С достоинством принимала заботу, не утруждаясь благодарностью. И ещё одна радость грела душу Аристо — за эти две недели после Азкабана ни разу она не упомянула Люциуса. Теперь Слизнорт понимал и признавался сам себе, что лукавил: он не смог бы отдать ее Малфою. Пусть ненавидит! Черт с ней! Он так давно её любит. Тогда, на приёме у старого Горация Слизнорта, он увидел её впервые. Пригласил на танец - и она согласилась. Люциус не возражал. Потом они встретились случайно на Косой Аллее. Потом - тоже случайно - снова не приёме, на этот раз в министерстве. После приёма Аристо пригласил Нарциссу с семьёй в дом своего отца, на именины последнего. Там они танцевали, а Люциус снова не возражал. В тот день Слизнорт вывел Нарциссу в сад, посаженный ещё прадедом Аристо, и впервые поцеловал холодные губы. Она ответила. Целый месяц его собственного счастья никто не догадывался об их связи. Когда скрывать не достало сил, Слизнорт, отрываясь от сумасшедшего поцелуя, предложил ей уехать навсегда. Нарцисса молча встала с постели, накинула плащ на обнаженное тело. - Прости. Женщина трансгрессировала. Он умчался к чертям на рога. И вот теперь, пятнадцать лет спустя, они стояли под давно отцветшими ветвями сакуры. Нарцисса сменила привычный и удобный черный цвет мантии на темно-зеленый. Это был выбор швеи, а она не нашла сил и необходимости сопротивляться. Нарцисса выглядела теперь здоровой и полной сил, но тревога осталась в самых уголках глубоких глаз. — Если хочешь, можем остаться здесь и не лететь дальше, — неловко поправляя дорожную мантию, проговорил за её спиной Аристо. Нарцисса покачала головой. — Здесь слишком много людей. Мужчина молча кивнул. Он затеял этот перелет с трусливой мыслью отвлечь её. Япония не понравилась ей так же, как и пустынная Монголия. Но этот сад, где в это время года никого не было, звенел в ушах тишиной. И Нарцисса стояла на причудливо изогнутом мостике уже почти четверть часа, глядя в неподвижную воду. — Я боюсь за него. Я так за него боюсь! Впервые он услышал от нее что-то кроме обвинений и недовольства! Слизнорт шагнул вперёд, и появился рядом с ней в отражении на поверхности пруда. — Я найду способ его вытащить оттуда. Я клянусь тебе, Нарцисса. Он не поверил себе, когда, резко развернувшись, Нарцисса Малфой, оказалась у него в объятиях и почти повисла, рыдая. Тонкие руки обняли его неожиданно сильно, а холодная щека прижалась к его лицу. — Я ненавижу тебя, Аристо, ненавижу, слышишь! Он слышал и улыбался, торжествуя, — она его, она любит, и черт с ней, пусть говорит, что хочет! Сова догнала их в Сингапуре. Очумевшая от жары птица бросила на стол уже изрядно помятую в полёте газету. Бедное пернатое уселось тут же на стул и, широко раскрыв клюв, тяжело дышало. Аристо наколдовал целую миску воды, и сова, вместо того, чтобы пить, просто хлюпнулась в нее, забрызгав все вокруг. — Ты выписал «Пророк»? — недоуменно спросила Нарцисса. — Газета шла почти две недели… Она умолкла. На первой странице красовалось вновь развороченное здание Азкабана. Массовый побег. Награда за поимку напавших и бежавших. Самые высокие гонорары за самых опасных беглецов: Гринграсс, Астория; Малфой, Драко; Стенс, Николас... Она перечитала заново. Потом ещё раз, уже вслух. Не может быть. - Это правда? Скажи мне, Аристо! Скажи, умоляю! Слизнорт убрал со лба седеющие волосы и подтянул к себе миску с совой. - Лапу покажи. Сова сверкнула на него огромными глазищами, ещё раз опустила голову под воду, с видимым удовольствием отфыркалась, и только после этого протянула магу окольцованную лапу. Аристо изучил кольцо и удовлетворенно хмыкнул. - Газету прислала Марта. Это птица из ее совятни. Значит, это правда. Нарцисса проклинала и возносила, рыдала и смеялась. Аристо молчал, поглаживая ее по узкой спине. По крайней мере, он свободен. Жив и свободен, а это в такое темное время значит уже много. Теперь можно жить и дышать, и говорить ей о любви, и строить новую, почти полноценную жизнь. Слизнорт мысленно благодарил Марту за смелость отправить ему газету. И догадалась же, ведьма старая! Хотя она тоже женщина, а у них какие-то совершенно особенные представления о жизни. Аристо улыбнулся своим мыслям. Вот теперь все будет точно хорошо. Он найдет любовь в самом сердце этой прекрасной женщины. И он не отдаст её этому дьяволу Малфою. Аристо очень удивился бы, если бы узнал, что тяжело переживающий гибель жены Люциус был бы бесконечно счастлив узнать не только о том, что Нарцисса жива, но и о том, что она любит другого, готового заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. Впрочем, мистер Малфой пока не готов в этом признаться, и нет пока никого, кто поторопил бы его.