Assassin's Creed: Preference

Альтаир ибн Ла-Ахад:       Малик, даже будучи лишённым одной руки, всё равно всячески отнекивался от посторонней помощи, занимаясь всеми делами самостоятельно и даже продолжая тренироваться, только втайне от тебя, чтобы ты не видела некоторых провалов своего вечно сосредоточенного и способного на всё брата. Теперь уже единственного брата.       Но каким бы недовольным Малик не был, ты всегда оказывалась ещё более убедительной, так что на рынок, если что-то понадобится, ты бегала вместо него, хоть в ответ он постоянно недовольно цокал языком и возмущался твоей безрассудности. И однажды, возвращаясь со свитками пергамента для новых карт, ты увидела, что символ братства перед входом в бюро забрызган кровью. Это было не такое уж и редкое явление, поэтому сумка с бинтами и настойками лечебных трав у тебя всегда была заготовлена и лежала прямо под рукой, за стойкой Малика.       Ты поспешила внутрь, быстро пробежала мимо человека в бело-красной робе на полу, закинула пергамент за пустующую сейчас стойку и, схватив сумку, вернулась в зону отдыха. Мужчина лежал на груди, отвернув голову к стене, так что до того, как ты перевернула его на спину, ты не могла увидеть его лица.       В первую секунду ты непроизвольно отдёрнула руки, оглянувшись назад, но Малика по-прежнему нигде не было видно. Он запретил тебе даже думать об Альтаире, ведь именно он виноват в том, что Кадара больше нет. Тебя охватила паника, злость, растерянность, недоверие. Перед тобой лежал раненый в бок Альтаир, всегда веселивший тебя в нелёгкие времена и одновременно виновный в смерти одного твоего брата и сделавший второго калекой. Но, тем не менее, ему нужна помощь. Прямо сейчас. Немедленно.       Когда мужчина порывисто вздохнул, болезненно хмурясь, твоё тело начало действовать раньше, чем твой мозг смог что-то решить. Умелым движением ты расстегнула и сдёрнула с ассасина ремни и пояс с оружием, которое звонко задребезжало, покатившись по полу, затем распахнула пропитанную кровью белую робу и внимательно осмотрела ранение. Твои пальцы двигались не дрожа, быстро и чётко, так что вскоре кровотечение было остановлено, а рана перетянута бинтами. Напоив находящегося на грани сознания мужчину настоем трав для облегчения боли, ты уже спокойно прибрала весь беспорядок, который успела навести.       Через некоторое время Альтаир утих и, кажется, уснул, но Малика всё ещё не было. Он оставил небольшой клочок пергамента, где быстро нацарапал что-то о голубе с важным поручением и просил не волноваться из-за того, что вернётся он только завтра утром. Ты лишь посмотрела на ассасина, распластавшегося на коврах и подушках. Тебе не хотелось оставаться с ним наедине, но других вариантов не было, к тому же, он ранен и спит. Всё, что тебе оставалось, это заняться тем, чем ты занималась обычно. Заменила старые, затупившиеся перья на новые, наполнила чернильницы, разложила пергамент, стряхнула с готовых карт песок для сушки чернил и свернула их, подписав.       Забот в бюро и помимо этих было много, хотя бы убрать кровь Альтаира с крыши, иначе какой-нибудь лучник мог заметить и подойти слишком близко. Когда ты стирала последние алые капли прямо над фонтаном, тебя неожиданно позвали по имени, только слабым, едва слышным голосом. Ты замерла так, как стояла, пытаясь успокоить вмиг разбушевавшееся сердцебиение. Альтаир уже целую вечность не произносил твоё имя. Вслух, по крайней мере.       - Ты всё ещё слаб и тебе следует отдохнуть некоторое время. Солнце встанет только через несколько часов. – Снаружи, в самом деле, было уже темно, только звёзды виднелись в проёме крыши. И ты попыталась говорить так же холодно, как они светили. Альтаир теперь снова новичок, а значит и для тебя он снова стал никем.       - Я сожалею о содеянном… - продолжал тихо говорить Альтаир, кажется, пытаясь сесть. Ты не поворачивалась, так что только пыталась догадаться по звукам и тяжёлому дыханию.       - Твоё сожаление не вернёт мне брата.       - Я раскаиваюсь…       - Это не имеет значения! – Ты резко развернулась назад, отбросив кровавый лоскут ткани в сторону, и посмотрела прямо в глаза мужчине напротив. На нём не было капюшона, так что тебе совершенно не составило труда рассмотреть его лицо. И на нём, в самом деле, не было ничего, кроме сожаления и мук совести, что совершенно не вязалось с образом этого ассасина.       - Если бы я мог это исправить, я бы сделал всё, что для этого потребовалось. – Он говорил искреннее, смотря напрямую в твои глаза и, неожиданно, ты первая отвела взгляд в сторону.       Тебе больше нечего было сказать, поэтому ты вымыла кровавую тряпицу в фонтане, повесила её на край, стараясь не обращать внимания на прожигающий между лопаток взгляд, и собиралась уже удалиться в комнатушку, в которой ютилась с тех пор, как отправилась помогать Малику в бюро. Когда ты проходила мимо ковров, намеренно делая вид, что там никого нет, тебя остановило лёгкое касание жёстких пальцев к твоему запястью. Альтаир довольно крепко сжал твои пальцы, медленно, но настойчиво потянув тебя вниз. Несмотря на то, что он был ранен, сил в нём явно оказалось больше, чем у тебя, так как буквально несколько мгновений спустя ты уже сидела на ковре, бок об бок с Альтаиром.       - Спасибо за помощь, - прошептал мужчина совсем рядом с твоим лицом, словно силы неожиданно его покинули.       - Мне позволили находиться в бюро только при условии, что от меня будет польза, - отстранёно произнесла ты, делая вид, что тёплое дыхание на твоих щеках тебе безразлично.       - Я всё равно благодарен. Я доставил тебе слишком много хлопот. – Его подбородок аккуратно устроился на твоём плече, а руки обвились вокруг тела как канаты, из которых невозможно выпутаться. Впрочем, выбираться не было желания. Сегодня Альтаир мог погибнуть, и ты бы больше никогда его не увидела, поэтому просто закрыла глаза и прижалась щекой к его затылку. Несколько мгновений, которые ничего не изменят, и ты возьмёшь себя в руки. Обязательно. Эцио Аудиторе да Фиренце:       - Ай!       - Я даже не дотронулась. Перестань ломать комедию. Ты сам сюда пришёл, так теперь терпи. – Эцио сразу притих, покорно складывая руки на коленях, как послушный ребёнок, молчаливо разрешая тебе помочь ему с ссадинами на своём лице, а после и руках. – Прямо под моими окнами стоит доктор, - как бы невзначай сказала ты, аккуратно обводя контур царапины у правой брови.       - У меня совсем нет денег. И зачем нужен какой-то доктор, когда у меня есть ты? – Он состроил почти повсеместно знаменитое во Флоренции выражение лица, от которого девицы обычно начинали активно обмахиваться платочками.       - Не подлизывайся, ты и так прекрасно знаешь, что я тебе помогу. Но в следующий раз, когда полезешь драться, убедись в том, что у тебя есть хотя бы пара монет на травяную настойку от заражения.       - Я не мог просто так пройти мимо тех грубиянов! Они весьма нелестно отзывались о милых дамах, отказавшим им в компании! – Ты закатила глаза, нарочно сильно нажимая на царапину на правой щеке парня, пониже той, которую ты уже промыла.       - Ай! Поаккуратнее! – Аудиторе шарахнулся от твоей руки, недовольно подняв глаза на твоё лицо.       - Извини, – совершенно не виноватым тоном отозвалась ты, невозмутимо продолжая своё занятие.       Такой уж тебе достался друг детства: не в меру обаятельный, взбалмошный и внимательный ко всем девушкам кроме тебя. Ничего не изменилось с тех самых пор, как у тебя выросла грудь, и ты начала носить платья по собственному желанию, а не по настойчивой просьбе мамы.       В детстве вы с Эцио попадали в такие переделки, что родители хватались за головы, не зная как это прекратить. Несколько раз даже запирали каждого из вас в ваших комнатах, но, в конечном счёте, вы научились выбираться наружу через окна и снова отправлялись гулять по городу, лазая по крышам. Вы были неотделимы друг от друга, вечно вместе, всегда плечом к плечу. До первого праздничного бала, на который Эцио позвал розовощёкую девчушку, которая хихикала над его шутками, смущённо прикрывая рот ладошкой. Затем другую, с каждый день новой, замысловатой причёской, а после ту, что всегда носила очень красивые платья, так как её папа всегда привозил подобные гостинцы из своих поездок.       Время всё шло и шло, ты выслушивала от своего друга, как он закружился в первом в своей жизни танце, как впервые поцеловался с девчонкой под брызгами искр на ярмарке, как не мог выбрать, с кем идти танцевать. А ты просто слушала его, мечтая когда-нибудь тоже попасть на бал, на который тебя никогда не звали напрямую. Одни ребята вели себя слишком самодовольно, уверенные, что даже если они не спросят, ты всё равно пойдёшь с ними, другие, откровенно говоря, непристойно намекали о том, что ты должна им за проведённый вместе вечер, а другим ты могла с лёгкость надавать по ушам.       - Ну, вот и всё. – Ты отложила больше не нужные тебе вещи на стол и отправилась к тазику с водой, чтобы вымыть руки, иначе могла замарать совсем новое платье, о котором Эцио ничего не сказал. Впрочем, как всегда. – Раз уж ты здесь, сходи со мной на рынок. Мне надо кое-что купить.       - Ты не можешь сходить одна? У меня запланирована встреча. – Ты вытирала руки лоскутом ткани и обернулась на Эцио, который уже, кажется, намылился на выход, оправляя ворот рубахи. В последнее время он так много гуляет с девушками или друзьями, что на тебя у него совсем не остаётся времени.       - Даже не мечтай. Я не донесу покупки сама, так что ты мне поможешь.       - Ты такая жестокая!       - Ничего не поделаешь, - равнодушно пожала плечами ты и вышла из комнаты, приподнимая край платья на лестнице. Эцио плёлся сзади, нарочито громко вздыхая и недовольно бурча себе под нос, но так, чтобы ты слышала. – Матушка, мы пошли на рынок!       - «Мы»? О, Эцио, я не слышала, как ты пришёл.       - Просто Эцио в последнее время забывает, для чего нужна дверь, - ответила ты маме, вышедшей вам навстречу.       - Вовсе нет! Я всего лишь не хотел понапрасну вас тревожить. – Знакомое позёрство в голосе друга не укрылось от твоих ушей. Даже с твоей мамой он был более галантен и кокетлив, чем с тобой. В следующее мгновение матушка сочувствующе тебе улыбнулась, так как лучше, чем кто-либо другой знала, что ты чувствуешь и как много внутри тебя эмоций.       - Скоро вернёмся.       - Не волнуйтесь, когда я рядом, с ней ничего не может случиться. – Когда вы уже вышли на улицу, ты посмотрела на него через плечо, выразительно выгибая одну бровь. – Что? Я сказал правду.       - Ты ввязался в драку сегодня, так что те же ребята могут искать тебя на улицах, чтобы взять реванш.       - Не думаю, что они в состоянии ходить. Скорее ползать, - пожал плечами Эцио, но от тебя не укрылось, как горделиво он вздёрнул подбородок.       - Братишка, вот ты где! – Между людьми ловко проскользнула фигура Федерико, который стремительно направился прямо к ним, лучезарно улыбаясь. – Вы тут с [Твоё имя]? Давненько я не видел вас вместе. Пёрышко, ты подросла? Чудесное платье, тебе идёт этот цвет!       - Спасибо, Федерико, - кивнула в ответ ты, стараясь не очень обольщаться. Обычная вежливость от не менее кокетливого, чем младший брат, первенца Аудиторе.       - Она заставила меня пойти с ней! – пожаловался средний из братьев, скрещивая руки на груди и недовольно поворачиваясь к тебе. Ты лишь спокойно встретила его взгляд, поднесла руку к его лицу и ткнула пальцем в царапину на щеке. – Ай!       - Ты мой должник, так что нечего жаловаться. – Вся его напускная важность вмиг рассеялась, и вы, прямо как во время спора в детстве, уставились друг на друга исподлобья. Ты, вообще-то, всегда побеждала в гляделки, так как Эцио по натуре был неусидчивым, а ты очень даже терпеливой.       - Эцио, значит, ты решил пригласить [Т|И] на праздник в этом году? – посмеиваясь над младшими, поинтересовался Федерико. – Давно пора! Идёте на рынок подобрать что-нибудь к нарядам?       - С чего ты взял?       - Меня никто не приглашал на бал, - и раньше, чем ты успела бы рассмотреть лицо Эцио, ты пошла дальше, стараясь держать спину прямо, а плечи расправленными. Ты собиралась на рынок купить пару чистых холстов и красок, чтобы в вечер, когда вся Флоренция будет танцевать на балу, тебе было чем заняться. После того, как ты отказала парочке богатеньких сыночков влиятельных отцов, тебя перестали звать вовсе. А Эцио это было не интересно. Как и всегда перед праздником, он наверняка метался в нерешительности: кого же пригласить в этот раз.       - То есть как это «не пригласили»? – Эцио оказался перед тобой, останавливая. – Мне казалось, ты просто всем отказываешь.       - Нет, - как можно спокойнее произнесла ты, - с недавнего времени, меня просто не приглашают. Возможно, никому просто не хочется со мной проводить время. И тебе в том числе. – Ты попыталась обойти своего друга, но он шагнул в сторону, снова загораживая дорогу.       - Это неправда!       - Мы не разговаривали два месяца, - холодно произнесла ты, взглядом припечатывая Эцио к земле. – Я видела тебя почти каждый день, а ты видел меня. Но не утруждался даже просто поздороваться. Если мой самый дорогой друг не хочет иметь со мной никаких дел, думаешь, хочет кто-то посторонний? – Не заметив, ты перешла на низкий, угрожающий полушёпот. Если все остальные эмоции ты всегда предпочитала скрывать, то сейчас обида и злость перелились через край.       - Ты всё неправильно поняла. Ты по-прежнему мне дорога!       - Разговаривали бы мы с тобой сейчас, если бы ты не подрался без единого флорина в кармане?       - Не смей. Так. Говорить. – Раздельно и тихо произнёс Эцио, наклоняясь к самому твоему лицу, чтобы проходящие мимо зеваки не могли вас услышать, но от этого его слова прозвучали скорее грозно, нежели убедительно. – Иногда я веду себя как ублюдок, но это совершенно не значит, что в этом виновата ты. Ты, наоборот, делаешь меня лучше, и если какие-то сосунки струсили пригласить тебя на праздник, ты пойдёшь со мной. – Он выпрямился, снова становясь почти на голову выше тебя. – Почему ты мне сразу не сказала?       - Я думала, тебе это неинтересно. К тому же, ты очень рвался к кому-то на встречу.       - Во всём мире нет никого, кто был бы мне важнее моей семьи и тебя. Запомни это навсегда. – Ты нашла в себе силы только кивнуть в ответ и утонуть в объятиях, в которых не была уже, наверное, целую вечность. Коннор Кенуэй/Радунхагейду:       «Чарльз Ли мёртв» - единственное, что Коннор успел сказать перед тем, как окончательно потерять сознание у тебя на руках, запачкав светлое платье пятнами алой крови. Как он сумел добраться до поместья, это вопрос, на который ты одновременно хочешь и не желаешь знать ответ. Затащить крупного метиса с кучей оружия ты не смогла даже на крыльцо, так что вынуждена была оставить ассасина одного и бежать искать помощи. Годфри и Оливер с горем пополам затащили Коннора в спальню на втором этаже, пока ты бегала за Доктором Уайтом и, задыхаясь от бега и переживания, пыталась объяснить Кэтрин что происходит и откуда столько шума.       Той ночью ты так ни разу не присела, не говоря уже о сне. Носилась туда-сюда, меняла тёплую воду в тазу для промывания ран, искала везде, где только можно, ещё бинтов, которых казалось мало и, самое тяжёлое, нашла среди вещей Коннора чистую одежду. Полыхая как маков цвет, ты выбирала почти не глядя, так что вместо рубашки и штанов, сперва, достала две пары брюк и пришлось повторять всё заново. Правда потом Коннора охватил жар, и рубашка в мгновение ока промокла от пота, так что было решено оставить его без рубашки вовсе.       Но, не смотря на то, что всё с первого взгляда должно было кончиться плохо, всё обошлось. К полудню следующего дня Коннор спокойно спал, тихо дыша, от чего одеяло на его груди то поднималось, то опускалось. Доктор Уайт хотел остаться до вечера, но ты отправила его домой, чтобы поесть и поспать. Он оставил тебе некоторые рекомендации, но ничего до его следующего визита не происходило. Каждый день ты аккуратно капала воду Коннору между пересохших губ, обтирала лицо и шею тёплой водой, краснея до самых ушей, и старалась следить, чтобы воздух в комнате был свежий, но не холодный. В общем-то говоря, последующую неделю ты ночевала исключительно в кресле рядом с кроватью метиса, чтобы не упустить момент, как он очнётся или сразу же напоить его, если посчитаешь это нужным.       Жители Дэвенпорта заходили иногда, чтобы узнать как у тебя дела, и следить за тем, чтобы ты не растворилась в воздухе от недоедания. Ты ела, несмотря на то, что все качали головами на твои слова, просто кусок в горло не лез, глядя, как Коннор мечется на простынях от боли, заглушаемой только какими-то настойками Доктора Уайта. Вы старались не перебарщивать с ними, поэтому ты решила читать Коннору по вечерам, что его на удивление успокаивало. Он становился тише и спокойнее.       Ещё через два дня Коннор пришёл в себя. Ты не сразу это поняла, так как убиралась в комнате. Пол к тому времени ты уже помыла, одеяло метиса сменила и теперь протирала пыль. На письменном столе была целая куча бумаг с разными картами с пометками, чертежами непонятных для тебя приспособлений и почти неразборчивых записей, заполнявших лист мелким почерком от начала одного края до конца другого. Все бумаги, стрелы и ножи ты клала туда, где они лежали до этого, потому что знала, какой на самом деле Коннор аккуратный. За занятием, ты не сразу поняла, что тебя окликнули по имени. Ты удивлённо повернулась на голос и посмотрела прямо в глаза индейцу-полукровке.       - Коннор? – ты сразу же отложила мокрую тряпку и подошла к кровати, аккуратно присев на самый краешек, чтобы не задеть, начавшие уже затягиваться, раны. – Как твоё самочувствие?       - Я в Поместье? – Ассасин осмотрелся по сторонам, признавая в помещении свою комнату.       - Да. Я не знаю как ты сюда добрался, но я нашла тебя прямо на пороге. Есть не хочешь? Ты был без сознания больше недели. – В ответ на твои слова Коннор лишь бездумно покачал головой, словно всё ещё не понимал где находится. – Все очень за тебя переживали. - Мужчина перевёл на тебя взгляд, будто бы, наконец, услышал, что ты говоришь.       - А ты? – тихо спросил он, внимательно к тебе присматриваясь.       - Что? – переспросила ты, решив что, может быть, тебе послышалось.       - Ты волновалась за меня? – Светло-карие глаза впились в твоё лицо, не желая упускать ни одного движения крошечных мышц мимики. Обычно, Коннору в твоём обществе так же неловко, как и тебе рядом с ним. Вы до этого дня не смотрели прямо в лица друг друга, разве что, не больше нескольких секунд и сразу же отводили глаза, если пересекались взглядами. Сейчас что-то было не так. Метис смотрел тебе в лицо слишком открыто, слишком прямо, без тени всякого смущения. И это заставило смутиться тебя саму.       - Коннор? – тихо позвала ты, медленно наклоняясь вперёд и прикасаясь пальцами к его сухому, но очень горячему лбу. Как ты и думала, у Коннора снова поднялась температура. – У тебя опять жар. Я схожу за Доктором Уайтом.       Ты быстро поднялась на ноги, намереваясь помчаться к дому доктора на всех парах, потому что такой Коннор определённо очень тебя смущал, но едва ли ты успела что-либо предпринять, как очутилась прижатой к горячей груди, под смуглой кожей которой перекатывались мышцы. Кровь прилила к лицу так стремительно, что даже кончики ушей запылали от жара. Нерешительно опираясь руками на плечи мужчины, ты приподнялась, оказавшись лицом к лицу с Коннором, который всё так же внимательно на тебя смотрел. Твои бледные пальцы на смуглых плечах больше напоминали ручейки молока, разлившиеся по дорогостоящему куску шоколада. Это лишний раз напоминало тебе, что вы принадлежите к совершенно разным мирам.       - Конечно же, я волновалась за тебя, – от чего-то шёпотом произнесла ты, почувствовав тёплое дыхание на лице. – Разве могло быть иначе?       Ты совершенно не заметила, как в волосы на твоём затылке зарылась пятерня, плавно потянувшая тебя вперёд. Ты закрыла глаза, так что только почувствовала, как к твоим губам прижались другие, горячие, сухие и шершавые. Едва ли, переборов смущение, ты двинула губами, как поняла, что Коннор уснул. Всё его тело расслабилось, так что ты могла почувствовать подушечками пальцев и ногами, даже через несколько слоёв ткани.       - И?.. Серьёзно? – Голова метиса немного наклонилась в сторону, а губы, так тебя и не поцеловавшие, немного приоткрылись. Ты вздохнула и, аккуратно поднявшись на ноги, направилась к дому Доктора Уайта, взять что-нибудь от жара. Эдвард Кенуэй:       Ты даже не заметила, как, разинув рот, не отрываясь, смотрела на приближающийся к причалу корабль, чудом сейчас державшийся на плаву. Галка больше была похожа на развалину, нежели судно, и что с ней произошло, сложно было сказать с первого взгляда. Отец, стоящий рядом с тобой, громко и неприлично выругался, схватившись за голову. Именно ему предстояло привести Галку в прежнее состояние, так как на Нассау он был лучшим из мастеров. Вы с отцом скрывались здесь от долгов, зарабатывая на том, что умели делать лучше всего – работать собственными руками. Для тебя, например, не было сложностью отпилить кому-то ногу, если это необходимо.       - Какого морского дьявола, Эдвард!? – грозно заревел твой отец, едва ли Галка пришвартовалась прямо перед вами. – Как такое могло произойти!? Что за!..       - Я заплачу тебе в два раза больше чем обычно, приятель, только помоги Галке прийти в себя. – Капитан корабля спустился по трапу на пирс, становясь перед твоим отцом и доставая для него мешочек со звонким содержимым. – Для начала, - пояснил Эдвард, передавая кожаный кошель в руки твоего отца. Тебя всегда удивляло, как пираты бережно относятся к своим кораблям. Едва ли не лучше, чем к собственным дочерям.       - Кому-нибудь нужна помощь? – повысив голос, поинтересовалась ты у матросов, копошащихся на палубе корабля. Судя по состоянию самого судна, дела с экипажем состояли неважные: только мёртвые и еле живые. На твои слова мужчины наперебой загорланили о чём-то одновременно, так что ты не поняла ни слова. – Ладно! Тише! Вы все знаете, где меня искать! – По воодушевлённым крикам, прилетевшим тебе в ответ, ты решила, что они всё поняли, поэтому собиралась возвращаться к себе, готовиться к наплыву гостей, но заметила на воротнике рубашки Кенуэя крупное алое пятно. – Эдвард? Что насчёт тебя?       - Мне не нужна помощь. Это просто царапина, - небрежно отмахнулся капитан, поведя плечом и едва заметно сморщив при этом нос.       - Хочешь обзавестись ещё одним шрамом? Скоро кроме них на твоей коже ничего не останется. Будет очень обидно. – И ты, как ни в чём не бывало, направилась домой. На крыльце тебя ждал обросший бородой пират, припавший головой к двери и хмурившийся, кажется, всем своим лицом. – Джо, тебе не доктор нужен, а опохмелиться! Ради бороды Эдварда Тэтча, перестань так пить, ты уже не молод! – воскликнула ты, приблизившись к пьянице, которому не раз перебинтовывала голову после потасовок в местной таверне.       - Я пил столько, сколько себя помню и умру в обнимку с бутылкой крепкого рома и пухлой девкой! – возразил тебе мужчина, поднимаясь на ноги, тяжело опираясь на дверь. Запах алкоголя прибился к нему, казалось, как неотъемлемая часть.       - Тогда я тебе точно ничем не могу помочь. – Ты покачала головой, наблюдая, как мужчина трёт пальцами наверняка пульсирующие от головной боли виски.       - Проводить тебя до дома? – немного грозно спросил за твоей спиной Эдвард, который, видимо, всё это время шёл позади тебя. А ты не заметила, даже не услышала его тихих, крадущихся шагов по песку совсем рядом.       - Я тебе что, баба мягкотелая!? – разозлено начал Джо, выпрямляясь в полный рост, но сразу же отступил на шаг назад, когда обнаружил, что Эдвард раза в два шире его в плечах и явно лучше вооружён. – А, чёрт с тобой! – небрежно отмахнулся Джо, развернувшись и уходя куда-то по направлению к таверне. Ты проводила его взглядом и обернулась, посмотрев на Эдварда, спокойно стоящего рядом.       - Всё-таки решил заглянуть? – поинтересовалась ты у капитана.       - Подумал, что под кожей могла остаться часть щепки. – На его слова ты прищурила глаза и молча приблизилась к пирату, хватаясь руками за обычно расстёгнутые ворот камзола и рубашки. Распахнув их, на одну пуговицу больше, чем обычно, ты внимательно посмотрела на глубокий порез от сабли, тянувшийся от плеча, через ключицу, едва ли не до самой груди. С левой стороны вся рубашка была вымокшей в крови, разраставшаяся по белой ткани как алая роза.       - Ну, это не очень похоже на щепку. – Ты подняла на Эдварда глаза, отпуская одежду мужчины, и кивнула в сторону дома. – Заходи.       Ты отворила дверь, заходя в комнату служившую кухней, столовой и рабочим кабинетом одновременно. Однажды отец застал, как ты вытаскиваешь пулю из плеча одного пирата прямо на вашем обеденном столе, после чего раздобыл другой стол и поставил в противоположную часть комнаты, обещая, что если этот стол замарает человеческая кровь, он об этом узнает. С тех пор ты постаралась быть более организованной к месту работы и приёма пищи.       - Располагайся! Я сейчас, - кивнула ты на старое кресло возле окна и отошла в противоположную часть комнаты, чтобы разложить купленные продукты по шкафам. – Раздевайся. До пояса, что бы ты там не успел надумать.       - Я ничего и не думал, - заверил тебя Эдвард, расстёгивая ремни и снимая наплечники. Ты обернулась к нему и скептично изогнула бровь, на что пират задорно улыбнулся, глядя тебе в глаза. Ты оставила корзину с покупками на обеденном столе и развернулась, приближаясь к другому столу. Из-под него ты достала сумку со своими инструментами и медикаментами, никак не подписанными, так что кроме тебя в них никто не разберётся. Эдвард уже стянул с себя камзол, а следом за ним и рубашку. На плече остались красные разводы.       - Давно тебя задели? – спросила ты, выуживая из сумки комок бинтов и две бутылки из стекла разного цвета, закупоренных деревянными пробками.       - Вчера ближе к вечеру мы брали на абордаж английское торговое судно, когда на нас налетели охотники на пиратов. – На его слова ты только кивнула, смачивая чистую тряпицу из зелёной бутылки, встала между его разведённых колен и начала вытирать с загорелой кожи пирата разводы крови. Эдвард повёл носом над твоими пальцами, держащими тряпицу.       - Что это? – спросил Эдвард, морща нос от едкого запаха.       - Спирт, - ответила ему ты, бросая тряпку на стол и взяв в руки бинты, чтобы оторвать от мотка кусок, размером с рану. – А в другой бутылке ром. – Пока ты складывала и легонько пропитывала кусок бинтов спиртом, Эдвард, не спрашивая разрешения, откупорил бутылку с выпивкой и сделал несколько больших глотков. Ром был довольно крепкий, так что когда ты приложила проспиртованные бинты к ране на плече, Эдвард ещё не успел расправить нахмуренные брови. Затем ты умело и быстро перебинтовала его плечо, так что пират не успел сделать ещё пары глотков. – Вот и всё.       - Не хочешь воспользоваться тем, что я наполовину раздет?       - Скоро придут ребята с Галки, так что как-нибудь в другой раз, - пожала ты плечами, убирая тот небольшой бардак, который навела. За это время Эдвард накинул на себя камзол, выкинуть испорченную рубашку в угол, в который ты всегда скидывала кровавый мусор.       - Что же, это твоё право, - перехватив кобуры с пистолетами и наплечники в одну руку, он схватил другой тебя за затылок, чтобы припечатать на твоих губах поцелуй с привкусом крепкого рома. – Спасибо за помощь. – В ответ ты только кивнула, посмотрев прямо в его глаза, и проводила взглядом до входной двери, которая распахнулась прямо перед его носом.       - Капитан, и вы здесь! – охнул один из матросов Галки, после чего сразу же повернулся к тебе. – Кажется, у меня в руке что-то сломано!       - Заходи, - махнула рукой ты, напоследок ещё раз встречаясь с Эдвардом взглядами и ловя его улыбку, больше походящую на усмешку. Арно Виктор Дориан:       Есть раны, залечить которые не способен даже самый опытный врач или целитель. Разбитое сердце – одно из них.       Твоя грудь сжималась в тиски всякий раз, когда Арно приближался к винному погребу в Театре, и ты каждый раз корила себя за неверие, когда он раз за разом проходил мимо, даже не бросая на деревянную дверь и взгляда. Да, Арно выглядел и вёл себя так, как будто всё в порядке, но ты знала, что это не так. Возможно, влюблённое сердце подсказывало тебе, но это только глупые отговорки. Ты помнила, что происходило с ним, когда он пристрастился к алкоголю. Он пропал, и найти его ты смогла только в какой-то дешёвой таверне, рядом с бочками вина. Он либо едва держался на ногах, либо вовсе валялся без памяти где-то поблизости. Это было ужасное время. И тебе бы очень не хотелось, чтобы оно повторилось.       Элиза погибла лишь несколько месяцев назад и за это время ты очень редко видела Арно. Он едва ли появлялся в Театре, завалив себя расследованиями преступлений в городе. Заходил только чтобы забрать доход и иногда быстро обедал, снова пропадая на несколько дней или даже недель. В его отсутствие ты позволяла себе заняться делами кафе, по мелочи, но самым необходимым, так что не заметила, что Арно со временем стал менее торопливым, более сосредоточенным и выглядел уже более… невозмутимым. В душе ты надеялась, что его печаль хоть немного отступила, а в остальном старалась сделать всё, чтобы избавить его от лишних хлопот.       - За два дня ни разу не присела отдохнуть, - неожиданно раздалось за твоей спиной, когда ты расставляла бокалы за стойкой, так что ты подпрыгнула на месте и выронила один бокал из рук. Арно успел подхватить его мгновенно, оказавшись совсем близко к тебе. – Прямо как пчёлка-труженица. – Улыбнулся тебе француз, ставя бокал на законное место и беря твою руку в свою. Ты немного растерянно и смущённо смотрела на ассасина, которого видела последний раз три дня назад. Или это было неделю назад? А может и вовсе вчера?       Арно, тем временем, зашагал спиной вперёд, выводя тебя из-за стойки и направляясь к пустующей сейчас сцене. Вам же должны принести новые костюмы для вечернего представления! А ещё в баре заканчивается красное вино, так что надо принести несколько бутылок из погреба! Столько дел ещё надо успеть сделать, а времени совсем нет!       - Я займусь всем этим сам, не стоит волноваться, - оповестил тебя Арно, усадив на край сцены и присев рядом. Ты не сразу догадалась, что бурчала всё это себе под нос, поэтому ассасин услышал. Стало неловко, и ты уже открыла рот, чтобы сказать, что сама справишься, но тебя опередили: - Не возражай! Я знаю, как много ты делала в Театре в моё отсутствие, и я очень тебе за это благодарен. Так что, теперь, мне пора вернуться к своим обязанностям. А ты посиди здесь, я сейчас. Никуда не уходи!       Он подарил тебе ещё одну улыбку и скрылся за дверьми, ведущими в кладовую. В зале стало неловко тихо, и ты постучала ногтями по колену, стараясь не подорваться с места и не заняться протиранием столов. Может, ты и в самом деле слишком увлеклась работой и заботами? Раньше, чем ты успела слишком углубиться в размышления по этому поводу, Арно вернулся в зал с ящиком вина в руках. Он отнёс его за стойку, откупорил одну бутылку, налил немного в два широких бокала и вернулся к тебе на край сцены.       - Ещё даже не обед, - упрекнула его ты, принимая один из бокалов.       - Вообще-то, обед уже прошёл, а ты заслужила отдых и немного хорошего вина. – Ваши бокалы тихо звякнули, прикоснувшись друг к другу, и ты, в самом деле, позволила себе расслабиться. Кто-то с кухни принёс вам небольшую тарелочку с ломтиками сыра, а Арно вскоре убежал по делам Театра, налив тебе перед этим ещё немного дурманящего виноградного сока.       - Красное вино на нижние полки, а светлое на верхние. Его берут реже, - немного повысила голос ты, отправляя в рот последний кусочек сыра. – Мне начинает нравиться тобой командовать! – засмеялась ты, вставая с края сцены и забирая посуду, которую вы использовали.       - Не слишком увлекайся, - перехватывая тебя на полпути к кухне, произнёс Арно, наклоняясь к твоему лицу чуть-чуть ниже приличного. От этого перехватило дыхание, и ты, второй раз за день, едва ли не уронила хрупкую посуду, которая незаметно оказалась в руках ассасина. – Ты сегодня немного нерасторопная, - дыхание его улыбки едва коснулось твоего лица, когда он легко засмеялся и ушёл на кухню, ступая как всегда очень тихо. Возможно, его сердце уже начало заживать? И, возможно ли, что ты ему в этом помогаешь? Джейкоб Фрай:       Честно говоря, впервые вы встретились, когда он, подстреленный в плечо, ввалился в твоё открытое окно и сшиб тебя с ног. Второй раз вы встретились на улице, когда он, гнав на экипаже, не успел сбавить скорость перед поворотом, вылетел с сидения и упал прямо к твоим ногам. Тогда он только выбил палец и при тебе же, не поднимаясь с земли у твоих ног, его вправил, оповестив о том, что это ерунда. Это зрелище и картина того, как он убегает, маша рукой на прощание, отпечаталась у тебя в голове ещё на несколько дней. В третий же раз тебя по макушке ударил странно знакомый цилиндр, свалившийся откуда-то сверху. Подняв шляпу и отряхнув полы от осевшей пыли, ты посмотрела вверх, наблюдая, как с крыши к тебе спускается твоя личная неприятность, ловко перебирая конечностями.       Джейкоб приземлился прямо перед тобой и пригладил ладонью немного растрепавшиеся волосы. Видеть его без цилиндра было немного странно, учитывая, что предыдущие ваши встречи, если их можно так назвать, шляпа крепко держалась на голове хозяина, словно приклеенная. Уже намного позже ты узнала, что в этот раз упал цилиндр не просто так.       - Прошу прощения, мисс, - улыбнулся тебе парень, задорно улыбаясь уголком губ.       - Боюсь, Вы меня даже не удивили. – Ты улыбнулась в ответ, протягивая цилиндр, который сел на его темноволосую голову как влитой. Пока этот странный парень спокойно стоял перед тобой, поправляя свою одежду, ты смогла, наконец, рассмотреть его лицо. Ты помнила, что у него карие глаза и шрам на правой брови, но вот ссадина и наливающийся синевой синяк на левой скуле, казались совсем свежими. – Что случилось на этот раз? - В первую вашу встречу он неловко извинился, поднимаясь с твоего живота, помог подняться на ноги тебе, выпалил короткое «Висельники», развёл руками и пропал в оконной раме.       - О, полагаю, теперь Вы можете спокойно гулять по Вестминстеру. Мы с Грачами только что позаботились об этом. – Довольно вздёрнул подбородок незнакомец.       - «Грачи»? – Ты перебрала в памяти всех, от кого могла совсем недавно слышать об этом и быстро припомнила. - Вы, наверное, Джейкоб Фрай! Моя престарелая соседка, Миссис Литтл, говорит о Вас с сестрой целыми сутками.       - Приятно это слышать, - заулыбался парень. – Уже довольно поздно, а наши предыдущие встречи прошли слишком сумбурно и могли оставить после себя неправильное впечатление обо мне. Не возражаете, если я Вас провожу? – Он галантно подставил тебе локоть.       - Если верить Вашим словам, мне следует Вас опасаться, разве нет? – произнесла ты, всё равно беря нового знакомого под руку.       - Ваши слова ранят меня в самое сердце! – в ответ на наигранные страдания на лице парня, ты лишь улыбнулась.       - Кстати об этом. Вам следует приложить что-нибудь холодное к лицу.       - Это ерунда, но всегда приятно, когда за тебя беспокоится очаровательная незнакомка. - Ты тихо засмеялась, называя своё имя и медленно шагая вверх по улице в компании парня, о котором знаешь только то, что он стоит во главе банды Грачей и вечно попадает в перепалки. Как оказалось после, проблем с ним было даже больше, чем ты могла себе представить, но это никогда не становилось причиной вашего отдаления друг от друга. Скорее даже наоборот.       - Ты только что освободил весь Лондон из-под влияния Висельников, так что перестань вести себя как ребёнок, и дай мне прижечь этот порез!       - Это маленькая, безобидная царапина, тебе не стоит беспокоиться! – В который раз повторил Джейкоб, отворачиваясь от платка, пропитанного спиртом.       - Он огромный и всё ещё кровоточит! Сиди смирно! – Ты ухватила пальцами его немного колючий подбородок, заставляя застыть, и прижала платок к левому виску, по которому вниз, до самой шеи, тянулся длинный след от прекрасно заточенного ножа, но, тем не менее, Джейкоб не издал ни звука.       - При нашем знакомстве ты была куда более учтивой.       - А ты был куда мужественней. Или ты только пытался сделать вид? – И, хоть лицо нисколько не поменяло выражение, его спина резко стала абсолютно прямой. Как только ты поняла, что задела его чуть больше, чем планировала, тебе вдруг стало немного стыдно за свои слова, но ты невозмутимо продолжила своё занятие.       - Теперь Грачи – самая влиятельная банда в Лондоне, - с нескрываемой гордостью в голосе произнёс Джейкоб.       - Я знаю, - ты откинула пропитавшийся кровью платок на письменный стол и положила ладони на широкие, сейчас полностью расправленные плечи ассасина. – И я очень вами горжусь. А тобой в особенности, ведь без тебя всего этого не было бы. – Наклонившись вперёд, ты, как можно аккуратнее, поцеловала его в разбитые губы. – Просто ты должен знать, что я за тебя волнуюсь.       - Со мной всё будет хорошо. – Потянув за шнуровку на платье, он вынудил тебя сесть к нему на колени, тем самым сравняв ваши лица. - И мы, между прочим, познакомились благодаря Висельникам.       - Надеюсь, ты успел поблагодарить их? Прежде чем как следует надавать по головам?       - О, можешь не сомневаться. – Подхватив цилиндр со своей головы, он опустил его на твою голову, а после вернул руку на твою талию, приглаживая плотную ткань пальцами.